Когда меня ты позовешь

Наступил вечер. Петербург накрыло темными, тяжелыми свинцовыми тучами, закрыв солнце, которое пыталось пробиться через эту небесную, тяжелую манну. Казалось, город вот-вот заснет, но люди не спали. На сегодня в Мариинском театре назначен спектакль, которого непременно ждали все. Новость об этом облетела уже весь город. Даже в Москве и то знали, что в Петербурге появилась «вторая» Мата Хари. И люди толпились с самого утра, чтобы попасть в театр. Но места куплены, время приближается, и мы перенесемся с вечернего Петербурга в Мариинский театр. Мариинский театр был построен в XVIII веке, и функционировал под руководством дирекции императорских театров. Это театр, в котором раскрылось много знаменитых талантов, в том числе танцоров и музыкантов. Но вернёмся к нашим героям, которым стоит уделить большое внимание. Спектакль был назначен на полдесятого и все оживлённо готовились. Артисты репетировали, декорации ставились, и казалось, сцена выглядела совсем по-другому. Ещё более сказочной, чем прежде. Но пока было только восемь и все облегченно выдыхали, зная, что ещё есть достаточно времени, чтобы хорошо подготовиться. Николай Юсупов, приехавший раньше всех находился в гримерной, дожидаясь нашу танцовщицу. Жюли сильно нервничала и репетировала свой танец. Она боялась, что что-то пойдет не так и поэтому, увидев Николая приехавшего к ней, она немного успокоилась. - Не волнуйся, моя дорогая, - гладя по волосам, говорил Николай. – Ты непременно выступишь превосходно, уж я-то знаю, я просто уверен в этом! Я буду рядом с тобой каждую минуту и если вдруг ты что-то забудешь или засомневаешься в себе, я тебе подскажу, моя сероглазка. - Когда ты рядом со мной, я успокаиваюсь. Спасибо тебе, - ответила Жюли и горячо поцеловала Николая. Влюбленные вспомнили, как они познакомились. Это был ноябрь 1907 и на одном из вечеров Николаю представили ее, юную Жюли, и она сразу понравилась князю. Они виделись все чаще и чаще, и оба уже не могли скрывать чувства, гуляя по ночному Парижу. Смотря друг другу в глаза, оба понимали, что каждый чувствует то самое, что зародилось в их душе в то мгновение, когда увидели друг друга. Сбегая из дома, Николай чувствовал вину. Обманывая родителей, а в особенности матушку, которая его безумно любила, ему было не по себе. Чувство стыда неизменно росло в душе, и он с этим ничего не мог поделать. Даже Феликсу Николай не мог открыться, несмотря на то, что младший брат всегда его поддерживал и понимал. Вскоре Феликс стал догадываться и пытался прикрыть похождения брата в Париже. Но вдруг Николай вспомнил, что обещал заехать за родителями и братом, так как вот-вот начнётся спектакль. Собравшись, он пулей вылетел из театра и сев в первый попавшийся экипаж, поехал за родными. Тем временем гости наполняли зал. Все обсуждали Жюли, представляя ее мавританкой, сбежавшей из африканской колонии. Представление началось. Открыли балетом, затем небольшой сценкой-комедией. Подходила очередь Жюли. Тишина. Все приковали взгляд к сцене. Заиграла музыка и Жюли выбежала на сцену, исполняя восточный танец. Плавно двигая руками и талией, она искала глазами Николая. Он необходим был ей как воздух, чтобы одним лишь взглядом поддержать ее. Наконец их глаза встретились, он улыбнулся ей и она, получив заряд энергии, затанцевала с новой силой, излучая страсть и грацию. Зал пришёл в восторг. Аплодировали стоя. Это был абсолютный успех Жюли и теперь, все хотели с ней познакомиться и все хотели пригласить ее к себе на вечер. После представления император с семьёй покинул театр вместе с родителями Феликса и Николая, а все остальные, выразив желание продолжить знакомство, были приглашены графиней Морозовой к ней домой. Главным предметом обсуждения и восхищения, конечно, была Жюли. Ее слава и признание так неожиданно свалились ей наголову, что она и не знала как себя вести. Жюли не была богачкой, привыкшей к роскоши и славе. Она являлась дочерью обанкротившегося герцога Д'Эпинье и денег на жизнь постоянно не хватало, несмотря на то, что семья Д'Эпинье была довольно уважаемая в высших кругах парижского общества. Родители девушки рано оставили ее, и Жюли начала искать способ заработка, изучая восточные танцы. И вот, эта цветущая, девятнадцатилетняя девушка уже танцевала в Мариинском театре для самого императора! За столом у графини Морозовой говорили всякий вздор, смеясь и подшучивая друг над другом. Николай с Феликсом как всегда были рядом, и от этого девушка набиралась мужества общаться с людьми, которые мягко говоря, ей не нравились. Среди гостей был и великий князь Дмитрий Павлович. Он вел себя скромно и учтиво, иногда задавая Жюли вопросы касательно ее предпочтений и мнения. И Жюли прониклась к нему симпатией, в отличие от шумной графини Морозовой и ее двух подруг- хохотушек, которые через каждые пять минут громко и неприлично смеялись. Д'Эпинье чувствовала на себе пристальный взгляд великого князя, который разглядывал ее, как только она говорила или что-то делала. Наконец, этот томительный вечер для девушки подходил к концу. Она подружилась с сестрами Тоборовскими, графом Миронским, князем Михаилом Сергеевичем. Было решено завтра поехать на обед с Феликсом и Николаем к перечисленным выше людям. Феликс и великий князь Дмитрий Павлович уехали пораньше, а Жюли и Николай решили воспользоваться отдельным экипажем. Прощаясь в этот вечер, Дмитрий Павлович все также крепко и долго сжимал и целовал руки Жюли. Возвратившись домой, усталая Жюли сразу бросилась на кровать и крепко заснула. А вот в доме Юсуповых дела обстояли иначе. Феликс, дожидаясь брата в его комнате уже готовил речь, которую ему скажет. Пришёл Николай. Застав Феликса в своей комнате, он крепко его обнял. - Брат, - сказал Феликс, - скажи мне, у вас с Жюли действительно все серьёзно? Николай несколько замялся. Но потом, вернув своё самообладание, он громко и чётко произнес: - Да Феликс, она очаровательная девушка и я люблю ее, а она любит меня. - Я очень рад за тебя, - улыбаясь, ответил Феликс. - Главное, чтобы это не стало для тебя ошибкой, о которой ты будешь сожалеть всю жизнь. - Ну что ты, даже не думай о таком! Доверься мне и ей, - заверил брата Николай. - Матушка с отцом все равно рано или поздно узнают, что ты собираешься делать? - Я обязательно им скажу, но не сегодня. Я валюсь с ног, да и у тебя усталый вид! - Спокойной ночи, брат! - пожелал Феликс и братья обнялись, а затем расстались каждый по своим комнатам.