* * *
Драко люто раздражало то, что он не мог аппарировать ― даже маглам младше его самого разрешают водить эти машины! ― и был вынужден отправиться в Косой по каминной сети. Попытка добросовестно отряхнуть пальто от пыли увенчались ровно никаким успехом. Хмурый вид отвадил бы любого с минимумом такта и здравомыслия, но всё равно оставались и те, кто не желал упустить шанса завязать незначительный переброс фраз с представителем одной из самых влиятельных чистокровных семей в магической Британии. Так сложно, что ли, смекнуть его настрой и не лезть к нему? Так и старшекурсница с медно-красной копной и милой улыбкой лишний раз напомнила о существовании кое-какого семейства, пускай они с этой чистокровной ведьмочкой определённо не являлись родственниками. Быстро отделавшись от мелкой букашки, он прогулочным шагом направился вдоль улицы, и среди живой и шумной толпы почувствовал долгожданный прилив сил: он сумел выбраться, сбежать из мэнора, от того человека в его доме. Вдобавок он совершенно не ограничен во времени, ведь Волдеморт не уточнил, когда именно ожидает его с сообщением о выполненном поручении, а значит, помимо домашнего комендантского часа Драко не о чем и не о ком волноваться. Да, теперь ему куда лучше! Январский воздух неплохо бодрил. Парень кинул взгляд на левое запястье. Три минуты пятого, а в запасе целых два с половиной часа свободы. Мастер палочек, щуплый старик из его воспоминаний, вряд ли займёт много времени. Ещё когда он впервые посетил эту старинную лавку с самыми заветными товарами для всех юных волшебников и ведьм, их надолго не задержали: отец зашёл без стука, словно владел магазином Олливандера ― впрочем, изволь лорд Малфой, и мог себе его позволить в качестве хобби, ― и под громкий стук трости о деревянный порог потребовал лучшую из лучших палочек. Помнится, старика за прилавком это заявление даже как-то задело, и тот предпринял попытку возразить Люциусу, мол, выбирает только палочка, а не наоборот. Будто такой лепет способен убедить отца! Глянув на предложенные палочки, Малфой-старший непреклонно забраковал все недостойные своего единственного наследника, а первая же, которую дали ему в руки, была тотчас оплачена. Стало вдруг интересно, как часто Олливандер встречался в своём заведении с такими клиентами, как его отец, и припомнит ли тот случай? Сам он никогда не забудет момент отцовской теплоты, когда тот в день получения письма из школы похлопал сына по плечу со словами, что он обязательно получит палочку, подходящую чистокровному волшебнику. Парень ухмыльнулся и потряс головой. Магазину палочек, у входа перед которым он остановился собраться с мыслями, не помешали бы услуги хорошего реставратора. Заменить ту же древесину входной двери или обновить вывеску… С улицы он углядел пустое помещение: тратить время в ожидании своей очереди вообще не улыбалось, и так он успеет даже заскочить в парочку книжных до возвращения в мэнор. Неохотно брякнувший колокольчик вывел за прилавок старого мастера палочек со слабой улыбкой на сухих губах. ― Ах, мистер Драко Малфой. Полагаю, ваша палочка больше не в состоянии служить вам. Драко скептично вскинул бровь. Ладно вспомнить его имя, но старик умудрился ещё и угадать, что случилось с боярышником? Куда вероятнее молодой волшебник принёс бы палочку для диагностики или специализированной полировки… Олливандер моментально уловил настроение клиента. ― Не стоит тревожиться. Если уж на то пошло, я ожидал вашего персонального визита куда раньше. Сказанное никак не смягчило подозрение во взгляде светло-серых глаз, поэтому старый волшебник решил продолжить свою маловразумительную мысль после небольшой паузы: ― Когда вы ушли с боярышником и волосом единорога, я сомневался, сомневался… Ведь ваша палочка так быстро откликнулась на вас. Была так сговорчива. Но чем я мог возразить вашему отцу? Олливандер мрачно вздохнул при