— Предел болевого порога есть более высокий порог. Эмиль Чоран
— Отвечать не собираешься? Уже которым по счёту «ответом» служил лишь стеклянный взгляд, бесцельно сверлящий стену перед собой. Так и поднос с разнообразием острых литых устройств, часть которых ему уже посчастливилось испытать на себе, немного растворялся в периферии — и оттого становилось чуть спокойнее. Почти так же мнимо, как и когда Малик прекратил кружить вокруг него: всякий грёбаный раз, когда мужчина пропадал из виду, нарочно задерживаясь за его спиной, Драко начинало потряхивать. Но всё пошло по новой. Человек скрылся позади него, и он чуть не подпрыгнул от выдоха в шею: — Пытать юнцов почём зря у меня душа не лежит, но… — намеренно выделив акцентом этот опасный предлог, Малик удостоверился, что будет услышан каждым присутствующим в душном помещении: — Твой неожиданный статус Пожирателя перечеркнул все поблажки и смягчающие обстоятельства. Ты больше не ребёнок, Малфой. Ты доказал это, убив моих парней. Так что и играть мы с тобой будем теперь по-взрослому. — Заба-авно, — первое осмысленное слово за время недавней игры в молчанку возымело слишком резкий эффект на собравшихся, и набравшая обороты болтовня вокруг стихла в момент, от чего его осипший голос прозвучал до неприятного громко в гробовой тишине. — Некоторые бы сочли похищение и насильственное удержание за преступное деяние. Но ведь это ради великого, которое вы преследуете, и не считается? — Вот тут ты и не прав, Малфой. Мужчина вплотную встал перед ним. — Наша цель не стремится ни за чем великим, а лишь за выгодой для большинства… Ты же вместе со своей нетерпимостью и эгоцентричностью в меньшинстве. Видишь ли, мы боремся за равенство и мир между нами, волшебниками, будь ты маглорождённый, полу- или чистокровный. Но вот последние не ценят однородное смешение немагического и магического. Им не хватает умственных способностей увидеть величие объединения этих двух миров. Только представь, что произойдет, когда маглы, умудрившиеся выжить и создать столько интересного собственными руками, приобщатся к возможности творить без ручного труда! Что мы можем вместе создать, разделив блага обоих миров поровну, какие идеи привнесём в жизнь… Увы, ты и тебе подобные неустанно отказываются от этого плодородного слияния. Вы и есть наша преграда между нами и новой эрой, новым мировым порядком. И преграда должна быть ликвидирована. Чужой поставленный голос сочился энтузиазмом, жесты были по-своему завораживающими, и Драко ни на секунду не упускал из виду пугающий горделивый блеск в ореховых глазах. — И вы устраните всех нас. Всех. Включая самих себя. То, чего вы пытаетесь достичь, уже имело место в истории в период Тёмных Времён. Читал об этом в книжках? Или что, по-твоему, произойдёт, когда ты вновь сообщишь маглу о чём-то, что он не способен осмыслить? — Драко свирепо глядел на бесстрастного волшебника. — Люди всегда страшатся неизвестного. Они всегда отвечают насилием, беспорядком. Думаешь, в этот раз всё будет иначе? Вас примут с распростёртыми беззавистливыми объятьями? Что вы добьётесь, так это катастрофы для магического общества! Он знал, что его не слышат. Печаль, читаемая во взгляде Малика, напомнила ему приторно-кислое снисхождение покровительственной улыбки на старческих губах, когда директор выслушивал кого-то, кто всяко не имел и малейшего понятия о мире, в котором жил. Дамблдор уже не первый десяток лет придерживался воззрения магии как коллективной собственности магического и магловского миров и заслуженно считался главным врагом политики Тёмного Лорда. Мужчина тяжело вздохнул. — До какой-то степени даже жаль, что чистокровные настолько отстали в своём развитии. С таким отчаянием цепляетесь за свои идеалы и воспитание, когда сила видов основана на способности к адаптации. Нам всем жизненно необходима свежая кровь, и как можно скорее, а не в вашем медленном темпе. Мы, маглорождённые и полукровные, обладаем широким генетическим разнообразием. А кристальная чистота твоей крови — твоя погибель, Малфой. Ваша способность к усвоению новых концепций реальности в высшей степени скудна и ограниченна, что ты и доказал нам всем, — со