Доказательство превосходства

**** – А что там с тем… проникновением в квартиру Яширо? Поймали? – Не совсем, Мисуми-сан. Монтёра нашли, но тот клянётся, что его попросили только взломать замок и оставить дверь открытой. – И много заплатили? – Нисколько. Обещали не рассказывать жене про интрижку на стороне. – Не тяни кота за хвост, Нанахара. Кто попросил-то? Юске сглатывает загустевшую слюну и снова склоняется в глубоком поклоне: – Не знаю, Мисуми-сан. Ему позвонили на номер компании, точное время не помнит, а звонков этих у них по сто штук в час бывает… Спина и шея уже болят от напряжения, но ситуация не позволяет расслабиться: мало того, что босс сдался ментам, так ещё и его сюда отправил. На ковёр к своему покровителю. Мисуми Такахито – не так давно занявший пост кумичо Дошинкая – сидит в мягком кресле, закинув пятку одной ноги на колено другой и рассматривает электронную сигарету в длинных, уже начавших усыхать изнутри пальцах. В его волосах проглядывает седина, да и морщин на лице в последнее время стало больше, но этот мужчина всё ещё производит впечатление остро наточенного наконечника стрелы. Названный отец Яширо. И вроде как его бывший любовник. Но на памяти Юске чаще ведущий себя именно как заботливый папаша. Но будь даже Мисуми кумичо не Дошинкая, а всего Ямагучи-гуми – всё равно не смог бы спасти названного сына от наказания. Ведь в Ямагучи запрещено связываться с наркотиками. И одним изгнанием виновник бы не отделался… так что, не сдайся Яширо ментам, Мисуми ещё утром решил бы его судьбу. Был бы вынужден решить – под давлением глав других дочерних организаций. Юске слышал, они требовали устроить показательную казнь… – Но в его квартире точно не установили прослушку или ещё чего-то в этом роде?.. – Нет, Мисуми-сан. Мы всё проверили несколько раз. – Тогда… объяснение может быть только одно. Юске кивает и переводит взгляд на стоящего перед креслом на коленях парня. Его взгляд направлен в район начищенного ботинка Мисуми – того, что на колене. Губы поджаты. Окита Сого заявился к дому кумичо Дошинкая около полудня – Юске как раз ехал с Мисуми в машине, когда тому позвонили и сообщили о странном госте. И в результате на похороны Рюдзаки они не попали – старик решил, что обнаглевший мальчишка важнее. А может, просто использовал его как предлог. – Эй, малец, кто же тебя подослал к моему сыну? Да ещё и отвлекающий манёвр организовал? – Не могу сказать, – упрямо произносит парень с тёмно-русыми волосами, и поднимает взгляд бесстыжих глаз выше. – Но могу поклясться, что я пришёл к Яширо с корыстной целью, никаким боком не касающейся ваших внутренних дел. – Для тебя «Яширо-сан», сопляк! – срывается Юске, метя ботинком по наглой смазливой роже, но парень умудряется отклониться в сторону, и задевает его разве что по уху. – Тц! Ещё и уклоняешься! – В отличии от Яширо-са-а-ана, – косится тот на него, – я не мазохист. – Ах ты, щенок! На этот раз, чтобы избежать удара, Окита отпрыгивает назад. – Угомонись, Нанахара, – раздражённо-ленивый голос из кресла заставляет Юске замереть с поднятой ногой. Потом послушно опустить её и вернуться назад, к стене. – Как, говоришь, тебя зовут, малец? – Сого. Окита Сого. – Амо? Четвёртый из находящихся в гостиной людей, до сих пор не произнёсший ни слова, отходит от двери и, не меняя каменного выражения на лице, передаёт своему боссу несколько распечаток. Тот пробегается по ним взглядом, устало щурится и отдаёт обратно. – Сестра, значит? – Да, сэр. Яширо воспользовался вашим другом, чтобы перевести её в новый научный центр. – Ну? – холодный взгляд усталых глаз возвращается к парню, настороженно замершему шагах в пяти от кресла. – Зачем же ты явился, раз уже получил, что хотел? – Я задолжал Яширо… сану. Поэтому пришёл к вам, как к его покровителю, с просьбой: не торопитесь верить всему, что услышите. Яширо-сан никогда не связывался с наркотиками. Его подставили. Яширо выяснил, что все подконтрольные группировки, кроме Мацубары, уже поглотились Шинсейкаем. Так же он знал, что Мацубара занимаются распространением наркотиков. И то, что их нашли в офисе «Синсей Энтерпрайзис», значит, что ему либо хотели заткнуть рот… или устранить. – Считаешь, что это Рюдзаки успел сделать перед