Доказательство превосходства

**** – Кто это? – Его брат. – О! Они совсем разные… Больше похоже на визит поклонника, а не родственника. В больничном коридоре довольно людно: бродячие пациенты, вечно спешащие медсестры и медбратья, важно вышагивающие врачи… и они с Виктором Ли, подпирающие стенку возле собственной четырёхместной палаты. На самом деле никто не выгонял их в коридор, но когда появился Касука, а вместе с ним целая процессия одинаково одетых мужчин, смахивающих на охранников, но выполняющих роль носильщиков корзин с фруктами, Шинву молча поднялся со своей койки, кивнул Ли и вышел. Но вовсе не для того, чтобы поговорить о брате Хейваджимы. – Хочу ещё раз уточнить, – понижает он голос, провожая взглядом медленно ковыляющего по коридору пациента с татуировкой, выглядывающей из-под короткого рукава больничной пижамы. – Нам точно совершенно безопасно здесь находиться? – Конечно, – легкомысленно громко восклицает Виктор. – Это же больница! Приходится пнуть его по ноге. И отвести взгляд от обернувшегося на возглас подозрительного пациента. Впрочем, будь тот не тем, за кого себя выдаёт, не стал бы так легко оборачиваться… но с другой стороны, не обернись он – это выглядело бы ещё подозрительней. – Расслабься, Хан Шинву, – уже спокойнее произносит Виктор. – Ведь господа полицейские сказали, что мы теперь в безопасности. – Тц! Ты знаешь о чём я! Время от времени Шинву почти обращается к нему на «вы», но каждый раз успевает исправиться и перейти на неофициальную речь. Ну правда, что этот сумасшедший учёный такого сделал, чтобы его уважать? Да даже сейчас, несмотря на всю серьёзность ситуации, Виктор продолжает вести себя легкомысленно и слишком самоуверенно. А если и знает нечто подкрепляющее эту самую уверенность, то не спешит делиться информацией – из-за этого у Шинву стойкое ощущение, что он совершил глупость, послушавшись и согласившись пока остаться в больнице. – Я думал, у тебя есть какой-то план! А тем временем мы просто завалились на койки и ждём, когда придут злые дяди и спросят, что же случилось с Рюдзаки и его людьми… К тому же у меня взяли кровь на анализ! – Насчёт крови можешь не волноваться, – отстранено отвечает Виктор, с нездоровым интересом наблюдая за носящимся по коридору ребёнком. – Не думаю, что даже заметив странность, врачи что-то заподозрят. Скорее уж спишут на загрязнённый образец или сбой оборудования… А злые дяди… Косой взгляд через плечо проходится по забинтованному предплечью Шинву, потом соскальзывает вниз и возвращается к вновь пробегающему мимо мальчику лет пяти. И только после этого Виктор договаривает: – Ты ведь как-то связан с ними и этим Суо? – С чего ты взял? – Ну откуда-то же ты знал, что его подстрелили, и что я подобрал его в подворотне… Виктор всё ещё смотрит в сторону, поэтому у Шинву нет необходимости следить за выражением своего лица – но выглядит это так, будто никто не собирается уличать его во лжи. Словно Виктор задал свой вопрос, даже не надеясь на честный ответ. – Всё… немного сложно. «Ну и как мне объяснить? И должен ли я вообще что-то объяснять? И ладно бы этот учёный спас Суо из благих побуждений… но ведь наверняка сразу решил использовать раненого для эксперимента!» – нет, не получается у Шинву относится к Виктору, как к невинно пострадавшему человеку, просто втянутому в криминальные разборки… но и оставлять его в полном неведении кажется не вполне верным. – Мы с теми парнями из одной организации, – наконец нерешительно продолжает он. – Только из разных, так сказать, филиалов… типа конкуренты… или соперники… – И часто соперники в вашей организации устраняют друг друга? Шинву отрицательно мотает головой. – Тогда зачем ты это сделал? – Ха?! Возмутившись в первый момент, Шинву быстро осекается. Не может же он сказать правду. А причины вроде: «Рюдзаки узнал Хейваджиму, а это грозило ему и мне неприятностями» или «Я не мог позволить похитить тебя, иначе якудза узнали бы не только о Суо, но и много нового как обо мне, так о мире в целом» – всего лишь оправдания. Истина же в том, что Суо в теле лиса так разъярился, что его возбуждение передалось и Шинву вместе с жестокостью и желанием испить свежей крови. А ведь к моменту появления якудза они оба ещё даже не успели остыть от схватки друг с другом… – Лучше скажи, откуда у европейцев такое плохое мнение о японских врачах? – М-м-м? Ах, ты