И даже это солнце – подделка, Почему не видит никто? На август показывает стрелка Припавших пылью часов.
Теперь, когда совсем стемнело и мрак комнаты поглощал светлый рассудок, Найс сидел на подоконнике и глядел на мерцающий мокрый город за окном. Арт исподтишка любовался очертаниями силуэта, размеренно дышал и имитировал сон. Что-то правда пошло не так, но инспектор как ни инспектировал — не мог определить, что вдруг сломило их двоих и сразу. Если бы хотя бы кто-то из них не ощущал давящего сожаления и потерянности, тот бы вмиг перевернул ситуацию вверх дном, встряхнул бы второго, улыбнулся, рассмеялся бы в глаза, повторяя так дерзко и знакомо: «А ты думал, всё это серьёзно? Да брось! Мы не на работе». — Арт? Найс спустил наушники на шею, но не оглянулся, позвал тихо. Может, чтоб проверить? Арт совладал с собой, возможно, он и вправду дремал, и реакция бы вышла заторможенной. А потому она не вышла никакой, согласно сомнительной задумке Арта. — Я всё равно знаю, что ты не спишь. На этот раз Найс обернулся и постарался найти в уставшем лице друга ответ на свои догадки. — Перестань, наконец, сканировать меня, — неподдельно сонно отозвался Арт. — Это незаконное вторжение в личное пространство. — Зато, если с тобой что-нибудь случится, я сразу же услышу. Ты же и виду не подашь перед тем, как умереть. Верно, инспектор? — игривость и что-то ещё, израненное словно, звучало в его беспокойном голосе. С наступлением ночи всё казалось более честным, пусть дождь всё ещё не закончился и они всё ещё казались такими далёкими друг от друга, находясь на расстоянии двух вытянутых рук, которые бы соприкоснулись кончиками пальцев. Если бы они потянулись навстречу. — Ты обещал не использовать минимум… … И не было грани между вчера и сегодня, между сегодня и завтра, между временем и бесконечностью где-то в блестящих влажных глазах. Найс как ни пытался солгать себе, он ждал темноты, которая скроет его беспомощность перед таким доверчивым Артом. — А ты ведь сам отговаривал меня от этой затеи. — Ты не сдержал слово, Найс. Хочешь это обсудить? Найс отрешённо вздохнул. Арт хмыкнул в ответ, повернувшись свободно на спину, дрёма рассеялась. Он почувствовал очередную победу в моральном поединке. Случались противостояния, которые могли быть для них длиною в жизнь. Было и то, в чём бы Арт никогда не выступил против Найса. Но, рассиживая на его территории — тем более уж на его подоконнике, — наивно для Найса полагать, что есть шанс припереть такого «правильного» инспектора к стенке в сражении по придиркам к словам. — Услышать это от человека с таким сердцем, — Найс усмехнулся в пустоту перед собой, — это реально бесит. Потому что задевает. — Привязался ты с этим сердцем. — Нам надо поговорить о том, что происходит. — Неужели, — Арт оживился и занял полусидящую позу, опёршись на подушку. — Отмахиваться от правды утомляет, не так ли? — Ты о чём? Найс словно знал, что в пропасть диких чувств упал лишь он один. Когда? В тот проклятый вечер, когда дождь, как и сейчас, смывал налёт притворства, грим праведности Арта. Несмотря на это, помутнение разума прошло, и друг был тем, кем был всегда — прекрасным человеком, различающим черту. Может быть, Арт был на краю обрыва. Да, наверняка он едва не потерял равновесие. Найс так хотел его спасти, что от порыва свалился сам. И теперь он наблюдал, как непреодолимая гравитация разделяет их. В итоге тем, кто потерял лицо приличия, оказался Найс. Вот в ком стёрлись, смылись с дождевой водой все грани и сумасшествие норовило перетечь в основополагающую суть, стать его эго. — А ты о чём?.. — О тебе и себе… — Ах, вот как. — Да, утомляет. Не так ли, Арт? — Я слушаю тебя, — тем не менее похоже было, что Арт соврал, переплетя строго руки. Найс стремился впиться взглядом в мраморное лицо так, чтобы Арт посмотрел на него тоже. Но искусственный отблеск света, проникающий из окна, делал бесхитростное выражение недостижимым. Найс слышал всё внутри Арта, но ни на что не мог повлиять. — Здесь нас лишь двое, и оправдываться не перед кем. За закрытыми дверями мы имеем право делать что хотим. — Так уж прям «что хотим»… — Исключая незаконность, дотошный инспектор Арт, — покривлялся Найс, хотя желал бы заткнуть Арта физически, прижав ладонь к его рту. Аккуратно, ласково, в извинение за дневной