***
Джихун не прекращает удивляться, сужает глаза сильнее, стараясь найти хоть какую-нибудь зацепку, и пристально наблюдает. Обычно его подопытные выдыхались уже к первой неделе, даже не сообщив, сбегали из замка, спасая свои души от испытаний, точнее еще тех адских терзаний. Парень - профи изводить других, заставить чувствовать себя ни на что негодным, придумывает задачи без решений, всегда добивается своего, но только не в этот раз. Графу кажется подвластно что-угодно - он смог бы переплыть океан, совладать с сильнейшим врагом, найти даже самую неприметную лазейку, а самое главное без усилий обвести Ли вокруг пальца. И это злит, выводит, не оставляет другого выхода, как смягчиться, позорно примириться. – «Сегодня наконец очерчу положения наших границ: или же превращу в поле боя или придется сражаться по одну сторону.» Мелок неприятно поскрипывает, оставляя ненужный штрих в записи, когда следует стук в дверь. – Войдите, – принц раскидывает руки по ободку мраморного стола выстроения тактик, встречаясь взглядом с прибывшим. По блондину заметно, как он ослаб, пальцы исписаны в чернилах, которые не удалось отмыть, - они глубоко впитались, впечатываясь слоями и в кожу и в тонны бумаг на протяжении трех дней. Джихун намерено установил сроки, проверяя выносливость, стараясь опрокинуть, привести к краху. Однако кубок отваги и преданности все так же полон, парень непоколебимо стоит на ногах. – Прошу прощения за столь долгое ожидание, явился как только завершил с отчетом записей расходов. – Не стоит, Вы справились даже раньше положенного, – пальцы машинально сжимают карту, выдавая треском ее старину. Шатен не рассчитывал на скорое выполнение того огромного количества работы, которую не удается заполнить даже главному контолеру финансов за неделю. Тут же принц расстилает полотно по всей площади стола, расставляя фигурки, приглашая парня подойти ближе. Ли водит по шершавой поверхности, тщательно выбирая место, намечая границы, все его действия уже отработаны до автоматизма. Снова расставляет свои сети-паутины для новой жертвы. – Предлагаю Вам поучаствовать в ходе войны, понимаю, что Вы не военачальник, но все же логика у десницы должна присутствовать. – Джихун указывает на доску позади, проясняя условия и цели. – Сентябрь, военные силы Биронского королевства наступают с целью захвата наших южных провинций. Задача не допустить переход вражеских войск за южно-восточную реку. Сейчас Ваш полк находится по ту сторону водного объекта. Вам предоставлено двадцать тысяч пехотинцев, девять сотен стрелков, артиллерия вооружена тридцатью двумя фальконетами, тремя сотнями аркебузами. – Джихун возвращается к карте, проводя указкой по одному из направлений, – разведка сообщила что противник движется с севера. Каковы Ваши действия? Сунен утыкается в кулак, все это время исследуя карту и место сражения. После быстрого обдумывания, передвинул пешки, создавая полукруг, Ли сразу понял – этот парень не догадался, он четко понимает свои действия, как обычно перескочил через все ожидания. – В этом случае требуется установить засаду, противнику не остается другого пути, как пройти через лес, так как участок окружен труднопроходимыми скалами, – по коже принца пробежали мурашки, он не мог поверить, что человек перед ним не имеет слабостей. – Огнестрельное оружие привлечет ненужное внимания и займет много времени, поэтому стоит использовать только лук со стрелами и холодное оружие пехоты. Наступать нужно в трех линиях с промежутками в пять минут. Враг будет загнан в угол и постепенно разгромлен. – Да, – принц старается не делать пауз, однако такой успешный ход повергает в шок даже его стойкую непоколебимость, – верно, Вы ответили правильно. Ранее никто не вдавался в столь подробную детализацию, большинство и не имело представление о военной терминологии, не говоря уже о тактиках. Будущий король не в силах держать оборону, сдается, поднимая белый флаг. Последний выстрел стал смертельным для его упрямства и шаблонов.***