всех сторон послышалось поддакивающее бормотание. — Тщетно втолковывать тебе вещи, которых ты никогда не сможешь постигнуть. — Знаешь, я нахожу крайне ироничным то, что вы так складно постарались основать свою веру на генах, идя va banque и искореняя именно тех, у кого шансы передать дар магии выше. Он осторожно двинул запястьями. Магические оковы довольно проблематично разрушить без палочки. — Хватит с нас разговоров. Малик отошёл к газетному столику, ещё не вымаранный в крови инструмент лязгнул о край подноса, и каждый отсчитанный про себя шаг в направлении к нему неприятно кусал рёбра. Клещи в руке мужчины выглядели громоздко. — Осторожничать больше не будем, Малфой, и не сомневайся, любое сопротивление бесполезно. В конце концов мы воспользуемся дозой веритасерума, и ты, как подобает послушному мальчику, расскажешь мне всю правду. Во внутреннем дворе Замка первокурсники в плюй-камни блефовали и то успешнее, и даже его плачевное состояние, граничащее с паникой, не играло на руку этим паршивым софистам. Крайне хлопотное дело — сыскать Мастера со столь же выдающимися навыками, как у крёстного, а вдобавок ещё завербовать, чтобы потом так расточительно вливать в кого попало зелья высокого уровня! Драко проглотил досадливую обиду за неимением возможности сейчас же вооружиться боярышником и достойно ответить. — Как ты умудрился убить моих людей? Какое заклинание или артефакт ты использовал? Откуда у тебя появилась информация о нашем плане? Вызывающе взглянув в ореховые глаза, он ответил честно на каждый поставленный вопрос. И боль наступила мучительно горячо. Ноготь отрывали мало-помалу, демонстративно медленно, и воздух жёг мясо. Кровь из прокушенной щеки наполнила рот, заглушая крик. — Точно ли ты так непричастен, Малфой? А если подумать? Как ты связан с гибелью наших парней? Второй ноготь — и Драко отвёл взгляд. Пластина крепко зажата между губками инструмента. — Ни… -как… Речь давалась с трудом. На посуровевший вид мужчины Драко сделал глубокий вдох, но не сдержал крика, когда обжигающая кровь начала постепенно заливать палец, а клещи всё кропотливее тянули пластину в разные стороны, чтобы в итоге окончательно оторвать её от корня. Невыносимо. В любой другой день он и подумать не мог, насколько пальцы человека могут быть чувствительными. Такая незначительная рана, и так много боли. Руку будто опустили в котёл с неразбавленным гноем бубонтюбера. Рывок — и ноготь был вырван, а перед глазами заплясали белые пятна на чёрном фоне. — Ну и ну, Малфой! Уже кричишь? Я ведь еще до среднего не дошёл… — Малик сбросил окровавленный кусок ногтя на пол и театрально цыкнул языком: — Эти чистокровные нежнее цветка. Нескладным шумом доносился до Драко чей-то смех, но определить наверняка не получалось. В попытке отвлечься от такта неприятной пульсации и упорядочить ум, он упорно концентрировал внимание на измазанную местами мокрым красным древесину. Этого у него тоже не получалось. Главарь без лишних слов примерился к следующему пальцу. Боль ощущалась всё острее и раскалённее. О, Мерлин, рука… Я… — Не знаю я, блять! Я честно не зна-агх… Хватит! Пальцы болезненно пульсировали. Малик милосердно остановился и присел на корточки перед ним. Я не буду смотреть, да… Не буду. — Хм-м… И как же нам поступить? Поверить честному слову чистокровного? Плевать на ногти, всё в порядке. Потерять парочку ногтей не так страшно. Но вот боль… Только бы быстрее прекратилась. — Позволь мне, а? У меня он замурлычет по-другому. Хотя бы боль, пожалуйста… — Ну-ну, Врубель, мы ведь не хотим, чтобы бедный мальчик потерял сознание так скоро, не так ли? Возмущённое бурчание под нос подарило неслыханную толику облегчения: он не взялся бы высчитать свои шансы с Врубелем, прими тот всё сказанное им близко к сердцу. Как минимум, точно бы не досчитался потом пальцев — и это если ещё только их! — Где штаб Пожирателей? У Драко сдавило дыхание, пришлось опустить голову и изобразить квёлую безропотность, чтобы наспех обдумать ответ. Любое неосторожное слово не только бы вмиг обернулось зацепкой для чужих, но и грозило немыслимым ущербом семье. — Я да-даже не… самостоятельный Пожиратель… Думаешь, они раскрыли