смертью? – Считал. А потом подумал, что у Рюдзаки… сана вполне мог быть могущественный покровитель в Шинсейкае. Покровитель, которому почему-то мешал его собственный вакагасира. – Амо, – Мисуми поджимает губы и медленно выдыхает носом. – Мне показалось, или этот малец только что сказал, что наркотики Яширо подбросил Хирата? – Нет, сэр, не показалось. – Нанахара? Юске опускает взгляд. Он не собирался пока распространяться об этом, но, видимо, выиграть больше времени не удастся. – Мисуми-сан, я отправил ребят проверить склады и некоторые тайники, список которых оставил босс. Но пока не до всех удалось добраться. – Ясно. Мисуми хлопает ладонью по подлокотнику кресла, отправляет электронную сигарету в мусорное ведро и, встав, вытаскивает из кармана сильно смятую пачку. – Врач же… – начинает Амо, но осекается, поймав косой взгляд старика. – Итак, – Мисуми подходит к Оките и закуривает. – Возвращать долги – это, конечно, хорошо. Это правильно. И сам факт твоего прихода сюда говорит о многом… Но видишь ли, ничего нового ты нам не сообщил, а в доверие уже почти втёрся. Спрашивается – зачем? – Я… – Окита косится на Юске, и взгляд его полон досады, – не знал, что вы уже в курсе. – И возомнил себя принцем на белом коне? Странно, но кажется, что старик улыбается. Правда, он так придерживает сигарету у рта, что губ почти и не видно. А Окита не отвечает, продолжает буравить Юске взглядом. – Амо, – наконец решает старик. – Запри его в подвале. Позже решим, что с ним делать. **** Окита не сопротивлялся. Явившись в жилище мафиози, он и не предполагал, что его так просто отпустят. Скорее – что бандиты накинутся как саранча. Тем более сейчас, когда весь город похож на растревоженный улей: на улицах помимо обычных прохожих намного больше настороженно озирающихся мужчин с бритыми затылками, одетых в цивильные пиджаки, кучкующихся у цивильных тачек, выглядывающих что-то или кого-то по сторонам – слишком нервных, слишком напряжённых, готовых сорваться на косо брошенный взгляд. По совету Орихары добираясь до дома Мисуми на такси, Сого видел их из окна ползущей в пробке машины. Но что странно – не заметил ни одного патрульного. И вот он заперт в подвале. В углу примкнулся домкрат, в ящиках свалены ещё какие-то инструменты, с потолка свисает ржавый крюк с такой же покрытой рыжей ржавчиной цепью. Сого сидит на полу, точнее на сломанной картонной коробке, раздумывая, скоро ли рассвет? Телефон у него отобрали… Но он предупредил Митцу, что возможно какое-то время не сможет ей позвонить. Кстати, странное умиротворение после встречи с ней всё не проходит… И хотя ситуация кажется довольно опасной – нервы не шалят. Разум спокоен. Но кто знает, какая светлая мысль придёт этим борзым якудза в их бритые головы? Например, выставить его виноватым. Или просто: злость сорвать. Но что их так взбаламутило? Не может же весь тот шухер на улицах быть из-за Яширо? Что-то случилось ещё… По пути сюда таксист болтал что-то про устроенный белыми воротничками пикет, про каких-то проституток – но Сого слушал вполуха. Ведь его больше волновало другое: не сошёл ли он с ума? И теперь получается, что сошёл. Ну конечно же ему следовало догадаться, что так просто якудза не поверят в подставу… …а с другой стороны, Яширо не похож на человека, окружённого преданными друзьями. И встретив Нанахару, Сого удивился. Он действительно считал, что люди Яширо либо тоже арестованы, либо попрятались по норам. Ведь хоть полиция и обвинила официально в хранении наркотиков только директора, но подразумевается, что весь офис замешан… и что с подчинёнными тоже разберутся: всё та же полиция, или свои. Но если у Яширо есть люди, готовые ради него голыми руками таскать каштаны из огня… то получается, что Сого и правда не было смысла переться сюда. Но зачем запирать его в подвале? Время идёт. Никто не приходит. Хочется есть. В какой-то момент Сого даже начинает казаться, что о нём позабыли… «Ну и пусть. Ну и ладно.» Просыпается он от негромких шагов за дверью. Когда же та открывается, Сого уже заканчивает протирать глаза. С порога на него смотрит лощеный старик с зализанными назад волосами - он выглядит посвежевшим, только что выбритым и отлично выспавшимся. Прямо зависть берёт. Сого