Наконец крупицы песочных часов ссыпались к низу, пришел судный час. Экипаж и вся свита прибыла к порогам собора для проведения святой процессии. Первым за Джихуном следует Сунен, дальше по необъятному холлу тянется цепочка с духовенства, епископов, баронов. Потолок с высотой в небо укрывает собой толпу пришедших рангом среднего и даже ниже - всем охота понаблюдать за движением истории. Помощники подносят свечи, громоздкий крест и кадила. Отовсюду звучат благостные песнопения, чистые голоса звенят крохотными колокольчиками, создавай особую атмосферу. Цветные камни, встроенный в неф, выглядывают из устланной ткани. Каждый шаг Джихуна уверенный, но легкий, сам сияет краше всех драгоценностей в храме. Когда принц воссел на трон, архиепископ принялся читать молитву. С далека у алтаря можно увидеть лишь силуэты, но кардинал безошибочно распознал главного священика - это был точно Юн Джонхан. Дрожь вновь овладела телом - сегодняшний обряд должен был вести другой человек. Вону наконец убедился, что все взаправду, убийственный механизм запущен. Ли, облаченного в белое одеяние, открывающее одни плечи и запястья, принимаются намазывать священным маслом. Кожа принца, как настоящий фарфор, переливается от света свеч, жидкости без запаха. Главная песнь знаменует о завершении помазания, на голову возливают часть елея из святого кубка. Влажные пряди зачесывают назад, чтобы лицо монарха было видно полностью: не только душе придавали чистоту, но и разоблачали помыслы. Одев Джихуна в расшитый долматин, накинув королевскую мантию, в руки ему вложили золотой скипетр и жезл с рисунком розы на куполе. Юноше не потребовались никаких писания, древний текст присяги говорил по памяти, влаживал всю честность, задевал даже самые черствые сердца: – Возлагаю самого себя пред священным судом, заявляю верно служить, храбро держать ношу. Намереваюсь не допускать кривды, стать защитой и гордостью. Став первым среди равных, не придаваться невежеству с тщеславием. Правом данным мне и властью наделенной мною призываю свою десницу возложить на меня атрибут власти, проложить начало нового цикла, – мертвая тишина зала стала еще глубже, – графа Квон Сунена. Ни одна душа не ожидала, что этот непоколебимый упрямец все же позволит кому-то разделить тяжесть меча, ответственность за будущее сотен и миллиардов. Блондин сдерживает широкую улыбку всеми силами, но блестки дико скачут в карих глазах, выдают его с головой. Под дребезжание струн арфы Сунен добавляет королю его финальный штрих. Когда тяжелая корона из чистого золота была надета, весь зал преклонил головы, отдал честь новому правителю, молясь о его будущих славных деяниях, высокой чести. Квон давно признал Джихуна верхушкой власти, опустился к самым ногам – ведь даже без короны Ли истинный король.***
Замок все в том же неизменном порядке, так как контроль был у Джихуна уже давно. Однако по истечению некоторого времени граф заметил единственную оплошность: с регулярностью в каждые два с половиной месяца на территорию замка поставляют огромное количество продуктов резкого запаха, зачастую именно кофейных зерен. Горький нотки разносятся по всей площади, заполняют углы, плотно впитываются в стены сооружения. Сунен недовольно морщится, зажимая нос, наблюдая как выгружают новую партию товара - он никогда не питал слабостью к подобным продуктам. По его венам течет сладость меда, что довольно свойственно его типу. Граф отпирает все аргументы действий такого рода, ведь в первую очередь король должен заботиться о своей безопасности, а сейчас, когда по дворцу шастают толпы незнакомцев, о ней и речи быть не может. Посчитав это действительно весомым, Квон решился все же побеспокоить молодого господина, хоть тот и просил не наведывать его в полуденное время. Кратко постучав о деревянные двери, блондин вошел в главный кабинет - Сунен наверняка знал местонахождение Ли, его трудолюбивая натура и любовь к поиску идеала в совершенном была весьма очевидна. Окинув взглядом комнату, Квон моментально оцепенел. Воздух в этом помещении слегка жеванный, непривычно сладкий, словно липкий, и графу нравится так сильно, что без силы воли пробудились бы инстинкты. И Джихун. Десницы короля никогда ранее не видел его в подобном виде, состоянии, с взглядом винной эйфории, манящей аурой. Запах младшего раскрылся полностью - стойкий черный шоколад, пряный ладан со своей резкой воздушностью играет острыми нотками, шелест ветивера доносится характерной сухостью, древесной горечью. Аромат короля шлейфом развивается по всему кабинету. Сунен вдыхает жадно, стараясь наполнить все легкие, как