— Я могу двигать предметы, не прикасаясь к ним. Я могу приручить зверя безо всякой дрессировки. Я могу навлечь несчастье на тех, кто жесток со мной. Причинить им боль. Если захочу. Том Марволо Риддл
— Теперь мне необходимо, чтобы ты очистил свой разум, как в одной из методик Окклюменции, но на этот раз не заморачивайся насчёт сохранности воспоминаний. Просто забудь, где ты. Драко вздохнул и с неохотой — такая практика, по-хорошему, требовала немало доверия к находящемуся рядом наставнику — приступил к заданию. Подобный шаг и правда был ему знаком, как вариант базового навыка в окклюменции. Он оборвал ход мыслей. В тусклом свете Люмоса вампир дымкой стёрся из виду, пропали очертания комнаты, он перестал фокусировать сосредоточенность на том, где сидит и что находится вокруг. Все эмоции и проблемы будто ушли на второй план, и позволил себе только дышать. Равномерный такт дыхания стал единственным осознанным якорем с окружающим миром. И так ещё немного. Всё внимание сводилось на кислород, который он вдыхал… И постепенно настало совершенное ничего. В данном состоянии для волшебников и ведьм время даже не значило что-либо существенное, поэтому Драко не мог бы даже при желании определить, прошли секунды или минуты, без нарушения концентрации на этом «ничто». Существовать — всё, на что он остался способен в сознательной пустоте. Яркий свет оттенка светлого циана ритмично заполнил собой пространство вокруг и тем напугал Драко, в момент исчезая без следа, когда его отвлёк негативный отклик разума на неясный раздражитель. Парень дышал тяжелее и медленнее, чем обычно, в ушах звенело, а пальцы покалывало холодом. — Что ты видел? Голос, пронзив рассеивающийся в голове туман, выдал чужой интерес. — Яркий голубой свет… Продолжительный, пульсирующий. И он рос с каждым ударом. Что это? Лектор молча что-то взвешивал. — Синий, говоришь? Ты точно уверен? — Да! Одолеваемый непонятным волнением, он даже вскрикнул, но осёкся от того, как остро отреагировал. И головокружение не хотело уходить. — На сегодня закончим с заданием, — отпустил его Лектор без объяснений. Драко смекнул, что ещё секунда — и вампир исчезнет в тени. В одно мгновение всё происходящее сильно разозлило его. — Собираешься исчезнуть? Без какой-либо причины? — Причина есть. Ты не готов к тренировкам. — Почему? Раздражение всё росло, и Драко почувствовал себя несмышлёным ребёнком. — Ты либо умрёшь, либо кончишь сквибом.* * *
— Выходит, он — непосредственно источник инцидента. — Да, мой Лорд. Его магия истощена. Если быть честным до конца, я не понимаю, почему он был выписан из Святого Мунго. Волдеморт сложил руки на груди и прислонился к спинке кресла. — Синий, значит. Какой тон? — Светлый, мой Лорд. Его верный слуга пришёл с безотлагательной информацией, что Драко Малфой в состоянии ментального транса связался со своим ядром. Светло-синим магическим ядром, что немаловажно. Визуально тоном оно варьировалось от красного до желтого, и пламенные цвета, тёплые спектральные оттенки означали, что магия жива и функционирует активно. Его собственная слепила довольно жёстким алым цветом и настолько тяжело, что зрительное восприятие вернулось к нему через добрые две минуты после увиденного. Когда же у магов ядро принимает цвета холодного спектра, как пурпурный, зелёный, фиолетовый или синий, то магия по какой-то причине находилась в замершем состоянии. Именно так в семье определялся сквиб, в ином случае чаще всего это говорило о том, что волшебник или ведьма при смерти. Только Драко Малфой далеко не сквиб и ещё дальше от понятия мертвеца, так что озадаченность Лектора ему была более-менее ясна. Волдеморт скосил взгляд на склонившегося