Доказательство превосходства

**** – Имя? – Окита Сого. – Возраст? – Восемнадцать. – Давно в Токио? – Два дня. – Откуда приехал? – Из Чибы. – Зачем? – На заработки. – Кто тебе дал адрес Яширо-сана и рассказал о нём? – Не могу сказать. Удар в живот едва не заставляет выплюнуть внутренности. Если бы у Сого не были связаны руки за спинкой стула, он бы точно согнулся пополам, однако подобная роскошь ему недоступна, а потому боль продолжает концентрироваться в глубине тела, не спеша рассеиваться и утихать. – Ах ты мелкий пакостник! Ты думаешь, мы тут в игрушки играем? Новый удар – на этот раз по лицу. Во рту появляется отчетливый железный привкус, а на зубах что-то начинает подозрительно скрипеть. Никак зубная крошка. Убедив себя открыть глаза, Сого бросает взгляд на раздражённого рыжего якудзу с усыпавшими лицо веснушками, застывшего напротив и чем-то напоминающего взъерошенного воробья. Кажется, его зовут Сугимото. Именно его кулаки одаривают Сого незабываемыми ощущениями. Второй же из находящихся в комнате мужчин стоит чуть поодаль, его взгляд спокойнее, а вопросы он задаёт простым дежурным тоном, словно выполняя скучную и нудную работу. Нанахара. Сейчас он выглядит более сдержанным и собранным, чем там, у дома Яширо, и его даже легко можно представить одетым в растянутое кимоно, соломенную сакату и с парой мечей на поясе – эдакий самурай эпохи Бакумацу, допрашивающий уже сотого военнопленного подряд. – Имя? – Окита Сого. – Возраст? – Восемнадцать. – Давно в Токио? – Недавно. – Откуда узнал адрес босса? – Не могу сказать. И снова настаёт очередь Сугимото. Тошнота подступает к горлу. Ещё один удар в живот – и Сого точно вырвет. Прямо на собственные колени. А ведь другой одежды у него нет… и будет совсем некстати её запачкать. – Имя? И снова по тому же кругу. – Сого. – Фамилия? – Окита. – Кто рассказал тебе о Яширо-сане? – Не- Сугимото уже сжимает кулак и кривит лицо, словно всё это и ему самому уже порядком надоело. Но Сого меняет неизменный до сих пор ответ: – … вот вы же якудза, да? Я слышал, что в вашей среде не очень-то жалуют голубых, но босс ваш, похоже, наклонности свои в тайне не держит, так? – Ну? – нетерпеливо вскидывает подбородок Сугимото. – Считай, наш босс – исключение. Но откуда ты узнал о нём? Или хочешь сказать, что репутация Яширо-сана докатилась уже и до Чибы? Сого мотает головой и пробует кончиком языка уголок разбитой губы. Хмыкает негромко. – Но знаете, не все настолько наплевательски относятся к своему авторитету. Поэтому я не могу ответить на ваши вопросы, если ответы на них задевают интересы других людей. Если хотите, это дело чести. И самосохранения. Ну правда, не может же он признаться, что купил информацию у сомнительной честности информатора, да ещё и в кредит, в счёт полученной в будущем информации о Шинсейкай? Громкий отчётливый вздох раздаётся совсем рядом. Сугимото опускает заготовленный кулак и оборачивается к другому якудза. – Нанахара-аники… Тот кивает ему на дверь, и оба выходят. А Сого остаётся в квадратной комнате один. На неокрашенных, но оштукатуренных стенах не за что зацепиться взгляду, разве что с потолка свисает мутная лампа на толстом жуковом проводе, а за немытыми со времён династии Токугава окнами с трудом угадываются оранжевые огни уличных фонарей. Из-за тошноты голод уже особо не мучает, но пересохшее горло и губы совершенно не отказались бы от глотка воды. Сого уже не чувствует свои пальцы на руках, да и плечи всё больше немеют. Хочется спать. Но из коридора доносится неразборчивый гул мужских голосов и не позволяет расслабиться. Похоже, якудза решают его участь. Только вот что-то долго они… Вообще, если вслушаться, можно разобрать повторяющиеся части… Странно. Это как поставленный на репит трек – даже если не обращать внимания на слова, общий мотив и смена ритма всё равно заметны. «Только не говорите мне, что эти гады записали свои голоса? А сами отправились спать?» Сонно моргнув, Сого вновь