Доказательство превосходства

**** – Ну что, узнаете его? – Впервые вижу, – честно отвечает Шинву, а Хейваджима молча мотает головой, не переставая копошиться в карманах. Наверное ему хочется курить. Нанахара позвал их на эту корпоративную квартиру, чтобы взглянуть на обычного пацана, но так ничего и не объяснил – а подобного рода бессмысленные ситуации обычно не способствуют благостному настроению напарника. Даже наоборот – яростно провоцируют обратное. Но пока это всего лишь раздражение… К тому же Нанахара, как и прочие работники кредитной конторы, на которую работают Шинву и Хейваджима, давно привыкли к норову известной достопримечательности Синдзюку. Хейваджима Шизуо чудовищно силен (для человека) и так же чудовищно несдержан (по его собственным словам, только когда дело касается бессмысленных вещей). Но сейчас он пока ещё держит себя в руках. В конце концов, старшие действительно не обязаны докладывать обо всём младшим. Но является ли это достаточной причиной? Шинву может только догадываться, что же именно творится в высветленной голове… но сейчас уже легче. А вот поначалу было совсем тяжело: Хейваджима Шизуо казался абсолютно непредсказуемым и готовым броситься на любого, вызвавшего его неудовольствие. Но постепенно Хан Шинву начал замечать, что иногда этот человек вполне способен вести себя сдержанно, а если и бросается на людей, то не без причины. Конечно, назвать подобное поведение «нормальным» вряд ли возможно, но если сравнивать с оборотнями в полнолуние… Шинву незаметно вздыхает. А Нанахара обходит стул с сидящим на нём подростком лет шестнадцати и опять оборачивается к нему и Хейваджиме. – Постарайтесь вспомнить. Вы каждый день километры пешком наматываете, может видели его в какой подворотне? У подростка острый настороженный взгляд карих глаз и светло-каштановые волосы, достаточно длинные, чтобы прикрывать уши. Он не кажется «домашним мальчиком», но и до представителя уличной шпаны не дотягивает. Судя по исходящему от него запаху, парень даже толком не напуган. Ещё не понял, куда попал? Шинву молча отводит взгляд и пожимает плечами, а вот Хейваджима задаёт резонный вопрос: – Почему бы вам не спросить его самого? Лицо Нанахары вспыхивает красным, но уже через секунду мужчина громко выдыхает: – Ладно, свободны… Идите. Если вспомните что-то или узнаете, звоните мне. – Ос-с-с. – Ос-с-с… Развернувшись вокруг своей оси, Хейваджима первым направляется к двери, на ходу доставая из кармана пачку сигарет. А Шинву какое-то время смотрит на его спину, затянутую в жакет – Хейваджима почти круглый год ходит в форме бармена и вроде бы даже совсем не мёрзнет. И это ещё одна черта, делающая его похожим на оборотня. Шинву тоже не испытывает особых проблем с холодом. Но на спину Хейваджимы он смотрит не поэтому. Просто гадает, есть ли там татуировка. Они никогда не говорили об этом, но вроде бы Хейваджима, как и сам Шинву, всего лишь наемный работник. Да, он работает на контору, открытую Шинсейкай – подразделением крупнейшего в Японии клана якудза, Ямагучи-гуми, но сам в этот клан пока не принят. Но это странно. Одни физические способности Хейваджимы уже делают его лакомым кусочком для любой группировки… Или ему предлагали, но он отказался? Или его несдержанность сводит на нет все плюсы его силы?.. Чем дольше Шинву наблюдает за Хейваджимой, тем больше убеждается: тот выбрал профессию сборщика долгов не по своей воле. Его нрав не оставил ему иного выбора… Неожиданно до слуха Шинву доносится металлический звон. Они уже спустились на первый этаж, а Хейваджима даже вышел наружу. – Эй, старик, чё за дела!? – хриплые, развязные голоса раздаются следом. Застыв на пороге, Шинву видит четырёх подростков, спешно вскакивающих со ступенек, и несколько банок пива, всё ещё продолжающих катиться по мокрому асфальту. – Вы знаете, что споткнувшись и упав, можно сломать шею? – голос Хейваджимы быстро набирает громкость и свирепость. – А сломав шею, можно умереть? То есть вы расселись здесь и расставили своё барахло, прекрасно осознавая, что можете убить