Вместо молитвы

      ― Значит, мой характер омерзительней, чем… твой?       Хьюга и такому ответу не был удивлен. Ему, как и всегда, просто везет попадать на ее «хорошее» настроение. Нетрудно догадаться, что является этому причиной. Она так отчаянно пытается делать вид, что ничего не было, или в самом деле ее задели эти слова? Но она сама знает, что не проста на характер, но почему старается отрицать это так отчаянно?       ― Без сомнений, — ответила Анами, всем своим невозмутимым видом демонстрируя очевидность в тех словах.       Какое же это заблуждение. Неджи довелось выслушать всю ее вчерашнюю речь, в которой мелькали слова и о нем. А в те моменты Анами была слишком уязвима и растрогана, поэтому стоит полагать, что она говорила правду. Тогда от чего же сейчас она слишком настроена «против всех и всего»? Точнее только против него. А ее дерзость уже начинает забавлять его.       ― Поэтому единственный человек, который противоречит себе, это ты. Думая об одном, ты делаешь другое. Оттого можно утверждать, что на характер ты совсем не легок, ведь это слишком очевидно.       ― Ты утверждаешь это с той же уверенностью, с которой вчера называла сливу персиком?       Анами задержала взгляд на его глазах, мысленно повторяя каждое услышанное слово. Но на слуху осталось лишь «вчера и персики». Если слегка ткнуть ее пальцем в плечо, она обязательно распадется на мелкие осколки, как стекло. Или же вовсе провалится под землю. Он напомнил ей о вчерашнем вечере? — девушка заморгала, прочистила горло и сделала вдох, чтобы ответить. Но совсем не нашла, что сказать.       В ушах новой волной стали раздаваться стуки, готовые разорвать грудную клетку изнутри. Она вспоминает совершенно не то. Низ живота снова наполнился чем-то легким, затем эта легкость воздушным потоком перебралась под грудь. «Не давай никакой реакции!» — взмолился внутренний голос. Именно взмолился, слишком жалобным и слабым тоном, почти шепотом, словно этот стоящий перед ней «персик» мог услышать. Он хоть и видит сквозь стены, но мысли точно не читает. И по ее глазам Хьюга точно ничего не поймет.       ― Ты не только поражаешь своей невыносимой бестактностью, — назидательно подметила девушка, нервно и волнительно сглотнув, — но и с толку сбиваешь своим детским упрямством.       ― Странно слышать такое от человека, который, помимо исторической редкой энциклопедии в руках держит мягкую игрушку, — заметил Хьюга, бросив взгляд на ее локоть, где пристроился так полюбившийся ей медвежонок.       Анами вспомнила про игрушку и взглянула на нее. Да, не лучшее сочетание взрослых книг и таких вещей. Скорее, они слишком противоречивые и даже нелепые, но медведя она не могла оставить по многим причинам.       ― Это подарок твоей сестры, — ответила она, смотря на своего верного друга, который охранял ее сон, — Ханаби сшила его сама. Кажется, он единственный, кому бы я могла верить… Плюс игрушек в том, что они молчаливые, а значит, неплохие слушатели. К тому же многие утверждают, что у них есть души, как бы странно это ни звучало.       Все, что касается душ, ей лучше игнорировать и осторожно пропускать мимо своих размышлений. Поэтому ее прежние раздумья быстро нашли свой конец. Перед ней не тот человек, которому она могла бы рассказать о чем-то личном и поделиться сокровенным. Хотя и такое уже было. И снова перед глазами этот сад и то дерево.       Хокано напряглась и еле заметно вздрогнула, против своей воли, вспомнив то, как он успокоил ее. Одним взглядом лишил дыхания, прикосновением заставил замереть на месте, а какой-то парой слов… добился от нее покорности и доверия. Она не заметила, как тех горьких слез спустя несколько минут уже не было, тело пребывало в нежной легкости и в ощущении настоящей безопасности. И с каких же пор, этот человек стал ассоциироваться с безопасностью? Анами спонтанно задалась этим вопросом, но как только сформулировала его, нашла ответы. Он спас ей жизнь.       ― А ты и это решил не оставлять незамеченным, — продолжила девушка, вернув взгляд на Хьюгу, — это только больше доказывает, что я права. Так что, прошу, смирись уже. Хуже твоего характера, еще стоит поискать.       ― Но и я повторюсь, сказав, что искать долго не придется.       ― Хьюга Неджи, — тихо прошипела Анами, ощутив напряжение в плечах и руках, — ты начинаешь меня раздражать.       ― Не думал, что тебя так легко вывести из себя, — добавил он, продолжив шаг.       ― Ох, поверь, — ответила Хокано, идя рядом с ним, — у тебя это неплохо получается.       ― Кажется, я один из немногих, кому это удается.       ― Нет, ты просто… единственный.       ― Единственный? ― задумчиво повторил Неджи. ― Звучит неплохо.       И все? Анами изогнула бровь, в ожидании очередного острого ответа, но он сказал только это. Странно. Она перевела взгляд на дорогу, чувствуя, как от напряжения в плечах уже болят руки и ладонь. Ей стоит расслабиться, пусть это и сложно рядом с ним, но Хокано понимает, что следует приложить усилия. Поэтому она решила начать с глубокого вдоха и медленного выдоха.       Всю недолгую дорогу до поместья Хьюга Ичизоку они шли молча. Собственно, это было подходящее время для тишины. Анами все равно была слишком увлечена мыслями о том, на что еще способен Шу, находясь от нее на расстоянии. Если ему станет известно о том, что она под защитой шиноби, которые легко могут увидеть его приближение, он точно будет держаться от нее подальше. Но вот ничто не мешает ему действовать через потоки ее чакры, которые так просто не отследить тем же бьякуганом.       ― Братик Неджи! — улыбнулась малышка, заметив проходящего по улицам поместья Хьюгу.       Анами увидела перед собой играющих детей, что бегали перед двором дома одной из семей. Она остановилась, когда та темноволосая девочка в милой серой юкате подбежала к парню и схватила его руку.       ― Ты вернулся, — улыбнулась сероглазая с двумя высокими хвостами, — моя Корица не спускается с дерева, сними ее, пожалуйста. Она боится спрыгнуть.       ― Видимо, вас настолько много, что ей уже нравится жить на дереве, — задумчиво улыбнулся Неджи, взглянув на дерево, на котором сидел рыжий котенок.       ― Братик Неджи, подсадишь меня на плечах? Я помогу Корице спуститься, — возник второй мальчик, довольно улыбаясь вернувшемуся парню.       ― А я снова спрятал журавлика в саду. В этот раз ты точно его не найдешь, — подбежал еще один малыш, с нетерпением подступая к Неджи.       Анами с непониманием отошла от Хьюги, позволяя подбегающим детям подойти к нему. Его окружили за какие-то несколько секунд. Удивленная девушка была готова увидеть в стенах этого поместья что угодно, но точно не эту странную, но все же милую картину.       Дети и он? Если не увидеть собственными глазами, то точно невозможно поверить. Как же быстро можно поломать образ брутального и холодного парня. Анами хоть и не понимала, о чем они ему говорят, но все равно не могла перебороть свой интерес и слушала.       ― Кажется, ты спрятал его под деревом. В траве, — Неджи взглянул на сад, не активировав генкай. — На этот раз ты использовал зеленую бумагу. Я мог и не заметить.       ― Как ты это делаешь? — мальчик с обидой сложил руки на груди. — Да еще и без бьякугана! Постоянно… находишь.       ― Братик Неджи… — к его руке снова прикоснулась девочка, указывая на Анами, — а это кто?       ― Это? — повторил Хьюга, повернувшись к стоящей возле них Анами.       ― Анами будет гостьей в нашем поместье некоторое время, — ответил за племянника подошедший к ним Хиаши.       ― Хиаши-доно, здравствуйте, — поприветствовала его Анами, поклонившись ему. — Извините за доставленные неудобства Вам и Вашей семье.       ― Все в порядке, — он подошел к ней ближе, когда Неджи пошел спасать измученного детским вниманием котенка. — Если тебе угрожает опасность и только в наших силах помочь, мы сделаем все, что от нас потребуется. Надеюсь, Неджи проявит не только внимательность и осторожность, но и гостеприимство.       ― Постараюсь не доставлять проблем и ему, — задумалась девушка, найдя его взглядом.       Бедная Корица была спасена и вручена в маленькие ручки ее хозяйки. И за этим спасением Анами следила с особой осторожностью и с надеждой на то, что Хьюга не держит кого-то из этих животных в своем доме.       ― Я думаю, вы с ним поладите. Они снова не дают ему прохода, — протянул мужчина, следя за представителями совсем молодого и подрастающего поколения клана Хьюга, что бегали вокруг его племянника.       ― Я не знала, что он так ладит с детьми, — честно призналась Анами, заметив, что тот возвращается к ним.       ― Достаточно им просто не отказать один раз, как они начинают этим пользоваться. Но кажется, его это совсем не смущает, — Хиаши повернулся к подошедшему к нему Неджи. — Дай мне знать, если что-то потребуется.       ― Надеюсь, я справлюсь, — ответил он, заметив неуверенный шаг Анами от него, — не побеспокоив…       ― Апчхи!       ― Ты простудилась? — Хиаши взглянул на Анами, на что та покачала головой, подавив новое желание чихнуть. — В это время года погода очень обманчива, — задумался мужчина, вернув взгляд на племянника. — Не стоит относиться к этому слишком уставно, не забывай, она хоть и объект, охраняемый тобой, но все же девушка. Насколько я понял, в твоей ответственности и восстановление ее режимов сна и питания.       ― Уверяю, Вас, что и с этим не будет…       ― Апчхи! — снова прервав Неджи, Анами в очередной раз отступила от него назад. — Простите…        ― Никаких проблем, — тише закончил Неджи.       ― В любом случае, Аота-сан может помочь с готовкой. Что касается охраны в поместье, за это ответственен Ко. Он согласует с тобой вопрос дополнительного поста у твоего дома.       ― Я понял. Нападавшему уже наверняка известно, что она находится под моим личным присмотром, поэтому я…        ― Апчхи!       ― Ты… — уже не выдержав, Хьюга повернулся к ней. — Ты уверена, что действительно не простудилась?       ― У меня аллергия на… Корицу, — тихо ответила Хокано, стараясь подавить новое желание чихнуть. — Апчхи…       ― На корицу? — с непониманием повторил Неджи, но затем обернулся, увидев рыжего котенка в руках Мо. — Почему сразу не сказала, что у тебя аллергия на кошек?       ― Отведи ее в дом, — Хиаши подошел к Анами и прикоснулся к ее лбу. — Тебе лучше выпить мятный чай с клевером. По дороге сюда ты потеряла много сил и чакры. Враг оказался настойчивее, чем мы предполагали.       ― Хорошо… — ответила девушка, прижимая книгу и папку с результатами к груди, боясь снова чихнуть.       Хиаши оставил их, направившись к главному дому. Неджи повел постепенно приходящую в себя Анами дальше, думая над тем, что к списку его обязанностей, прибавились и кошки. Но странным образом его это совсем не напрягло. Хьюга задумался над причиной своего спокойного смирения. Возможно, что он просто был готов к подобному нестандартному случаю, ведь кто-то в академии уже говорил об этом. У таких людей, как она, книжных… «любителей», аллергии не будет только на книги. Но интересно, что бы она делала, будь у нее аллергия не на кошек, а на пыль?       ― Стой, — Анами схватила его за рукав рубашки, — в рюкзаке должны быть капли и спрей.       Неджи остановился, опустив задумчивый взгляд на ее рюкзак. Хиаши был прав, когда сказал, что уставного отношения будет мало. Она всегда останется девушкой, за которой нужен уход и особое внимание. Буквально за один несчастный день, его одинокая, наполненная миссиями и тренировками жизнь, перевернулась с ног на голову. «А все из-за нее», — подытожил Неджи, вернув взгляд на Анами.       Он протянул ей рюкзак, на что Хокано взамен отдала ему книгу с медицинскими отчетами и своего медведя. Последнего Хьюга взял, тихо и тяжело вздохнув. Странное предчувствие не дает покоя. Кажется, эту миссию он никогда не сможет забыть, потому что пережить в ее компании придется еще очень многое.       ― Почему не «Паприка»? — начала рассуждать Анами, проверяя карманы рюкзака. — Тоже подходит для рыжей кошки.       ― Ей нравится аромат корицы, — ответил Хьюга, наблюдая за тем, как девушка ищет капли. — Поэтому она так ее назвала.       ― Животным и игрушкам дают странные имена, — заметила Хокано, найдя капли. — Значит, по смыслу «что нравится» или «на что похоже»? Может, мне по одному из них назвать этого медвежонка?       Девушка запрокинула голову, чтобы закапать капли в нос, и увидела вечернее небо. Темно-синее небо, по которому медленно плыли знакомые ярко-розовые облака. А еще вчера она думала, что это был единственный «розовый» вечер, который ей довелось увидеть. Но оказывается, и природа способна проявить подобное чувство юмора. Делается все, чтобы Анами не забывала о произошедшем в саду.       Это жутко стало ее напрягать. Никакого покоя и отдыха, пока этот наглый спаситель будет находиться рядом с ней. Девушка убрала капли и взяла из этого же кармана рюкзака антиаллергенный спрей. Она вытянула руку, затем стала разбрызгивать спреем пространство между ней и Неджи, стараясь побольше «обработать» именно его, чем воздух.       ― Что ты делаешь? — поинтересовался Хьюга, следя за ее странными и нелогичными действиями со спреем. — У тебя аллергия не на меня, — он нахмурился от попавших капель на лицо. — Может быть, хватит?       Отказываясь уже это терпеть, Хьюга выхватил у нее спрей. Анами отреагировала вполне спокойно, таким же настроением, в котором пребывал и он.       ― Вдруг это сработает и с тобой, — пояснила она, накинув рюкзак не плечо. — Возможно, ты не будешь меня раздражать, как при аллергии.       ― Если бы это было возможно, то подобным спреем воспользовался бы и я.       Точно, не стоит забывать, что он не единственный раздражитель в их компании. Вот только Анами и по сей день пребывает в искреннем непонимании — в чем причина его раздражения и ненависти к ней? Думать об этом уже не то, что не хочется, на это уже не осталось сил. А ведь ему при этом удается ей и жизнь спасать.       ― Кажется, пока я добираюсь до своей временной локации, я и вовсе могу умереть. Может, понесешь меня на руках, чтобы насладиться процессом?       ― В этом нет необходимости, мы уже пришли.       Он повернулся к следующему дому, который был последним на этой улице со своим отдельным двором. Ценители спокойствия и тишины — не иначе. «Если свой двор, значит и сад есть на заднем дворе», — подумала Анами, желая уже где-нибудь присесть. И место у нее будет на веранде с видом на этот сад. Плюс традиционных домов — возможность уединиться, не слыша того, что происходит на улице. Анами словно будет находиться у себя дома, но только в компании с ним.       Возможно, все не так плохо, как казалось на первый взгляд. Здесь тихое, спокойное место, в котором мысли будут яснее, и ничто не будет ее отвлекать. Только он. Ей надо запастись терпением и не позволять ему играть на ее драгоценных нервах. Иначе, он так и будет вдохновляться всем, что она дает ему в ответ.       Как Анами и полагала, на заднем дворе был сад. Внимание привлекло одиноко стоящее дерево у каменной стены, что ограждала поместье. Совсем нескромный, в своем размахе веток, клен рос так, словно хотел выглянуть за ограждение и увидеть лес, но по воле случая навечно должен оставаться внутри. Могучий, старый и одинокий.       Помимо насыщенно-зеленой садовой травы выделяются мишени, что расположились на той же каменной стене. И ни одного скола вокруг — явный след того, кто никогда не промахивается. Холостяцкий двор и сад, в котором нет малейшего места цветам. Здесь лишь скромно разместился можжевельник и смело обосновался клен.       ― Можно я присяду? — Не дождавшись одобрения от него, Анами уже уселась на веранде напротив клена. — Мне надо отдохнуть… — она тяжело вздохнула, протерев руками лицо. — И как поток такой силы не выслеживается?       Неджи положил возле нее книгу и результаты, накрыв их спреем и медведем. Затем, активировав бьякуган, Хьюга взглянул на девушку.       ― Он уходит в землю и чем-то скрывается, — ответил он, пытаясь понять в каком направлении ведет нить ее чакры, — видимо, ему удается ее концентрировать именно там… — Хьюга перевел взгляд на траву во дворе и сошел с веранды, — и совмещать эту технику со стихией земли.       Тот поток чакры, что покидает ее тело, недостаточно сильный. Подобный потерянный объем можно восстанавливать сном и отдыхом, но вот та чакра, что циркулирует в ней, очень странно себя ведет. Неджи только сейчас обратил внимание. Возможно именно потому, что ему еще не удавалось сканировать ее, но на данный момент он даже озадачен тем, что увидел. Ее чакра мощнее снаружи, чем внутри. По каналам она проходит очень медленно и выглядит так, словно разбавлена какой-то энергией, которую он еще не встречал.       ― Твоя чакра всегда была такой?       ― Какой? — тихо протянула девушка, свесив ноги с веранды и положив руки на колени.       ― Еле заметной.       ― Еле заметной? — Анами подняла взгляд на стоящего во дворе Неджи. — Кажется, это один из тех вопросов, на которые можешь ответить только ты.       ― В ней есть что-то еще… — он сконцентрировано нахмурился, продолжив сканировать каналы ее чакры на более детальном уровне, — словно то, что пытается скрыть ее.       ― Разве это не может быть влиянием вражеской техники? — предположила Анами, уже напряженно выжидая, когда он прекратит такой пристальный досмотр ее внутреннего мира.       ― Нет, — возразил Хьюга, продолжая наблюдать за поведением этой энергии и чакры, — у них слишком гармоничная циркуляция. Могу предположить, что это у тебя давно, вполне возможно, что даже… с рождения.       ― Благодарю, за вынесенный вердикт, — недовольно нахмурилась Анами, сложив руки на груди. — Шу способен создать то, что быстро адаптируется к другой среде, к тому же, он мог отравить не только мою кровь, но и чакру. Если его техника работает по принципу «иголка и нить», то держа в руке конец нити из моей чакры, он может делать все с тем, в чем находится игла. И хватит на меня уже смотреть.       ― В вашей связи он акцептор, — ответил Хьюга, проигнорировав ее замечание, — если он в роли принимающего, то сделать с твоей чакрой ничего не сможет.       ― Ты меня вообще слышал?       ― А если и сможет, то только если направит ее обратно, с другого конца этой «нити», — добавил Неджи, деактивировав бьякуган. — Да. Я тебя слышал. Если ты забыла, то твое состояние и безопасность — моя основная задача.       ― Об этом непросто забыть, — Анами отвела взгляд в сторону, опираясь здоровой рукой об пол, чтобы подняться. — В рамках этой «миссии», надеюсь, мы будем спать в разных комнатах?       ― В разных, но через стену.       ― Хорошо, — тихо протянула Хокано, пытаясь подняться, но головокружение сковало ее тело.       Анами зажмурилась от боли в висках и схватилась за голову, когда встала на ноги. Но твердо устоять на месте не получилось, она снова стала опускаться на пол, однако так и не коснулась его.       ― Ты снова холодная, — заметил Хьюга, оказавшись перед ней и придержав ее за плечи.       В прошлый раз, когда потеряла сознание и значительное тепло в своем теле, она чуть не умерла. Тот ступор, который настиг его в больнице, ощутим до сих пор. В тот день Неджи замер на месте, когда осознал, что она действительно находится на краю. Осознав, что это, возможно, была их последняя встреча, он понял, насколько беспомощным и бездейственным может быть.       