поворачивает голову к окну. Где-то далеко проезжают машины, взвизгивает сигнализация, но быстро замолкает, а в доме напротив или по-соседству громко хлопает дверь, просыпается движок авто и кто-то уезжает посреди ночи. Сого закрывает глаза. Чёрт с ними, этими якудза. Он устал. **** Дверь, похоже, распахивается от пинка. Сого дёргается, вспоминает, где он, и тут же щурится от яркого солнечного света, наполнившего квадратную комнату сквозь грязное окно. – Ещё что-нибудь? – вперив в него взгляд с тлеющим на дне глаз интересом, блондин склоняет голову к плечу. – Хан и Хейваджима не сдали отчёт после работы. Их телефоны не отвечают. – Ну загуляли, бывает, – пожимает плечами Яширо, достаёт серебряный портсигар из узкого кармана дорогого, явно сшитого на заказ костюма, выуживает тонкую женскую сигарету… и возле его лица уже щёлкает зажигалка. – Итак, говорите, наша принцесса просто дрыхла всю ночь? – Так и есть. – Похоже, вашу маленькую уловку раскусили. Яширо кажется чем-то очень довольным, а вот лица за его спиной вытягиваются и бледнеют. – Яширо-сан, но вы же сами одобрили эту идею… ? Мол, прогресс и эффективное использование подручных средств? – Ага, только молодежь способна легко раскусить хитрости подобного рода. И вообще, вы не могли сделать запись подлиннее, чтобы повторы не были так заметны? Сугимото прикусывает нижнюю губу и склоняет голову, а второй, Нанахара, чешет в затылке, найдя что-то крайне занятное на потолке. Странно, Сого разглядывал потолок достаточно старательно, чтобы убедиться – там не на что любоваться. – Ладно, потрясите его до вечера, а потом упакуйте. – В-в-в смысле? Закопать? – Дурак, – Яширо оглядывается на встрепенувшегося воробья, выпуская ему в лицо струйку ароматного дыма, потом косится на Сого одним глазом, и приподнятые уголки его губ опускаются, лишая выражение лица всякой насмешливости. – Там видно будет. А потом вакагасира Шинсейкай уходит, оставляя за собой шлейф из яблочного дыма. Сого вдыхает его и почему-то совершенно не ощущает никакой неправильности. А ведь тонкие женские сигареты и якудза не должны никак сочетаться, верно? **** Днём температура воздуха поднялась до отметки в шестнадцать градусов, и Яширо с ужасом подумал о приближении лета. И хотя до него ещё целых полгода, всё равно перспектива вновь париться на официальных встречах в пиджаке не из приятных. Знал бы об обязательном дресскоде якудза – никогда бы не стал частью этой честной компании. Хотя его, вообще-то, и не спрашивали особо… Но теперь уже никуда не деться и остаётся только ворчать. «Так и до старческого маразма недолго докатиться…» В кабинете начинает темнеть. А значит там, снаружи, за большим панорамным окном наступает вечер, но здесь, в офисе небольшой кредиторской фирмы редко обращают внимание на время суток. Работа кипит всегда: никогда не знаешь, когда и куда подастся в бега очередной должник, или какие люди почтут офис своим вниманием. А ещё, конечно, бумаги – контакты и отчёты. Всё официально и практически в рамках закона. Откинувшись на спинку кресла, Яширо пронзает взглядом дверь своего кабинета, прикидывая, кого бы позвать к себе в этот раз. У него не было секса вот уже тридцать четыре часа, а от того в теле поселились неудовлетворённость и раздражение. На ум не приходит ничего особенного. Достав телефон, Яширо начинает листать контакты. Вообще, пора заводить каталог с фотографиями ебарей, а то лица половины из них он уже не помнит. Вот этот вроде бы любит напяливать на него юбку и чулки на старомодных подтяжках, но так же вечно лезет с дурацкими поцелуями… а у этого член кривой и в определённых позах с особой силой трётся о простату, но вот жёсткости ему не хватает… тот слишком молод… другой сквернословит так, словно его заставляют материться под угрозой расстрела – вообще неубедительно и жалко. Но так-то их много. Тех, кто не прочь надрать Яширо зад. Прижечь его кожу окурками. Вывернуть суставы. Разорвать изнутри и заставить