человека? А значит и сами готовы быть убитыми?! Вот такая она – логика сильнейшего в Синдзюку человека. И пока четверо молодых представителей быдла обыкновенного пытаются проследить за мыслью Хейваджимы, тот уже сгребает в кулак куртку у горла одного из парней и без видимых усилий отрывает его тушку от ступенек. А потом поднимает ногу. Кажется, ещё мгновение - и в животе везунчика появится сквозная дыра, но нет – ступня Хейваджимы врезается в ближайший железный столб, поддерживающий навес над выходом из дома. Столб выгибается, навес перекашивается, а шапка представителя шпаны приподнимается вместе с волосами. А ещё через секунду его отправляют в полёт. Проехав боком по асфальту, парень теряет по дороге рукав. Не будь на нём сейчас этой куртки, подобное скольжение стёрло бы плечо до кости… Понимает ли это Хейваджима? Или парня спасла случайность? За то время, что Шинву знаком с Хейваджимой, тот ни разу никого не убил. По крайней мере при нём. И это несмотря на чудовищную силу, способную ударом кулака пробить дыру в бетонной стене (да, и такое бывало... На самом деле Шинву подозревает, что напарник способен сдерживать свою силу – иначе бы половина Токио уже давно лежала в руинах. Неожиданно мелодичная трель вторгается в размышления, и Шинву замечает, что Хейваджима уже объяснил шпане всю неправильность их поведения и почти даже вышел со двора. Но вот тот притормаживает и, оставляя сигарету дымиться во рту, вытаскивает простенький смартфон. Фыркает. Выплёвывает сигарету. – Что случилось? – неспешно подходит к нему Шинву. – Уже обратно зовут? Хейваджима мотает головой и косится на ярко освещённую фонарями улицу. – Прости, Шинву, мне надо отлучиться. Ты случайно не знаешь, где это? Он опять вытаскивает телефон из грудного кармана, но лишь наполовину, и демонстрирует часть экрана с смс:       Если не хочешь проблем для своего брата, немедленно приходи в подземный гараж «Гранд Отеля». Один. Последнее уточнение заставляет Шинву хмыкнуть: его напарник стоит не меньше сотни боевиков якудза, так разве что-то изменит, приди он на встречу с парой приятелей? – Вроде то новое здание рядом со старым кинотеатром на Десятой улице… Слушайте, ваш брат же актер? Почему они не обратились к нему? Для шантажа как-то… Он вовсе не имеет в виду, что Хейваджима беден, как церковная мышь, нет – у него достаточно средств, чтобы снимать квартиру недалеко от основного офиса, но с заработками известного айдола точно не сравнить. – Да не-е-е, – протягивает Хейваджима. – Скорее всего просто предлог, чтобы выманить меня… Ах, ну конечно. На него точат зубы не только многочисленная побитая шпана, но и люди посерьёзнее. А это значит, что отпускать напарника одного нельзя никак. Если помощь Шинву не потребуется – хорошо, а если у злоумышленника окажется что-то вроде бронебойной пушки, совмещённой с эффектом неожиданности, то даже у сильнейшего в Синдзюку человека возникнут трудности. Но хоть Шинву и решает так про себя, вслух он не говорит ничего. Лишь пожимает плечами. И провожает взглядом Хейваджиму, уже удаляющегося семимильными шагами. Пока они были на квартире, ветер уже затих. В ожидании, когда напарник скроется за поворотом, Шинву находит на небе луну, выглянувшую краешком из-за туч и высоток. Пусть её не видно целиком, по собственному состоянию он может прикинуть, что до полнолуния осталось не больше пары дней – а значит пора брать выходной за свой счёт… Но пока он ещё способен держать себя в рамках приличия. Застегнув тонкое пальто на все пуговицы, Шинву прикрывает нижнюю половину лица высокими отворотами воротника, оглядывается на постанывающую шпану, уже пытающуюся подняться с асфальта, и перепрыгивает высокий забор, огораживающий соседний двор. Срезав дорогу, он доберётся до места назначения быстрее Хейваджимы и успеет разведать обстановку. **** Подходя к недавно возведённой в Синдзюку высотке, Шинву замечает красно-белые ленты ограждения и таблички с предупреждениями типа «Не входить», «Идут строительные работы» и прочее. Текст его волнует мало, но вот почему