упоминании лорда Малфоя. Ему тоже отчаянно хотелось вздохнуть вот так. ― Как вы узнали, что моя палочка сломана? Этот старик говорил какими-то загадками. ― Ну, ― понимающе улыбнулся тот, ― я ведь сразу чувствую, когда маг, будь то волшебник или ведьма, и палочка не подходят друг другу. И когда подобное происходит ― хотя этого, не будь мистер Малфой так категоричен, я никогда б не допустил, ― палочка не отвечает должным образом. К сожалению, в былом обширный объём предметов Хогвартса урезали в разы, а самой молодёжи и в голову не приходит, что существует целые области знаний, посвящённых изучению магических ядер… Но, уверяю вас, в моей практике такое случается крайне редко ― два или три случая на миллион. Смысл ответа упорно ускользал от него, но Олливандер жестом пригласил его подойти к прилавку. ― Позвольте мне взглянуть на неё. Драко достал из левого внутреннего кармана сломанную палочку и уложил на деревянную стойку под пристальный взгляд мастера. Тот взял её в руки невероятно бережно и поднёс ближе. ― Хм… И как же это случилось? ― Наступил. Несмотря на то, что старик выглядел довольно-таки безобидно, парень не собирался терять бдительности. ― Правда? Под стёклами очков мелькнуло любопытство. Вот теперь Драко не по себе. ― О чём вы? ― вежливо спросил он, а то сдавалось ему, что деликатность придётся старому волшебнику по душе куда больше, чем отцовская манера вести беседы. ― Понимаете, юноша, когда палочка используется для волшебства, она не создаёт его. Так она не более чем бесполезная и невзрачная палка дерева в руках магла, а маги же ею способны колдовать. В некоторых случаях даже помогает усилить… Как же жаль, что Альбус решил убрать предмет по теоретической магии из перечня обязательных, он был таким захватывающим… ― упомянутый предмет заинтриговал Драко, но он старательно боролся с желанием перебить старика, завалив вопросами. ― Ну вот, если у вас в руках не та палочка, магия ведь не станет действовать как надо, так? У каждого магического ядра есть особый отпечаток ― именно этот принцип я когда-то взял в основу своего принципа создания палочек ― и вот что самое интересное! Истинная задача мастера ― подобрать ядерную пару палочки и мага, иначе колдовские процессы ослабнут, и сама магия либо станет крайне нестабильной, либо совсем угаснет. Я всё ждал, что ваша магия раздробит палочку при особо мощном заклинании, но вы говорите, что сломалась она в результате механического ущерба… Олливандер ушёл в размышления, всё бубня под нос про то, какой славной была его сломанная палочка и как единорожий волос придавал баланс её гибкости. И явно ничуть не поверив ему на слово, возобновил осмотр в надежде найти что-то ведомое только скрупулёзному уму профессионала своего дела. ― Ну-с, дайте мне минуту. На этот раз я подберу достойную вас палочку, ― и подмигнув, тот скрылся за пыльными стеллажами. Парень раздражённо фыркнул. Как вообще понимать эту тарабарщину? То есть всё это время его палочка была и не его вовсе? Та, которой он наколдовал свои первые левитационные чары на занятии Флитвика? Да это же одно из его самых тёплых воспоминаний в жизни! Как так вышло, что боярышник не стал идеальной парой с его магией?! Седая лохматая голова мелькнула над каким-то стеллажом вдали и пропала вновь, а вскоре Олливандер вышел к нему с единственным футляром в руках. Тёмно-красный?