But I'm such a romantic

Золотыми лепестками падает парчовая мантия, обрамляя неповторимыми узорами, на первый взгляд, хрупкие плечи, тянется длинным шлейфом по белоснежному мрамору. Драгоценные изумруды мерцают по ободку отороченных пурпуром перчаток и в декоративных застежках. Джихуну ни к чему подобная пышность - это всего-лишь встреча с еще одним непутевым кандидатом, который от силы с неделю убежит, сверкая пятками куда подальше. Благородство действий, прирожденное красноречие, хладнокровность льва, необычайная чуткость, сильная хватка - все это гармонично сочетается в одном человеке, будущем монархе огромной площади земли. Каждый низко преклоняется, заметив правителя, направлявшегося в другое крыло замка. День сегодня солнечно-теплый, что позволяет разглядеть полную гамму оттенков цветных витражей. Ранее они так явно не бросались в глаза Ли, а сейчас жалеет, что зря. Лишь в подобных прогулках парню удается добавить небольшую горсть отдыха в свой непрерывный график весомых дел, решений, событий. Однако Джихун понимает, что не черпает из пустого колодца: он совершенствуется, меняет не только жизнь масс, но и свою собственную. На нечто, что близится к идеалу. Прочная самостоятельность укрепила характер короля окончательно еще с малых лет, поэтому то Джихун сердится, не понимает зачем ему кто-то посторонний, мешающийся под боком, ничуть не смыслящий в текущих делах. – Сын, хватит строить бессмысленный спектакль, – слова тверды как сталь, шлифуют упрямые модели Хуна. – Таким образом ты сломаешься раньше, чем станешь полноправным правителем, тебе не справиться в одиночку. Огромная ноша истощит все твои силы за раз. Парень вздыхает, хмуря брови, незаметно цокает. Конечно, он не так глуп, но довериться - куда сложнее, чем держать штурвал корабля в одиночку. Позолоченные двери уже перед самым носом, свидетельствующие о достижении конечного пункта. – Что же за экземпляр ждет меня в этот раз? – Проступает ироничная ухмылка, и двери распахиваются, впуская будущего короля во внутрь. Взгляд сразу приковывается к стройной фигуре, увлеченной зимним видом за окном. Белый, дневной свет выделяет черный наряд гостя, создает светлые крупицы, разбрасывая их по золотому декору. Услышав посторонние шаги новый кандидат, с легкостью определил их обладателя, к тому же ждет он здесь не столько короткое время. Недоумение охватывает правителя – белые волосы, блестящие серебром, уложенные назад, кристально голубые глаза, перечеркивали в незнакомце обыденность. – Благодарю, что удосужились встретиться с моей персоной и уделить мне время, – парень, тянет чужую руку, оставляя поцелуй на тыльной стороне ладони. Джихун предельно точно определил графский перстень чужака. Некое ощущение отсутствия власти на мгновенье утратило контроль ситуации. – В таком случае следует сразу перейти к делу, – шатен держит осанку, и не акцентируясь на невысоком росте, смотрит оценивающе с высока, в глазах огонь и лед, глубокая чаша мудрости не его годов. Джихун подходит к трону, но не садится, соблюдает всеобщий этикет: он пока не принимает должным ставить себя над всей вселенной. Морозные лучи зажигают металлические пряжки, обнажая символ графства, подтверждая догадки юного правителя. Слабая настороженность сводит руки будущего короля за спиной: – Каковы цели обладателя далеко не одного земельного ярда? Что вас привело сюда? – Мои намерения столь велики, как и Ваши, – "высокомерный", мысленно подчеркивает Ли, – но в любом случае не пойдут наперекор Вашим приказам. – Вы отвечаете замысловатыми загадками. – Джихуну уже тошно, хочет поскорее закончить эти ненавистные собеседования, а внешне держит холодность, следует уставу. Парень заводит одну руку назад, другую противоположно вперед, низко наклоняется. Звонкая тишина царит с пол минуты, одни завывания метели слышны снаружи, и только после следует низкий тембр: – Я намерен стать Вашей главной опорой, чтобы Вы без единых затруднений служили королевству. Собираюсь следовать долгу и преданности, быть той моделью, которую Вы бы хотели видеть. Джихуну он смешон, но для вида приходится предоставить испытательный срок. – Имя. – Голос чист, звучит без смущенных вздрогов. – Зовите меня Квон Сунен, мой король. У наследника ни единого сведения о том кто перед ним, гадает к лучшему ли это. А в воздухе парят неуловимые нотки, запах распознать не удается: недавно подхваченная простуда продолжает усугубляться. – Завтра в пол седьмого буду ожидать Вас около северного корпуса. Фраза сопровождает Джихуна до самых дверей, остается в пределах прочных стен комнаты. Фигура выпрямляется, следит за уходящим силуэтом, улыбается чересчур довольно: – Не может быть.