вампира. — Продолжай занятия дальше, как было условлено. Сведёшь всё на нет, когда появится необратимый риск. — С вашего позволения, мой Лорд. Лектор исчез незамедлительно. Теперь недавний взрыв на Косой Аллее и последующая магическая кома наследника Малфоя выстраивались куда точнее: большая часть магии истратилась во время теракта, оставив после минимально необходимый резерв, чтобы организм молодого волшебника восстановил силы как можно скорее, но по стечению обстоятельств он истратился ещё и на непредвиденное заживление последних физических и ментальных травм. Следовательно, вот почему юноша удивительно быстро оправился, но всё же наметился и регресс. На полное восстановление уйдут месяцы, если не годы. У него же не было времени ждать, пока Драко полностью возместит свои убытки. Тренировки пойдут по запланированному курсу независимо от того, разрушит мальчишка себя изнутри или наоборот станет ещё крепче.* * *
Он не разделял опасений Лектора: внутреннее ощущение не отличалось от того, что было раньше. Да, голову иногда ломило от усталости, хотя после случившегося это ведь в норме вещей, и рука, большая площадь которой уже неплохо восстанавливалась, всё же побаливала. Но главное, что он мог колдовать! Мать уже упорхнула на свои рутинные встречи с такими же аристократками-домохозяйками, отец ни свет ни заря отправился на какую-то миссию. До заката, как правило, Пожирателей можно не ждать, поэтому мэнор пустовал, за исключением его самого, домашних эльфов, одного несносного вампира и Волдеморта. Филе-миньон с обжаренной спаржей до скучнейшего мозолили глаз. Тихое спокойствие поместья привычно прерывалось мягким боем антикварных часов деда, который доносился сквозь длины коридоров где бы он ни находился. Это даже почему-то очень пугало его в детстве. В сборе их семья бывала, только когда они пробивали время завтрака. Отец если чем и интересовался, то лишь его успехами под руководством частных преподавателей. И никогда — чем он занимался и что нового узнал за день, какие книжки ему больше всего нравилось изучать и появились ли у него друзья… Матери это давалось куда проще, но поддержка имени ежедневными посещениями званых вечеров и значимых социальных мероприятий съедала почти всё внимание и время леди Малфой. И был Драко. Был совсем один. Казалось, это стало его застывшим на годы чувством, но вскоре он перестал беспокоиться попусту. Всякий раз, когда он изъявлял недовольство, его бранили, сетуя на испорченность и дрянную привычку умалять вес своей фамилии подобными капризами и жалобами. «Да и кроме того, тебя ежесуточно окружают преподаватели. Прекрати драматизировать. Это неприлично, учитывая твоё положение и статус наследника». Столько лет уже прошло, но отцовские лекции он до сих пор не забыл, помня слово в слово. Драко вздохнул. Прошлое остается в прошлом, он же теперь не чувствует себя обделённым во внимании, когда одиночество стало его неотъемлемой частью. Так ему удобнее. Хогвартс далеко не то место, где следует заводить друзей или кого-то, кому можно доверять. А у их Мальчика-который-выжил всё это было, и Драко ему завидовал. И если уж быть совсем честным с собой, это и послужило причиной, по которой он начал задирать Поттера. Думал, неудобная позиция в экосистеме закрытого учебного заведения точно превратит того в убогого и слабого, но на деле только разожгла дружбу гриффиндорцев. Глубоко внутри он чётко знал, что никогда не воссоздаст подобную связь с кем-то из их факультета, как у этой троицы. Что же, Потти он винить не мог. Но и себя винить не собирался. Ему неустанно твердили с самого детства, что наследник чистокровного рода находился на ступень выше других