само их наличие… Если «Гранд Отель» ещё не открыт, вероятность масштабной засады возрастает: в подземных гаражах функционирующих гостиниц всегда достаточно оживлённо, чтобы не устраивать там что-то серьёзное. Свидетели ведь никому не нужны. Но раз здание ещё пока только готовится к открытию, внутри может ждать, кто угодно. И сколько угодно. Но среди запахов, витающих у спуска в гараж, нет ни одного свежего. Злоумышленники или давно прибыли и засели внутри… или ещё не явились. Первое наиболее вероятно. Перепрыгнув через парапет и подойдя к неприметной двери за углом, вдали от парадного входа, Шинву слегка дёргает за ручку. Естественно, заперто. Тогда он прикладывает чуть больше усилий, чувствуя, как ногти на руке тут же начинают вытягиваться и чернеть, а сквозь кожу – пробиваться шерсть, но длится это лишь одно короткое мгновение, пока замок не издаёт жалобный лязг. Первый этаж. В подвал Шинву спускается по служебной лестнице, чутко прислушиваясь к любым звукам и запахам. Но по-прежнему не чует ничего свежего. Кажется, сегодня тут крутилось много людей, но это и не удивительно, наверняка всякие комиссии или последние доделки-проверки… Съезд в гараж спиралью уходит вниз, формируя три подземных этажа. Здесь довольно много свободного пространства. Но даже будь оно полностью забито машинами, Шинву всё равно бы не понадобилось много времени, чтобы понять – здесь никого нет. Тут бы вздохнуть с облегчением, но он чувствует нечто противоположенное, и от этого волосы на всём его теле пытаются встать дыбом. «Нехорошо. Это совсем нехорошо.» С громким лязгом сломанный шлагбаум скатывается по наклонной полосе съезда – и на фоне уличных фонарей в широком проёме появляется человеческая фигура. Хейваджима Шизуо прибыл. И явно в плохом настроении, раз начали страдать невинные конструкции. – Хей-хей! Есть кто-нибудь? Громкий голос прорезает темноту, свободно расходясь по всем трём подземным этажам гулким эхом. Шинву чувствует отраженные от железа и бетона звуковые волны – звонкие и вибрирующие. И ни единой мягкой и приглушенной. Очередное доказательство, что поблизости и правда нет других людей. Засады нет. Назначивший встречу опаздывает? Вряд ли. Плохое предчувствие заставляет внимательнее всмотреться в темноту, а тем временем чёрно-белый силуэт человека, одетого в форму бармена, отходит от въезда и начинает спускаться. Хейваджима совершенно не пытается идти тихо, нет, кажется, он специально топает, провоцируя невидимого противника. Даже не зная, что тут никого нет. Но в какой-то момент его движения вдруг замирают. Шинву и сам чувствует противный холодок, пробежавший по спине и заставивший оскалиться… А мгновением позже здание вздрагивает. Несколько взрывов сливаются в один. Толстые колонны, поддерживающие своды, не выдерживают проседающего потолка и крошатся, словно печенье. Уже успевший спуститься на один этаж Хейваджима резво разворачивается, отталкиваясь от сминающегося складками асфальтового покрытия, хватается за балку ограждения, стараясь перекинуть себя выше… его движения быстры, но всё равно ему не обогнать разрушения. Шинву прыгает вниз. Ловит на мгновение зависшего в воздухе Хейваджиму за руку и уже почти успевает направить его в сторону ещё светящегося уличными фонарями въезда в подземный гараж… но в этот момент несущие стены начинают складываться карточным домиком. Свет скрывается за облаком бетонной пыли, по ушам бьёт ужасающий скрежет и грохот… а инстинкт продолжает биться в истерике, не находя пути к спасению. Они падают вниз. Мгновения распадаются на миллисекунды. Удар приземления лишает воздуха и взрывает болью плечо. Оттолкнувшись от грохнувшейся позади железобетонной балки ногами, Шинву отправляет себя и своего напарника в глубь чёрного провала. Он не анализирует причины. Просто позволяет телу действовать. Мозг посылает сигналы в мышцы, минуя рассудок и стадию принятия решений. Пространство вокруг сотрясается, наполняясь удушливой пылью. Последний виток съезда – потолок третьего подземного этажа – скрипит и стонет прямо над