Мой нимб давно на дне

      — Ну вот и ты взял меня с собой, — победно заключила Маллахэт, снова плюхаясь на кровать в гостинничном номере, в то время как Люцифер снял со стула сумку и начал запихивать в неё вещи, начиная с самого важного — бутылок с алкоголем, стоявших на столике у окна.       — Да, да, только замолчи, прощу, иначе точно что-нибудь забуду, — проскрипел мужчина, внимательно оглядывая пол и подбирая с него одежду.       — Почему ты так беспокоишься об этой грязи? — удивилась девочка, невинно болтая ногами в воздухе.       — И это говорит мне человек, доставший все свои вещи из мусорного бака, — пробубнил себе под нос Люцифер.       — Я не человек, — обиженно напомнила ему дочь. — Была бы, если бы ты был, но… Или может, ты уже и себя к роду людей причислил?       Мужчина не ответил. Он опустился на колени рядом с тем местом, где сидела Маллахэт, и стал энергично выгребать из-под неё запылившиеся книги. Девочка легко скинула ботинок и положила ногу ему на плечо.       Ангел остановился.       — Что ты будешь делать, если я возьму тебя с собой? — поинтересовался он и грубо стряхнул маленькую лодыжку Маллахэт.       — Как пойдёт, — пожала плечами та.       — Неправильно, — возразил Люцифер и снова встал, — ты будешь делать всё, что я скажу, иначе нас поймают и убьют. Винчестеры наверняка уже придумали, как это сделать.       — Да ведь тебе только этого и надо, — фыркнула Маллахэт.       — Но тебе нет.       — Тебе, на самом деле, тоже. Это единственный верный способ, но пока твоя гордость сильнее боли, ты не станешь предпринимать никаких решительных мер.       Мужчина опустился на край кровати рядом с ней и вдруг задумался.       Гордыня — первородный и худший из смертных грех. Тот, за который он был низвергнут. Тот, за который проклял он сам себя двенадцать лет назад. Его непомерная самоуверенность убила ту единственную, которая могла вытащить его из ада… и вот теперь на него смотрела её жалкая, тёмная копия, старавшаяся вернуть его обратно. Зачем?..       — То есть ты считаешь, что моё состояние напускное? — возмущённо воскликнул Люцифер, отбросив мысли в сторону. — Думаешь, я рисуюсь? Перед кем? Перед тобой, что ли?!       — Может и рисуешься, — спокойно пожала плечами девочка, — но разве что перед собой самим. Хочешь искупить грех, в котором не виновен.       Путь к искуплению во все времена лежал через страдание, но раньше Люцифер ни разу не чувствовал себя преступником. Он всегда считал, что искуплять ему нечего, но он всегда был прав. Но теперь… он понял, что это не так. Ну, а осознание проблемы — первый шаг к решению.       Ангел несколько воспрял духом, но сразу же вспомнил о сидящей рядом Маллахэт и вздохнул.       — Я убил её, — неожиданно для себя выдохнул он и закрыл глаза.       — Неправда, — шепнула ему на ухо дочь, — это она убила тебя.       Девочка осторожно, будто не желая его раздражать, дотронулась тонкими пальчиками до его плеча. Люцифер не стал возражать, только резко повернулся и внимательно вгляделся в её лицо. В глазах уже на блестели те сумасшедшие искры, которые померещились ему в кафе. То ли это была игра света, то ли что-то изменилось в самой Маллахэт. Её губки были сжаты и некрасиво искривлены, щёки побледнели, лоб сочувственно наморщен. Люцифер вдруг подумал, что это она его так жалеет, что она совсем не хочет причинять ему боль. Она хочет лишь как лучше.       — Любовь — это не плохо, — продолжила Маллахэт, поглаживая его по плечу, — и… не знаю, я тебя люблю. Я не хочу, чтобы ты считал, что смерть якобы ради твоего будущего является проявлением любви. Стало ведь только хуже. Так почему ты продолжаешь себя терзать и стараешься быть пай-мальчиком, каким никогда раньше не был?       — Предлагаешь мне пойти грешить?       — Да нет! Я предлагаю тебе пойти делать то, что тебе нравится. Не думаю, что тебе нравится всю жизнь бегать это охотников.       Люцифер посмотрел в её детские глаза, снова ставшие для него совершенно невинными, и вдруг улыбнулся. Девочка улыбнулась в ответ и обвила руки вокруг его шеи. Мужчина приобнял её за талию и прижался заросшей щекой к её макушке.       — Я могу звать тебя папой? — уточнила Маллахэт.       — А я могу звать тебя малышкой?       Девочка снова выпрямилась и с укором, но улыбаясь, глянула на ангела.       — Ну ладно, — протянула она.       — Договорились, — ответил Люцифер.       — Только пожалуйста, давай уберёмся отсюда, — простонала Маллахэт, грустно глядя на рассыпавшуюся на гипс и картон комнату.       — Как скажешь, — пожал плечами мужчина и встал.       Он поднял сумку и вспомнил, что не всё достал из-под кровати. По ней ещё лежал маленький чемодан, внутри которого хранились запасные клинки. Люцифер немного подумал и оставил его на месте. Жалко, что он уже не увидит, как горничная (если таковые в этой дыре вообще водятся) на него натыкается. Это будет весьма забавно…       — Ну, одевайся, — кивнул он дочке.       Та соскочила с края кровати, бодро сунула ноги в ботинки и подбежала к двери, с улыбкой глядя на отца.       Люцифер покопался в карманах в поисках мелочи, но вспомнил, что последний доллар отдал за кофе. «Ну и ладно!» — пронеслось у него в голове, но он тут же избавился от этой мысли.       — Слушай… — неловко обратился он к Маллахэт, — у тебя не найдётся каких-нибудь бумажек.       Девочка не стала возражать и лишь выудила со дна своей лоскутной сумки две мятых и порванных купюры. Люцифер не стал их распрямлять и так и бросил комками на кровать.       Они покинули мотель и молча побрели вдоль дороги.       Солнце поднялось высоко и начало плавит воздух. Казалось, деревья в лесу за обочиной сейчас вспыхнут алым пожаром, который сольётся с рябью восходящих потоков. Люциферу и Маллахэт на это было всё равно. Микроклимат на расстоянии вытянутой руки от каждого из них поддерживал температуру их тел, а ангел вдруг почувствовал, что имеет достаточно места, чтобы расправить крылья…       А ведь он и забыл, как это приятно — летать. Сегодня он впервые за долгие годы нарушил обещание, данное им Эмили, когда она узнала о нём всё. Но что же он почувствовал? Стыд? Вину? Может быть, страх? Да, пожалуй. Он боялся, что не сможет вспомнить технику и упадёт… но не более. Он посмотрел на девочку, шедшую рядом с ним. Палящее полуденное солнце отражалось от всех блестящих поверхностей, и Люциферу на мгновение показалось, что он заметил на её спине бороздки тёмных перьев… Маллахэт бодро шла чуть впереди, поэтому мужчина не мог как следует разглядеть её лицо, но ему показалось, что девочка улыбается. Добро так, ласково, ненавязчиво, будто сама себе. И солнечные зайчики пляшут на её выступающих из верхней челюсти клыках, и волосы развиваются на ветру, и сумка весело болтается, свисая с плеча, и мир уже не кажется таким пустым и одиноким, и спина расслабляется, и он уже не раб, и глаза раскрываются шире, и видят они красоту…       Говорить им было незачем: они оба и так всё понимали. Иногда Маллахэт пыталась схватить отца за руку, а тот в шутку вырывался, порой они играли в футбол особо крупной щебёнкой, но всегда молчали. Даже почти не смеялись. Несколько часов спустя они дошли до перекрёстка, на котором стояла приземистая коробка с гордой надписью «МОТЕЛЬ» на крыше. На горизонте за пустынным полем начали по-вечернему загораться облака, воздух похолодел, и огни домов вдалеке, заправки через дорогу и автоматов со снэками у порога мотеля выглядели по-летнему уютно.       Люцифер покопался в карманах. Маллахэт сделала то же самое.       — Ничегошеньки у меня нет, — грустно заключил мужчина.       — Давай ограбим казино! — с воодушевлением предложила ему дочь.       Ангел улыбнулся и мотнул головой. Девочка с наигранным разочарованием опустила голову и тоже засмеялась. Они медленно пошли к входу в коробку, решив, что на первую ночь хозяевам хватит и пары «пламенных» взглядов.       Когда окаменевшая от ужаса девушка на ресепшене выдала ухмыляющимся Маллахэт и Люциферу ключи, они бодро побежали в номер.       — Я даже устал после такого похода, — выдохнул ангел, плюхаясь на кровать. — Можно было и долететь.       — А мне понравилось, — пожала тонкими плечиками девочка, — и я ничуть не устала. Если хочешь, могу принести тебе чего-нибудь выпить.       — Да тебе же не продадут! — засмеялся Люцифер.       — Я талантливая, — возразила Маллахэт.       — У тебя нет денег.       — Я талантливая!       Мужчина лишь всплеснул руками. Девочка дёрнула бровями и убежала обратно на улицу. Люцифер достал из сумки сменную одежду. Она оказалась не сильно чище того, что было надето на нём, так что он сразу снял с себя всё, кроме трусов, и засунул в раковину в ванной. Кто бы мог подумать, что именно теперь всё полетит к чертям…       Входная дверь с треском распахнулась, и в неё влетели трое. Люцифер инстинктивно вытащил ангельский клинок со дна своего багажа и направил его в сторону незваных гостей.       Он мог бросить в сторону ангела и охотников язвительную насмешку, но не захотел. Он лишь сосредоточенно смотрел на их оружие, которое на самом деле не могло причинить ему никакого вреда, но Винчестеры сжимали свои любимые стволы так уверенно, что один их внешний вид вызывал опасения.       — Где она? — без долгих прелюдий поинтересовался Сэм.       — Кто «она»? — незамедлительно уточнил ангел.       — Девчонка! — отозвался старший из братьев.       — Какая ещё девчонка? — фыркнул Люцифер.       — Рыжая, — в своём репертуаре сказал Кастиэль.       — Ровена-то? — ухмыльнулся Сатана. — Так я убил её ещё давно! Воскресла, сучка? Ну, это не беда.       — Ребёнок, — поправился Кас. — Где твоя дочь?       — Если бы знал, она была бы здесь.       — Мы и не сомневаемся, что она здесь. Где конкретно?       — Доча, к тебе тут какие-то молодые люди! — крикнул Люцифер, повернув голову к середине комнаты и прислонив ладонь ко рту.       Дин ринулся к нему. На удивление всех находящихся в комнате, мужчина не проткнул ему грудь клинком, хотя с лёгкостью мог, а лишь отступил на шаг назад.       — Это ловушка, Дин, — заботливо догадался Кас.       — Что?! — возмутился Люцифер. — Да я даже не знал, что вы решили заглянуть! Так бы конечно что-нибудь да приготовил…       — Что ты задумал? — прищурился Сэм.       — Ничего, — невинным тоном произнёс ангел. — Слушайте, ребята, вам не кажется, что невежливо так нападать на меня после того, как обо мне не было ни слуху ни духу целых двенадцать лет? Я ведь ничего не сделал, как вы вообще меня нашли?..       — Лукавый, — прошептал Кас, будто испугавшись.       Люцифер опустил острие клинка.       — Послушайте, парни, — вздохнул он, — знаю, в прошлом я был не идеальным, но ведь я больше не сделал ничего плохого…       — Именно поэтому по миру бегает нефилим!       — Маллахэт абсолютно невинна! Она маленькая, ещё ничего не понимает.       — И уж ты-то растолкуешь ей, что к чему!       — Да я даже не искал её. Честно, у меня наконец появилась цель в жизни, я знаю теперь, к чему мне стремиться. Я должен сделать так, чтобы моя дочь не разнесла этот мир… и чтобы он не уничтожил её. Разве вам не кажется, что если бы мы хотели натворить дел, мы ты уже это сделали?       Охотники замолчали и недоумённо переглянулись. Люцифер бросил клинок на кровать и пригладил рукой волосы.       — Я даже вам не желаю зла… — продолжил он.       — Ты сам зло во плоти, — категорично заявил Дин и выстрелил. — Давай, Кас!