бы его кому-то там? Один из них подошёл ко мне как-то и… И дал координаты и время. Э-это всё. — Наводка? И с какой стати? — вопросительно вскинул брови главарь, и по тону голоса Драко стало ясно, что верить тут ему никто не собирался. — Сказали, будет введение в ряды. Он чуть не прикусил язык, залепив себе мысленную затрещину. Только и лучше парень сочинить не мог, когда боль топила голову. — Мальчик, ты очень изворотливый. Но вот… Сердце пропустило удар, когда Малик поднялся и сжал его подбородок, задирая голову. Мерлин, он всё знает… — Мы в курсе, что твой отец приближён к Тёмному Лорду. Видишь ли, Драко, вся проблема заключается в том, что я ненавижу ложь. Эту пустую трату времени, — кулак тяжело пришёлся по травмированным пальцам. — А правда ведь всегда и так просто лежит на поверхности! — переведя косой взгляд на мужчину, Драко зашипел сквозь зубы, боясь, как бы они не раскрошились от такого давления. — Так почему ты предпочитаешь лгать мне, причиняя боль себе? Клокочущее чувство постепенно сжигало его изнутри, взгляд серых глаз колюче прожигал ореховые. Что эти выродки себе позволяли?! Кто дал им право что-либо спрашивать с него?! Требовать смиренную послушность… — Легилименс! Парень успел среагировать на первый слог прононса. Знакомое грубое зондирование черепной коробки, желая безжалостно разбить чужое сознание вдребезги, упёрлось в воздвигнутые окклюменционные барьеры. Качество выполненной атаки даже в сравнение не шло с уровнем Волдеморта, куда более подавляющим и отёсанным особой жестокостью, а эта даже не истощила его. Он быстро собрал разум, ответно надавил на Малика, и тот моментально отступил. Восприятие внешнего мира восстановилось в считанные мгновения. Изучающий взгляд Врубеля поодаль насторожил не хуже попытки вытащить из него информацию ментальным насилием. — Недурственно для такого юного возраста… Как жаль, что такой талант растрачен на кого-то вроде тебя. Интересно, каких высот бы добился, не помри ты тут. Не то чтобы он не подозревал подобный исход, но в голове всё равно обречённо зазвенела пустота, когда его прямо заверили о скорой кончине. — Я ведь до последнего надеялся, что мы разберёмся во всём без кровопролития. Но ты не оставил мне выбора. Этот тон ему до боли знаком, всё тело судорожно дёрнулось под прицелом палочки. Под красным лучом он закричал, загоревшись в агонии. Накалённые ножи остро рвали мясо в лоскуты, разливаясь огнём под кожей. Боль вонзалась глубже, калеча до костей. В, казалось, бесконечной пытке его безобразно утешала мысль, что отцовское Непростительное было порядком слабее, и ему стало страшно, что разум сведёт окончательно. Все чувства затопила одна громкая боль, сиреной утягивающая в бездну онемения, где ничего… Обещанное кем-то ничего и… Точно ли нельзя? Он хорошо помнил историю Лонгботтомов. Почему нельзя сделать шаг вперёд и отпустить всё? Нет… Притупление окатило разум прохладой, он бессильно съехал со стула. И с ледяным ужасом заподозрил, что какие-то жалкие часы пыток даже не перевалили за сутки и как стало до опасного тошно выуживать из себя решимость вынести ещё немного.* * *
Утренняя атмосфера в родовом мэноре на первый взгляд казалась выдержанно преспокойной — обыкновенный поздний завтрак с другом семьи в безукоризненной компании четы Малфоев. Лорд Волдеморт распечатал свежую новостную сводку. Как только цепкий взгляд пробежался по заголовку первой полосы, в гробовой тишине обеденной залы раздался смешок. Остроумное, но падкое на полемику дитя… Люциус, заметив оживление их Повелителя, заинтересовался, что в столь ранний час могло так поднять расположение духа тёмному магу. Не менее озадаченная внезапной переменой настроения, Нарцисса плавно опустила столовый прибор. — Мой Лорд? — всё-таки рискнул Малфой-старший. Мужчина обратил насмешливый взгляд на своего последователя. — Ознакомься с сегодняшним выпуском. Лорд Малфой резко схватил свёрток Пророка с подноса, сиюминутно протянутого домовиком. Обычно он читал его уже после завтрака за чашкой традиционного кофе с инжиром. С первых строк светлые брови свелись к переносице.Неожиданное разоблачение: Семейство Паркинсон барахтается во Тьме?