неумелый поцелуй. Арт цеплялся к словам, потому что продолжать было опасно. Лучше уж пресечь запал Найса и волнение, ноющее у него самого где-то у солнечного сплетения, такими привычными колкостями. Атака откровенностью — вот чего он боялся больше всего. Фальши на удивление между ними не осталось. — Если не перестанем каждый раз избегать контакта, так и не узнаем, что с нами не так. Ты не тот, кому присуща зависть. Ты прошёл через то же, что и мы все. Может, даже больше… — Не стоит, — отрезал Арт. — Я замечательно знаю свою биографию. И куда лучше кого бы то ни было знаю, что ощущал тогда. — Это упрёк? — Факт, — Арт пожал плечами, не отрывая глаз от подрагивающих теней на стене. — Тебе бы я такого чувствовать не пожелал. — Может быть, это нас и разделяет. — Кто знает. Как никто другой, Арт знал и это. — Позволь мне всё исправить. Найс спрыгнул с подоконника. Тут уже Арт не мог не взглянуть, не мог игнорировать решительный тон. Найс сел рядом, положил руку на простыню и скользнул под плед, находя горячее бедро под тканью домашних шорт. Арт отпрянул неуклюже, не предвидев этого в темноте, но Найс схватил его запястье и придвинулся вплотную. — Это будет не так, как днём, — быстро выпалил он, впитывая внутренним слухом жизнь внутри в Арта. Желанное сердце откликнулось, но тёплая рука вырвалась из плена. — Это совершенно не то, чем мы должны заниматься, пока люди гибнут по прихоти маньяка, — Арт так свёл брови и сжал губы в полосу, что Найс невольно потерял настойчивость, которую копил всё это время. — Или мне рассказать тебе, что обычно делают с возбуждением, чтобы не попасть под статью? — А твой закон ничего не говорит о том, как можно легально поцеловать того, кто лишает рассудка? — Найс слабо улыбнулся, тому, как Арт широко раскрыл глаза. Он, видно, хотел ответить, но Найс взял его за плечи: — А что, если этот маньяк когда-то был отвергнут кем-то слишком нужным и дорогим? Что скажет инспектор Арт, если его правосудие сотворит из меня убийцу?Не сравнивай себя с ним.
— Боюсь, ты искусную речь написал для меня, — прошептал Арт, не сопротивляясь тому, как Найс приближался, — лишь из жалости ко мне. Ведь так? — Просто поверь мне, хотя бы сейчас, — Найс едва не коснулся его губ, жадно обведя взглядом выразительные линии. — Если, — Арт без тени смущения сам упёрся лбом в лоб друга, оставив последнее слово за собой. — Если ты вздумаешь меня жалеть, я устрою тебе ад. По телу Найса прокатилась волна удовольствия, и он не собирался перечить. Ад так ад. Секунда, три-четыре-пять, и он дрожащими пальцами провёл по бледной щеке, ловя ответ пульса. Арт больше не напоминал того, кто в любой момент сорвётся и сбежит. И вот он открылся добровольно, сам склонил голову и, приблизившись, обхватил своими губами губы Найса. И выбил почву из-под ног. Падение ускорилось. Пропасть, как и ночь, на двоих. Найс положил руку Арту на затылок, чтобы контролировать, прикоснулся языком к податливым губам, к его языку, осторожно, без намёка на похоть, как если бы он был любопытным. Арт тем временем снял с Найса наушники и обнял его, сначала с опаской, затем в ответ на крепкое объятие притиснулся к вздымающейся груди. Их запахи смешивались, дождь со сладостями, температура Арта сводила с ума, но Найс осязал сквозь футболку, лишь предвкушая. Оглаживая всё, что получалось, Найс опять остановил ладонь у непостижимого сердца. Разорвав поцелуй, он сполз и приложился ухом к левой стороне, обхватил мирное тело в кольцо рук. Арт рассматривал Найса сверху, заботливо положив руки вокруг его шеи. Тот был как ребёнок, нашедший своего давно потерянного взрослого, как младший брат, как… Вспышка больной памяти заставила зажмуриться на мгновение. Скилл. Найс? Найс поднял голову, услышав сбившийся ритм. Арт только сглотнул и усмехнулся уголком рта. — Всё… в порядке? — Да, — согласие раздалось в комнате деланно, и Арт это понимал. И Найс должен был понять тоже. — Просто немного устал. — Что ж, тогда… Найс оторопел на полуслове: Арт с беспечной улыбкой поцеловал его в лоб и опередил: — Доброй ночи, Найс. Эта ночь была по-своему доброй. Но это было не то добро, которое позволяет безмятежно уснуть. Найс медленно сжимал и разжимал в руке покрывало, вспоминая, какие мягкие на ощупь волосы Арта. Это действительно было нечто. Убедившись, что