и как надо уметь находить подход к противнику с многообещающими и выгодными союзами, и не менее твёрдо умалчивали про понятие дружбы. Друзей для Люциуса не существовало в принципе, учителя, в свою очередь, делали жирный акцент на том, что всё в этом мире имеет цену. Сейчас же, глядя на себя, он не мог не признать излишнюю едкость и хулиганство. Вот оно — задира. Он любил критиковать, неумело повторяя отцовскую фирменную усмешку, а что на том? А он потерялся. Потерялся уже давно, когда ещё нанятые гувернёры выдрессировали, как выразился Лектор, в нём образ, по их мнению, подходящий ему больше других. Драко отложил мясо в сторону и приказал эльфу подать десерт. Сладкое всегда поднимало ему настроение. В тот самый долгожданный момент, когда заветное блюдце с лимонным тортом, облитым чёрным шоколадом, оказался в руках молодого волшебника и он уже собирался сделать первый укус, кое-кто беспардонно прервал его. — Пора на занятие. Парень нахмурился, откусывая с вилки кисло-горький кусочек лакомства, и поднялся с места, оставив Лектора позади на пути в тренировочный зал.* * *
Уже в просторном холодном помещении они оба остановились напротив друг друга. — Повторим предыдущее упражнение. Теперь сконцентрируйся на свете… — Нет. Драко вздёрнул подбородок. Единственная замеченная им реакция на отказ — зрачок на секунду затопил карюю радужку, грозя сверкнуть янтарным светом от тапетума, характерного вампирскому виду. — Извини? Лектор зачастую говорил без оборотов и словесных прикрас, а вся сущность вампира была лишена напрочь любых эмоций, но теперь тон чувствовался холоднее привычного. — Всё просто, — Драко внимательно следил за вампиром, в любой момент ожидая проклятия за наглость, — если ты объяснишь, какие у тебя планы на моё дальнейшее обучение, я с удовольствием продолжу тренировку. Иначе я не вижу смысла даже находиться тут. Решимость в голосе не дрогнула под осуждающим выражением лица. — Если Тёмный Лорд — наш Лорд — сочтёт это необходимым, я исполню всё требуемое. Я не действую по своему усмотрению — это то, чему тебе предстоит научиться. И всё то, с чем тебе сейчас придётся мириться, — результат твоих же действий. Ты творил чёрт знает что, не оговорив это со своим Лордом. У тебя нет прав что-либо спрашивать с других. Ты не только стал помехой для остальных, но и посмел нарушить планы своего Лорда. Это непростительно. Теперь же… О-оу, нет. Так не пойдёт. — То-очно. Я ведь в высшей степени подвёл тебя. Помеха, да-да. Особенно в том, когда ты должен был спасти… Ой, погоди-ка… Вроде я сам себя спас? Но что было бы, не сумей я защитить себя? Твоя миссия бы значилась проваленной? Интересно, как бы тогда твой Лорд отреагировал? Драко знал, куда давит. — Депримо! — Протего! Щит как-то странно поглотил атакующее. Парень чувствовал, что колдовать ему стало сложнее обычного… Палочка! Реакция выверена чётко, но с палочкой оказалось труднее координировать. Он зашипел, когда несколько маленьких вспышек обожгли руку… — Легиллименс! Он не просчитал заранее, что вампир способен на такой натиск. Для чего тот использовал именно это заклинание?… Парень видел те же воспоминания, что и Лектор. Туманная вереница фрагментов замедлилась на одном, который вспоминать не хотелось от слова совсем. Драко тогда было четыре года. Светловолосый ребёнок прижимал к себе белоснежного плюшевого единорога. С ним он не расставался даже по ночам. Он стоял в пугающей темноте коридора мэнора. Ночь. Ему, помнится, снился кошмар о боггарте в шкафу, но он был слишком напуган, чтобы проверить самому. Топот маленьких ножек по лестницам и коридорам привёл к комнате родителей. Драко шмыгнул и потёрся носом о белую