Мой нимб давно на дне

      Хруст стекла под подошвой кед, казалось, был слышен на весь мир. Пепел сгоревших крыльев всё ещё витал в воздухе. Уличные фонари заглядывали в выбитые окна, заливая тела, лежавшие на полу, контрастным светом. Время остановилось, воздух стал прозрачным, как в пустыне, но между ними были горы. Он лежал на спине, она медленно пробиралась к нему через завал, стараясь не наступать на изрезанные осколками пальцы. В одной руке у неё было два шоколадных батончика, во второй бутылка пива. Радужка глаз всё ещё прорезала тьму жёлтым сиянием, волосы на затылке стояли дыбом, мышцы на ногах дрожали. Она подошла к кровати и осторожно наклонилась к лежавшей на ней неподвижной фигуре.       — Пап, — шёпотом позвала Маллахэт, — нам пора.       Люцифер вяло пошевелил рукой и распахнул глаза. Они горели, так же, как у девочки, только ярко-красным, словно в них плясал огонь из глубины ада. Его грудь тяжело вздымалась, Маллахэт слышала, как раздуваются его ноздри и как он кряхтит, собираясь встать. Наконец мужчина поднял корпус и беспристрастно оглядел поле короткой битвы.       — Ты что, их всех убила? — с лёгким удивлением поинтересовался он.       — Кажется… — Маллахэт почесала в затылке. — Не важно, пошли отсюда!       Люцифер так и вышел на улицу в одних трусах. Он бы остался даже без тапочек, если бы заботливая дочь к отметила, что шагать босиком по битому стеклу не самое здоровое занятие. Ночной воздух, уже успевший остыть, неприятно щипал глубокие ссадины, из которых тонкими струйками сочилась кровь, впитываясь в резинку трусов. Ха, стекло! Кто бы подумал, что Принца Тьмы могла поразить такая мелочь.       — Чего они хотели? — поинтересовалась Маллахэт, выволакивая на крыльцо сумки: свою и отцовскую.       — А как ты думаешь, — буркнул Люцифер и посмотрел на небо.       Звёзд как будто стало больше. Ангел был почти уверен, что это его братья и сёстры следили за ним, готовясь нанести следующий удар.       — Идиоты, — ухмыльнулась девочка. — Что ты вообще им сделал?       — Чего я им не сделал! — глухо отозвался мужчина и снова опустил голову.       Маллахэт посмотрела на него и наклонила голову на бок в ожидании продолжения.       — Я с самого начала не был образцовым ангелом, — вздохнул Люцифер.       — Только потому, что любил Отца больше, чем он тебя? — горько усмехнулась дочь. — Знакомое чувство.       — Я был тщеславен, эгоистичен!..       — Таким уж ты родился…       — Ты не понимаешь! Все ангелы как ангелы, а я Сатана! Дьявол, Принц Тьмы… Люцифер! Я… я не заслужил называть себя сыном божьим.       — Ой, да ладно тебе! Никто не идеален, все совершают ошибки. Теперь ведь ты совсем не такой, каким тебя представляют эти… Винчестеры.       — Я совершал такие поступки, за которые не выпросить прощения.       — Так ведь ты же от чистого сердца!..       — Хватит! — рявкнул Люцифер, резко повернувшись к дочери. — Ты ничего обо мне не знаешь! Важно лишь то, что я больше не ангел! Я пал, мой нимб на дне! А лишился того единственного, главного, что начало зарождаться во мне, когда я встретил твою мать, и что теперь бесследно утеряно. А если я не ангел, что кто я?..       Маллахэт замолчала. Потом она сердито топнула ножкой и надула губы.       — Что ты привязался к этой «святости»!.. — прошипела она. — Думаешь, мнимое кольцо света над твоей тупой башкой делает тебя ангелом? Ты ангелом родился, им и умрёшь, но только не сегодня! Может, ты и пал, может, твой «нимб» действительно на дне… но крылья-то остались! Так лети! Ты свободен делать всё, что хочешь, и уж точно не несёшь ответственности ни перед кем, кроме себя самого. Ну, и меня ещё.       Люцифер замер. Он опять поднял глаза к звёздам. Они сгущались, словно тучи, казалось, всё небо сейчас засветится, но Люцифер больше этого не боялся. Почему-то он решил, что сможет дать отпор всему небесному воинству, а если нет… то это был его выбор, и он не пожалеет. Больше ни о чём.       Рядом с заправкой стояла блестящая чёрная машина, сливавшаяся с фоном. Своим владельцам она точно больше не понадобится. «Забавно, — подумал Люцифер, усмехаясь про себя, — а ведь именно на этой старой железке Винчестеры объехали всю страну…»       Они могли полететь — они оба — но почему-то не сговариваясь предпочли угнать Импалу. Иронии ради или просто потому что могли, они забрались на передние сидения.       — Ты водить-то умеешь? — фыркнула Маллахэт.       — Неа, — улыбнулся Люцифер, — а ты?       Девочка устало цокнула языком и приподнялась на месте. Мужчина немного удивился, но дал дочке усесться за руль.       — Смотри и учись! — гордо сказала та, повернув ключ.       Их ждала впереди ещё целая ночь, целая дорога и целая жизнь. Они над этим ещё не задумывались, но знали, что крыша автомобиля укроет их от посторонних глаз, а крылья сберегут от холода и дождя. Они не собирались возвращаться в ад, они лишь хотели, чтобы их перестали судить те, кто даже не сам придумал свои правила, чтобы страх и боль не мешали им сходить с ума, чтобы крылья не костенели и чтобы воздух вокруг всегда был чистым. И они ещё даже не подозревали, что у них обоих над головами начали вырисовываться тонкие бледные полосочки света, которые должны были постепенно окрепнуть и сомкнуться в кольцо…