Полуднем ранее наша редакция получила анонимную наводку на мистера Паркинсона, главу одной из «священных двадцати восьми» семей и вместе с тем заместителя Министра Магии, сообщая о его причастности к тёмным делам. Ради цивилизованного разрешения назревшего деликта, наводка была передана далее в офис Министерства, где нас заверили, что проведут пристальное урочное изучение заявления против лорда Паркинсона. Впоследствии мы связались с Министерством, но все попытки прояснить, имеет ли за собой какие-либо существенные основания указанная выше наводка, отклонились действующим старшим секретарём. Анонимное послание содержало в себе коммерческую квитанцию о приобретении одного и темнейших артефактов, которое находится под запретом самого Министерства за тысяча девятьсот первый год ради общественного благополучия, а именно — кольца Алексис. Что касается данного приобретения, то оно было заключено датой тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Вскоре Министерство, дабы удостовериться в подлинности документа, как часть недавно принятого протокола о снижении коррупционных рисков на территории магического Соединённого Королевства, издало приказ о безуведомительной инспекции поместья лорда Паркинсона. Из внутренних источников доложено, что артефакт нашёлся спрятанным в подвале имения среди прочих подозрительных вещественных доказательств, которые незамедлительно конфисковали авроры. На этой неделе лорд Паркинсон вызывается в суд для дачи показаний, и мы будем следить за его процессом.
Люциус невидящим взглядом уставился в ровные ряды чернил. Кто навёл Министерство и Пророк? Руки смяли края тонкой бумаги. — Ещё не догадался, Люциус? Почему-то тон казался ему донельзя разочарованным. Из всего следует, что Тёмный Лорд знал, кто именно сдал Паркинсона, но почему тогда Его так забавила потеря одного из их наиболее влиятельных союзников среди министерской аристократии? Нет, ему наверняка показалось. Несомненно, Повелитель должен быть озабочен колоссальным ударом по их стороне, и сам Паркинсон не слыл неуклюжей рассеянностью, на протяжении многих лет занимал высокий пост, а значит, в рядах завёлся предатель! Волдеморт надменно вздохнул. — Для кого-то, кто любит подмечать едва заметные сполохи в своём окружении днями напролёт, и не усмотреть под собственным носом столь явный отпор? — губы насмешливо искривились в улыбке. — В конце концов, ты ему отец или нет? Люциус ошарашенно замер, с трудом прослеживая нить умозаключения их Повелителя. Волдеморт цыкнул. — Теряешь хватку, Люциус. Осаждённый, лорд Малфой стыдливо увёл взгляд вниз. — Не суть. Это сыграет мне на руку. Люциусу оставалось только гадать, какие цели преследовал Драко, преподнеся одного из них на блюдечке свету, и каким образом новость о потере единомышленника могла послужить подспорьем их Лорду. Неизвестные переменные вкупе с процессом подсчёта последствий данного беспорядка, который учинил этот пустоголовый недоросль своей абсурдной выходкой, гневом пронзили разум Малфоя-старшего. Сбоку послышался стук, домовики открыли ставни окна. Грозно ухнув, незнакомая сова опустилась на стол и выжидающе уставилась на Нарциссу. Та деловито отвязала письмо, и привычная холодная неприступность на лице стала медленно уступать беспокойству, одолевавшему с каждым прочитанным словом. — Дорогой, это из школы. Нам обоим. У него в замешательстве дрогнула бровь: будучи за одним столом с их Лордом, отлучиться в кабинет, чтобы решить семейный внутренний вопрос как подобает, не представлялось допустимым. По всей видимости, сын что-то натворил, и давать Повелителю лишних поводов для подозрений Люциус не собирался — не дай Мерлин, ещё решит, что глава рода вовлечён в эту сомнительную аферу или как-либо подстрекал своего дурного отпрыска на измену. Косым взглядом оценив невозмутимый вид мужчины, пригубившего глоток чая, Малфой выругался про себя за то, как быстро потерял голову. От зорких глаз не ускользнуло и то, как в залитой естественным светом столовой тот выглядел… не так болезненно. Тёмный маг в последнее время внутреннему кругу казался принципиально менее отталкивающим потусторонней жутью. Переведя внимание на супругу, Люциус жестом дал знак вскрыть печать. Вопрос очевидно терпел существенную обстоятельность, раз письмо выслала сама МакГонагалл. Салазар побрал бы этого несносного мальца, если дело в академической успеваемости! — Что там, Нарцисса? Равнодушный тон Тёмного Лорда заставил Люциуса оторвать взгляд от окна, в которое улетела школьная сова, на пергамент в руках жены. Привычное изящное хладнокровие сменили дрожь в пальцах и нехарактерная бледность, оттеняемая тёмной помадой пуще обычного. — Что он опять натворил? — Малфой недовольно сморщил лицо. — Пропал. В один миг от прежней сердитости не осталось и следа.* * *
