***
Сирена. У меня было лишь десяток минут, а то и меньше, на то чтобы взять документы, по возможности еду и воду, а затем найти укрытие. Я была дома, беззаботно читая книгу. Где-то спереди меня бухтел телевизор о бытовых вещах, из-за кухни доносились звуки стука лап об паркет моего кота. Чудесное рыжее животное бегало то туда, то сюда. Сперва звук раздражал и мешал спать, а потом я привыкла. Знайте, что обыденные вещи, которые бесили вас когда-то раннее, при их потере будут вам нужнее всего. Многие хотят изменить в своей жизни что-то, думают, им мало экстрима. Возможно, это имеет место быть.. Но сейчас я бы отдала все на свете, чтобы вернуть то домашнее, хоть и немного скучное спокойствие и рутину серых будней. Сперва на улице прогремел воющий звук сирены, звук которой я никогда раннее не слышала. Он резал уши, был неприятен, хотелось, а при понимании, что это что-то серьезное, хотелось быть ущипнутой и проснуться в своей кровати, очнувшись ото страшного сна. Но от реальности нельзя очнуться. Первой мыслью было оставить все так, как есть. Просто принять это за тренировочную тревогу. Знаете, ведь так всегда бывает: когда кажется, что происходит нечто страшное, сердце падает в пятки, а затем это оказывается просто проверкой системы. А когда надеешься на лучшее, не готовясь к худшему, всегда происходит нечто ужасное. По телевизору прозвучал стальной женский голос, едва ли как у робота, рекомендующий запастись едой и приготовить укрытие. Эту сталь в голосе я не забуду больше никогда. Это звук разрушений. Это звук рушащегося спокойствия, мира и всего того, что мы так ценим. Мой разум оказался в синем пламени страха только тогда, когда сверху я увидела надпись: " это не пробная тревога ". Тогда я жила на третьем этаже. На телевизоре висела предательская надпись о том, что время на исходе. Я схватила первое, что попалось под руку. Документы, пару хрустящих купюр, небольшую пачку еды и полупустую бутылку воды. Сердце бешено стучало, глаза медленно наполнялись слезами от страха. В спешке я чуть не упала, взяла сумку, куртку и рванула к двери. На этаже уже толпились мои соседи, в подвал стояла едва ли не очередь. Возможно, я всех их видела в последний раз. Среди них были и мои однокурсники, приятели, даже бывший молодой человек. Сейчас я не знаю что с ними стало. Однако отчетливо помню, что некоторые из них не поместились в убежище. Возможно я отобрала последнее место в нем у бабушки, у ребенка, у беременной женщины, коих было на тот момент немало. Меня пропустили, потому что я была молодая. Они посчитали своим долгом сохранить мне жизнь. Большинство из тех, кто уступил мне место в очереди я не помню и не знаю. Но смело могу сейчас сказать, чтобы уважать человека и благодарить его - не обязательно знать его имя, вид и историю жизни. Порой достаточно простого поступка, даже если он был совсем незначителен. Раньше я не верила в эффект бабочки, но сейчас я ощутила на собственной шкуре, что его существование - чистейшая правда. Невероятное совпадение обстоятельств, благодаря которым я сейчас рассказываю это вам. Я прожила в разы больше, чем мне было суждено, чем было суждено другим: я не умерла при взрыве, я не умерла от голода, я не получила лучевую болезнь или рак, я не стала инвалидом и не умерла от беспомощности, на пути мне встретилось мало людей, которые были настроены враждебно, мне не пришлось быть убиенной себе подобными. Но можно ли назвать мое существование жизнью? Вы представить себе не можете, каково это, осознавать все происходящее вокруг. Это ужасно. Это больно, мерзко, это то, что оставляет необратимые отпечатки внутри нас. Было бы прекрасно, если все хорошие вещи делали точно так же. Но прекрасное не оставляет шрамов за собой, которые будут ныть при любом прикосновении, что станут вечным напоминанием о том, что