харкать кровью вперемешку со спермой… но у всех имеются и недостатки: осторожность, неубедительность, сентименты – а хуже всего, когда они вдруг заявляют, что влюблены. «Нахер, нахер…» Вспомнив кое-что неприятное, Яширо удаляет пару контактов. Вообще, его терзает смутное чувство, что он о чём-то забыл. Вроде и до пенсии ещё далеко, а склероз – вот он, пожалуйста. Телефон в руке неожиданно оживает, и на чёрном экране высвечивается имя: Юске. – Босс? – нерешительно спрашивает Нанахара, когда Яширо нажимает на кнопку принятия звонка. – Босс, это вы? – Нет, это его вибратор. Говорите после оргазма. – Яширо-сан… – Чего тебе, Нанахара? На несколько секунд по ту сторону телефона устанавливается напряжённая тишина, словно позвонивший уже не уверен, что поступил правильно, набрав номер. И пока молчание длится, Яширо-таки вспоминает, что именно поручил подчинённому. – Как там наша принцесса? – Если честно, босс, не вижу смысла держать его дольше. Конечно, можно переломать парню руки и ноги, отвезти на набережную и пригрозить залить ноги бетоном… Нанахара многозначительно замолкает на вопросительной ноте, однако Яширо продолжает молчать. И тогда из трубки доносится вздох. – Босс, для шлюхи у него слишком крепкие нервы. Он ни разу не попросил воды или еды, не спросил, что с ним будет дальше, да и на вопросы в основном отвечал честно… Может, он узнал о вас в каком-то гей-клубе, но боится выдать его? Думает, что мы наведём там шухер? – Возможно. Но откуда ты знаешь, что он отвечал честно? – Ну мы тут пробили его… позвонили туда и сюда… насчёт возраста приврал, а в остальном… у него сеструха в больнице, матери и отца нет, вот и подался на заработки. – Значит, предлагаешь его отпустить? – Как вы решите босс… – Как я решу, значит… Вообще, знаешь, у меня ведь тоже нервы вроде не плохие. – Босс? – Тц, ладно, забудь. Упакуй его и заедь за мной. – Во что упаковать, босс… ? – В машину! Сбросив звонок, Яширо достаёт портсигар и пару секунд смотрит на две одинаковые тонкие белые сигареты. Потом нажимает на кнопку вызова. – Да, босс? – И сигарет мне купи. Только нормальных. – Слушаюсь! Машина подъезжает примерно через час. За это время Яширо успевает докурить весь свой запас, стрельнуть ещё одну сигарету у подчинённых, сходить в магазин и запастись огромной пачкой презервативов. Ассорти. Это как конфеты, только лучше. Ребристые, супер-тонкие, с утолщениями и удлинениями, светящиеся и совершенно без смазки – всякие-разные, на любой вкус и цвет. Именно с этой коробкой в руках его и застаёт бегом поднявшийся на второй этаж Нанахара. – Босс, вы готовы ехать? – Нанахара, тебе что больше нравится: бананы или апельсины? – Н-… не знаю. Наверное бананы… – А мне апельсины. От них щиплет. – О чём вы, босс? На лице Нанахары вдруг вспыхивают красные пятна. Представив примерно, о чём тот подумал, довольный Яширо поднимается с кресла. – Сними ремень. – С себя? – словно эхо отзывается подчинённый, краснея ещё больше. – Пока с себя, – ухмыляется Яширо и проходит мимо него в коридор. Ошеломлённый Нанахара бредёт за ним следом, придерживая за пряжку расстёгнутый, но не вынутый из пояса кожаный ремень. И даже на улицу выходит в таком виде. Яширо останавливается у припаркованной машины и кивает застывшему по стройке смирно Сугимото. На заднем сидении кто-то сидит. Принцесса. Или принц. Когда Нанахара опережает его и открывает дверь, Яширо чуть наклоняется и заглядывает в салон. – Выходи. Парень с потемневшим взглядом и сухими шелушащимися губами медленно выбирается на тротуар. – Повернись и сцепи руки за спиной. После того, как его распоряжение выполняют, Яширо кивает Нанахаре: – Свяжи его ремнём. Нет, выше, ближе к локтям. Вот так. Редкие прохожие обходят их по дуге или переходят на другую сторону дороги. Яширо же облапывает зад Нанахары по бокам. Тот напрягается и замирает, будто в него что-то вставили. – Где мои сигареты? – спрашивает Яширо. – У заднего стекла, босс, – отвечает ему