… Неожиданно. Олливандер, словно прочтя озадаченность в его глазах, поспешил объяснить: ― Это палочка, которую забраковал ваш отец, но я оставил её до поры до времени. Ну же, возьмите её. Испробуйте. Драко приоткрыл клямки бархатистого футляра и подзавис. Поверхность древка идеально отполирована, а цвет… Насыщенный цвет бургундского вина. Искусно изготовленная палочка сияла своим глубоким тёмным оттенком красного. Красного цвета, который так не нравился отцу, ведь всё, что ассоциировалось с гриффиндорским факультетом и четой предателей крови, принципиально отрицалось ребром… Драко мысленно закатил глаза. Палочка показалась ему чуть короче и шире, благодаря чему станет безусловно удобнее прятать в рукаве ― его боярышник в двадцать пять и четыре сантиметра был сплошным кошмаром в этом вопросе. Пальцы била небольшая дрожь, пока разум топило в истомно-болезненном ощущении, так похожем на то, когда он зашёл в эту заветную лавку Косого переулка. Но нет, не время поддаваться эмоциям… Он аккуратно взял палочку и чуть не выронил на пол от электрического удара. Это ещё что такое? Магия явно почуяла, как он сжал новую палочку в руке, и его заполнило неприятное чувство жжения внутри: сердце остановилось, кислорода в лёгких будто и не было никогда, мышцы судорожно сократились. Казалось, по всему телу теперь запеклись ожоги. Значит, вот как магия… Его магия… Его… Да как он мог не замечать этого?! ― Смелее. Если раньше взгляд блеклых глаз постоянно бродил как попало, то теперь внимание мастера цепко ловило каждый мимолётный жест его руки. Знал ли старик, что сейчас происходило с ним?… Магия так до восхитительного смиренно замерла в ожидании: одна короткая команда его палочке ― и она покажет себя на деле. Такой по-детски взволнованный восторг молодому волшебнику давно не доводилось испытывать, с поры первого торжественного пира в школе и дряхлого артефакта, слава Мерлину, не задержавшегося на его голове. Он резво осмотрелся по сторонам и решил рискнуть, пока ощущение не пропало и голос не дал слабину. Коробки с палочками на полках загремели. ― Экспекто Патронум! Тяжёлый поток ослепительного бледно-синего света сорвался с конца палочки. Сначала взор помутнел, как при сильном головокружении, но он не позволил себе даже на секунду закрыть глаза. Чешуя величаво приземлившегося перуанского змеезуба контрастно очерчивалась в тусклом помещении магазина. Затаив дыхание, Драко не мог отвести взгляда от своего Патронуса. Своего телесного Патронуса, чёрт бы его побрал! Стены Выручай-комнаты стали свидетелями стольких тщетных попыток и жалких, тусклых, тающих спустя пару мгновений дымок с конца палочки из боярышника, и он едва ожидал чего-то оформленного, а тут… такое. Меньше своих собратьев из хладнокровной плоти, но размером в несколько человек, дракон в гордом повиновении опустил голову ему в ноги. А магия всё продолжала хлёстко биться внутри, кусать руки, просясь наружу. Обернувшись к старику за невысокой стойкой, парень заметил живой интерес в чужих глазах. ― Мистер Малфой, ваша палочка особенна не меньше предыдущей. Сердцевину в ней за долгие годы дела Олливандеров удалось получить от одной свирепой особы лишь единожды… Волос сфинкса. Драко неверяще уставился на старого волшебника. ― Что за безумец рискнул пойти на это? ― Сложно сказать, ― с тоской в голосе улыбнулся Олливандер. ― Без единой справочной этикетки этот уникальный ингредиент лежал долгие-долгие годы в забытом одиночестве. И в один момент даже стал толчком к продолжению семейного дела в моём юношестве. Я тогда, не побоюсь, мечтал о дне, когда смогу смастерить палочку из материала, магически соответствующего волосу сфинкса. Оказалось, он превосходно сочетается с древесиной кедра. ― Но если вы ничего о нём не знали, то как решились пустить его в дело? Всё это звучало как-то странно и… просто странно. ― О, конечно же, поспешить и изготовить неправильную палочку я не мог, пока полностью не удостоверился в своём решении. Риск потерять редкий ингредиент был слишком велик, но кропотливое ожидание обернулось безошибочным результатом. ― Ясно… ― Это и впрямь выдающаяся палочка. Она подчиняется лишь тем, кто непоколебимо идёт по своему пути, кто не дрогнет перед вызовом и страшным противником. Мой отец всегда говорил, что морок разума обходит стороной владельца кедровой палочки. И думаю, солидарность сфинкса также не даст никому задурманить голову своему