всё про это… Тут дело не в национальности. Я же сказал: не волнуйся. Уж сколько я доказательств отправлял так называемым коллегам, сколько статей публиковал – всегда находятся сотни профессионалов, с пеной у рта опровергающих реальные факты, словно им гордость не позволяет даже доп- Шлёп. Мальчишка, уже минут десять носящийся по коридору, вдруг растягивается на полу. Прямо перед наблюдающим за ним Виктором. – …допустить вероятность существования кого-то, вроде тебя, – договаривает тот, отталкиваясь от стены и подходя к ребёнку. Легко подняв его на ноги, отряхивает невидимую грязь с сине-зелёного комбинезона. А Шинву переводит взгляд на его забинтованную руку – похоже, что пулевое ранение совершенно ему не мешает. – Что, совсем не болит? – спрашивает, когда Виктор снова подпирает стену рядом. – Упс, – косится тот на свой локоть, – точно, я и забыл. – Только не говори, что ты… – Нет-нет, я шерстью в полнолуние не покрываюсь, – и провожает уже побежавшего дальше мальчика задумчивым взглядом. – Но на регенерацию не жалуюсь – так, небольшой апгрейд организма, побочный эффект некоторых экспериментов… Шинву бессильно вздыхает. Если бы он знал об этом заранее, то не счёл бы тот идиотский поступок таким уже идиотским. Несколько часов назад. Когда сердце у последнего из ворвавшихся в дом мужчин перестало стучать, а возбуждение в крови Шинву пошло на спад, он услышал голос Виктора: – Мда… Произнесено это «мда» было как с долей уважения, так и неодобрения. И при первых же звуках лис поднял морду от бездыханного трупа, облизнул вымазанный в крови нос и уставился на выходящего из-за стойки с аппаратурой и кусающего губы учёного. Шинву уже было решил, что новообратившийся и Виктора примет за жертву, но зверь вдруг сел на задние лапы и чуть склонил голову набок – совсем как человек. И снова облизнулся. «Вроде, пришёл в себя… Вроде…» Чтобы убедиться во вменяемости рыжего оборотня, Шинву скинул шерсть. Если что-то всё-таки не так, лис должен будет броситься на него, так как он ближе, чем слишком беззаботно вылезший из своего укрытия учёный. Но всё прошло гладко. Жёлтые глаза с вертикальными зрачками проследили за ним до шкафа и пронаблюдали весь процесс подбирания и осмотра одежды – как оказалось, в отличие от его тела почти не пострадавшей, разве что треснувшей по швам в паре мест. Однако не было похоже, что Суо тоже собирается обернуться человеком. И всё же даже это спокойствие и осознанность во взгляде – хороший знак. Шинву почувствовал облегчение. А вместе с тем вернулось и ощущение боли. Суо цапнул его всего пару раз, а вот пуль Шинву поймал с десяток – и что самое поганое, раны уже начали затягиваться. – Эй, сенсей, скальпеля не найдётся? Обернувшийся Виктор посмотрел на него так, будто впервые увидел. – Что? – Скальпель. – Ах, скальпель… Нехорошая ухмылка мазнула по губам иностранца, а уже в следующий миг его рука быстро выскользнула из кармана и метнула что-то, вонзившееся точно в щель дверцы шкафа. В паре дюймов от головы Шинву. И это при том, что тот инстинктивно дёрнулся в сторону. – Это вместо «спасибо»? Похоже, его тон не понравился лису, потому что зверь вдруг поднялся на задние лапы и обнажил клыки. «Вы только посмотрите, подопытная свинка защищает своего экспериментатора…» – Да ты хоть представляешь себе, сколько стоит этот анестезиологический комплекс?! – ни много ни мало, а по-настоящему дрожащая ладонь нежно коснулась развороченного пулей монитора и скользнула к серому стальному боку. Виктор прикусил и так искусанную нижнюю губу и тяжело вздохнул. – Я же за них такой залог внёс… да даже пусти я тебя на органы – не смогу вернуть всю сумму… Хотя… Менее остекленевший и сосредоточенный взгляд вернулся к Шинву. Тот нахмурился. К этому моменту он уже вытащил из щели брошенный скальпель, нашёл свою многострадальную пластиковую табуретку, уселся на неё и занялся выковыриванием пули из отверстия между рёбрами. Может ситуация была и не совсем подходящей для подобного занятия, но ведь потом, когда мясо зарастёт, будет намного больнее. Скальпель быстро намок от крови и стал скользким, в ушах зашумело… – Помочь? – Сам… справлюсь… Однако несмотря на отказ, Виктор подошёл к одному из столов у дальней стены и включил лампу. – Сам ты сто лет возиться будешь, а времени у нас в обрез. Не то что бы Шинву понял, куда тот торопится, но