Когда меня ты позовешь

Юсуповский домашний театр одно из таких заведений, куда хочется приходить и приходить, а особенно, если тебя встречают там радушные и приветливые князья Юсуповы. Здесь происходили и происходят самые интересные, оживленные события. Так и история, которую мы хотим рассказать началась именно здесь. Шёл холодный январь 1908 года. Чета Юсуповых, Зинаида Николаевна и Феликс Феликсович с сыновьями Феликсом и Николаем прибыли из долгого путешествия по Парижу, где они отдыхали. Семья привезла с собой много новых вещей, ценных картин и антиквариата, но самое главное, было вовсе не это... с ними приехала девушка, которую Юсуповы хотели представить императорской семье. Именно по этому поводу Феликс Феликсович давал представление, на котором будут выступать его сыновья, таланты которых раскрылись с необычайной силой. Приближался вечер и в театре все было обустроено, зрители ждали с нетерпением приезда императорской четы. Подъехал экипаж, из нее вышел Николай II с императрицей, детьми и провожатыми. Среди провожатых императора был юный семнадцатилетний великий князь Дмитрий Павлович, которого императорская семья растила как своего. Зайдя в зал гости поприветствовали императора, а когда все уселись, на сцене домашнего театра появились Зинаида с Феликсом. Приветствуя гостей, и в особенности императорскую семью, они выражали благодарность за расположение и огромное доверие к ним. После окончание благодарностей на сцену вышел младший сын Юсуповых - Феликс. Его необычайно красивый голос поразил всех так, что гости аплодировали стоя. Затем последовали танцы и сценки. Предпоследним выступал Николай, старший сын Юсуповых. Окончив выступление, он сказал: - Дорогие гости! Сейчас наш концерт подходит к концу, и мы приближаемся к главному сюрпризу нашего вечера. Встречайте, Жюли Д'Эпинье! Зал охватил овации. Повисла тишина. Все ждали ее. На сцену вышла девушка в восточном костюме, невысокого роста, с маленькими ножками. Словно босоногая андалуска, она стала на середину сцены и вытянула свои маленькие ручки вперед, готовясь к началу танца. Зрители могли видеть ее белоснежно-розовую кожу, легкий румянец на лице от волнения и миниатюрно-стройную фигуру. Ее красивая и упругая грудь, ее прекрасная талия – все это было в новинку. Неужели француженки такие красивы? Нет, говорили дамы, в них нет такого очарования как в русских, но она – это хрупкое, маленькое создание было что-то иное. Она не походила ни на француженку, ни на русскую, и все же она являлась француженкой, а там, Бог знает, кем она была на самом деле! Ее прямые, темные волосы хаотично лежали на плечах, лишь в конце немного завиваясь, они делали их обладательницу еще прекрасней. Черные широкие брови и ресницы, отнюдь не длинные, но они были так хорошо видны, что их заметили все и наконец, ее ротик – немного пухленький, ровный, алый ротик был чудесен. Да, безусловно, она была красавицей. С этим согласились все зрители, ожидая, что же будет дальше. Заиграла восточная музыка и Жюли, плавно двигая руками и телом, запорхала как бабочка по сцене, приковывая к себе взгляды. Это было что-то невероятное. В те годы интерес ко всему необычному, магическому, эротическому, восточному бурно вызывал интерес. И хотя была уже та, которая танцевала подобные танцы, но она находилась за границей, а русские люди хотели изучать и изучать это мистическое и необычное. Но Жюли не была Матой Хари нет, это был совершенно другой стиль исполнения, основанный на резких и быстрых движениях, которые в середине танца переходили в более плавные и медленные. Пятнадцать минут, и как не бывало. Выступление кончилось, а зрители пребывали под магическим воздействием востока. И тут неожиданно для всех тишину нарушил великий князь Дмитрий Павлович. Встав из своего места прежде, чем что-то