хозяину. С ощущением пустоты и приятной бодрости в контрастной смеси Драко поблагодарил мастера палочек и покинул магазин после оплаты. Прохладный вечерний воздух помог вернуть самообладание. Он и представить не мог, как разительно меняет восприятие магии подходящая палочка! Всё чувствовалось острее и глубже. Теперь казалась сомнительной и его убеждённость в том, что выматывающие усилия в колдовстве ― обычное явление, встречающееся и у однокурсников, пусть никто и никогда не говорил об этом, ведь в кругах чистоты крови и превосходства манер не было места неудачам и переживаниям. И практика без передышки с фамильной палочкой под руководством Люциуса ему только во благо, ведь будущему наследнику должно быть стыдно за такие неэлегантные чары. И взрослые часто твердили, что волшебники и ведьмы его возраста часто ленятся. Он бросил взгляд на его новую… Нет, подлинную палочку. Теперь, ощутив то, как был скован всё это время, он абсолютно не понимал, кому теперь верить. Все частные преподаватели как один твердили, что в борьбе с палочкой нет ничего странного, и заботились больше о том, какие заклинания ему в обязательном порядке надо вызубрить, чем о его понимании такой сложной концепции, как сама магия. Хоть кто-то из них был озабочен тем, чтобы искренне помочь ребёнку разобраться с действительно важными вопросами? Что-то постоянно шло не так с его магией, это бы точно заметили! О ней даже на занятиях толком не говорилось, и как тогда одиннадцатилетние волшебники и ведьмы могли добиться должных успехов?! На деле же в школе все только и делают, что отупело повторяют прононсы и копируют движения палочкой раз за разом. Драко глянул на часы. В лавке старика Олливандера он провёл около получаса, но каждая минута окупилась с лихвой. Отложив исследование природы крестражей на следующую вылазку, парень уверенным шагом направился в сторону «Сетей» набрать побольше книг по продвинутым чарам на следующий год. Руки чесались поскорее применить их в тренировочном зале. И азарт только больше подогревался накатывающей злостью на отца. Как тот посмел отказаться от его палочки? Оценил бы её по достоинству, дав ему шанс испробовать хотя бы один Люмос? Но нет, Люциус даже к собственному ребёнку относился с лёгким презрением: извечное глумление способностей и увлечений на пару с нежеланием признавать сына всерьёз. Не суть. Нахрен его одобрение. Эти дни ушли. Как и та часть Драко, что столько лет желала этого.* * *
Парень даже не успел снять шарф с пальто и передать их домовому эльфу, когда с порога главного входа поместья его задушил чёрный смерч по имени Беллатрикс Лестрейндж. Та стиснула его, прижав к пышной груди мёртвой хваткой, из-за чего рана на плече предательски заныла. Он попытался облегчить свои страдания, но у женщины были свои планы на подпись его надгробья о скорой кончине в крепких объятьях любимой тётушки. — Дрейк, мой дорогой! Цисси мне обо всём рассказала. Я лично нашлю с десяток проклятий на эти грязные, омерзительные, ничтожные куски де… — Они мертвы, тётушка, — прервал он ту глухо. За ворохом кудрей он углядел мать в нескольких шагах от них. В конечном итоге тётка с умалишённой улыбкой на губах отпустила его, и взгляд тёмных глаз впился в светло-серые. — Ты? — с придыханием шепнула та, будто только и ждала всё это время его признания. — Одного. Припомнив Врубеля, Драко дёрнул ноющим плечом. Оскал женщины становился всё жутче, и в бездонной черноте глаз заискрилось горячное упоение. Ему на миг подумалось, что лучше бы он промолчал. — Это чудесно, Дрейк, чудесно! Цисси, ты слышала? Его первое убийство! Такое чувство, будто ещё вчера ты был хныкающим младенцем размером с котёнка, а сейчас только взгляни на себя! Мой малыш так быстро вырос… Беллатрикс с трогательной тоской вздохнула, пока мать старалась выдавить из себя улыбку. Леди Малфой не поощряла его выбор. У него же сожалений