произошло. Раны всегда будут тянуть нас назад, заставлять скорбить о том, что произошло однажды. Из-за них наши легкие будут вечно сжаты ощущением страха и ужаса. И если все что я говорю и думаю, правда, хотя бы одна из ее сторон, можно понять сумасшедших, которые убивают себя от счастья: они просто хотят, чтобы хорошее тоже оставило свои следы. Сейчас я стою посреди разрухи, а нескончаемый пепел, будь он проклят, сдувает ветер с трущоб. Живностью здесь уже не запахнет множество лет: трава погорела, земля превратилась в грязь. И среди этих обломков цивилизации, я пишу на маленьком клочке, остатке, хоть что то, что останется от меня. Вероятно, мой рассказ оборвется на половине, а то и меньше. Сейчас нельзя смело смотреть в завтрашний день: можно лишь робко загадывать, что ты выживешь.. или нет. Любой перелом, любая инфекция равносильна смерти. Поэтому ты носишь оружие не для самозащиты, или чего то ещё: ты носишь его, чтобы сократить муки в таких случаях. Человек - существо верящее до самого конца, пока искры из глаз не посыплются, но моя надежда догорела в погребальном костре войны и осталось лишь тело. Я знаю, что однажды настанет время, когда надежда не будет угасать. Она будет растерзана, втоптана в грязь, убита грязными руками. От нее останется лишь прах. Холодный прах. Я знаю это место. Здесь стоял дом раннее дорогого мне человека. Это был дом, с которым я связывала множество воспоминаний, я помнила, как он обнимал меня, когда я плакала. Тогда я расплакалась из-за слов его отца, простой мелочи. Он сказал мне, что я мыслю, как пятилетняя девочка. А затем я проиграла своему парню партию в шахматах, можете такое представить? И я плакала. А он утешал. Плакать из за такой мелочи.. а сейчас я не стану плакать, даже если мне гвоздь заживо воткнут в ногу. Но в такой ранимости есть своя прелесть: те, кто столь раним, не слышали о войне. Не слышали о ее ужасах, последствиях, о том, что живые завидуют мертвым. Это не хорошо и не плохо, это нужно принять как данность и если вы таковы - вдыхайте эти мгновения, ревите из за мелочей и просто радуйтесь тому, что вы родились в то время, когда все хорошо и когда можно позволить себе плакать из за пустяка. Этот парень оставил много поцелуев, много воспоминаний и много боли от расставания. Он был красивым, по крайней мере мне так казалось. Когда мы расставались, он сказал, что ему надоело мое поведение, что он и так много вложил в отношения ( забудем про то, что я сама изо всех сил старалась сделать ему приятно морально ). Я попыталась все вернуть, но наткнулась на черный список. Боль разодрала меня тогда. Я не могла его отпустить, я была настолько слаба, что даже не смогла убить себя. А ведь полная банка успокоительного стояла рядом со мной. Но теперь я его отпустила. Мне не больно. Только вот.. скольких ещё людей я нечаянно отправила на тот свет, вслед за ним? Сейчас 31 день с начала войны. Половина уже погибла, большинству из оставшихся грозит похожая участь. Я не знаю, подхватила ли я лучевую болезнь, не схватила ли какую то инфекцию, хватит ли мне припасов. Я боюсь смотреть в завтрашний день, ведь во мне есть жизнь, которую я так боюсь потерять. Смерть может прийти как завтра, так и через год. Она тихонечко постучится в мою жизнь, сядет на скамью и отрубит мне голову. Я невысокого роста, потому это вполне можно сделать сидя. Начало темнеть. Вечер уже близко, мне следует поискать укрытие. Желательно подвал, если ещё не всё развалилось. Я снова скиталась. Не могу сидеть на одном месте, когда творится такое. Я не чувствую нигде себя в безопасности, поэтому петляю по разрушенному городу. Магнолия - бывшая столица Фиора. В войне мы лишь оборонялись, наши правители уверяли нас, что все в порядке, что все спокойно. А глава государства, его рот, его уши и глаза, не пожелал нас