утопающий только спасенный от водного заточения. А еще запах ландыша течет всей сладостью нектара, загадочный и легкий, окружает все терпкие элементы, разоблачая сущность омеги. Как раз этот самый цветок граф и почувствовал при их первой встречи, совсем слабо, однако осознание пришло мгновенно. – Здесь.. Слишком жарко, – выдыхает шатен, в его представлении, горящим пламенем, который жжет оголенную кожу рук еще сильнее. На дворе ничуть не ядовитое лето, что придает огромному сомнению слова монарха. Сунен так упорно старается подавить этот нарастающий ком внутри, что в конечном счете не справляется, теряет управление. – Мне так жаль, – помощник уже у самых ног, бесстыдно тянется к чужому телу. – Вам пришлось приложить огромных усилий, чтобы никто не догадался, однако, я с самого начала понял все. Ли выглядит самой желанной сладостью, невероятного аромата, которой мир еще не видывал. Король наклоняет голову, в сторону такой же обжигающей ладони, тянущейся по его скуле, когда Сунен ведет по шее кончиком носа, глубоко вдыхая. Джихун подставляется ближе, тянется к звериным ощущениям. После мокрый язык оставляет след вверх по нежной коже, доходит до уха. От чужого дыхания, монарху кажется, что вот-вот растает, испарится через секунду. В голове полная пустота, несущая мысли ураганом в неоткрытые земли. – Н..неправильно. – Джихун цедит сквозь зубы. – Бери больше, позволь желанию довести нас до безумия. Дрожащие пальцы скользят к креплениям велюрового плаща, скидывая накидку на пол. Только тогда Сунен приходит в себя, сильно прикусывая язык до крови, наказывая себя же. Будучи в этом состоянии, юный король без сомнений не воспринимает реальность адекватно, мыслит чуждым, а позже будет корить себя без умолку. – Что не так? – Ли гладит по чужой грудной клетке, обиженно строит глазки, заставляя десницу опрокинуться назад, попятиться в противоположную сторону. – Хватит прятаться ну же. Джихун подобно хитрому коту, ластится, нависает сверху. У Сунена сердце давно провалилось в бездну, только дикий ритм напоминает о том, что перед глазами не мираж, не очередные постыдные фантазии. – В-вам срочно необходимо принять лек-карство, – блондин несвойственно заикается, покрывается мурашками, когда король одним движением расстегивает рубашку старшего, подвигаясь до предела. – Не могу понять единственную деталь, – парень налаживает зрительный контакт, хмурится, тыкая пальцем в грудную клетку блондина, – почему я до сих пор не в состоянии распознать твой запах? Кто ты черт возьми? Граф занервничал еще сильнее, отчаянно вдавливаясь в стену, так как бежать больше некуда. Наконец пришло нужное решение, ведь подавители для омег всегда при нем - то самое тайное приспособление для устранения его стойких феромонов. Граф быстро достал сверток, вынимая одну пилюли: – Это для Вашего же блага. Заранее прошу прощения. – Квон разжимает рот правителя, найдя болевые точки, помещая в полость таблетку. После Джихун громко откашливается, сразу же выплевывает ее, не желая принимать этот горький подарок. Сдаваться Сунен не собирается, тем более нельзя оставлять парня в таком состоянии, почему никто из служанок не проследил цикл течки - самое непонятное и халатное. Пока младший не сообразил, что ему собирались подсунуть, блондин прижался к чужим губам, проникая языком вовнутрь, незаметно передавая таблетку. Квон хотел бы жалеть о своем поступке, ведь без спросу, так нагло противореча морали, но точно не будет - он тайно желал этого до всех чертиков его души. Губы Джихуна сладостно манили изо дня в день, пленяли, приковывали взгляд, когда можно было, когда Ли не замечал. В этот раз парень проглатывает, отстраняясь, в момент, когда воздуха в легких осталось на минимуме. Король проваливается в сон, спокойствие медленно поглощает, а губы горят по-прежнему, оставляют напоминание, ключ к разгадке чужих тайных мыслей. Выполнив свой долг защиты правителя, Квон запер парня в его же покоях, чтобы не натворит чего хуже. Сунен совсем не узнает себя – сползает вниз по двери, прикрывая щеки, покрасневшие от стыда, сердце продолжает жить своим ходом, стуча непотребно громко. Здравый смысл теряется на фоне эмоций. Определить сложно, хотел бы граф, чтобы Джихун все это помнил, хотел бы он признаться. Сунен попал в самый центр ловушки амура.