не было, и вины он не чувствовал. Врубель однозначно заслужил Непростительное. — О, Мерлин, а как же наш Лорд! Интересно, Он уже знает? Я расскажу Ему сейчас же! Ах, только представьте, как эта новость Его порадует! — Нет, — Беллатрикс вздрогнула на его резкое возражение. — Тётушка, нет необходимости… отвлекать Его этой ерундой, — как бы он ни пытался, тон выходил грубее, чем хотелось, — и я уверен, что Он уже знает обо всём. В конце концов, Тёмный Лорд может счесть это за оскорбление. Как можно предполагать, будто Ему что-то неизвестно? Согласны, тётушка? Всё же он переборщил с «доводами» — в тёмных омутах глаз промелькнуло сомнение. Но Драко не мог позволить Волдеморту знать ещё что-либо о нём. Этот человек и так уже знал про одно Непростительное, и будто мало было той информации для власти над его жизнью, он ещё и грёбаный Долг в придачу отхватил… При воспоминании о произошедшем этим днём он заметно содрогнулся, тётка же определила его жест по-своему и погнала наверх принять горячий душ, чтобы не простудиться. Драко воспользовался шансом и откланялся. По пути в свою комнату ему постоянно попадались навстречу Пожиратели. Значит, уже время собрания. Отца не видно… Его могли наказать за мой проёб с Лектором… Нет. Не паникуем. Мать явно была спокойна. Всё хорошо. Отсутствие личного пространства в собственном поместье злило до тошноты, как и присутствие людей, которых быть здесь не должно. В комнате за столом он открыл тёмный футляр новой палочки. Магия подначивала его, и отказывать ей ощущалось самой роковой ошибкой в его жизни. Несколько простеньких запирающих вышли гладко, но тяга наколдовать чары посерьёзнее рефлекторно скребла страхом. А если его Патронус в старой лавке — случайное явление? Драко задержал дыхание и попытался вспомнить нечто счастливое, нечто очень дорогое… В его жизни было много вещей, за что он со временем стал благодарен родителям, даже за фамилию в паре с Тёмной меткой и дом, кишащий посторонними. Только проблема заключалась в том, что ни то, ни другое не приносило в его жизнь ничего хорошего. Проматерив свою слабость, парень бросил идею вызвать магического защитника.* * *
В восемь часов вечера Нарцисса позвала к столу, поэтому, наскоро высушив волосы, он переоделся и поспешил вниз. По пути на первый этаж ему благополучно никто из «гостей» Малфой мэнора не встретился — хоть немного тишины в доме. Вне собраний, сопровождающихся заглушающими чарами, Пожиратели Смерти оказались не тише скопища саранчи. В столовой мать сидела в скромном одиночестве. — Сынок, что там твоё плечо? Эльфы подали дымящиеся пиалы. — Заживает, матушка. Как отец? — Люциус вернётся через пару дней. Наш Лорд поручил ему сложное дело, это замечательная возможность вернуть Его расположение. Он внимательно осмотрел лицо женщины, изящно зачерпывающую ложкой бульон. Вот снова. Откуда у них взялась слепая преданность? В чём наша выгода? Драко сжал ложку в руке. Не видел он никакой перспективы. Зато видел одни проблемы и полные презрений и подозрений взгляды. Знай Дамблдор о его существовании, тоже не остался бы в стороне. А теперь они вверяют все сейфы рода в распоряжение Волдеморту задаром! Ему не нравилось угождать кому-то, не нравилось подчиняться, забыв о гордости и достоинстве. Мать, похоже, заметила напряжённость его взгляда и обратила на него внимание. — Почему ты это делаешь? — не выдержал он, разозлившись. — Делаю что, милый? — Боготворишь Его. Что ты получаешь с этого? У нас и без Него есть всё. Замечание вышло на повышенном тоне, сухо и резко. С недовольным прищуром та отложило столовое серебро, промокнула уголки губ белоснежной салфеткой и следующими словами ещё сильнее взбесила Драко: — Ты ничего не смыслишь в искусстве политики, — мать увела взгляд ниже, в сторону нетронутого им супа, — но тебе всегда следует помнить вот о чём: Тёмный Лорд щедро жалует нашу семью. Пока