Доказательство превосходства

**** Б о л ь      и      с е к с М а з о х и з м Б Д С М Д о м и н и р о в а н и е "Для начала определитесь – действительно ли быть      Д о м и н а н т о м      это то, что Вам нужно." "Помните – это не только и не столько удовольствие, но и ответственность." Д о м и н а н т      и      С а б м и с с и в ".............. Детально узнайте об ограничениях и предпочтениях партнера. Зачастую сабмиссивы сами не знают, что для них непозволительно. ........... Используйте стоп-слово. .................. Хвалите и благодарите. ................. Уважайте своего сабмиссива. .................. Не играйте в "А ну, докажи свою ценность". Например, многих нижних возбуждают грубые слова, скажем, когда его называют шлюхой. Но если вы вздумаете обозвать его `ни на что не годной шлюхой`, саб будет искренне оскорблён. Если ваш саб не ценен, то зачем он вам?.................. Не лгите. О чём бы то ни было. Сабмиссиву нужно быть в состоянии доверять вам." «Да ладно?..» Закрыв крышку ноутбука, Сого откидывается в кресле, кожа издаёт приятный для слуха скрип, но почти тут же спинка подло проваливается до почти горизонтального положения – и Сого ударяется коленями о стол. Да ещё и язык прикусывает. Но досадное поведение офисной мебели не способно отвлечь его от сомнений: что-то он загуглил не так. Конечно, невозможно стать экспертом по извращенной психологии всего за два часа сёрфинга по запретным закромам интернета… но цельная картинка не складывается даже примерно. «Или Яширо – какой-то неправильный саб?» Просто если верить сайтам, сабмиссивы – существа довольно ранимые: уважайте их, мол, выбирайте оскорбления, а иначе могут сбежать… Но Сого почему-то уверен, что «Яширо» и «ранимость» – вещи несовместимые. Да и уз доверия между белобрысым мазохистом и теми парнями в боулинге вчера он как-то не заметил. Произошедшее вообще слишком сильно отличалось от найденного в сети. К тому же, разве не логично, имея подобного рода пристрастия, найти себе постоянного доминанта и проводить время с ним, а не нарываться на кого попало, захлёбываясь потом спермой и кровью? Да и судя по поведению Нанахары, его босс часто занимается такими непотребствами. И это при том, что якудза! Вакагасира! То есть, заместитель самого кумичо… А может, именно поэтому? Власть, деньги и положение ведь отлично помогают закрывать недовольным глаза на собственные недостатки. «Дерьмо!» Вернув спинке кресла нормальное положение, Сого открывает ноутбук и начинает гуглить заново: Н а с и л и е      и      с е к с З а в и с и м о с т ь       о т      н а с и л и я      в      с е к с е П о с л е д с т в и я      с е к с у а л ь н о г о      н а с и л и я Сого останавливается, глядя на выпавший в результатах выдачи заголовок. И в его памяти тут же всплывают неприятные воспоминания трёхдневной давности – как чуть не стал убийцей спустя всего час после приезда в Токио. И если честно, открывать найденную поисковиком статью совсем не хочется, однако мышка кликает – и сухой текст разворачивается на ярко светящемся экране. ".............. те, кто совершил насилие, также стали и «учителями» жертвы. .............. Они научили жертву притворяться, лгать, обесценивать или унижать себя, а также соединять извращенный сексуальный опыт с нормальным желанием близости и прикосновения. .............. Многим из жертв кажется, что тела предали их, потому что они испытали удовольствие или что-то получили благодаря насилию. .............. Некоторые жертвы становятся `помешаны` на сексе и постоянно ищут рискованных и унизительных сексуальных отношений .............. для них всё вертится вокруг секса… Глубоко вдохнув, Сого отталкивается от стола и отъезжает в кресле подальше. С такого расстояния иероглифы сливаются в чёрные линии, не различимые на лимонно-жёлтом фоне. Но в голове продолжает крутиться: «извращенный сексуальный опыт», «помешаны на сексе», «ищут рискованных и унизительных