головой. Оказывается, его подпирает вылетевшая из шахты лифта кабинка и крупные куски то ли стен, то ли других пролётов, рухнувших сюда раньше… Тьма почти абсолютная, даже Шинву сложно рассмотреть детали, тем более что держать глаза открытыми почти невозможно – так и хочется зажмуриться, сжаться в комок, молясь лишь об одном: чтобы хрупкая опора выдержала вес двенадцати этажей. Наконец грохот начинает стихать. Со всех сторон ещё доносятся скрипы и скрежет, но пространство больше не трясётся, словно взбиваемое в миксере. – Шинву? Цементная пыль заполнила всё. Рядом раздаётся сиплый голос Хейваджимы, но тут же сменяется кашлем. Шинву тоже успел довольно много вдохнуть этой гадости, горло дерёт, будто заполненное стекловатой. – Зачем… ? – всё же упрямо выдавливает из себя Хейваджима, откашлявшись. Вероятно ему интересно, почему Шинву пришёл сюда. Если так, то ответить можно даже почти не соврав: – Беспокоился. Он правда не врёт. С тех пор, как полгода назад Шинву приехал в Токио и нанялся в кредиторскую контору, Хейваджима был единственным, с кем он более или менее общался. Конечно, они не успели стать закадычными друзьями, но вдали от тех, кого Шинву решил считать своей стаей, ему было довольно одиноко. А такой странный человек, как Хейваджима… его сходство некоторыми чертами с оборотнями… В общем, Шинву сам не заметил, как начал считать его кем-то вроде младшего брата. А в стае принято защищать своих. Но вряд ли он когда-нибудь признается в этом Хейваджиме… Сиплое дыхание за спиной становится каким-то слишком напряжённым. Шинву, закончив всматриваться в хитросплетения завала, оглядывается. И вздрагивает. Оказывается, его напарник тоже стал частью хрупкой конструкции, а точнее, одной из опор. Когда только успел? Скрючившись и напоминая собой статую атланта, Хейваджима удерживает на плече длинный и изрядно погнутый пролёт ограждения, сверху же на него давят несколько глыб бетона, покрытого асфальтом. Сквозь завесу бетонной пыли пробивается отчётливый запах крови. Прикрыв нос и рот тыльной стороной ладони, Шинву отворачивается. Нужно срочно чем-то заменить Хейваджиму. Слишком резво подскочив и стукнувшись макушкой о свод завала, Шинву сгорбливается и начинает пробираться вдоль стены из мусора, в который превратились внутренности подземного гаража. Смешавшаяся со злостью паника скребёт нервы, но пока на неё нет времени. Превратиться бы, да разнести всё к чертям! Только вот интересно, что скажет Хейваджима, неожиданно обнаружив в своем напарнике лохматого монстра? Вряд ли что-то печатное. Вдруг скользящие по стене завала пальцы натыкаются на холодную и широкую балку. Внимательнее осмотрев пространство вокруг неё, Шинву морщится. Глубоко. Хрен вытащишь. Но слава богам, для человеческих глаз он сейчас невидим, так что… Бетонные глыбы опасно вздрагивают и проседают, когда Шинву, упёршись ногами в пол, дёргает за торчащий конец балки. В воздух вспархивает новая порция пыли, но балка поддаётся на удивление легко. Он трансформировался лишь частично, но кажется, можно было бы и обойтись без этого. Хотя, сама по себе эта штука довольно толстая и от того тяжёлая. – Шинву? Какого хрена ты творишь? В голосе Хейваджимы едва заметно звенит беспокойство, но больше всего в нём недоумения. Словно ничего особенного не произошло, и они оба просто укрылись тут от непогоды, а Шинву вдруг взял и ни с того ни с сего впустил в укрытие дождь. – Сейчас… продержитесь там ещё чуть-чуть, я сейчас… – Хм. Снова дрожь в глубине завала, треск и противное шуршание камня, новая порция пыли – но балка выпрыгивает из стены мусора, когда Шинву уже упирается спиной в покорёженный проём шахты лифта. И только тогда до него доходит, что балка слишком длинная. Ничего не поделаешь – придётся укоротить. Одежда издаёт короткий треск. Предварительно снятое пальто и пиджак брошены на пол, а рубашка… фиг с ней. Прикинув расстояние до свода над головой, Шинву берётся за балку широко расставив руки, примеривается и упирается ногой прямо между ними. Крепкий металл поддаётся далеко не сразу. Но