шёрстку. Он упрямо твердил себе, что это из-за холода и беспрерывно всматривался в высокую дверь напротив, надеясь, что мама как-то сама поймёт и выйдет, а потом проверит шкаф и, может, даже под кроватью, чтобы наверняка уж! Но мама не выходила. И он не стучал. Отец настрого запретил такие слабости. За слабость его накажут. Так что Драко стоял снаружи в ожидании. Вдруг, мама всё же выйдет… Воспоминание затуманилось, и появилось новое. Голова уже раскалывалась на части. Утро. Ему нравились эти завтраки с родителями, даже если они особо не говорили… Но он честно счастлив и этому. Драко болтал ногами под стулом. Было воскресенье, и мама с отцом занимались важными делами. Отец читал серьёзную газету, мама — красивый и приятный на запах журнал. Он сидел в середине длинного стола, родители предпочитали сидеть на противоположных концах. Да, Драко не сидел рядом с ними, но зато посередине! А ещё Драко взял с собой единорога, и он теперь стоял рядом, на столе. Драко помнил, каким счастьем был тот момент, когда он получил единорога. Он уже не помнил имени человека, от которого ему вручили подарок. И так на его четвёртый день рождения у него появился единорог с запиской, что они олицетворяют безо… или бесо… нет, бесконечную жизнь! Драко не знал, что это означало, но игрушка была такой пушистой. Он засмеялся, когда смог вспомнить новое слово. И был горд собой! — Нарцисса, я уже не раз говорил не разрешать Драко цепляться за вещи. Он привязывается к ним. Это нездорово для него. — Я помню, но эта — Его подарок. Да и Драко лишь ребенок, Люциус. Это нормально для его возра… — Мы не воспитываем его нормальным, Цисси. Он станет правой рукой нашего Лорда и должен служить Ему как положено. Хочешь, чтобы он провалил задание из-за банальной слабохарактерности, как результат траты времени на эти… тривиальные игрушки? Драко не понимал эти речи отца со сложными словами, которыми тот так любил говорить с ним и мамой, но ему не нравилось чувство, исходящее от старшего. Оно медленно давило ему голову. Драко переводил взгляд с отца на маму и хотел попросить их не ссориться, но боялся разозлить отца ещё больше. Тот постоянно выглядел таким разгневанным… — Драко, дай мне игрушку. О, наконец-то отец захотел поиграть с ним! Тот никогда не играл с ним толком. Широкая улыбка появилась на детском лице. Он в одно мгновенье схватил единорога, вскочил с места, радостно подбежал в конец стола и передал игрушку в протянутую отцом руку. Драко был так счас… Улыбка растаяла, когда отец поднял палочку, и единорог в следующий миг исчез. Вата, которая делала единорога таким приятно пушистым, плавно опустились к его ногам. Глядя на выпотрошенный пух, он постепенно начал осознавать, что сделал отец, и от этого стало больно. Больнее, чем даже во время его наказаний за слёзы. И перед глазами снова всё предательски мылилось. Он бы хотел услышать что-нибудь, но отец даже не взглянул на него, продолжая чтение утренней газеты. — Сядь и доешь. Драко пришёл в себя и вышвырнул Лектора из разума. Горло сжало от напряжения, когда приток кислорода сбился к чертям. В груди засело какое-то странное чувство. Отцепиться от Лектора оказалось непросто, и он слишком много позволил увидеть этому… Удивление отпечаталось на лице, только взгляд серых глаз сфокусировался на замершей фигуре на другом конце комнаты. То, что он видел перед собой, никак не хотело откладываться у него в голове. Дыхание, едва пришедшее в норме, перекрыло удушье, пока Драко всё не мог найти в себе силы оторвать тупой взгляд от тяжело опускающегося по стенке тела, за которым тянулся кровавый след. От сильного удара головой о камень Лектор, видно, потерял сознание. Кулаки