***

Граф прибыл к поместью высотой вершины гор, когда день еще не пробудился, сумрак лежал на земле. Поместив своего верного спутника в конюшню, Сунен отправился в назначенное место. – Вы как раз вовремя, – прозвучало как только кандидат ступил на северную территорию. Джихун спустил круглые очки чуть ниже переносицы, чтобы внимательнее осмотреть прибывшего, и сразу же вернулся к предыдущему делу. – Сегодня поручаю Вам, изучить пару формальностей, связанных с правлением главенствующих и самим королевством. Под "парой" монарх имел ввиду три тома истории страны, одиннадцать рукописей о каждом из королей, семь книг о представителях семейного древа, руководство правил этикета, полный список в количестве восемь сот девяносто двух жителей замка и их детальную биографию. – Большая часть из необходимого находится на столе у входа, мне лишь не удалось найти "Полную схему Воллонского замка", – шатен опять медленно проводит по корешкам верхнего ряда книг, тщательно выслеживая пропажу. Здесь, в северном корпусе, хранится самая большая коллекция всевозможных книг, которые Ли давно знакомы, изучены до корочек. Однако довольно сложно разыскать необходимую в этом печатном лесу. Прошло не так много времени, как пришедший окликнулся: – Предполагаю это, то что вы ищите, – Сунен, бегло пробежав взглядом, устремляется к третьему ряду, наименований "Л". – Вероятно подданные не доглядели. Бардовая книга с черным переплетом поднимается выше уровня головы, демонстрируясь другому. Даже издалека монарх определяет верность находки. Джихун на мгновенье сужает глаза, словно критикуя чужую ненужную помощь, хоть и провозился в библиотеке с пяти утра, после одобрительно кивает: – Вы правы. Вам Квон, необходимо к концу этой недели ознакомиться и закрепить весь материал. Если возникнут вопросы, обращайтесь. – Ли спускается по спиралевидной лестнице на первый уровень. – Для комфорта, Вы можете пребывать в поместье, однако просьба сообщить об уходе. Граф следит неотрывно за тонкими пальцами, скользящими по отполированным перилам, за равномерным ходом и уверенным шагом, за тем как зимний блеск сверкает в темных прядях. Джихун обладает редкой магией, невообразимым шармом, в нем есть то чувство жизни, могущество преодолеть что-угодно и без усилий завладеть всем существующим. Подмечается строгая одежда, застегнутая на все пуговицы, плотно заправленная, прочного материала. Будто правитель всеми силами старается не упустить иссякающие запасы тепла и не выпустить свою морозную зиму наружу. – Вы превелико любезны, я воспользуюсь Вашей милостью. – Сунену бы подобраться ближе, но парень перед ним недосягаем, сидит на шикарном троне, даже выше Воллонского замка, так далеко, что ни на чем не добраться. – До меня дошли слухи о том, что сегодня у Вас намечается бал. Ли как-то отчаянно вздыхает, совсем тихо, чтобы не расслышали, увеличивает дистанцию сильнее, беспокоясь по привычке: – Это так. Съедутся многие почетные деятели и знатные персоны соседних королевств. Благо пока не я буду в центре их внимания. – Парень проводит вдоль горлышка хрустальной вазы, создавая дребезжащий отзвук. – Удивительно то, что Вам чуждо подобное. Вы ведь выросли в столь роскошной среде, – блондин попутно оглядел помещение внимательнее: его красные, тяжелые шторы с элегантными зажимами, утонченно вылепленные композиции на высоком потолке, широкие ковры с плетеным орнаментом королевства, дорогая мебель. – Как Вам удалось не податься всей этой красоте? Чужой кроткий смешок, заставляет сердце графа неприятно стиснуться, точно стальным прессом – впервые молодой господин не так серьезен. Качающиеся маятники не кстати заставляют напольные часы пробить семь часов. Громкая мелодия требует обычного хода событий, строго приказывает придерживаться расписания. – Беседа с Вами довольна занимательна, однако вынужден откланяться. Тем более и Вы имеете свое задание. Сунен мнется на месте, но сдерживается, не позволяет порыву безрассудно управлять собой, и Джихун ступает, завершает эту небольшую аудиенцию. Пообщаться с королем лично - не такое уж простое дело.