Арт спит, Найс несколько раз за ночь подходил посмотреть на него, на размётанные по подушке пряди, на всегда прекрасное лицо, теперь с отпечатком бессознательной боли. Не ошибся ли Найс в этот раз, решив, что разгадка ко всему кроется в этом парне, умеренном даже в своём безумии и граничных выходках наедине с собой? Решение ощущалось где-то за ширмой его разума, но совершенно ни на йоту не ближе, чем несколько дней назад. И всё-таки нет, ошибки быть не могло, дедукция Найса не могла подвести. К тому же, если поиск правды и затягивался, он вдруг ощутил непреодолимую гордость за то, что увидел Арта таким. К удивлению Найса, Арт не проснулся и к восьми. Телефон в расслабленных руках завибрировал, и Найс оторвал взгляд от друга. Смотреть, как крепко спит тот, кого зачастую не оттащишь от работы — блаженство. Хоть что-то полезное он сделал для Арта. А может, не совсем он. Какая уж разница, если результат хорош. Найс тихо вышел на кухню, чтобы ответить на звонок. — Я понимаю, что ты не менее занят Артом, — Мурасаки откашлялся, и Найс так и не понял, что же тот имел в виду, считая его «занятым». Наверняка Мурасаки воображал себе замысловатые приёмы, которые Найс был способен применить ради достижения цели. И был бы прав, если бы Найсу не пришлось столкнуться с другим Артом. Он чувствовал, как его прежняя тактика сокрушается вместе с образом уравновешенного инспектора. Но так даже интересней, так слаще и теплее. И это его личное, больше ничьё. — Но у нас тут тоже кое-что намечается, и ты нам нужен. Только сегодня. — Разве тебя им не достаточно? — Найс состроил прежний беззаботный тон. — Или всё же признаешь, что без меня не справишься, а? — Справлюсь, — произнёс Мурасаки так, будто готов был придушить Найса, но пытался звучать вежливо. Выходило плохо. — Но, знаешь ли, время — деньги и всё такое. Потому мы тебя ждём, поторопись. — Ладно, что ж. Погодка сегодня получше, — защебетал Найс. — Пожалуйста… — Что? — едва не расхохотался Найс. — Что-что? Что ты только что сказал? — Что-что, тебе послышалось, говнюк. Дуй сюда. Зайдя в ванную, Найс вспомнил, что защёлка сломана. Ладно, Арт живёт один, да и это не спасло его от подглядываний. А что насчёт того, что теперь их двое? Найс ухмыльнулся и задёрнул шторку. Арт не так предсказуем, как казалось, но и не настолько раскрепощён, чтобы ворваться вот так к нему. Может быть, увы. Но если бы он такое учудил, Найс бы совсем перестал его понимать, и стоило бы ставить вопрос ребром: кто такой этот Арт? Человек или демон, прельщающий грехом похоти и намеревающийся расшибить вдребезги Найса? Если так, то зачем, зачем расшибать? Можно ведь обойтись и первым… Вернувшись в комнату, он застал Арта в постели за ноутбуком, взъерошенным, сонным. Выражение Арта говорило о том, что и сам Арт вот-вот заговорит, и он уже набрал воздух, но вместо этого чихнул. — Прости, — он потянулся за салфетками, шмыгнув носом. — Это было «доброе утро». — Доброе, — Найс мысленно рассмеялся: демон из него никакой. Лишь человек. И это делает его желанным и даже крутым. — Я сбегаю в агентство, ты не против? Могу по дороге обратно зайти в магазин. — Что-то стряслось? Серьёзность Арта была опасна, она непременно вызывала в нём подозрительность и критический настрой. Лгать? Скрывать? Кем бы Арт вдруг ни стал для него за две ночи, Найс знал, что только всё испортит, если попытается увильнуть. Не теперь. Всё давно не по плану, так какая разница уже. — Похоже на то, — спокойно ответил Найс. — Но я пока не в курсе, что именно. В любом случае от процедур тебя это не спасёт. — Ты угрожаешь мне? — голос Арта смягчился. Он смотрел ласково из-под взлохмаченной чёлки. Внезапно он перестал излучать скептицизм и привычное недоверие. — Значит, я тоже могу поработать. — А это уже звучит как угроза! Может, это всё ты подстроил? И Мурасаки подкупил? Он ведь — подумать только! — «пожалуйста» сказал! Точно дело нечисто, инспектор Арт! Признавайтесь! — Проваливайте, детектив Найс, — по-доброму произнёс Арт, вводя пароль для доступа к полицейской базе данных. — И закройте за собой дверь, экземпляр ключей на тумбочке в прихожей. Всего доброго. — Да ты по-любому замешан, — пробубнил Найс, выходя. Кошелёк он так и не взял. Арт провёл друга взглядом и вернулся к экрану. Наконец он выяснит что к чему.