непроизвольно сжались, когда он сделал шаг к пугающе спокойно лежащему вампиру. Неужели он как-то отбросил его магией? Парень отчаянно выискивал обозримые признаки жизни, потихоньку приближаясь к бессознательному вампиру, и наконец вздохнул с облегчением. Относительно рваное, но дыхание изредка отдавалось подрагиванием грудной клетки. Он опустился на колени рядом с Пожирателем в нерешительности. Достав боярышник, он собрался применить простое диагностирующее, чтобы оценить степень повреждений, но палочка окончательно взбесилась. Вдобавок к саднящим ожогам на ладони теперь красовалась россыпь мелких волдырей. В общем и целом, послужила она ему достаточно — он даже поражён, как долго палочка функционировала после надлома. Теперь ему и впрямь нужна новая… Взвесив все за и против, парень отложил её в карман на случай, если у Олливандера найдётся похожая. Маловероятно, конечно же, ведь, по словам того же мастера, каждая палочка являлась уникальным произведением, но вдруг были и исключения? Он не знал, что делать. Лазарета в поместье нет, отец отправился на какое-то поручение, мать развлекала себя новыми и старыми знакомствами в чужих домах, а письмо семейному колдомедику займёт слишком много времени, как и перемещение через камин. Со стыдливым разочарованием Драко признал было магловскую телефонную связь довольно полезной… Ну, уж нет! Не хватало ещё больше загнаться. Собственное бессилие злило. Ему необходима функционирующая палочка. С другой стороны, был ещё один человек… Драко повёл плечами. Ни в коем случае. Он не пойдёт к Нему. Не ради просьбы. Нет. Не то чтобы он боялся… Хотя да, он боялся. Этот человек непредсказуем, и вверить долг жизни кому-то вроде Него равноценно самолично заковать себя в кандалы навеки. Его вины во всём этом нет, и он не мог сказать, последует ли наказание, но знал не понаслышке, как Волдеморт пресекал на корню все разногласия в рядах Пожирателей. Драко замотал головой. Не время думать о себе — под ногами уже образовывалась приличных размеров лужа крови. Волнение росло с каждой минутой. — Лектор? Ну, он попытался? Хотя он мог воспользоваться палочкой вампира… Драко не решался прикоснуться к Лектору, не будучи уверенным, что не отхватит внезапно ответный удар, но в связи со сложившимися обстоятельствами заключил, что Пожиратель пребывает не в том состоянии, чтобы возражать ему спасать себе жизнь. С нервным смешком он облизал пересохшие губы и подался чуть вперед. — Лектор, слышишь меня? Ответа не последовало. Уповая на лучшее, Драко медленно потянулся к смоляной палочке в слабой хватке левой руки. Он смог разжать два пальца и, собираясь плавно вытащить её, краем глаза заметил дрогнувший блеск жёлтого перламутра. Его хватило на мимолётную реакцию одёрнуть руку от пришедшего в себя вампира, но невообразимо острые зубы ошарашили парня так сильно, что трезвость ума, кричащего бежать сломя голову из этой комнаты, просто заглушило от увиденного. Смазанное движение — и Лектор сжал светлые волосы в кулак, утянув его на колени. Лицо исказилось от неприятного ощущения. Голову наклоном вывернули чересчур резко, открывая полный доступ к шее изголодавшемуся вампиру. Драко упёрся обеими руками в предплечья мужчины, тщетно пытаясь удержаться на ногах. Он не сводил растерянных глаз с Пожирателя, а тот — с его шеи, впившись взглядом в кусок мяса с живительной сосудистой сеткой под тонкой кожей, которая с лёгкостью разорвётся в клочья от одного укуса. Вот чем был он для Лектора. — Л-лектор! Возьми себя в руки! — запинаясь, выдавил из себя он сквозь сжатые зубы. Ясно только одно: вразумить обалделого от голода Пожирателя выше его сил. Наблюдая, как расстояние