Шинву не сдаётся – и балка, издав протяжный, резанувший по нервам стон, сгибается. – Можете отпускать. Закончив прилаживать новую опору рядом с Хейваджимой, уперев согнутый край в прутья ограды, сейчас больше похожей на частую лестницу, Шинву хлопает напарника по спине. – Должно выдержать. Мышцы поясницы заметно расслабляются под рукой, но Хейваджима ещё какое-то время стоит неподвижно, убеждаясь, что действительно можно отпустить, и ничего не рухнет. Потом ощупывает балку рядом с собой. Вероятно, это очень подозрительно, ведь Шинву никогда не демонстрировал особой физической силы… но Хейваджима не спрашивает ни о чём. Вместо этого он пускается в обход небольшого свободного пространства, образовавшегося под завалом. И с каждым его шагом концентрация запаха крови воздухе возрастает. Глухой удар и осыпавшая крошка сообщают Шинву о попытке Хейваджимы пробить стену мусора. Точнее, там действительно появляется небольшая дыра, вот только это не выход – если только конечно его напарник до сих пор не скрывал в себе способности супер-землеройки. Новый удар обрушивается на завал из глыб недалеко от предыдущего. Появляется запах горелой краски. Шинву морщит нос. Совсем рядом пролетает кусок арматуры вместе с налипшим на конец цементом. – Думаете, получится проделать проход? – Попытка не пытка, – доносится хриплое из-за напряжённой спины. – Может подождём, пока спасатели разберут здание? – Хм… – Хейваджима останавливается, прекращая дёргать и тормошить камни, его спина слегка сгорбливается. – Судя по звукам, что я слышал, это были взрывы по всему периметру здания. Такое используют для сноса… Вряд ли конечно снос был запланирован на три часа ночи, но даже если заряды сдетонировали не запланировано, никто не знает, что здесь кто-то был. Поэтому спасателей ждать придётся до седьмого пришествия. – Ну хотя бы сторож-то должен был тут околачиваться? – Гм… Вообще-то Хейваджима рассуждает здраво, но если он прав, перспективы у них аховые. До слуха снова долетает звук удара и осыпающегося мусора. А ещё прямо над головой раздаётся какой-то противный хруст. – Стойте! – не выдерживает Шинву. – Умоляю, остановитесь! Давайте немного подумаем! Перспектива быть окончательно заваленным совершенно не прельщает. – Есть другие предложения, как выбраться отсюда? – Да, давайте позвоним 119*. – А. Один короткий звук. Похоже, не только Шинву забыл о такой обыденной вещи, как сотовый телефон. Точнее, мобильный… Впрочем, в современном мире названия стали синонимами. – У меня нет сигнала, – странно спокойно сообщает Хейваджима, достав смартфон и осветив залежи арматуры и бетона рядом с собой. – Зато у нас теперь есть свет. Ослепнув от резкой смены степени освещения, Шинву обоим руками закрывает лицо. Запах крови всё ещё щекочет ноздри и треплет и без того натянувшие нервы, а тут ещё всякие неожиданности. Хорошо, что он успел скрыть трансформацию. – Почему ты раздет, Шинву? – свет фонарика, встроенного в смартфон, направляется прямо в лицо. – С тобой всё в порядке? – Просто небольшой приступ клаустрофобии… – Вот оно как… – луч света падает на пол, проходит по брошенному пальто и снова поднимается выше по завалу. – Скверная ситуация… Странно слышать от Хейваджимы констатацию столь очевидного факта. – Угу. Кивнув, Шинву сглатывает тугую слюну, глядя на окровавленный рукав Хейваджимы. С пальцев безвольно висящей вдоль тела руки капает кровь. Вторая рана у него… на ноге – серая от пыли ткань лоснится и чернеет продольной полосой, а на полу у ботинка уже натекла небольшая лужица. – Вас надо перевязать, – выдаёт Шинву хрипло, но уже вовсе не из-за цементной пыли в воздухе и горле. – Да, наверно, – странно покорно соглашается Хейваджима. – Не наверное, а точно! И как же он только забыл? Хейваджима же человек, а регенерация у людей оставляет желать лучшего! Одним быстрым движением Шинву отрывает от своей и так треснувшей по швам рубашки длинный лоскут. Однако подошедший к нему Хейваджима уже избавился от обрывка окровавленного рукава и молча протягивает его. Шинву чувствует себя