***

Таблетки давно утратили свое качество и мысли не хотят складываться в логическую цепочку. Квон опрокинулся в кресле, облаченную тканевой обивкой, бездумно переворачивая одну шершавую страницу за второй. Каждая деталь пропитана запахом Ли, что дурманит и сводит с ума. Хоть аромат слаб, но пленит не меньше сильного наркотика. Кому и что хочет доказать, блондин не мыслит, он давно самостоятельно изучил все документы, таская в детстве книги из дедушкиной библиотеки. Внутри что-то терзает, тянет, не дает ступить и шагу. Мысли парня неосознанно переносятся в юные года, когда будучи еще совсем ребенком, его воля стала крепче камня. Все родители желают своим детям лучшего, такова была и мать Сунена. Белые волосы, в которые вплетен блеск серебра, достались графу именно от нее. В те дни, когда кружевные занавески вольно летали благодаря весеннему ветру, когда из четвертой комнаты вдоль по коридору пение фортепиано заполняло все имение, когда Сунен вредничал и раскидывал силы напрасно. В то время, когда мир не знал горя, это произошло. – Сунен, мой малыш, подойди сюда,- кажется этот день был вчера, невзирая на прошедшие года, – видишь эту желтую птичку? Маленький Квон подсел на ступеньки веранды к маме: ей постоянно повторяли, что это не подходящее место для отдыха, а женщина отвечала, что только здесь можно увидеть окружение другими глазами. Графиня Квон была настоящей мечтательницей. Женщина приобняла сына за плечо, указывая в сторону гнезда из пуха и соломы: – Ты ведь знаешь, что птенцы не врожденно умеют летать? Им тоже страшно узнать неизвестное, переступить через себя, свои мысли и неуверенность. Птицы тоже боятся летать, но лишь перед моментом первого взмаха крыльев. – Пестрый птенец жалобно свистит, всматривается в бездну под лапками, расправляет крылья и хаотично махает от безысходности.– Страх силен и зарождается в каждом, однако стремление и влечение тому, что зажигает нас внутри, одержит победу в любом случае. В это время центральный холл давно заполнился приглашенной знатью. Вельможи гордевито расхаживали от одной группы ко второй, пока еще не подошло время танцев. На пиршестве уловимы запахи дорогого вина, цвета рубина, пресных разговоров о не менее дорогих владениях того или иного буржуа. Отец Джихуна, понахватавшись диковинок из заграницы, решил устроить костюмированную встречу. Яркие маски, украшенные пушистыми перьями и драгоценными камнями, соревновались меж друг другом своей уникальностью и пышностью. – Господа! Попрошу внимания, – толпа, увлеченная беседами, перевела взгляд на упитанного мужчину в длинном красном сюртуке. – Приступаем к главной части. Музыкант резко взмахивает деревянной указкой и мелодия разгоняется, заставляя дребезжать хрусталь. Дирижер мастерски управляет ритмом и тембром нарастания, музыка струится шумным водопадом. Радужные осколки начинают весело скакать по многочисленным алмазам ряда люстр, сконструированных по всем канонам классицизма. По блестящему паркету ступают туфли пришедших, воздух сотрясается взмахами рук, широкими оборотами. Вероятно единственное в чем хороши эти дети, рожденные с золотой ложкой, - именно танцы. Отрицать Джихун не смеет, на самом деле все действо захватывает дух, но ноги не идут в пляс. Такого рода развлечения не по вкусу наследнику трона. Шатен не первый раз отказывает в просьбе быть партнером по танцу, для пришедших он - лакомая вишенка, что парень отчетливо замечает. Стараясь не показаться чрезмерно грубым, Джихун лишь слабо кланяется, оправдываясь фальшивой болью в лодыжке. – Позволите ли Вы украсть Вас ненадолго? Испуганность зябло колет кожу, Джихун вздрагивает. А подошедший улыбается необъяснимо согревающе, зажмуривая глаза, те самые притягательно голубые. Сердце так сильно радуется, словно шатен именно этого и ждал. Будущий правитель ненадолго засматривается, как крохотные солнечные зайчики скачут по темной одежде Квона, после одобрительно кивает, ступая первым. Обширным махом, Квон раскрывает свои крылья. Парень, чьи желания наконец вспыхнули, совершает свой первый взмах, начиная жизнь заново.