между его шеей и словно заточенных до остроты лезвия зубами немыслимой скоростью сокращалось, Драко даже пикнуть не успел, когда вампира отбросило в сторону тряпичной куклой. От внезапного движения с головы точно вырвались несколько светлых волос. И Лектор зашёлся в страшном крике. Гортанный нечеловеческий звук, граничащий с припадком, эхом затопил зал, пока тот продолжал корчиться от боли, царапая пол, — впечатляющий эффект незнакомого заклинания. Он перевёл взгляд к дверному проёму, и дыхание перехватило. Замечательно. Он задолжал Волдеморту.* * *
Его отвлекло непривычное чувство: еле уловимая вибрация в древесине кресла и лёгкий звон в ушах. Он был занят письмом на имя действующего министра магии от имени Томаса Долус, в лаконичной форме которого излагал свою заинтересованность в освободившейся должности секретаря, тонко награждая Фаджа ненавистными и бессмысленными комплиментами — продажный волшебник купится, как всегда. Волдеморт кропотливо работал над созданием новой личности не без услужливости Люциуса, занятого фальсификацией необходимых документов в Министерстве и других организациях на случай, если кому-то захочется установить его существование и подкопать всё к нему прилагающееся. Ошибок не предвидится — это он крайне однозначно донёс до Малфоя-старшего. И вот он уже собирался отправить письмо, завершая подпись, когда стол резко затрясся и чернильная клякса в считанные секунды пропитала пергамент уже далеко не безупречного письма. Ярость затмила мысли. Он отбросил перо на стол и грозно поднялся с места. Уже на полпути к выходу из комнаты встревоженная ото сна Нагини раздражённо зашипела, и Волдеморт остановил шаг, немного понаблюдав за проклинающей всё живое змеёй, что беспокойно вертелась в поисках более удобного места рядом с горящим камином. Что-то покалывало в воздухе. Магия. Он сделал глубокий вдох — сила, раздражённая и неопытная, хрупко обжигала лёгкие… Драко. Всплеск довольно быстро растаял, но ему удалось определить лишь отчаяние, гнев и стыд в чужой магии. Что там уже успело расстроить ребёнка?* * *
Драко не мог пошевелиться. Просто не мог. Не когда Он дышал злобой, а безжалостный взгляд тёмных глаз, слава Мерлину, был направлен не на него. И лишь ощутимо вздрогнул, когда Волдеморт прошёл мимо. А вампир всё стонал, корчился от невыносимой боли на полу. Когда Он обернулся к нему, Его магия вонзилась точно тонкими иглами глубоко в кожу. Проверив его состояние — это ещё Ему зачем? — тёмный волшебник вернул внимание Пожирателю. — Так низко скатился, Лектор? Жалкое зрелище. Драко ещё никогда не был так искренне рад тому, что не стоял в эту самую минуту живой мишенью перед Тёмным Лордом. Это шипение низких нот в голосе звучало страшно. — М-мой Лорд, пожах-алуйста, — под конец у Лектора спёрло дыхание от истошной боли. Проклятие всё ещё действовало. Драко стало до пугающего любопытно, к какому разделу причислялось выполненное заклинание, но здравый смысл нашёптывал, что сейчас определенно не время для изучения свойств этого невербального. Продолжи в том же духе и узнаешь на своей шкуре. Волдеморт с решительным и властным видом возвышался над Пожирателем в двух шагах от жертвы — это производило неизгладимое впечатление, — и Драко не мог отвести взгляда от одновременно зачаровывающего и ужасного процесса видоизменения существа ночи: Лектор перекидывался то в человека, черты которого искажены от мучительной боли, то в рычащего разгневанного монстра, и только опасная острота зуб и блеск янтарной смолы в глазах оставались неизменными. — Ты теряешь контроль, вампир. Раз не способен держать в узде своё животное, то сдержу я. Драко дёрнул плечом. — Нет, по-пожалуйста, м-мой