Пепел

— Ты… — нахмурившись, сказала Изуми и вытащила клинок, — Учиха Итачи… — Да, Изуми, это я.       Он говорил ровно и вроде бы безразлично, но в глазах сверкали боль и гордость. Он смотрел на Изуми: высокая, красивая, с теми же карими глазами. Её каштановые волосы были распущены и доставали ей до середины спины. Во взгляде боль, какая-то решительность и отголоски прежней любви. Итачи растягивает губы в усмешке, вот только Изуми прекрасно видела: сквозь его маски и дьявольская усмешка совсем не была таковой. Это была горькая ухмылка. Он осмотрел девушку, одетую в фиолетовые мешковатые штаны розовую футболку и нарукавники от локтя до кисти. На голове был повязан протектор, а за спиной висели чернильно-чёрные ножны для короткого клинка.       Она была потрясающе красива, как кошка; грациозна и храбра, словно львица. Все чувства, что Итачи испытывал к этой девушке, когда выторговывал её жизнь вместе с жизнью брата у Данзо, отражались в его глазах, и нукенину пришлось тщательно скрывать их, ведь Изуми и Саске, ненавидящие его, вряд ли увидели бы подобную слабость, но более уравновешенные и опытные шиноби могли воспользоваться этим и нанести удар в спину. Таким, например, был его напарник — Кисаме, из-за чего Учиха очень напрягался. Он уже давно не отдыхал, тем более, что болезнь совсем доконала его.       Итачи понимал: завтра для него всё кончится. Саске вырос в сильного и преданного шиноби, и теперь отступник получит по заслугам. Но… как же хочется капельку тепла перед смертью… — Что ты здесь делаешь… Что тебе нужно?! — сквозь зубы проговорила Изуми, активируя шаринган.       Итачи молчал — собирался с силами:  — Я пришёл сказать тебе правду. Всю правду о нашем клане и… о себе.       Изуми нахмурилась и кивнула, давая понять, что слушает.

***

— Итачи… — прошептала Изуми, чуть ли не плача, — прошу тебя, не уходи! Давай расскажем всё Саске и Цунаде-саме. Пятая всё поймёт и поможет! — Изуми, — потёр переносицу парень, подбирая слова. — Мы уже не один раз обговаривали с тобой это: моя судьба — заплатить за ошибки. Твоя — молчать о правде и помогать Саске на жизненном пути. Ты замечательная куноичи и чудесная девушка, Изуми, но здесь тебе придётся смириться, что мне уже не помочь.       Итачи молча встал, по пояс оделся и ушёл на улицу. Сев перед озером с рыбками, он начал медитировать. Чёрные, словно бездна, глаза взглянули на диск ярко сияющей луны, наверное, последний раз.       Она хотела закричать что-то. Что всё то, что произошло восемь лет назад — не его вина, что у него ещё есть шанс стать счастливым. Что у него ещё есть люди, которым он дорог.       Но она не посмела. Не произнесла ни слова.

***

      Рассвет — самое прекрасное время. Думы и идеи так и лезут в голову. Кто-то в это время спит, а кто-то ловит вдохновение. Но Учихе Изуми не спалось, да и вдохновение ей не было нужно. Она с еле-заметной улыбкой вспоминала, что происходило этой ночью.       Послышались шорохи. Изуми вскочила, накинула халат и вышла в прихожую. Итачи стоял у окна. Весь собранный и готовый к последнему сражению.       Шатенка вздохнула, но постаралась улыбнуться, чтобы не портить настроение другу, который идёт, можно сказать, на казнь:  — Ты… Уже всё? — натянуто спросила она.       Итачи вздохнул:  — Да, Изуми. Я никогда тебя не забуду. Спасибо за всё.       Он чмокнул её в щёку и вышел из дома.       Когда парень отошёл на небольшое расстояние, он обернулся. В окне был виден силуэт девушки. Смазанный, но родной. Силуэт был сгорбленный, уткнувшийся лицом в колени, обхватив их руками. Длинные волосы свисали и наверняка прикрывали часть лица. Итачи вспомнил, что у окна было небольшое кресло, на котором девушка, похоже, сейчас сидела.       Боль. Итачи уже давно привык к ней, научился абстрагироваться, иначе можно с ума сойти.       Пока Учиха отдалялся, он заставлял себя не вспоминать её прекрасные глаза и стройное тело, её нежные поцелуи и отчаянные слова любви, когда девушка пыталась отговорить его от битвы с Саске.       Изуми была идеальной девушкой. Без преувеличения. Милой, доброй… Храброй. Жаль, что ей не повезло влюбиться в него. Итачи не хотел давать ей даже надежды на то, что всё образуется. Он уже не жилец, и она должна это понимать.       «Вот только «понимать» и «принимать» — это не одно и то же» — про себя вздохнул парень.       Он на минуту прикрыл свои абсидиановые глаза, абстрагируясь от этого мира и всех проблем. Вот только образы мёртвых соклановцев не заставили себя долго ждать. С той ночи он навсегда потерял способность уходить в свои мысли и не обращать на происходящее внимание. В ту ночь он навсегда потерял спокойствие.       Но он не потерял возможность любить.       Итачи знал: с Изуми всё будет в порядке. Она сильная куноичи, и у неё есть люди, которые смогут защитить и поддержать её после его смерти.       Он уходил со спокойной душой, оставляя любимую в надёжных руках брата. Саске не навредит ей, ведь Изуми его вырастила.

***

— Прости, Саске, но следующего раза не будет, — щелчок по лбу.       «Ты стал таким сильным, Саске. Прошу, защити Изуми» — последняя мысль заставила Итачи впервые за много лет искренне улыбнуться.       Небо рыдало, вокруг языки пламени яростно разъедали всё живое на своём пути. Итачи упал. Всё кончено.

***

Три месяца спустя.

— Можно… узнать результаты осмотра?       Вместо ответа Сакура широко улыбнулась:  — Поздравляю, Изуми-сенсей, вы беременны.

Любовь настоящая на жертвы способна. Она высока и бескрайне свободна. У неё есть огромная, мощная сила. Я прошу об одном: Доверяйте любимым! Слёзы асфальта.