сексуальных отношений»… «Вот, значит, как?» Кажется, он выполнил домашнее задание, но что же теперь с этим делать? Вчера… Нет, сегодня ночью Сого показалось, что Яширо не просто так продемонстрировал ему во всей красе свои предпочтения. Когда бармен пришёл сообщить, что «тело можно забирать», и Нанахара помог своему боссу добраться до машины, в заботливо прогретом салоне состоялся небольшой разговор: – К Кагеяме? – спросил Нанахара, переключаясь на первую передачу и готовясь выехать из переулка. – Не, – лениво мотнул головой завёрнутый в испачканное, когда-то светло-бежевое пальто Яширо, запрокинув голову на спинку сидения и с отстранённым видом созерцая потолок. – Они с Кугой уехали на горячие источники. – Тогда… Кишитани? – Ладно, набери… Машина так и осталась стоять на месте, Нанахара достал телефон, а Яширо попытался устроиться на заднем сидении удобнее – пошевелил плечами и тут же сморщился, потом скосил подбитый глаз на Сого. – Ты чего так рано ушёл? Разве я был не безумно прекрасен и мил посреди этих потных горилл? Стараясь не смотреть на чисто символически вытертую грудь со всё ещё заметными следами красно-белесых подтёков, прилипшими к коже катышками от салфетки и начинающими проступать синяками, Сого ответил единственно возможным в тот момент взглядом. – Я кажусь тебе отвратительным? Грязным? Испорченным? Никчёмным? Прогнившим до основания? – Моё отношение не имеет никакого значения, Яширо-сан. Меня больше волнует, почему вы сразу не сказали, что я вам не подхожу? – А ты не подходишь? Даже в таком жалком состоянии, провалившись в мягкое сидение, с синеющими кровоподтёками на лице и всё ещё неровным прерывистым дыханием, Яширо умудрился прищуриться и хмыкнуть. Из лопнувшей губы тут же потекла кровь. Стерев её тыльной стороной ладони и снова сплетя руки на груди, Яширо перевёл взгляд на вдруг повысившего голос Нанахару. А когда в голосе подчинённого послышались наезжающие интонации, съехал по сидению вниз, протянул голую ногу между передних кресел и толкнул его в бок. – Не горячись. Что там? – Босс… – Нанахара подпрыгнул от неожиданности, обернулся, прикрывая трубку рукой, – Кишитани говорит, что на срочном вызове у друга, и если мы непременно хотим воспользоваться именно его услугами, он сможет подъехать часа через два… – Ну и юпитер с ним… Вроде ничего не сломано, так что не подохну. – Н-но- – … кстати, ты там не видел мой ботинок от гуччи? – Нет, босс, но я сейчас схожу и поищу… Получив барский кивок в качестве позволения, Нанахара уже открыл было дверь, но обернулся и посмотрел на Сого в упор, однако ничего не сказал. И они остались с Яширо вдвоём. Тогда-то Сого и спросил: – Каким образом я могу стать подходящим? Вытянув между сиденьями и вторую ногу, тоже босую, перекрестив её с первой и упёршись пальцами в рычаг передач, Яширо проводил спину подчинённого задумчивым взглядом, потом почему-то вздохнул. – А ты упёртый, – прикрыл глаза. – Подумай сам. «Упёртый? Что он имеет в виду? Или он ждал, что я подожму хвост и сбегу?» А ботинки Нанахара нашёл, оба. И быстро довёз их с обувшимся Яширо до квартиры. Подниматься не стал, так что вести пошатывающего эксгибициониста, завёрнутого в одно лишь пальто, Сого пришлось самому. Благо в это раннее утро в холле никого не было. Яширо сразу отправился в ванную – Сого не стал предлагать ему помощь, а тот и не просил. Только когда в дверь позвонили, открыл (Нанахара предупредил, что придёт) и взял из его рук пакет с какими-то тюбиками и бинтами. Повесил на дверь ванной. И отправился искать место для сна. Он продрых до пяти часов дня на узком диване, потом опустошил холодильник и нашёл на кухне ноутбук. И вот уже стемнело, от чтения разболелись глаза, виски пульсируют, а мозг раз за разом прокручивает запавшие в память фразы. Перебирая ногами по полу, Сого заставляет кресло крутиться на месте, потолок тоже крутится, и мыслей в голове становится всё меньше и меньше. «Во-первых, я