Лорд-агх! Я могу! Я могу… Волдеморт рассеял чары, и по пасу руки Драко определил их механизм, как у Круциатуса, но тут по рецепторам ударил омерзительный запах горелой плоти. Мужчину поодаль, казалось, эта горячая вонь не смущала. Ценителем садистских пыток парень себя бы не назвал, поэтому вскоре его начало мутить не на шутку. Он с толикой сожаления следил за тем, как трясущимися пальцами Лектор тянулся к подолу тёмной мантии и целовал ткань, опустив голову и плечи в абсолютном подчинении. Драко не знал вампира достаточно хорошо, но существо, которое волшебники и ведьмы боялись не меньше оборотней, застывшее в такой уничижительной позе, разрывало собой устоявшийся свирепый образ, вынуждало окончательно и бесповоротно осознать, какой силой Он владел и какое колоссальное влияние имел на других. Тёмная сторона, сторона Волдеморта, насчитывала многих представительных союзников, но этот человек в любой момент умел опустить их, указав место под ногами. Только представить, что кто-то с Его знаниями и силой мог создать крестраж! Безумие… Смотреть в Его сторону слишком долго Драко не смел, опасаясь, что его взгляд заметят. У кого вообще есть шансы? Дамблдор совсем ополоумел, если не понимает, что это заведомо суицидальная миссия для кого-то вроде Поттера — идти против Него, если сам старик не может разобраться с Волдемортом. Он хотя бы теоретически рассматривал вариант наличия у Него крестража? Да должен был! В конце концов они знают же, что Волдеморт выжил после смертельного Непростительного… — Всего на пару часов я оставил тебя с ребёнком, — униженный таким обращением, Драко сердито дёрнулся, но успел прикусить язык, — и ты умудрился напасть на собственного ученика? Ты настоящее разочарование, Лектор… Я-то рассудил, раз ты смог добиться лидирующего статуса среди своего клана, это хоть мало-мальски, но возвышает тебя над остальным скотом, — судя по тому, как вздрогнул Лектор, Драко понял, что это выражение задело вампира за живое, однако и тот не посмел высказаться. — И всё же ты им ровня. Возможно, клетка тебе пойдёт больше. Замутнённый взгляд некогда едких своей холодностью янтарных глаз моментально оживился. Лектор умоляюще уставился на мужчину перед собой: — Нет! Прошу вас, мой Лорд! Этого больше не… Больше не повторится. Я лучше погибну, чем расстрою вас, — с благоговением в голосе затараторил вампир. Драко изумленно вскинул брови. Такая неподдельная пылкость в голосе шла в неожиданный разрез с привычным безэмоциональным холодом в тоне, который теперь даже своим эхом словно кричал о рвении утолить чужое жестокое эго в любой прихоти. Как-то однобоко мысли посетило то, что всё это время он как дурак стоял на коленях в луже чужой крови. Он медленно, не желая привлекать лишнего внимания, поднялся и выпрямил плечи. Стоило незаметно отойти подальше от измаранной в красном стены и… — Молчать. Холодок пробежал по спине, и зал — он мог поклясться Мордреду — стал в разы темнее с накалом ярости тёмного мага. — Ты проведёшь месяц в рядах новобранцев и будешь исполнять всё, что тебе прикажут. Вон. Понижение в ранге определённо уязвило Лектора, но тот незамедлительно исчез, не забыв попросить прощения у Волдеморта ещё энное количество раз. И вот тут Драко осознал свою ошибку: теперь он находился с Ним не только в одном доме, но и в одной комнате. Идея стать объектом внимания этого человека без свидетелей ему не казалась привлекательной вот совсем уж. Особенно, когда магия угрожающе вилась вокруг высокой фигуры тёмного волшебника. Надо было валить сразу. Сердце пропустило удар, когда Волдеморт повернулся к нему, словно уже прознал, о чём он думал. Жестокая усмешка на бедных