уже собирается поинтересоваться, выдают ли в этом месте завтрак, но натыкается на пристальный взгляд. Слишком спокойный. Так смотрят на что-то неживое, раздумывая – выбросить или оставить. Или выбросить, но сначала сломать. – Пойдём, прокатимся, – наконец решает Мисуми. И отворачивается. – Куда? – До тюрьмы… Если ты, конечно, не против, взглянуть на Яширо в последний раз. Старик уже поднимается по лестнице, поэтому его слова сливаются со скрипом ступенек. Хотя Сого уверен, что услышал слово "последний". Но не могли же Яширо достать в тюрьме? Ведь прошёл всего день… Поскользнувшись на картонке, Сого поднимается на ноги только со второй попытки. Во рту пересохло, желудок сжался, кружится голова… Нет, питаться всё же надо почаще. Даже Митцу заметила, как он похудел. В коридоре Сого встречает высокий мужчина лет тридцати, если не старше, с каменным лицом клерка в десятом поколении, но со слишком широкими для белого воротничка плечами. Амо. Секретарь Мисуми. Он выдаёт ему бутерброд из двух кусков хлеба с неизвестной начинкой и банку зелёного чая. Этот завтрак Сого поглощает уже в машине. И только доев бутерброд, задумается – что же там было, внутри-то? За окном моросит противная серость. Но прохожих уже немало. Сого едет во второй машине – здесь нет ни Амо, ни Мисуми, и по абсолютно незнакомым лицам трудно что-то прочесть, кроме неодобрения. Возможно, дело в хлебных крошках, осыпавшихся на свои и чужие колени… А может набившиеся в тачку суровые дядьки с бритыми затылками считают, что это он виноват в смерти Яширо… «Не-не-не, Яширо не обязательно умер! Старик наверное имел в виду, что после свиданки отпустит меня… или мою душу на тот свет…» Перекрёсток, отражение фар и светофоров в мокром асфальте. Ни единого звука не проникает снаружи. «А если всё-таки умер… Митцу же не исключат из программы?» – Повторяю, пушки не брать, – доносится голос с сидения рядом с водилой. Мужчины слева и справа от Сого отзываются согласным бурчанием. Машина тормозит, останавливаясь почти впритык к той, что ехала впереди – и все, кроме водил, выбираются на тротуар. Сого чувствует себя неуместно с опустевшей банкой в руке среди всех этих суровых якудза. Словно ребёнок, приведённый на взрослый корпоратив. Толпа сдвигается с места, Сого оказывается прямо за Мисуми. На входе их тормозят, но несколько небрежно брошенных слов – и вот уже почти десять человек по одному проходят через арку металлоискателя. Сого просят расписаться в каком-то журнале, до слуха долетает что-то о заточке и потере крови… снова кружится голова. Коридор пахнет знакомо – он уже был сегодня в таком, только там всё сияло деньгами и новизной, тут же местами облупилась краска, горят не все лампы, а сквозь запах лекарств чувствуется заплесневелая вонь… «Мы что, идём в морг?!» Сжимая кулаки в карманах старой куртки, Сого смотрит только на прямую спину перед собой. В голове пусто, и почему-то кажется, что здесь, в этом коридоре, холоднее чем там, снаружи. Двое остались снаружи, двое отстают по пути, а когда Муцуми замедляет шаг у одной из дверей со стеклянной вставкой, ещё пара его подчинённых занимает позиции по бокам от неё. Старик оборачивается, бросая взгляд на Сого – и тот чувствует чужую руку на плече. – Подожди здесь. Это Амо. Он тоже остаётся в коридоре. Но пока дверь закрывается, Сого успевает рассмотреть за ней чьи-то босые ноги, вылезшие из-под одеяла. Кажется, чьи-то знакомые ноги. – Так он жив? Яширо? Глаза клерка с широкими плечами смотрят будто бы сквозь него, но ответ от Амо Сого всё-таки получает: – Нет, обошлось. «Тогда какого дьявола?! Зачем меня сюда притащили?!» Нет, он не чувствует облегчения. Если только самую малость. – Ну как тебе тюрьма? – прилетает из-за двери. – Залог я заплатил, но, может, хочешь ещё задержаться? Сого косится на Амо, но тот уже удаляется по коридору, на ходу доставая из своего портфеля какие-то бумаги. – Нет, спасибо. Скучно, – отвечает на вопросы Мисуми знакомый голос. – Заключённые стелются перед якудза, а надзиратели… этим хоть и параллельно, но чуть что – сразу в карцер сажают. А карцер – это, Мисуми-сан, совершенно бесполезное место: сидишь на коленях от одного приёма пищи до другого, и всё… Будь это моя тюрьма, провинившихся