не упёртый. Просто мы с вами, господин мазохист, вроде как уже познакомились. И знаете, мне совершенно плевать, что там с вами произошло, и почему вам нравится то, что нравится. К тому же вы нижний. Уке. Так с чего мне сбегать?..» Затормозив вращение кресла, Сого посылает его через всю кухню спинкой назад. И въезжает в холодильник. Разворачивается, уже в сотый раз за сегодня проверяя содержимое белесого брюха. Но кроме пакета с майонезом и двух коробок с запотевшим пивом опять ничего не находит. А живот скулит и требует бросить в него что-то более существенное, чем кусок засохшего сыра. «А во-вторых, пойти мне всё равно некуда… Если только опять просить помощи у того проходимца… Нет уж, обойдётся!» Смирившись, Сого-таки достаёт бутылку из зелёного стекла, вскрывает об угол стола и отъезжает обратно к ноутбуку. На этот раз его интересует раздел с картинками. Вкладка по запросу «BDSM» всё ещё висит среди прочих – переключившись на неё, Сого начинает лениво кликать, листая изображение одно за другим. У пива странный хлебный привкус. Оно почти не горчит, только холодное… Решив его подогреть, Сого переливает содержимое бутылки в высокую чашку и отправляет в микроволновку, а потом возвращается к экзотичной галерее: на картинках мужчины и женщины затянуты в чёрную кожу, в руках у них хлысты, дилдо и другие штуки, названий для которых Сого не знает. Зато он может легко представить себя на их месте (людей, а не дилдо). Это ощущение будоражит. И даже в трусах начинается какое-то шевеление. При этом, оказывается, его особо не волнует, какого пола нижний. Ему просто нравится представлять себя кем-то, чьим приказам следуют беспрекословно. Или молят о пощаде, но на самом деле наслаждаются болью… Расстегнув ширинку и просунув руку под резинку трусов, Сого начинает легко водить вверх-вниз по члену, не сжимая его, а надавливая немного пальцами. Жар расползается по груди, опаляет затылок, лижет поясницу и заставляет сокращаться мышцы бёдер и живота. Ему нравится смотреть на причудливые позы, унижающее человеческое достоинство, на эти связанные, зафиксированные с бесстыдно разведёнными конечностями, истекающие жидкостями из всех отверстий, дрожащие жертвы, покрытые потом и следами от хлёстких ударов, с подтёками горячего воска на ягодицах, груди и животах, ловящие губами струи спермы и мочи… Что-то заставляет быстрее перематывать к следующей картинке, а что-то завораживает – и палец надолго замирает, не решаясь кликнуть по мышке. В последний момент пожалев, что не захватил полотенце, Сого соскальзывает ладонью на головку, сжимает её, откидывается назад и переживая проходящие по члену сладостные судороги, чувствуя расползающуюся в груди пустоту… И неожиданно опять проваливается в пропасть вместе со спинкой кресла. Что он только что сделал? Взгляд падает на полупустую чашку с тёмной жидкостью. Нет, на алкоголь списать не получится. Полежав ещё немного неподвижно, пялясь на изображение распятого на кресте в форме буквы «икс» блондина с красивыми стройными ногами, перебирая липкими пальцами по всё ещё напряжённому, но уже почти не реагирующему члену, Сого лениво встаёт, вновь фиксирует кресло в нормальном положении и топает в ванную. Ему нужно застирать трусы. И джинсы. И футболку… А закончив с этим, он решает заодно и помыться. Только вот перед тем, как намылить голову, Сого замирает с душем в руках. Вспоминает одну из прочитанных фраз: «готовя сессию, лучше проверьте всё новое на себе» – не то что бы Сого собирается действительно это с кем-либо делать, но интерес… Да, им движет всего лишь интерес. Скрутив гусак, намылив себя между ягодиц и ощутив странное волнение, когда пальцы слишком сильно прошлись по самой нежной части, Сого вставляет конец шланга себе в зад. То есть, он собирался вставить. Только размеры не подошли. Но Сого не привык так просто сдаваться. Приготовившись к боли, проскальзывая пальцами по ставшей слишком скользкой