скажет император, он громко хлопая, с восхищением произнес: - Браво! Браво! Belle! Belle! Когда представление было окончено и убрали все декорации оставив голую сцену, гости горячо поздравляли Юсуповых, а затем разъехались, каждый увлечённый увиденным по-своему. В театре осталась только императорская семья и Юсуповы. - Благодарю за полученное удовольствие, - сказал Николай II, пожав руки Юсуповым. - Как тебе выступление, моя дорогая? - Хорошо, - отвечала Александра Федоровна, - но я надеюсь, что прежде мы будем меньше видеть такого неприличного танца. - Но, Ваше Императорское Величество… - возразил один из приближенных императора, граф Спанч, выходец из Франции. Не успев договорить, они увидели, как из-за кулис вышла тоненькая фигурка, переодетая в ситцево-голубое платье с кринолином. Она шла не спеша, будто боялась подойти. - Добрый вечер, Ваше Императорское Величество, - глубоко поклонилась Жюли и застыла в поклоне. - Дитя мое, вы прекрасно танцевали, - Николай II поднял девушку и продолжил: - нам не хватает таких талантов как вы, и мы бы хотели, чтобы на днях вы выступили в Мариинском театре. - О, с превеликим удовольствием! - воскликнула она и все увидели, как блеснули ее глаза от радости. - Нам пора дорогая, - обратился император к императрице. - До завтра, - окинув всех присутствующих взглядом, императорская семья покинула домашний театр. Приближенные выразили желание остаться, среди которых был и Дмитрий Павлович. Граф Спанч и несколько других также покинули театр. Подбежав к Жюли, Николай Юсупов приобнял ее за плечи и оба смотрели, как уезжает экипаж императора. - Вы восхитительно танцевали, я не могу не сказать вам об этом, - обратился Дмитрий Павлович к Жюли, и взяв ее маленькую ручку, не смело поцеловал ее. - Благодарю, Ваше Императорское Высочество, - отвечала Жюли, смущенная таким вниманием и мужчинами с двух сторон. На секунду глаза Дмитрия Павловича и Жюли встретились и он увидел глубокую, бездонную красоту ее серых глаз, которые выражали благодарность и неловкость. Но затем Дмитрий взглянул на Николая, и их взгляды быстро разошлись, как встречаются и расходятся глаза соперников. - До завтра, Ваше Императорское Высочество, Жюли очень устала и переволновалась, ей нужно отдохнуть, - сказал спокойно Николай и взял руки Жюли в свои. - Да, конечно, прошу меня простить, - Дмитрий Павлович ещё раз поцеловал руку девушки, но уже смело и долго. Проводив великого князя, Николай и Жюли спустились в одну из комнат. - Меня пригласили станцевать в Мариинском театре, - проговорила Жюли. - Это замечательно, дорогая моя. Я рад, что ты понравилась императору. О, ты станешь такой же великой, как и Мадаева, Радина, Лебедева, Собещанская… Но главное, ты будешь всегда со мной и будешь моей! - произнес воодушевленно Николай и присел на софу, потянув за собой Жюли. - Я поеду танцевать в Мариинском театре для тебя, любовь моя! - воскликнула Жюли, и сделала несколько восточных движений. - Танцуй, моя Жюли, танцуй... Николай обхватил руками талию девушки и притянул ее к себе. Ласковыми движениями рук, прикасаясь к ней, он осторожно развязал ей веревочки на платье, целуя оголенную шею, грудь, плечи... Проведя рукой по щеке, Николай нежно коснулся губами ее губ и они слились в едином порыве страсти, нежности, желании и любви. - Николай! Николай! Боже, где же ты? - кричала Зинаида Николаевна, зовя сына. На пути ей попался Феликс, не спеша прогуливаясь по театру. - Матушка, Николай скоро вернётся. Я его только что видел, он пошёл провести герцогиню Д'Эпинье. - Я хотела, чтобы он помог мне перенести кое-какие вещи. - Давай я помогу, - сказал Феликс, и повёл Зинаиду Николаевну в другое крыльцо театра. Феликс не знал куда пропал брат, но догадывался, и поэтому решил прикрыть его, как они это всегда делали друг для друга.