дрогнувший голос. – Ага. Яширо забирается в машину, обнаруживает блок любимых сигарет и отодвигается дальше, к противоположенной двери. Хлопает по сидению. – Закончили? Тогда пожалуйте снова в машину, принцесса. – Меня зовут Окита Сого, – отзывается пацан, боком влезая в салон. С крепко связанными руками ему не так-то просто удерживать баланс, так что Яширо даже хочется ему похлопать, когда тот приземляется рядом. – Я знаю, ты уже говорил. – Куда ехать, босс? – доносится с места водителя после двух хлопков дверьми. – Ко мне. **** Машина плавно подъезжает к уже знакомому дому, за огромными окнами по-прежнему видно просторный холл и несколько длинных горшков с цветами на полу. Только сегодня ветер не бросает в лицо мокрые холодные сгустки, а луна на небе не прячется на ошмётками облаков. Но на улице по-прежнему противно: направляясь к стеклянным дверям, Сого чувствует озноб. Он понял, что замерзает, ещё там, в квадратной комнате с мутными окнами, но если до сих пор холод шёл словно изнутри, то сейчас его пробирает до костей и снаружи. А ещё он умирает от жажды и голода. У него ноет челюсть и мышцы живота. Вообще Сого чувствует себя куском мяса, хорошенько отбитым и готовым для прожарки. И конечно же он понимает, что его изучают. Эти жёлтые глаза. Они кажутся совершенно равнодушными и лишь для маскировки затянутыми лёгкой вуалью заинтересованности, но нет никакого сомнения – они наблюдают. Холодно и расчётливо. Сого понятия не имеет, чего ждать от этого извращенца. Он уже имел дело с якудза, только не в Токио и не так близко, но достаточно, чтобы быть уверенным – его не убьют. И скорее всего, не покалечат. Всё-таки якудза придерживаются определённых правил и понятий о чести, например, они не трогают без крайней необходимости тех, кто не связан с их миром, а если и расправляются с конкурентом путём убийства – то идут в полицию с повинной. Конечно, как в каждом правиле встречаются свои исключения, так и среди якудза находятся те, кто нарушает законы и ведёт бесчестную игру… Но Сого всё равно никогда не собирался влезать в эту кухню. Почему? Младшие члены группировок получают копейки. Конечно, если бы его целью было восхождение по лестнице криминального мира, низкие доходы не стали бы проблемой, но ему нужны деньги. Много денег. Каждый день в больнице обходиться недешево – и это не считая лекарств и самих по себе медицинских услуг. И если ради Митцу он должен продать себя с потрохами, он это сделает. Отдаст даже душу. Точно так же, как его сестра раньше отдавала ради него всю себя. Озноб немного отступает. В холле тепло, а в кабинке лифта ещё и тесновато для троих. Связанные ремнём руки покалывает, плечи скулят, ноздри щекочет терпкий запах дыма. Яширо словно пропитан им с головы до ног. Как изысканная пепельница. Когда лифт останавливается, Сого выходит вторым. На лестничной площадке всего две двери, а значит каждая квартира тут занимает половину этажа… не хило. Делая очередной шаг, Сого вдруг чувствует странную слабость. Вместо твёрдого пола под ногой словно появляется упругое облако ваты. Его бросает прямо на сверкающую белизной стену, но прежде чем боль успевает вгрызться в плечо, кто-то хватает его за шкирку и помогает удержаться на ногах. Нанахара. Покосившись через плечо, Сого замечает пристальный, настороженный взгляд, направленный дальше по коридору. – Босс, вы забыли запереть дверь, когда уходили? Вместо ответа Яширо приседает на корточки перед одной из дверей на площадке, разглядывая что-то. Эта дверь приоткрыта. Подойдя ближе, Сого замечает несколько разных замков: от толстых стержней до обычного, английского, с косым язычком. – Разрешите, я проверю! В этот раз Нанахара не дожидается ответа, а вытащив откуда-то пистолет, огибает Сого и бочком протискивается в квартиру, почти не потревожив дверь. Но возвращается обратно меньше, чем через минуту. – Никого, босс. Но лучше вызвать наших ребят, чтобы хорошенько всё проверили. На какую