ложбинке, он надавливает сильнее. И охает. Резкое неприятное чувство отдаётся почему-то в груди, сжимая сердце холодной рукой. Но раз уж начал – надо идти до конца, верно? Пальцы обхватывают и поворачивают рычаг. Хлынувшая внутрь вода не ощущается как слишком горячая. Но паника подбирается к горлу, а вместе с ней поднимается тошнота. Не выдержав, вырвав из себя шланг одним движением, упав на колени и зажмурившись от вспышки боли, сквозь выступившие слёзы Сого улавливает своё отражение в запотевшем зеркале. – Идиот, – сообщает он себе нравоучительно. И морщась, убедившись что вода закончила выливаться из него обратно, садится на низкую деревянную скамейку. Сидеть неприятно. Словно между ягодиц застряло лезвие и при малейшем движении елозит внутри. – «Пробуйте на себе», да? Суки… Мыло. За ним шампунь. Сполоснув пену и забравшись в до краёв наполненную ванну, Сого отмокает довольно долго. Температура в ванне успевает упасть, да и вода порядком остывает. Но когда он решается выбраться из неё, повреждённое место уже почти не напоминает о себе. Шлёпая мокрыми ногами по паркету, Сого добирается до красной комнаты. Его интересует верхний ящик, но не игрушки в нём, а нераспечатанные упаковки с нижним бельём. Кажется, он видел их. Правда мельком, так что внутри может оказаться всё, что угодно – но тогда он просто отправится искать в другие комнаты: у того, кто не привык раздеваться перед собственным изнасилованием наверняка должно быть припасено много новой одежды на смену. Но отправляться на поиски не приходится – в первом же прозрачном пакете с цветной этикеткой Сого обнаруживает трусы. Чёрные. Женские. То есть, это точно не семейки и не плавки. Сжав комок ткани в кулаке, возвращается в ванную, к зеркалу. И только там натягивает эту несуразицу на себя. Спереди выглядит ещё ничего, а вот сзади тонкая цепочка врезается между ягодиц и холодит пострадавшее от шланга место. Не то что бы неприятно, но не комфортно. Мешает. Раздражает. Но холодит… Застыв перед зеркалом, Сого смотрит на своё отражение. Продолжает смотреть. А потом начинает перебирать взглядом отдельные части, будто оценивая постороннего. Сравнивая с теми мужчинами, что видел на фото. И сравнение это не в его пользу: во-первых, он невысок, да и лицо ещё выглядит детским. И у него нет таких накаченных мышц, как у некоторых. Конечно, Сого занимался своим телом, но вовсе не для того, чтобы с кем-то соревноваться – в детском доме он сразу не нашёл общий язык с другими мальчишками, они задирали его, напоминали про родителей, злили всячески, почти доводя до слёз, но старшая сестра всегда заступалась за брата… а однажды загородила собой от побоев – и тогда он решил, что никогда больше не позволит подобному повториться. В библиотеке нашлось много разных пособий: карате, тхэквондо, самбо, дзюдо… Сого пробовал всё. Легко увлекаясь одним и так же легко бросая, переключаясь на другое. Но не забывая качать пресс, отжиматься и делать прочие общие упражнения каждый день. Благодаря этому из отражения в зеркале на него сейчас смотрит не бледный заморыш с конечностями-палками, хотя и не атлет. Наиболее беспристрастным, наверное, будет определение: «нещуплый». Так или иначе, для доминанта ему нужно хотя бы ещё подрасти. И подкачаться. А то сейчас он больше смахивает на смазливого, походившего в тренажёрный зал, нижнего. Выдох. – И всё-таки, что же я могу для вас сделать, мазохист-доно? – Ну для начала, продолжай смотреть на меня такими же глазами. Дверь в ванную он не закрыл, но всё равно не слышал шума из прихожей. Когда Яширо вернулся? Сбив налету первый порыв прикрыться, Сого оборачивается к прислонившемуся к дверному косяку мужчине, стягивающему с себя серый галстук. Благодаря мазям синяки на его лице уже побледнели, но кожа всё равно выглядит опухшей, а движения скованными. Но изящные пальцы легко справляются с пуговицами белой рубашки. Перешагнув порог, Яширо подходит к Сого, рассматривая