упрямиться больше не стал – подошёл. И мужественно простоял на протяжении всей процедуры. – Я бы обколол тебя новокаином, но ты вроде и так бодрячком, а? Шинву, у которого под конец уже начали подкашиваться ноги, смог выдать лишь тихое шипение. От обезболивающего он бы совсем не отказался. Только вот заранее его никто не предложил. – Так, а теперь займёмся тобой, Суо, – развернувшись на крутящемся стуле, Виктор без малейшего намёка на страх посмотрел на лиса, всё ещё сидящего возле дверей. – Давай, иди сюда, я же видел, ты тоже ранен. Неужели так сложно было увернуться и не изображать из себя мишень? В ответ рыжий оборотень махнул хвостом, но остался сидеть на месте. Кровь на его шерсти уже засохла – по крайней мере там, куда попали пули – а вот укусы на лапах и загривке всё ещё выглядели свежими и совсем не собирающимися заживать. – Ну я хотя бы перевяжу тебя… – продолжил уговаривать Виктор. И на этот раз лис отреагировал: поднялся на четыре лапы. А потом вдруг развернулся и бросился к лестнице. Шинву тоже сорвался с места, но тут же споткнулся о труп и едва не поскользнулся в луже потемневшей крови. И вспомнил, что не только всё ещё находится в теле человека, но и что снаружи могут ждать дружки Рюдзаки! Тогда у них действительно нет времени… да тут и пули могли подождать! – Стой! Но Шинву и так уже замер. Но на самом краю сознания родилась и замерцала трусливая мысль: ведь сейчас так просто обернуться волком и тоже сбежать – подальше от всех этих трупов, ещё не пришедшего в себя Хейваджимы и сумасшедшего учёного. – Сам знаю, что его уже не догнать! – Нет, я не про то… Долго ты ещё нагишом скакать собираешься? Тебе не холодно? – Нет. – И всё же тебе лучше одеться. – Сам знаю… Вытерев испачканные ноги о свалившуюся с кушетки простыню, Шинву по кругу обошёл широкую лужу крови и принялся одеваться. Виктор залепил укусы марлей и клейкой лентой, но разорванные мышцы болеть от этого не перестали. Особенно проблемным оказалось предплечье – укус пришёлся почти в подмышку, и руку даже поднимать было очень больно. Но скрепя зубами, Шинву заставил себя надеть рубашку, а за ней и пиджак с пальто. И вдруг услышал испуганно-паническое за спиной: – Алло! Это 119? Помогите! Я ранен! На меня напали! Какие-то бандиты с пистолетами!.. Я? Я спрятался в подвале… Адрес? Да-да, сейчас… – Что ты делаешь?! Закончив диктовать и оборвав звонок, Виктор выдохнул и поднял валяющийся на полу пистолет. – Ты ранен? – уже более настороженно спросил Шинву, внимательно следя за учёным. Но тот снова не ответил. Вместо этого приставил ствол чуть ниже собственного локтя и нажал на курок. А потом скинул перчатки. – Извини, что не спросил, есть ли у тебя идеи получше. У Шинву не было слов. Он просто смотрел, как Виктор морщится, выливая на свежую рану светло-коричневую жидкость из небольшой бутыля, и пытался осознать происходящее. Полиция? Напали? Как он собирается всё это объяснять? – Кстати, раз уж у нас есть ещё немного времени на поболтать, – снова подал голос Виктор, наматывая бинт. – Давай сразу договоримся, что говорить буду я, хорошо? – Смотря что именно ты собрался говорить. – Нет ничего лучше правды, – хмыкнул тот через силу. – Но не бойся, в сумасшедший дом мне пока рано, так что подкорректирую факты… «Почему бы просто не сбежать? Виктору может и выгодно строить из себя жертву, ведь по сути всё так и было, но мне-то что делать? Забрать Хейваджиму, пока есть возможность?.. Но он всё никак не приходит в себя… неужели впал в кому? Ему точно нужно в больницу.» – Если сбежишь – сразу выставишь себя виноватым, – словно угадав его мысли, уже ровнее произнёс Виктор, видно справившись с болью. И зачем-то взъерошил себе волосы пятернёй. И тут же с улицы послышался вой скорой и полицейской сирен. И так громко… Похоже, якудза оставили все двери в доме нараспашку. Или это сделали ещё они с Хейваджимой? Так или иначе – раздумывать уже стало поздно. Шинву смирился. Прибывшие медики сразу увезли Хейваджиму на скорой, а пока они с Виктором остались дожидаться другие машины, подверглись допросу. Впрочем, Виктор быстро увлёк всех просмотром видео с камер наблюдения, как оказалось, установленных на входе. При этом он так убедительно заикался время от времени и путал слова… даже Шинву в какой-то момент поверил, что у иностранца шок и сдали нервы. Но как же убедительно