губах подтвердила подозрения. — Ты, видимо, забыл, что мне не нужен обходной путь для твоих окклюментарных щитов, чтобы прочесть тебя. Да как… Парень совершенно точно не слышал ни заклинания, ни других уловок или методов для доступа к чужим мыслям. — О чём ты только думал, рассевшись рядом с вампиром как истукан? Неужели настолько глуп, чтобы позволить ему убить себя в собственном доме? Волдеморт подходил нарочито медленно. На каждый Его шаг он делал не нарочный один назад. — Моя палочка неисправна… Сэр. Кадык резко дернулся, и Драко мысленно дал себе затрещину. «Сэр»? «Сэр», блять? Он что, забыл, с кем, чёрт возьми, говорил? Счастье, что в него ещё не полетело Непростительное. Стена внезапно ударила в спину. Двери виднелись в стороне и, к сожалению, немалом расстоянии от него, но Драко хотя бы не был полным идиотом, чтобы тотчас рвануть к ним. И как Волдеморт успел настичь его так быстро? Между ними едва насчитывались тридцать сантиметров — на таком расстоянии он ещё круче прочувствовал движение тёмной магии, и это… сильно дурманило мозги. Режущий лёгкие изнутри озноб отступил. Какое-то дежавю раскалённой волной накрыло его с головой, но ему никак не удавалось собраться с мыслями. Волдеморт остановился в меньше полуметра от него, но даже вблизи было сложно уловить что-либо в жестах или мимике. Чужая магия напрямую контактировала с ним, покрывала своеобразным одеялом, и Драко зажмурился от ощущения, когда ток прошёл сквозь пальцы внутрь, разливаясь по телу. С медленным выдохом он отметил про себя, как его собственная магия отозвалась на этот резкий импульс чистой силы. Больше кислород будто и не желал усваиваться. Разум, пребывая в неясном зное, пытался ухватиться за что-нибудь, что могло помочь понять, почему он так реагировал… Более яркий и осознанный отклик на чужие волнения магии после практик тёмных заклинаний он приметил в себе уже давно, но вдруг это восприятие могло растормошить ещё и выполнение волшебником или ведьмой именно тех признанных самыми тёмными из всех чар? Возможно, что в этом вопросе они эффективнее обычных проклятий? Стало ли его последнее Непростительное причиной, почему он так реагировал сейчас в Его присутствии, когда другого такого человека, воплощающего собой саму тёмную магию, просто не сыщешь? Он невольно задрожал от накатившего холода, и пока чужая магия не сбавляла своего натиска, его силы словно вытекали из него. Их лихорадило. — Осторожнее, дитя, твоя магия слаба. Драко моментально распахнул глаза и поднял голову на вкрадчивый голос. Он постоянно ожидал услышать шипящий отзвук слов, который держал в напряжении весь тот злополучный первый вечер зимних каникул, и однозначно стоило уже привыкнуть к этой резкой перемене. И можно ли было счесть это за неуважение? Этот отклик его магии? Но ведь волшебник никак не мог контролировать её, и она действовала сама по себе в ответ Ему. У него даже выбора как такового не было. Она ещё никогда не… — Это за неподобающее обращение, — последовала издевка. Кривая усмешка вновь вернулась на лицо мужчины, и Драко раздражённо повёл правым плечом. — В тех, кто не способен даже о себе позаботиться, толку мало, — с отошедшим на несколько шагов от него тёмным волшебником парень ощутил недостаток Его магии рядом до странного противоестественным, — Не откладывая доложи, как приобретёшь новую палочку. Попусту время не трать, — колко взглянув напоследок, Тёмный Лорд развернулся и вышел из помещения. Драко даже не заметил, как задержал дыхание. Ему поручили пойти и выбрать палочку взамен сломанному боярышнику… Шумно выдохнув, он прислушался к дедовским часам. Три тихих стука — значит, Олливандер должен ещё работать.