бы приковывали к стене с голым задом наружу, и чтоб всякий желающий мог им присунуть – вот в таком карцере я бы с удовольствием посидел, а так… Но знаете, Мисуми-сан, если вы хотели запереть меня где-нибудь на ночь, я бы всё-таки выбрал карцер, а не перо в брюхо. – Увы, у меня из хороших знакомых тут только местный костоправ, а в карцере… до тебя было бы ещё проще добраться, чем в камере. Но как ты догадался, что это мой приказ, а не Хираты? Пустая металлическая банка сминается в пальцах, и на запястье брызгает несколько прозрачно-зелёных капель. Сого неспешно подносит руку ко рту и слизывает их, уже внимательнее вслушиваясь в разговор за дверью. – Да больно аккуратно пырнули. И надзиратели прибежали слишком быстро… весь кайф мне обломали! – Кайф – это подыхать под зеком в луже собственной крови? – Мисуми-сан, вы так хорошо меня знаете… – Или ты правда был бы не против подохнуть? За дверью повисает молчание. Сого переступает с ноги на ногу, косясь на лица охранников, соперничающие по выразительности с кирпичами. На их золотые цепи, виднеющиеся за отворотами не застёгнутых до конца рубашек. На выглядывающие из-под рукавов пиджаков цветные наколки… И хотя в одежде нет ничего особенного, по поведению чувствуется, что эти дяди намного солиднее, чем подчинённые Яширо – серьёзнее и опаснее. Как натасканные бультерьеры по сравнению с мелкими уличными шавками. – Ха-ха, – наконец доносится из комнаты, – ну что вы, Мисуми-сан… такие серьёзные вопросы… – А как это ещё объяснить? Яширо, ты что, не мог сначала ко мне заскочить? Объяснить всё по-человечески? – И с чем бы я пришёл, Мисуми-сан? С ворохом голословных обвинений? У вас и без наших детских разборок своих проблем хватает… – Детских?.. Ну пусть так. Но когда дети не могут разобраться сами, приходится вмешиваться родителям. – Что там с Хиратой? – Хирата… Голос Мисуми становится тише, и Сого прислоняется к закрытой двери спиной, чуть повернув голову – ухом ближе к щели. Он всё ещё понятия не имеет, зачем его сюда привезли, но раз уж так получилось, почему бы и не подслушать? Может хоть поймёт, какого чёрта происходит. – Хирата учудил вчера, – словно нехотя признаётся старик. – Натравил своих ребят на какой-то ночной клуб… и с тех пор не выходит на связь. – Нда… этот компромат испортил ему все планы… – Ты тоже считаешь, что он договорился с Сумиёши-кай? – Не знаю, Мисуми-сан, с кем он там договорился, но подмял под себя все младшие группировки и деньги копил… не иначе, как собирался выйти из состава Дошинкая. И присоединиться к кому-то… – Считаешь, это я виноват? – Мисуми-сан… просто кому-то и плошки риса в день хватает, а кому-то и неба в алмазах недостаточно… – Неба в алмазах… О, кстати, – голос старика вдруг становится звонче. – Представляешь, тут к моему порогу прибило твоего пацана. Слышал, ты его отпустил, даже не узнав, как он к тебе попал? «Да сколько можно-то уже?!» Сдавив банку из-под чая с двух сторон: надавив одновременно на дно и верх – Сого медленно сминает её, заглушая скрежетом подслушиваемый разговор. Но разговор этот замолкает, словно люди за дверью прислушиваются к странному звуку, и возобновляется, как только превратившая в жестяной ком банка перестаёт скрипеть. – …А вас что, Мисуми-сан, на молодняк потянуло? – Да я ещё не то что бы стар! – Но в дедушки ему точно годитесь! – Обижаешь. Разве что в отцы… Так вот, спросить хотел – вернуть мальчишку тебе? Или дашь мне попользоваться? Уж больно мне интересно, кто его к тебе подослал. – Хотите устроить допрос? Я и не знал, что вы такими играми увлекаетесь, Мисуми-сан… Вот уж точно говорят: седина в волосы, бес в ребро! – Ну так что? – А как он к вам-то попал? – Да вот, пришёл и говорит: "хочу стать вашим любовником, трахаться умею – Яширо-сан за меня поручиться может". – Ха-ха, да ладно?! Сого слышит скрип собственных зубов. Или это снова банка? – Нет, – вдруг резко продолжает Яширо, – никаких рекомендаций этому паршивцу! – Ну и ладно, он и без рекомендаций хорош, – спокойно реагирует Мисуми. – Даже милее тебя в его годы. – В его годы мы с вами ещё не были знакомы, Мисуми-сан… да и никто не сможет сравниться со мной! Однако, Мисуми-сан, вы же знаете, что с сестрой его я вопрос уже решил, так зачем