Виктор врал! – Ох, видите? Это мой лис выбежал… Это мой питомец… Что, вы не знали, что их тоже держат как домашних животных?.. Нет, не обязательно в вольере… Да, это он напал на тех мужчин. Не знаю, как смог с ними справиться… Разрешение? Да, где-то в документах у меня был его паспорт… Знаете, вы непременно должны его найти! Виктор даже заставил дамочку-полицейскую утешать себя и поить кофе. Но Шинву был благодарен ему, ведь это представление оттянуло почти всё внимание полицейских на себя. Хотя и Шинву конечно спросили, что он тут делает – и услышали правду: мол, он коллектор, и пришёл с напарником напомнить арендатору о его долге. А потом приехала вторая скорая, и их отпустили, с обещанием навестить и задать ещё несколько вопросов. И уже только в больнице, пообщавшись с врачом, Шинву узнал, что Хейваджима не впадал ни в какую кому. Что ему просто ввели лошадиную дозу снотворного, вот он всё и проспал… **** – Хан Шинву, – вырывает из задумчивости голос Виктора. Он ещё не простил ему эту шутку со снотворным. Поэтому отзывается неохотно. – Чего? На улице уже начинает темнеть, и в коридоре зажигаются лампы на потолке. – Ты случайно не согласишься одолжить мне немного денег? – А? – Ну видишь ли… – Виктор переступает с ноги на ногу и вновь прислоняется к стене, отводя взгляд. Носящегося по коридору ребёнка уже увели, тем не менее здесь ещё много народа, бродящего туда-сюда. – У меня в этой стране так мало знакомых… а этот больничный счёт… а залога за дом и оборудование уже точно не вернуть… – Если у тебя нет денег, зачем было вообще сюда ехать? Ты же сам себе доктор! – Ну, в доме сейчас куда опаснее, а снять номер в гостинице или другое жильё – для этого нужны деньги. Почему-то большая часть того, что произносит этот человек, звучит до ужаса разумно, но в то же время вызывает у Шинву острое раздражение. Может у него аллергия на европейцев? – Простите… Голос раздаётся за спиной. Обернувшись, Шинву натыкается взглядом на абсолютно невыразительное лицо известного актера. У него тёмные, а не высветленные как у брата, волосы, рост ниже, а глаза и мышцы лица кажутся атрофированными с рождения. Остаётся только удивляться, каким образом Ханеджима Юхей (Хейваджима Касука) умудряется играть настолько эмоциональных героев. Тем временем Касука склоняется в поклоне. – Спасибо, что позаботились о моём брате. – Да пустяки, – вместо Шинву отвечает Виктор, выходя вперёд. – Однако знаете, есть один вопрос… финансового характера… я слышал, вы медийная личность? Как насчёт спонсорства? Меценатства? Шинву уже почти поднимает руку, чтобы схватить обнаглевшего учёного за плечо и остановить, но тут порог перешагивает ещё одна фигура. – Шинву? Хейваджима проснулся недавно, но им ещё не предоставилось случая поговорить наедине. – Рад, что с вами всё в порядке, семпай. Стена коридора сразу начинает казаться слишком холодной, а воздух густым и полным запаха человека, которого Шинву привык мысленно считать частью стаи, но в последние дни произошло столько всего, что он ещё не успел придумать, как себя теперь вести. Разве что нейтрально, как на работе… – Не хочешь рассказать, что произошло, и как мы оказались в больнице? Заметив, каким равнодушным взглядом напарник провожает спину брата, уводимого Виктором всё дальше, Шинву незаметно переводит дух и вдруг вспоминает, что тот с самого начала относился к учёному без особой опаски. Но тогда Шинву решил, что это потому, что школьный друг Хейваджимы тоже врач… Но если так подумать… «Нет, что важнее – как мне ответить?» – Ну… Суо… тот рыжий парень… он превратился. А потом к доктору в гости нагрянули Мацубара-гуми… – И? Вы на пару отправили их в больницу? В груди всё сжимается. Да, всё так и должно было быть… они с Суо просто должны были слегка помять людей Рюдзаки… – Понимаете, семпай… новообратившиеся плохо себя контролируют. На самом деле, я слышал, что даже пережив изменение, большинство сходят с ума навсегда… – Тогда… – Хейваджима смотрит слишком пристально, чтобы Шинву смог выдержать его взгляд. – Ты не смог его остановить? Как же легко соврать. Даже придумывать ничего не надо, просто кивнуть. И всё же – сложно. Шинву правда хотел, чтобы напарник запомнил его как хорошего человека. Но этому всё равно уже не бывать, так что… так что он хотя бы будет честен. – Нет. Не смог. Ни его остановить, ни себя.