его своими колючими жёлтыми глазами, и с совершенно непроницаемым выражением на лице. Нет больше той лёгкой ухмылки, что казалось прилипла к нему. – Итак, придумал, как принести себя в жертву? – А? – Шучу. Я к тому, что уже было решил, ты будешь строить из себя мученика до самого конца. – Мученика? – А как ещё это назвать? Закончив возиться с пуговицами на запястьях, Яширо заходит к Сого за спину и разворачивает его за плечи к зеркалу. И это впервые, когда он сам прикасается к нему, если не считать того удара ногой. На фоне иссиня-белой рубашки кожа Сого выглядит слишком смуглой. – Ты бы видел себя вчера, – продолжает Яширо, глядя в глаза его отражению. – Весь такой покорный. Один раз, правда, чуть не укусил, но немного виски в лицо – и весь твой порыв сгорел дотла. Неужели у тебя действительно вся надежда на кого-то вроде меня? Что-то не верится… разве что кто-то убедил тебя в этом. Жёлтые глаза еле заметно прищуриваются, но Сого остаётся спокойным. Ему всё равно, что якудза угадал. Но признаваться он не намерен. К тому же, это совершенно неважно. – Самые прибыльные способы заработка в столице: продажа чужой жизни, своей, части своего тела или всего себя целиком, – Сого отвечает монотонно, будто читая по написанному. – Прибегнув к первым трём, велика вероятность, что я больше не увижу сестру или очень её расстрою, поэтому и решил начать с последнего варианта. От него, по крайней мере, не должно остаться заметных следов… то есть, я так думал… Последние слова он произносит, опустив взгляд на деревянную табуретку, ещё сырую и со следами крови. «Вот чёрт!» – Звучит разумно, хотя вариантов несколько больше: воровство, например… но опустим, – почти так же безэмоционально отзывается Яширо. – Хотя, выбрав проституцию, разве не логичнее устроиться в мужской бордель?.. Эти заведения, конечно, нелегальны, так что туда тоже просто так, без наводки, не попадёшь… И всё же, кто надоумил тебя пойти именно ко мне? – Видимо тот, кто вас знает, Яширо-сан, но боится. Снисходительный взгляд жёлтых глаз заставляет передёрнуть плечами, освобождаясь от всё ещё лежащих на них рук и отходя в сторону. – Мне бы одеться… – меняет он тему, потирая предплечья. – Зачем? Знаешь, без одежды у тебя совсем другой вид… Снова Яширо обходит его – и что-то в голосе мужчины уже звучит немного иначе. Вдруг толчок в спину отправляет Сого прямо на белую плитку влажной стены. – Я вижу, ты искупался? – совсем не нежно рука Яширо хватает за горло, а тело его наваливается следом. – И в интернете хорошо посидел, продуктивно, даже бельишко запачкал. Ты у нас тоже с нестандартными вкусами, оказывается, а, Сого-кун? «Держаться, держаться, держаться…» – по привычке напоминает себе Сого, но мысль неожиданно замирает. А с чего вдруг? Этот якудза же мазохист, а значит подчинение – это не то, что ему нужно. Но пальцы Яширо так властно гуляют по горлу, что представление о нём снова переворачивается с ног на голову. Или Сого настолько жалко выглядит, что даже в таком конченном мазохисте пробудил доминанта? Большой палец проходится по губе. Не долго думая, Сого разжимает зубы и кусает его. – Да, так хорошо… – доносится приглушённое из-за спины, и бёдра мужчины прижимаются плотнее. – Сопротивление меня тоже заводит. И на этот раз Сого чувствует его эрекцию. И ужас просыпается с новой силой. «Нет! Как это возможно?!» – Но в прошлый р- Укус за ухо обрывает на полуслове. Зубы спускаются вдоль раковины вниз, пока не добираются до мягкой мочки – и эта та боль, от которой мутнеет в глазах и до хруста сжимаются кулаки. – Нам нужно обсудить твою оплату, что скажешь? Неожиданный вопрос сбивает с толка. Собственные зубы разжимаются, выпуская солоноватый палец, и Сого чувствует, как на плечи ложатся потеплевшие ладони и начинают сползать вниз по рукам, как запястья соединяются за спиной, и что-то наматывается, связывая их – а Яширо продолжает говорить: – Давай-ка прикинем, проститутки в