ему к вам свататься? – Ну… из-за денег? Ты ведь тоже по молодости трахался не за бесплатно? – Хе-е-е… ну раз он так вам понравился – так и быть, забирайте. Только допрос можете не учинять, я и без того знаю, кто ему выписал ко мне направление. – Правда? «Правда?» – вторит голосу старика мысль в голове. – Правда. И поверьте, тот человек уже знает о нас столько, что мелкий энтузиаст в качестве шпиона ему без надобности. – И кто же это такой информированный? – Информатор, конечно. – Информатор? И что – он прям всё-всё про нас знает? Может даже в курсе, где я прошлом году посеял телефон? – Может и в курсе, Мисуми-сан… Кстати, вы не поможете мне просунуть руку в этот рукав?.. Некоторое время за дверью слышится возня. Сого отходит в сторону и ещё раз косится на бритозатылчатых с золотыми цепями на бычьих шеях. В принципе, расклад ему ясен: бежать надо, пока не пустили по рукам. То, что Яширо про Орихару догадался – стало ясно, когда тот узнал номер, вбитый в новый смартфон… Точнее, Сого тогда отмёл эту мысль из-за отсутствия какой-либо значимой реакции на лице Яширо… Но чёрт бы побрал этих лживых стариков! "Дашь попользоваться"?! "Забирайте"?! Думают, что игрушку нашли?! «Хренушки!» – Эй, куда?.. Голос бритозатылчатого прилетает уже в спину. – Да на клапан надавило, – отзывается Сого, ускоряя шаг, – пойду туалет поищу… – Стой! Самое время сорваться на бег. И лишь промчавшись половину пути, вспомнить о тех, кто остался у дверей в конце коридора. А ведь ещё двое – снаружи… Но тут эти самые двери в конце коридора открываются, впуская мента, а на Сого снисходит ещё одно озарение: это же тюрьма! Здесь ментов и прочих служителей порядка – выше крыши. Бритозатылчатые у дверей замирают, провожают ничего не подозревающего мента взглядом, да и за спиной топот затих. Сбившийся с шага Сого поправляет куртку, вежливо кланяется менту и не менее вежливо спрашивает: – Простите, вы не подскажете, где здесь выход? Мужчина в форме патрульного озадаченно хмурится, но кивает себе за спину. – А ты как сюда попал? – Случайно, господин полицейский, честное слово – случайно! Тут бы ещё и попросить проводить… но подобная наглость может выйти боком: вдруг мент решит узнать, кто он такой? А в приют пока возвращаться не с руки – ведь тогда он не сможет видеть сестру! Вот и приходится молча направиться к дверям под взглядами подчинённых Мисуми. Чутко прислушиваясь к шагам за спиной. Если мент зайдёт в какой-нибудь кабинет раньше, чем Сого успеет выскользнуть… Почти. Толкая плечом створку двери, Сого слышит хлопок где-то в середине коридора – и тут же в его сторону выстреливает рука. Но мясистые пальцы соскальзывают по ткани куртки. Остаётся пробежать совсем немного – вон до той решётки, а там уже и раму металлоискателя видно… – Окита?! От неожиданности Сого налетает на стол дежурного. Здесь он расписывался в журнале посещений. – Кондо-сан? Половина лица мужчины скрыта за отросшей щетиной, под глазами тяжёлые мешки – то ли от алкоголя, то ли от недосыпа. Сзади приближается топот. Но едва двое бритозатылчатых показываются из-за решётки и видят застывшего Сого, оба притормаживают и подходят уже спокойным шагом. Кто-то из них кладёт руку ему на плечо. Скинуть бы: вряд ли якудза настолько тупы, чтобы устраивать сцену на вражеском поле… с другой стороны, если у них тут всё куплено… Нет, только не Кондо. Кондо точно не позволит им схватить Сого. Но… – Что ты тут делаешь? Старик подходит ближе, хмуро переводя взгляд с одного якудза на другого, и раньше, чем Сого успевает ответить, спрашивает уже у них: – Что вам от него надо? – Не суй нос не в своё дело, папаша, – раздаётся над ухом. И тогда Сого всё-таки дёргает плечом, избавляясь от тяжести чужой руки. – Кондо-сан, – произносит тихо, – всё нормально. – Ничего не нормально. Я же вижу. – Ничего вы… не видите. Отворачиваясь, Сого натыкается на суровый взгляд дежурного за столом. Тот пока ещё ничего не сказал, но и так ясно, что они все привлекают излишнее внимание. Однако, когда впереди и позади разверзлась бездна, очень трудно решиться и выбрать, куда сделать шаг. Тем более, когда позади якудза с их извращенной собственнической моралью, а впереди – возвращение в Чибу. В прошлую встречу Кондо