ты… — О, как же! Останови меня, когда я перечислю этот громадный перечень пользы, что Он выказал нам на данный момент. Раздосадованная его грубыми манерами и привычкой перебивать родителей, Нарцисса осуждающе смерила его взглядом, но ему нужны были объяснения! От него ждали присяги, с самого рождения готовили к службе усопшему тёмному магу. В груди сжалось острой болью. Неужели и правда в этом смысл его жизни? И мать согласилась? — Огромной честью для всей семьи стало то, что твой дед, Абрахас, стал одним из первых в рядах у Тёмного Лорда. Мы годами верно служили и были на лучшем счету. Это то, о чём остальные могут только мечтать! Драко, не смей портить статус семьи. Наш Лорд был очень любезен, когда не наказал тебя за твой саботаж. Посмотри на себя! Я больше не узнаю своего сына! Ты ведь с самого рождения так привязался к нашему Лорду! Что с тобой случилось? Это влияние Поттера-младшего? Это он задурил тебе голову всякими глупостями?! В каком-то ступоре Драко уставился на мать и спросил деревянным голосом: — Что ты сказала? — Не упрямься, сынок, — твёрдо отрезала та. — Знаю, подростковые годы бывают… — Нет. До этого. Что ты сказала до этого? Нарцисса задумчиво поджала губы. — Ты сказала, что я уже встречал Волд… Тёмного Лорда, — выдохнул он, — когда был ребёнком? — Драко, что за вопросы? Каждый Пожиратель Смерти ближнего круга представляет первого наследника. Но ты… Ты Ему особенно понравился, дорогой, Он обращался с тобой до необычайного чутко, хотя Люциус выразился бы иначе. Но я лучше знаю. Наш Лорд всегда смотрел на тебя с пристальным исключением, а ты, в свою очередь, всякий раз начинал плакать, когда тебя забирали из Его рук… — Хватит. Быть того не может. Какое ещё «понравился»? Уличить во лжи мать парень не мог, да и та не стала бы врать ему, но вывод напрашивался тогда один: Волдеморт попросту сделал ставку на породистую собачонку. Драко поднялся с места. ― Не хочу ничего слышать, это не меняет дела. Я всё ещё придерживаюсь своего мнения и не собираюсь продолжать молчать, потакая твоей и отцовской трусости. ― Драко! Не веди себя как ребёнок! Что тебе ещё остаётся? Служить Альбусу Дамблдору?! Мать редко когда морщила лицо, но имя этого человека, ровно как и любимой тем четы предателей крови, ― живое исключение аристократичному бесстрастию. Серьёзно, Дамблдору? Этому лицемерному, фанатичному старому святоше? Да что с ней?! ― Не страдаю я навязчивым желанием служить кому-либо! Займу свою сторону! ― Драко, не глупи! ― бросили ему в спину. ― Война грядёт, и ничто её не остановит. Ты должен выбрать сторону, тебе не хватит сил держать нейтралитет. Если не служишь Тёмному Лорду, тогда ты против Него! И в один миг потеряешь всё, даже свою жизнь… Я не допущу этого. Под конец голос Нарциссы сникнул, но он не думал разворачиваться. Остановившись у арки к выходу из столовой, парень задумался, что вообще уместно будет сказать на материнские претензии, но решил просто оставить ту в одиночестве без единого слова. Он подастся даже в бега, если прижмёт, ― всё лучше, чем преподнести свою жизнь в руки тёмного волшебника без единой капли уверенности в следующем дне. Не надо его вовлекать в министерские разборки, он сам о себе позаботится. Пусть подавятся этой войной… На всём пути от столовой до своей комнаты он прикидывал в уме всё, что потребуется ему в самом неприятном исходе событий, когда фигура Снейпа в тёмном коридоре выдернула парня из размышлений. ― Крёстный? ― Драко. Я уже в курсе происшествия. Как ты? От мужчины тянулся травяной шлейф. Видимо, тот направлялся куда-то прямиком из своей лаборатории. ― Норма-ально. Не ожидал встретить тебя тут в учебное время. Сейчас вся страна перемывает кости Тёмному Лорду, а директор так просто отпустил тебя из замка? ― Директор знает только то, что ему положено знать. Теперь извини, но я спешу. И даже не думай, что сможешь позволить себе поблажки на занятиях. Особого отношения вам никто не выкажет, мистер Малфой. Парень весело ухмыльнулся: по школьным коридорам ходил только один человек, на которого данное правило не распространялось. Несмотря на эту маленькую слабость их профессора Зельеварения, Северус Снейп представлялся чрезвычайно сложной личностью. Даже интересно, кому тот взаправду был предан… Драко обернулся через плечо, наблюдая за удаляющейся спиной мужчины. Аура дымилась глубоким оливковым оттенком. Ему идёт.* * *