среднем получают около шестисот тысяч в месяц, а это примерно двадцать в день – согласен, не густо, но всё же в три раза больше, чем, например, зарплата продавца. И на оплату отдельной палаты вполне должно хватить и ещё остаться. У твоей сестрички же туберкулёз? Она ведь старше тебя? Да, не повезло, современные методы лечения мало эффективны для взрослых… Но знаешь, мне тут синица на хвосте принесла информацию об экспериментальной вакцине. Говорят, испытания проходят успешно, и всего через год или два она даже появится в больницах… Весь обратившись в слух, забыв обо всём, Сого вздрагивает, когда Яширо называет срок. Вспыхнувшая сумасшедшая надежда камнем проваливается в желудок. Что же это такое? За что это его сестре? – … однако, – проталкивается сквозь шум в ушах настойчивый, но вкрадчивый голос, – я так же слышал, что в экспериментальной группе есть одно свободное место… – Что я д- С первой попытки воздуха на вопрос не хватает, но Сого заставляет себя сделать спокойный вдох и спрашивает уже чётко: – Что я должен сделать? – Сказать мне, кто тебя послал… или отработать сумму, равную размеру взятки, которую мне придётся кое-кому всучить. Выбирать тебе. Будто подводя итог, Яширо затягивает узел на его руках. И цепочка между ягодиц неожиданно врезается сильнее. Прохладные пальцы пролезают между животом и стеной, обхватывают вялый член и сжимают, да так, что перед глазами на миг вспыхивает абсолютное белое пятно, а звуки перестают фиксироваться мозгом. – О-о-тпусти… слышишь… Слова еле проталкиваются сквозь сцепленные зубы. – Слышу. Дуновение обдаёт искусанное ухо, и вот уже острые зубы снова вцепляются в него, на плечо капает что-то… слюна? Или кровь? А рука на члене продолжает сжимать, пальцы чуть расслабляются и снова сдавливают волной. Больно. Унизительно. Да ещё и эти вопросы в голове: что ему выбрать? Рассказать про Орихару? Но чем сильнее из него вытягивают эту информацию, тем меньше хочется её раскрывать. Но тогда придётся повесить на себя долг и целую вечность отрабатывать его ВОТ ТАК? Но он же был готов. Когда пришёл сюда. Пусть с тех пор всё успело измениться несколько раз, но в итоге они вернулись к изначальной точке. – П-почему ты… вы… вчера… – Я был зол. Ухо оставляют в покое, но теперь горячий язык скользит по плечу, слизывая кровь и заставляя в напряжении ожидать нового укуса. Но чем же занята вторая рука Яширо? Чуть повернув голову и содрогнувшись от вида своего плеча с разводами крови, Сого замечает движение – якудза дрочит себе. Сам. Шуршащие звуки становятся всё более влажными. «Вот и ладно, вот и продолжай…» Он вчера уже почти прикоснулся к его члену, и если честно – не испытал ничего кроме омерзения. А вот Яширо, похоже, даже нравится трогать чужие причиндалы. Ощущения от его руки в трусах всё ещё болезненны, но откуда-то издалека к Сого начинает струится тепло удовольствия. Оно ещё слабое, и если сконцентрироваться не на нём, а только на боли – возможно удастся сохранить хотя бы частичку гордости… И вдруг звуки за спиной замолкают. Сого обхватывают за пояс и увлекают вниз. Он почти падает, но благодаря поддержке просто приземляется на колени. И его член наконец-то отпускают. Однако влажная и жаркая ладонь уже упирается в спину и заставляет нагнуться вперёд. Суставы плеч отзываются протяжным прострелом к локтям и позвоночнику – но всё внимание Сого сейчас сосредоточено в другом месте: цепочку отодвигают и к заднему проходу прижимается что-то твёрдое и обжигающе-горячее. Зажмурившись, кляня себя за нерешительность, Сого прикусывает губу до крови. Но эта боль не перевешивает ту, другую, и он судорожна напрягает колени, пытаясь отодвинуться, подняться и не дать вторгнуться в себя. Его хватают за узел на запястьях. И оттягивают назад. Заставляя прогнуться в пояснице и практически самостоятельно насадиться на член. Что-то трескается внутри. Рвётся. Перед глазами одно за другим вспыхивают цветные пятна, разум