чётко дал понять Сого, что отправит его обратно в приют. Что должен отправить. «Ну конечно, вы же истинный служитель закона…» – Что здесь происходит? А вот теперь за спиной раздаётся голос Мисуми, но оглянувшись, Сого встречается взглядом с Яширо – тот стоит чуть в стороне от своего патрона, прислонившись к решётке. Слишком бледный. Под не заправленной рубашкой угадывается плотная повязка… – Ну и? – хмыкает он, сжимая зубами не прикуренную сигарету. – Мисуми-сан, вам и правда нужен этот бунтарь? Потом его взгляд перетекает дальше, голова слегка склоняется. – Доброе утро, Кондо-сан. Сегодня без напарника? – Яширо-сан, как вы связаны с этим мальчиком? – «Мальчиком»? – левая бровь Яширо подпрыгивает, а Сого вновь стискивает зубы. – Да, этим мальчиком, – упрямо повторяет Кондо, словно не замечая насмешки. С губ Яширо срывается тяжёлый вздох. Он переводит взгляд на служителя по ту сторону окошка в решётке. И забирает какой-то пакет. – Спасибо. Надеюсь, ничего не пропало? Видите ли, я точно помню, что брал с собой эксклюзивный набор анальных шариков… Пока он болтает, Сого делает несколько шагов вдоль стола дежурного в сторону выхода. Тем более, что взгляды всех присутствующих прикованы к выходящему на волю якудза. Но когда до металлической рамы остаётся с десяток шагов, дорогу вдруг перегораживает откуда-то взявшийся Нанахара с веником. То есть – букетом цветов. – Босс! Он явно радуется, что успел, только вот Сого физически ощущает тяжесть вернувшихся к нему взглядов! – О, Нанахара! – восклицает Яширо. – Ты вовремя. Придержи-ка парня. В предплечье тут же вцепляется стальная клешня. И что обидно – Кондо, хоть и нахмуривается сильнее, не возражает ни слова. – Мисуми-сан, вы не против, если мы с ребятами немного задержимся и поболтаем? – продолжая мусолить сигарету, Яширо приподнимает уже обе брови. Кумичо Дишинкая косится на Сого, потом на Кондо, и наконец закатывает глаза. – Валяй. Только потом сразу домой. Тебе нужен постельный режим! – Как скажете, Мисуми-сан, как скажете… Один за другим бритозатылчатые проходят мимо и покидают приёмную. Яширо провожает их задумчивым взглядом, снова прислонившись к решётке. Но сейчас глядя на него, Сого кажется, что между ним и Мисуми есть что-то общее. Вот этот вот лоск. Достоинство в осанке и во взгляде… И почти тут же перед глазами встаёт та сцена в бильярдной. «Вашу же мать… да какое мне дело?!» Сого встряхивает чёлкой и дёргает руку, но вырвать её из цепких пальцев Нанахары так просто не получается. – Отпусти. – Закройся. – Отпусти, говорю… Сого смотрит на пол и чувствует, как одна за другой лопаются сдерживающие его раздражение канаты. Ещё чуть-чуть – и он устроит тут мордобой. И плевать, что в Нанахаре на полцентнера больше, а вокруг менты. Просто пределы есть у всего. И у его терпения – тоже! – Как насчёт мороженного? – вдруг раздаётся над ухом. – А? – Ну разве не логично? – деланно удивляется Яширо, каким-то образом уже оказавшийся рядом, наклонившийся, почти сложивший подбородок на его плечо. – Цветы, мороженное… устроим свидание на четверых? – Я знаю отличную кофейню за углом, – подаёт голос Кондо за его спиной. – Там и мороженное продают? – Яширо резко разворачивается, но тут же прижимает руку сбоку к животу и прикусывает губу. – Ма-а-ать моя женщина… – Вас ранили? – Почти убили. – Вот как… – Вам жаль? Сого ловит поверх плеча Яширо взгляд Кондо. И этот взгляд словно спрашивает: «Что ты забыл в компании этого ненормального?» Вместо ответа Сого пожимает плечами. И вытаскивает Нанахару за собой на улицу. Он уверен, что десятки пар глаз провожают их уход, но от взглядов прохожих ещё стремнее. Ну конечно, мужик с букетом роз вцепился в подростка, а за ними плетутся ещё двое с такими физиономиями, будто неделю не спали, или бухали всю эту неделю напролёт. – До мороженного мне дела нет, а вот от кофе не откажусь, – заявляет Сого уже внутри скромно оформленного заведения. Лакированное дерево и скатерти в красно-белую клетку напоминают о каком-то американском фильме, но название вспомнить не получается. Рука выше локтя немного ноет, но – слава богам – его наконец отпустили. Нанахара вытянулся по струнке за спиной босса, так что из четырёх стульев занято только три. И почему-то