Так и сейчас, постепенно чувство, похожее на панику и испуг, подкрались к нему. Если она потеряет сознание, то все повторится. Кто знает, выдержит ли ее сердце вновь? И как тогда, Анами стала слабеть на глазах, с трудом держась на ногах. От ее неуместного, колкого замечания — взять ее на руки и наслаждаться процессом — Неджи даже ком ощутил в горле, что неприятно разбавлял горечью каждый вдох. Не важно, что он будет говорить ей теперь. После того, что уже озвучил тогда, ее уже ничто не переубедит.       ― Я просто резко встала, — тихо ответила Анами, не в силах открыть глаз, — или просто… засыпаю.       ― Температура, — начал Хьюга, видя, что ей уже не просто будет что-то объяснить.       ― Но мои ладони, — протянула девушка, опустив голову и постепенно погружаясь в сон, — теплые, — Анами протянула к нему руку и прикоснулась к его щеке.       Только коснувшись его лица, ее ладонь сразу же соскользнула вниз, а тело лишилось сил. Неджи подступил к ней и взял ее на руки. Всматриваясь в ее лицо, он сомневался в том, спит ли она или снова потеряла сознание. Но что касается теплоты ее ладони, то все же она действительно теплая. И это тепло, несмотря на мимолетное прикосновение, задержалось на его лице. Анами коснулась его щеки, оставив на ней тепло сильнее, что было от той пощечины.       Стараясь не думать о подобных странностях этих прикосновений, Хьюга направился в ее комнату, что находилась рядом. Уже через несколько метров он прибыл на место и уложил ее на расстеленный футон. Первым же делом, Неджи взял ее запястье, нащупав пульс.       ― В норме.       И температура также оказалась в порядке. Неджи, хоть и с трудом, но все же убедился, что она просто уснула. И спала Анами настолько сладким и невинным сном, что парень и сам ощутил острую необходимость прилечь. Его силой потянуло в сон, прямо возле нее. Хьюга напряженно замер, продолжая смотреть на подопечную. Он был полон сил, но в миг растратил их, когда увидел ее в таком состоянии. И Неджи задается вопросом, почему с ним это происходит, но все равно не хочет слышать на него ответа. Лучше пребывать в этом непонимании и дальше, чем теряться в бесконечных сомнительных объяснениях.       Вечер близился к концу, и на смену ему, не торопясь, подбиралась ночь. Анами открыла глаза, увидев темную комнату. В мыслях мелькнуло то, как она пыталась встать на ноги, но силы внезапно покинули ее. Шу и вправду оказался слишком настойчивым, ведь произошедшее с девушкой пару часов назад случилось именно по его вине, не иначе. Во сне ему удается заполучить ее чакры больше, чем когда она бодрствует, следовательно, стоит найти способ препятствовать его влиянию на это. Пойдет любой способ, который поможет подобрать ее отец. «Если, конечно, соизволит вернуться в Коноху», — мысленно добавила к своим размышлениям Анами.       На веранде раздались шаги, что приблизились к дверям. Седзи тихо сдвинулись, и в комнату прокрался лунный свет. Анами осторожно приподнялась, сев на футоне, и взглянула на стоящего у дверей Неджи.       ― Жива, — ответила девушка, чем сразу же вызвала в нем недовольство.       Неджи помнил каким острым может быть ее язык, но подобные слова в действительности идут от ее характера. Что еще может быть хуже, чем «омерзительный»? Он наслышан о том, что женщины злопамятны, но не думал, что настолько.       ― Я заклею тебе рот, — Хьюга прошел в комнату, чтобы включить свет, — если снова будешь пытаться напомнить об этом.       ― Кажется, тогда рот стоило заклеить именно тебе, — зажмурившись от света в комнате, заметила Анами. — Согласен?       ― Ничего бы не было, не проявляй ты свою гордую независимость и видимость того, что способна помочь себе сама.       Неджи повернулся к ней, увидев привычное для нее недовольство, которое, судя по всему, замечает только он. Все же он, как она говорила, единственный, вот поэтому ему и приходится наблюдать за подобным из первых рядов. Но и это радует, потому что такое представление посвящается лишь ему.       ― Ты не оставил мне выбора, — устало вздохнула Анами, понимая, что и сейчас он прав, — мне ничего другого не оставалось.       