Когда пробило два часа ночи, Драко резко сел на кровати и перебрался на диван за небольшим столиком под окном. Уснуть вообще не выходило. Уже близкая к ненормальному жажда вычитать ещё парочку чар наотрез отказывалась отпускать молодого волшебника: большую часть вычитанного он выполнил с первого раза, но вместе с тем в приобретённых справочниках и пособиях по тёмной магии нашлось столько всего нового, что хотелось отточить до совершенства, и так много альтернативных заклинаний, и формул, и… Не, заснуть точно не выйдет. Да и кого он пытался обмануть? Поток магии был невероятен, а палочка так охотно отвечала любому приказу. И всё же здравый смысл твердил не спешить: колдомедики до сих пор настаивали на относительном минимуме колдовства, чтобы не слечь с очередным истощением. Начав изучение теоретических аспектов, его закоробило от того, насколько скудный объём материала давался им в Хогвартсе. Проклятие ватных ног и Риктусемпра казались сущим оскорблением, и даже старик Олливандер заметил, как кардинально сменилась учебная программа, свернув куда-то не туда. За изменением перечня предметов, факультативов и литературы для самостоятельного изучения мог стоять директор, но что дало основания к такой сомнительного качества реформе? Неужто боялись вырастить в стенах школы очередного Тёмного Лорда, обучая потенциально опасных студентов потенциально опасным заклинаниям? Но это явно шло в разрез с концепцией Дамблдора, которую тот продвигал направо и налево, о равенстве, справедливости и… чего-то вроде «каждый заслуживает шанса». Ну и лживый же манипулятор. ― Эр Абсциус! Золотистая дымка из кончика палочки заставила Драко криво улыбнуться. Заклинание ему пока не давалось: вместо своеобразной ликвидации газовых составляющих образовался туман из искрящих частиц воздуха. С некоторыми личностями да в выверенном исполнении оно пришлось бы к заманчивому слову. Треллони вот, например, какой год уже тратила воздух попусту, так почему не сберечь немного для других? Встречное заклинание растворило сгусток тумана над кофейным столиком. Заложив закладку в пособии по проклятьям, он раскрыл другую книгу и там в скором времени наткнулся на чары, суть которых никак ему не давалась. Короткая сноска к третьей главе «Воссоздания модальности» только и значила движение палочкой с указанием кем данное заклинание было выработано в скобках к прононсу. Но как вопрос обстоял с продолжительностью и последствиями для зачарованного, а также с тем, можно ли использовать его на одном и том же человеке? Решив не терять времени, раз сна ни в одном глазу, парень накинул поверх пижамы домашнюю мантию, которая не будет сковывать движения, пока он будет копошить фамильную библиотеку. Если его догадки верны, то нужная информация там так или иначе найдётся. Счастье встретить кого-либо из их дорогих гостей, шныряющих по поместью который месяц подряд, в семь минут третьего сводилось к ничтожным процентам, но только он отдал честь Властивому, как секундой позже за ведущим к библиотеке поворотом под лестницей на всём ходу врезался в кого-то. Ну куда уж лучше… — Так-так-так… И ведь я как раз проголодался! Из-за зубастого садистского оскала Грейбэк походил на животное ещё больше, чем по факту и являлся. Что этот убогий забыл в стенах Малфой мэнора? У них теперь совсем нет стандартов? — Ну так наведайтесь в лес и решите этот вопрос. Боюсь, у