Откинувшись в кресле и подперев щеку, Волдеморт уже какое-то время наблюдал за притихшими родителями со снисходительным вниманием и, окончательно заскучав, поднялся изо стола. Малфой-старший углубился в скрупулёзное изучение письма, услужливо поданного домовиком. Он встал за застывшей фигурой Люциуса и через плечо вскользь пробежался по мелкому строгому почерку: вначале родителей уведомили о выходе в Хогсмид, а затем о том, как Драко Малфой не вернулся в отведённый час на место встречи, где преподаватели ждали своего студента до семи вечера, и как после обыскали весь Косой переулок, но так и не нашли признаков пребывания юноши в деревне. Насколько свойственны шалости этому дитю, он не знал, но сомневался, что наследник чистокровного рода мог поддаться безрассудству, как какой-то гриффиндорец. Во всей истории с пропажей юного волшебника чувствовалось нечто худое, и сквозившие кислым в магическом фоне инстинкты Нарциссы, похоже, говорили о том же. Через арку в обеденную залу зашёл и преклонил колено один из его самых преданных вампиров. — Поднимись. Сухощавый и невзрачный на первый взгляд мужчина был квалифицированным, сноровистым последователем и подчинялся ему беспрекословно. Не так давно он велел ему проникнуть и докладывать обо всех планах и действиях новой группы дилетантов, причисляющих себя к правым и заявляющим, что борются за высшую цель для всех волшебников, достигнуть которой можно лишь путем соединения с маглами. Лектор же пошёл против прямого приказа следить за Сингвигаль непрерывно, а следовательно, появились данные, не терпящие отлагательств. Особенно если тот появился на виду у других: вампир состоял в одном из резервов, о котором даже Люциус не слышал. — Говори. Даже без шипящих — контролировать эту вредную привычку выходило порой скверно — голос выдал раздражение. — Мой Лорд, прошу прощения, что самовольно оставил пост, — Лектор окинул взглядом присутствующих, — но наследник Люциуса Малфоя в данный момент удерживается ради информации, и я не мог более ждать. Подозреваю, что он может раскрыть важные сведения. Со вчерашнего его исчезновения на него неустанно давят с вопросами о нас. Он может сдаться под натиском и открыть ваше местонахождение, — Лектор опустился на колено, готовый действовать незамедлительно. — Любое слово — и я повинуюсь. Волдеморт не спеша раздумывал под пристальными взглядами супружеской пары, пока те молча ожидали его окончательного решения, затаив дыхание. — По-видимому, они теперь бесполезны. Истребить всех. И чего бы то ни стоило, но верни Малфоям наследника — цели сменились. Лектор тотчас исчез в тени. — Повелитель! Благодарю вас! Я в вечном долгу перед вами! Так, с лёгкой усмешкой на лице, он опустил взгляд на Люцуиса, как только чистокровный волшебник ринулся ему в ноги целовать подол мантии, пока леди Малфой застыла поодаль с поджатыми губами. Бесстрастный вид портили лишь едва заметные влажные следы на щеках женщины. Интерес Сингвигаль в мальчишке настораживал и подкупал вовсе не меньше: его неприкрашенно удивил грамотный Круциатус, когда он прошёлся по разуму Драко, но с учётом новых обстоятельств на языке саднило чувство чего-то, что он упустил в юноше, — и ему это категорически не нравилось.* * *
После завтрака Волдеморт поднялся в выделенные ему комнаты. Эта непрестанная суматоха в стенах поместья, где пришлось временно обосноваться, ощутимо действовала на нервы. Немногим накал сбавляла мысль, что выбор Малфой мэнора на деле стал самым разумным для проведения своих исследований. Пусть он и не нуждался в защите и чьей-либо помощи, но родовые земли предлагали первоклассную охранную систему и хваткий зельевар был под боком. Резко захлопнутая дверь раздалась за собой гулким громом в тиши мэноровских коридоров. Флакон зелья, подготовленный накануне им с Северусом, мирно ждал своего часа на заваленном гримуарами, кипой исследовательских журналов, формулами ключей восточного койне и, наконец, готовыми руническими росписями столе. Несмотря на уникальность составленной им системы рун, у грядущего эксперимента имелся существенный пробел: ошибись он хоть в одной, и всё полетит к чёртовой матери. Соответственно, придя к достаточно элегантному