глупо. Но зато у него появилось хоть какое-то оправдание своей испорченной одежде. – Замёрзнете, – заявляет он, с запазданием осознавая, что сморозил глупость. Словно отсутствие одного рукава сделает Хейваджиму уязвимее к холоду… Тем менее, тот спокойно возражает: – Да тут не холодно. «Ну да, ну да.» Перевязав ему плечо, Шинву было опускается на колено, чтобы заняться бедром, но Хейваджима неожиданно отступает в сторону. Здесь «потолок» немного выше, и он даже может выпрямиться во весь свой рост. – У тебя руки дрожат. Это из-за крови? Или приступ клаустрофобии не такой уж и небольшой? Шинву вздыхает. И отдает оторванный от своей рубашки кусок ткани. А пока напарник сам стягивает своё бедро серым шёлком поверх штанины, Шинву одевает на голое тело пиджак, а вот пальто оставляет валяться на полу, только пинком расправляет его шире и приземляется сверху. Хлопает ладонью рядом. – Присядьте, семпай. Когда стоишь, нагрузка выше и кровь вытекает быстрее. Помедлив, Хейваджима хмыкает, но всё же следует совету. – Пришлешь мне потом счёт за химчистку. – Конечно. Развернувшись, он прислоняется спиной к спине Шинву. – И всё-таки, какого дьявола ты сюда сунулся? Снова он об этом? – Извините. На самом деле у Хейваджимы есть все основания злиться. Ведь он не давал разрешения вмешиваться в свои дела. Да и судя по всему, Хейваджима бы выжил, даже не появись тут Шинву… Даже наоборот, не пойди Шинву в это место, смог бы помочь снаружи, узнав про ночной снос «Гранд Отеля» или просто озаботившись пропажей напарника. Лежащий на краю пальто смартфон испускает ровный свет, в его жёлтом луче кружится пыль. Что-то негромко осыпается в глубине завала, поскрипывает, потом на какое-то время устанавливается почти оглушающая тишина, так что дыхание Хейваджимы кажется слишком громким и пронизывающим всё вокруг. Но вдруг с его стороны доносится звук удара кулака об пол. – Ненавижу… Доберусь до этой твари и… Он не договаривает. Но от яростного шипения в его голосе по костям Шинву будто кто-то проводит наждачной бумагой. У него немеет кончик языка. Оказывается Хейваджиме не чужда месть. Точнее, ярость из-за мести. Или он так злится потому, что не понимает причин произошедшего? – Что именно вас вдруг разозлило? – позволяет себе задать вопрос Шинву, хотя из-за вспышки злости Хейваджима вряд ли удостоит его ответом. И действительно, тот вдруг отстраняется от его спины, но тут же с силой возвращается обратно, буквально вызвав столкновение позвоночников. – Хей! Это не то что бы больно, но неожиданно: внезапно лишившись опоры, Шинву едва не завалился назад. – Не «хекай»! Это тебе наказание. В следующий раз будешь знать, как соваться за мной в засады. – Если этот следующий раз будет. – Да черта с два я позволю похоронить себя здесь! И вновь без малейшего предупреждения опора для спины исчезает, но наученный горьким опытом Шинву успевает сохранить равновесие и упирается в пальто позади руками. – Что-то придумали? – поднимает он взгляд на вскочившего Хейваджиму. – Нет! – резко отвечает тот, продолжая крутить головой из стороны в сторону. – Это ты у нас умник, разве нет? К сожалению, Шинву таковым себя не считает. Конечно, он сразу догадался, почему его, спокойного и уравновешенного приставили к буйному напарнику, только вот в их тандеме преимущество за Хейваджимой. Ведь он не только чудовищно силён и несдержан, но так же имеет поразительную интуицию и способность видеть суть. Может быть это странно – завидовать человеку – но с самого детства Шинву ещё не встречал никого, настолько же могучего и яростного. – Семпай, сядьте, пожалуйста, и не тратьте зря энергию. Кажется, собственный голос прозвучал ниже обычного. Эти ощущения в челюсти… это напряжение в дёснах… – Шинву, если тебе так плохо, я могу подержать тебя за руку. Слышал, помогает при разных фобиях. – Не нужно. Отвернувшись, Шинву проводит языком по удлинившимся клыкам, бросает взгляд вниз и тут же прячет руки перед собой. Точнее – почерневшие и заострившиеся когти на них. Эта передряга нравится ему всё меньше и меньше.