Чувствуя, что голова может закружиться, девушка протянула ему руку, чтобы он помог ей встать. Но этот временный телохранитель и шага не сделал в ее сторону. Анами своим видом показала недоумение. А на лице так и мелькала фраза «сколько мне ждать?».       ― Что? — поинтересовался Неджи, когда встретился с ее взглядом.       ― Ты знаешь что.       ― Хм, — он усмехнулся, сложив руки на груди, — я что, должен читать твои мысли? Когда люди чего-то хотят, они об этом просят.       ― Так ты ждешь, пока я попрошу?       Решил преподать ей урок? Его самомнение и самолюбие когда-нибудь оставят ее в покое? Он упрекает ее в том, что она слишком часто напоминает ему о произошедшем в храме, однако сам старается ее задеть или унизить при любом удобном случае. Неслыханная наглость, которую приходится видеть уже не только во сне, но и наяву.       «Я жду, пока ты сама о нем не попросишь». Анами замерла, когда те самые слова из сна, который она видела прошлой ночью, просочились сквозь ее мысли. Все ее тело буквально за одно мгновение превратилось в камень. Сердце уже не подавало признаков жизни, даже дрожь не проступала и не проходилась по спине. «Прошу…» — подтянулся и тот самый ответ.       Сердце не бьется, кровообращение стоит, кровь не циркулирует. Хокано однозначно сейчас побледнела. А Хьюга продолжает на это смотреть и понимать, что все равно одержит победу. Потому что он знает, что она попросит его так, как уже просила. Но откуда ему известно об этом? «Ему неизвестно», — тут же успокоила себя девушка, всеми силами пытаясь в это верить. Стоит вспомнить, что видящий сквозь стены, не способен слышать мысли. И Хьюга Неджи сейчас сам признался, что понятия не имеет о том, что в них.       ― Прошу, — стараясь говорить сдержанно, прошептала она, — помоги мне встать.       ― В следующий раз, я могу тебя не услышать, — Неджи подошел к ней и взял за руку, подняв на ноги ее пропитанное злостью тело, — поэтому тебе стоит говорить громче.       ― Наглец, — Анами покачала головой, стараясь сохранять равновесие и оставшееся спокойствие, — да я лучше вообще…       ― Отрежешь себе язык, чтобы не просить меня о помощи? Зря, ведь он у тебя довольно способный.       Хокано вспыхнула смущением, кровь подкатила к щекам с такой скоростью, что девушка даже не успела это ощутить. Он уже не впервые вгоняет ее в подобный ступор. Но именно сейчас Хьюга перешел все границы, потому что сказал все это, глядя на ее губы. И стоит ли ей бороться с воспоминаниями о том поцелуе в сливовом саду, если и Анами уже опустила взгляд на его губы?       ― Способный на слова, — тихо добавил Неджи, после чего столкнулся с зеленым пламенем ее глаз, — что могут быть острее любого лезвия.       ― Острее любого лезвия? Но ты ведь знаешь, что я не одна из нас такая «талантливая».       Она отпустила его руку, желая не испытывать своего терпения, иначе вторая травма ладони ей будет обеспечена. Он слишком изворотлив и собран, чтобы пытаться перебороть его в таких словесных битвах. Но порой и атаками можно добиться от врага отступления, потому что терпение — вещь весьма хрупкая и тонкая. И Неджи уже успел показать, что не всегда способен с ним совладать.       Хьюга показал дом своей подопечной. И с каждой минутой она становилась мрачнее тучи. Все началось с того, что Анами увидела ванную, кухню и другие комнаты, которые будет все время делить с ним. Ее недовольству пришлось только усилиться, когда она узнала, что ночью их будет разделять лишь одна стена. И ей придется с этим смириться. В ее жизни не просто будет присутствовать этот парень, она буквально будет разделять с ним все свои будни и досуг. Отсутствие выбора снова натолкнуло ее на мысли о том, насколько она беспомощна в этой ситуации. Не всегда до безобразия ясный ум может превзойти силу, поэтому Хокано вынуждена сидеть в этом месте со связанными руками и быть обязанной ему.       