колеблется, не способный решить, где больно сильнее – в вывернутых руках, в порваном сфинктере или прокушенной губе. И передышки ему не дают. Отпускают узел на запястьях, позволяя приподняться – и тут же вновь дёргают назад. – А-а-ах ты… сволочь… тварь… конченный псих… сумасшедший… Стоило открыть рот, и ругательства уже льются одно за другим. И даже вроде как не так невыносимо больно. И всё равно ощущение, словно в открытой ране елозят ножом, всё больше и больше её углубляя. И это влажное внутри – это же его кровь, верно? – Ты жалкий хуесос… думаешь, сможешь меня сломать?! Хер тебе! Подавись! Я ничего не чувствую… а-ах… Совершенно! Слышишь?! Яширо! Выгнувшись, вывернув шею и увидев лицо мужчины, Сого сглатывает натёкшую из губы в горло кровь и чувствует, что не может отвести взгляд: на лице Яширо застыла мёртвая маска. Широко открытые, практически ставшие бесцветными глаза встречаются с глазами Сого и вспыхивают далёким огнём, уголки растянутых в тонкую линию губ дёргаются, с виска сбегает капля пота… На этот раз его не просто заставляют выгнуться и осесть на член, нет, Сого заваливается назад, слыша, как трещит позвоночник. Безжалостная рука обхватывает грудь и окончательно укладывает его на Яширо, но в отличии от мужчины, ноги Сого всё ещё согнуты в скрипящих от напряжения коленях: сухожилия на грани разрыва, пятки камнями вдавливает в ягодицы – а он не какой-то там нахрен акробат! – Решил сделать меня таким же, как сам? – пользуясь короткой передышкой, застыв в болезненно-нелепой позе, выкрикивает Сого, а голове пульсирует от ярости и стекающейся со всех сторон боли. – Или хочешь, чтобы я начал умолять и просить пощады? – Делай, что хочешь, – выдыхает Яширо, толкаясь бёдрами и ещё больше заставляя Сого прогнуться в дугу, – только не скули, как последняя сучка. – Сучка здесь только ты! Грязная сучка с яйцами! Да никогда тебе не стать топом! Ты ужасен! Твой член ужасен! Я- Его член опять обхватывают и сжимают. – А что-то… мне подсказывает… что тебе… нравится… – Хрен тебе!.. Мечтай больше!.. Да у меня на теб-... Никогда даже не встанет! Голос дрожит, слова вырываются из горла всё с большим хрипом, но сосредоточившись на ругани, Сого отвлекает себя от растекающегося по телу растущего наслаждения. Оно проклюнулось неожиданно: член Яширо просто начал двигаться под каким-то безумным углом, и удовольствие пробило щит из боли, разогнало дымку неистовой ярости. И хоть Сого продолжает выкрикивать что-то, уже особо даже не задумываясь о смысле, его член пульсирует в чужой ладони. А ведь она всего лишь накрыла головку. И когда его то поднимает, то опускает, член бьётся в эту ладонь, рождая новое чувство, ещё не отделившее боль от наслаждения. Это подло. Это нереально. Как вообще можно испытывать одновременно и то и другое? И при этом одинаково страдая от одного и растворяясь в другом? – Я тебя ненавижу… – выдыхает Сого, когда Яширо наконец замирает, а внутри появляется ощущение… да, это сперма разливается по его кишкам. – Нет, ещё нет… пока недостаточно… И уже было решивший, что всё закончилось, Сого чувствует новый толчок. И сжав зубы уже извергается сам. Но Яширо не останавливается, продолжая всё свирепее долбиться в него, и ещё один оргазм накрывает Сого сразу за предыдущим. Он даже не чувствует прохладу пола, скатываясь с мужчины. В мышцах и суставах настойчиво горит и никак не спадает напряжение, словно Сого продолжают ломать и растягивать. Однако, член Яширо остаётся в нём. Теперь они на боку. Горло вновь обхватывают стальные канаты безжалостных пальцев. Зубы прокусывают плечо. Нога накрывает бедро и заставляет тесно сжать ноги. В него толкаются снова и снова. Мышцы, мясо, нервы внутри онемели. Он уже почти не чувствует боли. Не чувствует наслаждения. Только сильнее сжимающие горло пальцы. Пока кислород и вовсе не перестаёт поступать. Перед глазами всё то расплывается красным, то выжигает глаза пронзительно белым. А потом тухнет.