так оказалось, что и Яширо и Кондо уселись с двух сторон от Сого. – Латте, – заказывает Яширо. – Тоже самое, – буркает Кондо. – И мне, – добавляет Сого. – Нет, ему какао с молоком, – мотает головой Яширо. – И молока побольше. – Кофе, – Сого смотрит официанту в глаза. – Не слушайте его. Мне тоже латте. Но тут пара банкнот перекочевывает из пальцев Яширо в кармашек на клетчатом фартуке. – Какао, ок? Сого отворачивается. Но тут же натыкается на одобрительный взгляд Кондо. Ну что за дела!? Приходится уставиться прямо перед собой. – Итак, – в поле зрения появляется рука и начинает постукивать коротким наманикюренным ногтем по скатерти. – Вы знакомы с этим несносным мальчишкой, Кондо-сан? – Знаком. Я раньше жил и работал в городе, откуда он родом. – О, так вы тоже из Чибы? – Вы и это знаете? – Конечно! – И что он сбежал из детдома? – Да. – И что он ещё несовершеннолетний? – Кондо-сан, как ни крути, а то, что ему ещё нет двадцати – видно и слепому! – Яширо-сан, я не знаю, что вас… м-м-м… связывает с Окитой, но мальчик должен вернуться обратно. Ему нужно закончить старшую школу! – Я не вернусь в приют, – вклинивается Сого и откидывается назад, на спинку стула. Так, по крайней мере, голоса мужчин не будут долбиться ему прямо в уши. – Кондо-сан, моя сестра здесь, в Токио. И если вы даже насильно отвезёте меня в Чибу, я просто снова сбегу. – Окита… Смотреть на лицо Кондо совсем не хочется. Сого и без того знает, какое выражение сейчас у него на лице. Наверняка вселенская печаль. – Простите, если что-то не так понимаю… Кондо-сан, вы намекаете на то, что детдомовские получают дотацию на обучение в старшей школе? – М-м-м, да… – Но вы же знаете, что если ребёнок отказывается продолжать обучение после пятнадцати лет, то может без всяких проблем покинуть приют? – М-м-м… – Что? – Сого поворачивает голову сначала к Яширо, потом к Кондо. – Это правда? Значит, вы не можете меня заставить? – Кстати, – вдруг продолжает Яширо, растягивая слова. – Если мне не изменяет память, дотация покрывает только семьдесят процентов стоимости обучения. Но за Окиту Сого кто-то доплатил оставшуюся сумму… Не надо так хмурить брови, Кондо-сан… Видите ли, в виду некоторых обстоятельств, мои ребята выясняли подноготную этого парня… но так и не узнали личности спонсора. Со-кун, может у тебя есть идеи? – Я… я не знаю… может, сестра… – Нет, не она. Её счета мы тоже поверяли. – Тогда… – Кондо Исао-сан, возможно ли, что это были вы? Прямо перед носом опускается чашка. И ещё одна – перед мнущим в пальцах край скатерти Кондо. Стул рядом издаёт скрип – это Яширо закидывает ногу на ногу под столом, но взгляд Сого прикован к полицейскому. – Это правда? Теперь Кондо елозит подушечками пальцев по краю белого блюдца. И эти пальцы разительно отличаются от пальцев Яширо. Они грубы и с мелкими трещинками. Под ногтями заметна грязь. Заусенцы обгрызены, кожа кажется задубевшей. – На самом деле… Сого, я… я хотел усыновить вас с Митцу… уже давно. Но у меня не было жены… А когда я наконец-то женился, в отделе опеки мне всё-равно отказали: сказали, что молодожёнам ещё рано задумываться об опекунстве над чужим ребёнком… к тому же ты уже почти взрослый… и тогда я решил сделать хоть что-то. Хотя бы оплатить твою учёбу в старшей школе… Но почему твоя сестра в Токио? И почему вы не вместе? – У его сестры туберкулёз, – встревает Яширо, заставляя Сого дёрнуться. – И я её спонсор, Кондо-сан. – И поэтому… Сого… с вами? – Я не с ним! – Ой ли? – хмыкают сбоку. – Разве я отпускал тебя насовсем? Горячий напиток под тонкой белой пеной обжигает губы. Даже толком не разобрать, что это – кофе или какао. – Ты отдал меня своему старику, – напоминает Сого. – Что? – подпрыгивает на стуле Кондо. – Отдал? – Да нужен ты ему… – хмыкает Яширо, отпивая из своей чашки. – Эй! Что значит «отдал»?! Сого делает ещё один осторожный глоток, чувствуя, как тяжёлый жар проваливается в желудок. Губы дрожат. Но это только потому, что слишком горячо. – Значит, я могу вернуться? – спрашивает он наконец. Сопение замолчавшего полицейского становится громче. А Яширо не отвечает. Стряхивает пепел в пустую пепельницу в центре стола и подпирает голову рукой с тлеющей сигаретой. Он смотрит на Кондо. – Исао-сан, что