нас не найдётся лишнего собачьего корма. Удержав внешнее безучастие, Драко остался доволен ожесточивчшимся лицом Пожирателя. — Я мог бы сходить туда с тобой. Как тебе такая идея, м-м? — Извините, не выгуливаю псин в столь поздний час. Кривая улыбка его нисколько не пугала, и он сделал шаг в сторону, чтобы обойти оборотня. Вытащить палочку из кармана брюк — дело секунды. Столько же заняло у Грейбэка преградить ему путь. — Кажется, подростковые годы кому-то трудно даются из-за бушующих гормонов, — присвистнул тот, осматривая молодого волшебника с ног до головы. — Сколько там тебе? Тринадцать? Драко старательно игнорировал голодный взгляд Пожирателя, но не сумел скрыть отвращения и скривил лицо. — К сожалению, я староват для запросов твоей педофилии, Грейбэк. А теперь с дороги. Не трать моё время. Парень только собрался сделать шаг в сторону, как его попытку тут же пресекли. — Осторожнее, Драко. Сдержанность не лучшая сторона оборотней. Видел я тебя лет шесть назад, помнится, и тебе было около десяти. Значит, шестнадцать, — животный оскал придавал какое-то особое сумасшествие чудовищу перед ним, — но выглядишь куда моложе. Ему было ещё пятнадцать лет, но Драко не спешил поправлять подонка. И чего только все заладили липнуть к нему? То чёртов псих, даром что теперь покойник, то вампир, то этот… Оборотень, похоже, принял его хмурое молчание за страх. При виде смешливого веселья в чужих глазах рука сама дёрнулась к палочке. — Грейбэк, ты что творишь? Знакомый голос, низкий и плавный, эхом раздался в тёмном закоулке мэнора. Крёстный появился из тени поворота до того внезапно, что ему пришлось прикусить язык на полуслове. Видимо, испробовать на практике заклинание потрошения сегодня не выйдет… Оборотень же при оклике застыл на месте. Под строгим взглядом Снейпа тот, неразборчиво ворча под нос, поспешил удалиться за угол, но не удержался и задел-таки по пути его плечо — хорошо хоть, здоровое, и Драко остался наедине с крёстным. Сведённые к переносице тёмные брови которого не сулили ему ничего хорошего. ― Я в порядке, ― буркнул он перед грядущей выволочкой в фирменном стиле Северуса Снейпа. — Ой ли? Мне думалось, ты куда умнее, но что я вижу? Бродишь вокруг, когда собрание ещё не закончилось? Что было бы, не появись я… — Но это мой дом! Я не собираюсь прятаться по углам, как какая-то крыса. И я могу о себе позаботиться. — Мерлин, ты временами ведёшь себя в точности как Поттер. Самомнение выше гор! Считаешь, в праве позволять себе всё, что вздумается? Сердить Снейпа — возможно, единственного человека в его жизни, который вне всяких сомнений заслуживал уважения, — ляпнув чего лишнего на эмоциях, не хотелось, поэтому он выслушал всю последующую тираду молча. Отчитав крестника, тот с тяжёлым вздохом покачал головой напоследок и исчез в темноте коридора. Бесит! Почему бы Волдеморту не найти другое место для своего кружка по интересам?! С испорченным настроением Драко ворвался в читальный зал, но, так и не опустив ручку двери, замер у порога, когда слева здоровенная тварь двинулась в его сторону, оставив нагретое место у камина. — Замечательно. Просто великолепно. Даже чёртова библиотека занята смертоносной зверюгой. Нагини, если он правильно запомнил оброненное кем-то вскользь имя змеи, остановилась перед ним и, возвысившись на уровень его глаз, начала с молниеносной скоростью то высовывать свой острый язык, то снова прятать в огромной пасти. Их обоюдное бездействие начало нехило так утомлять его, парень потянулся свободной рукой к палочке в кармане и вздрогнул от испуга — змея, заметив его движение, угрожающе зашипела. — Она убьёт тебя прежде, чем ты что-либо успеешь сделать. Приоткрыв дверь шире, Драко перевёл взгляд от гигантского людоеда перед ним на источник звука: он настолько ушёл в себя, что не заметил в комнате подавляющую своей чистой силой ауру сущей тьмы. Да я фартовый…