решению задачи, Волдеморт шёл на неоспоримый риск, поскольку им планировался буквально первый опыт за всю зафиксированную историю магии. Процесс не замирал и не сбивался, ни на единую долю секунды, понемногу высвобождал чистый потенциал магии. На спине уже подготовлены три основные руны и два начертанных «посредника», поддерживающие записанное заклинание. Результирующая из трёх основных на деле оказалась самой трудоёмкой как в создании, так и в активации, но только таким методом он мог слаженно укрепить собственное магическое ядро, возобновляя внутренние ресурсы. Первая позволила начать медленную регенерацию тела отца, которое он заполучил после ритуала в прошедшем году, устраняя уже лишние наборы ДНК и вплетая его магию в строй нужной. Её эффект стал помалу различим, начальный рост волосяного покрова пусть неравномерно, но уже прослеживался, однако в данный момент его не заботила привлекательность внешности: бóльшую часть ритуального процесса он проводил в своих комнатах, где ему не приходилось использовать маскирующие чары, чтобы избежать пытливых взглядов зевак. Вторая руна продолжит сдерживать первую, стабилизировав расход силы и не дав той влить меньше или больше оптимального — в конце концов, ему ещё в битве участвовать. Перспектива покончить жизнь сквибом, обессиленным от собственного истощённого магического ресурса, никогда не входила в его планы, но и о том, что восстановление может обернуться помехой, не могло быть и речи. Третья же связана с соматическими стволовыми клетками, контроль над которыми осуществлялся посредством наложенным им древневосточного заклинания, которое полностью регулировало развитие клеток и предотвращало непригодную дифференцировку. Весь механизм был довольно растянутым, но структуру его гипотезы главным образом определит необходимый ему эффект беспрерывного метаболизма под координированием магического ядра: и так, при любого рода повреждениях, существенных или сколь угодно неуловимых масштабов, заклинание оперативно активировалось и восстанавливало обменный баланс. В общем и целом, он сумел усовершенствовать концепт бессмертия. Оставалось лишь выждать считанные месяцы досконального анализа собственного состояния, как физического, так и магического. И наконец увидеть плоды своих исследований.* * *
— Всё ещё упираешься? Драко заскулил уже десятый раз за последний… По правде говоря, он не был уверен, безвозвратно потеряв счёт времени в этой сырой хижине. Мантия, грязная от его собственной выблеванной крови, свисала разорванными лоскутами. Он стиснул зубы — третий Круциатус. Но в этот раз «играл» с ним Врубель, пока главарь этих уёбков-маглолюбов всё спрашивал, спрашивал, спрашивал… — Где находится Тот-Кого-Нельзя-Называть? Где ваше убежище? Драко закричал, когда Непростительное прошлось уже привычной жаркой волной агонии по телу — невидимые верёвки туго прижимали его к стулу. Только не снова… Хватит… Я больше не выдержу… Почему никто… Веки опустились, и вокруг стало тихо. Всё мирно и спокойно, у него получилось ускользнуть в блаженную темноту… Больше никакой боли… От этой мысли на губах почти отразилась лёгкая улыбка. — Энервейт. Окаченный ледяной водой, Драко захныкал от безысходности. Как же он до паршивого жалок в своей слабости, даже умереть не смог… — Я старался быть справедливым с тобой до конца. Но ведь ты совсем не идёшь мне навстречу, а значит, и в этом нужды для тебя больше не будет, — сердце замерло, когда Малик аккуратно выудил из своего кармана его боярышник. — Трупам палочки ни к чему. За грудиной что-то остро рассыпалось, когда на его глазах палочку надломили с треском. Взгляд намертво приковал к себе неровный разрыв древесных волокон. Его палочка… Первая палочка навсегда остаётся особенной для волшебника и ведьмы. Безупречное соответствие с собственной магией, на всю жизнь… Но ведь ему она больше не понадобится, Малик правильно сказал всё, да… И она, сломанная, лежала на замызганном полу, лежала одиночеством и личным провалом. Рука, резко схватившая его за волосы, заставила взглянуть наверх. Сил не нашлось даже на то, чтобы вздрогнуть. Может, сказать, где осели Пожиратели? Наверно, всё ещё дома, с чего им… Разум не сразу отметил, что чужая хватка ослабла и Врубель сделал шаг в сторону. Хаос поглотил всё пространство в мгновение ока. Знакомые узоры серебра и тёмные мантии выступили из чёрной дымки и сцепились с похитителями. Парень не осознавал до конца происходящее вокруг, пока не почувствовал, как с него спало связывающее, а