квартиру хотите поехать? Или снять номер в отеле? – И что же там проверять? – задумчиво протягивает Яширо, поднимаясь с корточек. – А если поставили скрытые камеры, то это даже немного лестно… – Яширо-сан! Впервые подчинённый повышает голос на своего начальника при Сого. Правда при этом Нанахара смотрит на босса глазами выброшенной на берег рыбы. – А если они бомбу установили? Слышали, прошлой ночью рухнула та незаконно возведённая гостиница? Её собирались снести сегодня, но взрывчатка почему-то сдетонировала сама по себе. Вдруг… – Тебе бы боевики писать, Нанахара, – хмыкает Яширо, перебивая. – Если бы кто-то хотел устроить ловушку, он бы точно не позволил понять, что побывал в квартире. Наоборот… дверь словно специально оставили открытой. – Тогда… что прикажете? – Принеси сигареты, я забыл их в машине. – А- – Быстро. Сого вздыхает, когда спина Нанахары исчезает за поворотом лестницы. Бросившись выполнять приказ, мужчина почему-то проигнорировал лифт. Но зато теперь Сого окончательно убедился, что из себя представляет Яширо и какое отношение к себе предпочитает. Не то что бы Сого хорошо разбирался в людях, но властного человека от жестокого отличить может. И если с властным он ещё попытается удержать себя в руках, то с жестоким… Да, окажись Яширо жестоким ублюдком-извращенцем, на одного вакагасиру в Шинсейкае очень скоро стало бы меньше. А так… он правда попробует выдержать это. Должен попробовать. Нет, не так. Обязан выдержать. Задумавшись, Сого вдруг осознаёт, что стоит и в открытую пялится на блондинистого якудзу. И что тот так же не стесняясь рассматривает его. Надо бы отвести взгляд, признать свою слабость, но Сого не делает этого. Так они и стоят на лестничной площадке, молча изучая друг друга, пока не возвращается Нанахара. – Ну? Что сказали на посту охраны? Нанахара спотыкается на последней ступеньке и, взмахнув блоком сигарет в одной руке и какой-то ещё коробкой в другой, и в наклонном режиме пробегает оставшийся пусть до своего босса, словно самолёт, совершающий посадку. – Эм, Яширо-сан, они сказали, что на этом и соседнем этаже камеры вышли из строя и они вызвали ремонтника, но тот ушёл около одиннадцати часов дня, и с тех пор на записях нет ничего подозрительного. Я взял номер и адрес фирмы, за которой числится обслуживание вашего дома. Мы с ребятами сгоняем туда прямо сейчас. – Валяйте. – Ос-с! И снова они остаются наедине. Яширо суёт блок подмышку и открывает дверь шире. – Ну заходи что-ли, Сого-кун. Сого сглатывает сухим горлом и заставляет себя сделать шаг. Путь сюда оказался несколько дольше, чем он предполагал, но возможно Изая с самого начала знал, что всё будет именно так. Почему-то это вызывает раздражение. За порогом оказывается длинный коридор, окрашенный красным. Это обои?.. Или ткань?.. Сбросив туфли, повесив в шкаф пальто и уже даже начав стягивать с плеч пиджак, Яширо направляется в одну из тёмных комнат. Сого, пошатываясь, тоже избавляется от грязной обуви и в одних носках отправляется следом. И замирает в проёме двери. На самом деле, было бы более логично, бросься человек, в квартире которого кто-то побывал без спроса, к сейфу. Или к компьютеру. Или к рабочему столу с ценными бумагами. Но почему этот Яширо открыл широкий ящик трюмо и роется в каких-то устройствах?.. Что это? Какие-то шарики, продолговатые предметы… Мозг уже всё осознал, но рассудок противится принимать реальность. Нет, не зря Сого окрестил этого типа извращенцем. Мало того, что голубой, так ещё и помешан на игрушках до такой степени, что кинулся проверять их в первую очередь. Ноги подгибаются от открывшихся перспектив. Очень хочется броситься бежать подальше от сексуального психопата и его игрушек. От одной мысли, что эти штуки коснуться его, кружится голова и тошнота подкатывает к горлу. А Яширо ещё и оборачивается с легкой плотоядной ухмылкой и низким голосом, от которого по спине Сого будто проводят шершавым языком, произносит: – Добро пожаловать.