скажете? Кажется, ваш парнишка не желает возвращаться и продолжать обучение. – Это неправильно. Образование – это очень важно… но даже если он не хочет… – взгляд Кондо отрывается от чашки, и Сого становится неуютно от тянущей тревоги в его глазах. – Даже если он хочет остаться в Токио, среди якудза ему не место! – О, вы представите ему жильё? – не моргнув глазом продолжает интересоваться Яширо, словно какой-то нибудь чиновник из службы опеки. – Да! К сожалению, у нас с Отае нет отдельной свободной комнаты… но что-нибудь придумаем! Сого, ты ведь не против поспать на кухне? Футон мы тебе купим! – М-м-м, – выпустив сразу три колечка дыма, одно за другим, Яширо кивает. – Звучит неплохо. «Скотина, ты реально пытаешься меня сбагрить? А что, прямо сказать, не судьба?» Чашка подрагивает в руках. Сого заставляет себя допить содержимое. «Всё-таки какао…» Потом встаёт, отодвигая стул. Кланяется. – Кондо-сан, я безмерно благодарен вам за вашу заботу. Но не решайте за меня, что будет лучше и правильнее, – поворачивается к Яширо. – Яширо-сан, я в полной мере осознаю величину долга перед вами, и если вам когда-либо понадобится моя помощь, прошу вас, не стесняйтесь обращаться! Дежурные фразы. Дежурный тон. Дежурный поклон. Всё стандартно и в рамках приличия. Теперь развернуться и направиться к двери. – Оставь, – это, видимо, приказ дёрнувшемуся следом Нанахаре. – И выкинь уже этот веник… На улице всё ещё моросит. Но так мелко, что даже трудно назвать это дождём. Солнце до сих пор не выглянуло из-за туч, улицы серы – рядом с тюрьмой нет ни одного ярко сверкающего рекламного баннера или вывески. Денег в кармане осталось разве что на ещё один вызов такси… Куда податься? Сого уже сказал Митцу, что ему есть, где остановиться, и после визита к кумичо Дошинкая он собирался вернуться в квартиру Яширо… Но теперь этот вариант отпадает. Тогда опять к Орихаре? Нет, видеть самодовольно ухмыляющуюся лисью морду совершенно не хочется. Передёрнув плечами, Сого вспоминает, что рюкзак с вещами и сотовый остались у Мисуми. Останавливается. Оглядывается назад. Нет, конечно же машины якудза уже уехали, да если бы и стояли ещё – из-за поворота их всё-равно не видно. И всё же… Куда бы податься? Навестить Митцу? Или попытаться найти какую-нибудь работу? Листовки раздавать, например? На жильё, конечно, не хватит, а вот на еду – вполне. Хотя, какое-то время точно придётся ночевать на скамейках… Может, стоило согласиться на предложение Кондо? Нет. Это его признание… Что значит: «хотел усыновить»? Разве его кто-то просил? Конечно, многие дети в приюте мечтают, что кто-то придёт и заберёт их в новый дом, в новую семью… Но Сого всегда хватало сестры. Хотя визиты Кондо… когда он брал на прогулки их обоих или только его… водил в кино, парк развлечений или кафе… это было совсем неплохо. Сого всегда принимал его доброту, ничего не отдавая в замен. А теперь просто взял и отказался… Нет. Нет. Нет. В отделе по опеке были правы – он уже взрослый. А у недавно поженившейся пары явно много своих забот. Да, именно поэтому он отказался. И тогда, несколько дней назад, когда предлагали переночевать всего одну ночь, и сегодня. Посторонний звук вклинивается в мысли… какое-то шуршание, шелест? Волосы намокли. Холодные капли сбегают по лицу, шее, щекочут спину. Хорошо, что хоть куртка пока не промокла. Поёжившись, Сого бросает взгляд на проезжую часть. – Эй, молодой человек, не желаете ли заработать? Практически впритык к тротуару ползёт белая машина. Вот кстати, все машины якудза, которые он видел, были чёрного цвета, и только Яширо отчего-то рассекает на белой. Выпендривается? – Что за работа? – отзывается, возвращая взгляд на тротуар под ногами. – Да не пыльная, – доносится из-за опущенного стекла на заднем сидении. – Вакансия «домашний питомец». – Не-е-е… вот если бы «дрессировщик»… или, на худой конец, «воспитатель» – я бы подумал. Авто ускоряется, заворачивая за угол, и тормозит. Открывается дверь. – Посмотрим, может и договоримся. В улыбке Яширо чудится вызов. Сого обещает себе, что обязательно сотрёт её. Не навсегда, конечно. В конце концов, она довольно… красива. Промозглое утро становится чуточку теплее. Или это просто потому, что в салоне работает печка?