значит, Малик отвлёкся на что-то более важное. Вымотанный до пределов, он подскочил и тут же упал на колени, запнувшись о свои же ноги — конечности отвыкли от движений, успев онеметь за прошедшие часы. Яркая вспышка лазурного цвета пронеслась со свистом над левым ухом, и больше он не предпринимал рискованных попыток встать, чтобы не попасть под боевое и глупо подохнуть, став напоследок чьим-то живым щитом. Он шатко полз между людьми, увлечёнными кровопролитным боем, к своей палочке. Оторвав лоскут мантии, едва державшийся на нескольких нитях, он выправил надлом и связал обе части. Лёгкий поток магии пробежался по древку, вдохнув в него крупицу надежды: этого определённо должно было хватить на режущее по сонной артерии одного из присутствующих волшебников, непримечательно одетого и отбивающего в данный момент чьё-то проклятие. Лишь бы прицел остался в порядке… Рефлекторно он успел уклониться назад от пущенного в него Непростительного. — Не дайте им уйти! По команде своего главаря Сингвигаль ужесточили решительный отпор, и Драко плюнул на неуместный реванш и поспешил завернуть за угол полуразрушенной каменной стены, сквозь которую виднелся выход наружу. В надежде остаться незамеченным для бойцов Малика, он медленно пробирался к нужной двери. Через пару метров пришлось вновь с измученным стоном облокотился на обломки пробитой кем-то крыши и в спешке перевести дыхание. Прибывшие тёмные волшебники и ведьмы не отставали в числе и нападали с искусной ловкостью — бóльшую часть выкрикиваемых заклинаний и проклятий Драко, не ограничивавший себя школьной программой, слышал впервые, а стиль боя явно значительно превышал умения магов среднего звена, — и чёртова шайка революционеров-любителей почувствовала всю прелесть высококлассной подготовки Пожирателей Смерти на собственной шкуре. Тратить время на расчёт прицела сломанной палочки и ненароком поджечь Бомбардой кого-то из людей Волдеморта даже на неважно соображающую голову он не решился. Один из похитителей рухнул замертво в нескольких шагах от него обугленным куском мяса, и Драко подобрался уйти подальше, в сторону заветного дверного проёма, но в этот самый момент столкнулся взглядом поверх уцелевшего каркаса стены со взглядом, помутнённым холодным безумием. Врубель, приметив его, живо вскинул палочку в направлении заложника. Он рефлекторно увернулся, на ходу пытаясь перегрупироваться в стойку удобнее к уклону для последующих атак, но в этой толпе смертников любое движение давалось с большим трудом и не меньшим риском. Сиреневый луч ломанной линией резво приближался к нему, и слава Мерлину, ему уже доводилось встретить этого психа раньше и странная техника не стала для него фатальным сюрпризом. Драко схватил кого-то за рукав мантии, «поменялся» с незнакомцем местами и торопливо отступил вбок, намереваясь бежать к выходу дальше, но оцепенел в следующий миг, когда сверкающая молния, напоследок отскочив от отвесной стены, попала аккурат в голову несчастному. Голова незнакомца до ужаса медленно, как шипучая конфета, взрывалась изнутри. От отвратительной картины свело желудок. Когда товарищ Врубеля бездыханно увалился наземь, тот послал вдогонку проклятие излюбленной ломанной траекторией и двинулся ему навстречу. Времени отскочить на этот раз едва хватило, но с ленивым азартом шагающий в его сторону мужчина довольно ощерился, заранее просчитав шаг молодого волшебника, и следующие несколько секунд ушли на осознание острой боли. Серые глаза расширились в изумлении, когда левую руку словно утопили в яде. В одно мгновение его сбила с ног невыносимая боль, и очертания людей в свете заклинаний и огня поплыли искристым туманом. Его рука… Там что-то не так… Он перевёл взгляд влево и тут же пожалел об этом: пустота, где было плечо, — будто кто-то отсёк ошмёток, оголяя чудом не разъеденную заклинанием кость, — с пугающей скоростью напитывалась кровью из разорванных сосудов, и воздух, точно разгневанный дракон своим пламенем, обжигал зияющую рану. Судорожно парень навёл боярышник на неё и взмолился, чтобы чары отмены сработали как надо. Тяжеловесный удар пришёлся по лицу. Без стойкой опоры он неловко рухнул на пол и попытался приподняться с помощью здоровой руки, но Врубель, не сбавляя шага, приподнял его за ворот рубашки и удушающей хваткой поволок куда-то в сторону. Послышалось взрывающее и грохот камня, и сознание затопил беснующийся страх того, что его сейчас аппарируют. Свежий полуденный мороз едва помогал не вырубиться, пока от взора