оповестить о том, что намечается конец мирной жизни и что нам нужно готовиться. Была ли это боязнь паники, или личная причина короля - эта тайна навеки останется под землёй. Он погиб едва ли не самым первым. Его неготовность и его глупость привела к столь быстрому концу. Власть оказалась в руках народа, правоохранительные органы стали бессильны. Самыми сильными считались группировки из масс, по 20-30 человек. Но скоро, я уверена, абы кого туда не возьмут. Поэтому вливаться надо было сейчас, иначе мои шансы остаться живой в разы упадут. Но за месяц группировку я так и не нашла. Я наступила на стекло. Оно хрустнуло. Под ним лежала чья-то рука. Раньше бы я испугалась, но я быстро смогла адаптироваться и привыкнуть. Некоторых убило не волной, а завалом или осколками. Стекло попало человеку в вену и он истек кровью. Медленно и мучительно. Так встретил тётушку смерть не он один. В последнее время у нее уж слишком много работы. И у гробовщиков, пожалуй, тоже. Хотя тут уже не до похорон. Хватай документы, деньги и еду, а затем беги как можно дальше от очага взрыва - самая верная рекомендация на случай кошмара, который произошел со всем миром. На первом этапе умрут те, кто попал под взрывную волну, затем умрут те, кого завалило остатками домов и деревьев. На втором этапе люди, получившие тяжёлые ранения и не получившие своевременную помощь ( а ее не получило абсолютное большинство ) умрут медленной смертью, либо станут целью преступников. К слову, грабители, убийцы и прочий сброд в такой обстановке чувствует себя как рыба в воде: хаос - это по их части. Третьими умрут те, кто подхватит инфекцию, лучевую болезнь и прочую гадость, похоже на второй пункт, но эти болезни приобретаются не в ходе взрыва, а образуются как его последствия. Четвертыми станут одиночки. Группировки начнут набирать влияние и как я уже сказала ранее, вскоре просто так туда не попасть. Припасы будут кончаться, а у тех кто в куче, будут в любом случае способы пропитания. Сейчас я говорю не про весь мир, а лишь про страну. Через несколько месяцев, когда люди успокоятся, а естественный отбор возьмет свое, большинство начнет мигрировать в те места, где безопаснее. По крайней мере, где есть иллюзия безопасности. Государство Фиор признали уничтоженным. Король свергнут, власть бессильна. Но, судя по всему, власти других стран настолько увлечены играми с бомбами, что не замечают свободной земли.***
Я уставилась в небо. Серые тучи, созданные из радиоактивной пыли, медленно плыли куда-то в даль. Куда-то в бесконечность. Солнце на многие года стыдливо спряталось за облаками. Интересно, стыдно ли богам за свое творение? Столь глупое творение. Как это ужасно: мы стремились к великой цивилизации, о которой писали ученые-фантасты, а в итоге мы заняты самоуничтожением, а не созиданием чего-то прекрасного. Человек - это инь и янь. Творец и разрушитель, создание, которому пророчили самосовершенствование, созидание и все чудеса этого света. Мы могли обуздать волны, огонь и вечно стремящийся вперед ветер, но вместо этого мы пытаемся воткнуть себе нож в глотку. Это.. так иронично? Возможно, сейчас все мы становимся прошлым, возможно, мы будем ужасом, который никогда не захотят вспоминать. Мы будем ошибкой, мы будем тем, что наши дети не захотят увидеть. Может, мы и есть то горькое лекарство, которое просто надо выпить, чтобы стало легче. В глубине себя мы все хотим верить, что будущее поколение никогда не повторит участи прошлого. Мы желаем верить, что это станет последней войной.***
Меня зовут Люси Сердоболия. Я дочь богатых родителей, которых унесла с собой война. Мне не страшно смотреть в следующий день, я не боюсь смерти, ведь она - верная спутница войны. Она рыщет вокруг меня, она дышит мне в спину, она ждет, когда я ослабну. Ждет, когда можно будет вонзить в меня лезвие.