рывками всё удалялась хижина, которую переворачивало от творившегося в ней хаоса и насилия. В облавной суматохе никто из Пожирателей, вероятно прибывших на выручку, и не заметил бы его пропажи… Глаза заливало слезами от нехватки воздуха и усталой обиды. Когда воротник опустили, он собрался из последних сил выкарабкаться из этой осточертевшей напасти во что бы то ни стало, подскочил на ноги и развернулся к похитителю. В этот же миг кулак с маху пришёлся в лицо, а следующий удар ребром ладони — по яремной вене. Координация движений похерилась в конец, голова мучительно закружилась, и он снова оказался на четвереньках в жалкой попытке сделать простой вдох. Врубель схватил его за волосы и, особо не церемонясь, поднял почти на уровень своих глаз. — Уверяю тебя, малыш, твой осквернённый труп будет найден твоей грёбанной чистокровной семейкой прямо под дверью в твой дорогущий особняк, — в ответ на его кислое выражение лица мудак прибавил ликования в голосе и одним рывком развернул и повалил лицом в снег: — Или, быть может, мне оставить тебя на публичное воззрение? Так все смогут увидеть, насколько ты грязный, выродок кровосмешаний. Драко пытался отбиться ногами, спихнуть нависшего ублюдка, крупнее его раза в два. Остатки разорванной в клочья мантии были сдёрнуты резким движением, и слабость в теле после долгих «бесед» с Маликом не позволяла сопротивляться в должной мере. Даже если бы он крикнул… Даже имей он какие-то капли сил на крик, вероятность быть услышанным с этого расстояния немногим превышала ноль. Нет. Нет, нет, нет. Этого не может быть! Не может… Не хочу! — Нет!… Драко сжал в кулаке сломанный боярышник. Приглушённый протест, казалось, только раззадорил насильника. Удушливое помутнение накрыло его с головой, когда послышался скрежещущий звон пряжки ремня и тихий звук молнии брюк, и от дальнейшей перспективы в ярких картинках он был близок захлебнуться в собственной рвоте. — Безобразная дрянь… Как ты смеешь так высокомерно относиться к нам, на деле представляя из себя только мусор… — от громкого шёпота на ухо становилось тошно, а из-за прицельного удара под рёбра он уже подумал, что потеряет сознание от нехватки воздуха. — Я покажу тебе, кто перед кем должен прогнуться. Нарочно сжав его за левое плечо, Врубель другой рукой свободно забрался под ткань рубашки и надавил на поясницу, принявшись стягивать с него пояс нижнего белья. Расторможенный болью, Драко зарылся носом в ещё рыхлый сугроб поглубже и резко запрокинул голову. Зашипев от боли в нижней челюсти, мужчина непроизвольно отпрянул и отпустил его плечо. Перед глазами снова всё поплыло от рывка, но парень на силу тряхнул головой и выбрался из-под Врубеля, отскочив на шаг вперёд. Каждая секунда могла стоить всего… Сзади раздалось раздражённое ворчание: — Ах ты маленькая сучка… Тот стоял на коленях, сердито потирая подбородок. Драко не медлил, не мог и не хотел допускать и шанса того, что секундами ранее могло с ним произойти. В голове звенела жестокой бездушной злобой одна единственная мысль. Два слова — и снег замедлил последний шаг едва поднявшегося волшебника. И странная безмятежность, с которой он смотрел на своё первое убийство, верно продлилась бы немногим дольше, но… Ещё не всё. Движимый инстинктами, он с разворотом нацелил палочку на медленно приближающуюся сзади тень, чьё присутствие он даже не заметил, не будь так напряжён после произошедшего. Второе за день Непростительное готово было слететь с губ. — Полегче, полегче. Тёмный Лорд послал меня за тобой. Вернуть домой. Незнакомый Пожиратель глянул за его спину на тело в снегу. Драко осоловело отметил беззвучность шагов и сероватую бледность кожи и всмотрелся в незнакомца внимательнее, подмечая каждую деталь. Самое главное — аура, тёмная и мутная, как стекло в Запретной секции. — Не знал, что Тёмный Лорд в союзе с вампирами. — Хорошая смекалка. Вижу, ты и с Врубелем справился. Драко мрачно нахмурился. В следующий миг боярышник снова направлен на вампира. — Ты с ними. Ты был там. Вампир покорно поднял руки. Тёмный блеск глаз напротив веял ледяной опасностью. — Я не их часть. Но да, твои наблюдения верны. Вот почему мы безошибочно провели операцию по спасению: я знал место, где тебя держали в заложниках, доложил о твоём похищении Тёмному Лорду и отправился тебя… Отрешённый от эмоций тон постепенно стихал в его голове, и тело, вымотанное Мерлин знал скольким временем пыток и скачками адреналина, не выдержало. Последним он отметил стремительный шаг вампира вперёд.