Вскоре беспокойные мысли о том, в какой непростой ситуации оказалась, Анами сменила на безмолвное любование заката. Решив пройтись по дому в гордом одиночестве, пока Хьюга отлучился на несколько минут, она задержалась в гостиной. Распахнутые седзи открывали слишком теплый и притягательный вид, который и заставил ее встать посреди комнаты. Скоро наступят очень темные ночи, потому что этот месяц становится все меньше и тусклее. Не самое любимое время для Анами. Чем темнее ночью, тем больше ей удается увидеть в темных углах. А сейчас, с ее самочувствием, это сильно может ударить по ее моральному и физическому здоровью. И как бы ни желал ей помочь, Неджи ничего сделать не сможет.       Услышав, как он вернулся, Анами опустилась на колени, усаживаясь на дзабутон. Девушка устало бросила локти на стол, подперев руками лицо. Усталость подобралась к ней не от недостатка сил и влияния Шу. Это была моральная усталость или даже самое настоящее духовное истощение, с которым ей придется делить свои мысли, все предстоящие дни в этом доме.       На стол Хьюга поставил поднос, на котором стояли чашка риса, приготовленные овощи и мясо на пару. Он опустился на пол и пододвинул еду к сидящей напротив него Анами.       ― Не хочу, — протянула Хокано, отодвигая поднос от себя.       ― Тебе надо поесть, — не обратив внимание на ее нежелание, он вернул ужин на место, — ешь.       ― Что, если эта еда отравлена?       ― Готовил не я, а Аота-сан, — ответил Неджи, поставив перед ней чашку с чаем, — кроме этого. Мята и клевер, как советовал Хиаши-доно. Мята успокоит твое упрямое беспокойство, а клевер поможет забыть о реакции на кошку.       ― Значит, чай может быть отравлен? — усмехнулась девушка, взяв чашку в руки. — Чтобы успокоиться рядом с тобой, мне нужно в нем искупаться.       ― В следующий раз добавлю тебе его в ванну.       ― Надеюсь перед тем, как я войду в нее.       Анами вдохнула аромат мятного чая и сделала глоток, ощутив приятную освежающую жидкость, в которой осторожно напоминал о себе душистый клевер.       ― Как получится, — Хьюга заметил, что она задержала чашку возле губ после первого глотка. — Удивляешься тому, что все еще жива?       ― Нет, — ответила она, поставив чашку на стол, — тому, что это вполне сносно для питья. Даже слишком, — Анами взяла палочки, чтобы приступить к ужину. — Ты уже ужинал в главном доме, раз Аота-сан отправила еду? Или просто не хотел есть со мной?       ― Я не ем так поздно.       ― И наверно ты не спишь к закату, как я… — предположила Анами, задумчиво опустив взгляд на еду. — А завтракаешь ты тоже с ними?       ― Я не завтракаю, — ответил Неджи, чем снова заставил ее поднять на него глаза.       ― Почему? Ведь это самый важный и основной прием пищи.       ― Я ем после тренировок, в селении или на миссии.       Анами задумалась и не спешила с ответом или новым вопросом для него. Спустя пару мгновений ей уже стало понятно то, о чем бы он сам не заговорил. И для того, чтобы в этом убедиться, нет ничего лучшего, чем сказать ему об этом в лицо.       ― Видимо, ты не особо умеешь готовить и просто не хочешь обременять Аоту-сан, чтобы она подавала тебе завтрак. Поэтому ты отказался от него. И это слишком очевидно, чтобы мне возразить, я права?       ― Ты в самом деле способна понимать некоторые вещи, владея не самой полезной информацией.       Он и сопротивляться не стал, признав то, что она оказалась права. Слишком быстро поняла то, о чем он и сам полного представления не имел. Стоит надеяться, что она не всегда будет такой сообразительной.       ― Но, к сожалению, я не способна понять всего, что творится у тебя здесь, ― она прикоснулась пальцем к виску, положив кусочек мяса и овощи на рис. — Здесь я безнадежна. Как и в этой ситуации, в целом. Мне осталось только пожить в борделе… Может, действительно, там будет лучше?       ― Я уже извинился, — понимая к чему она клонит, напомнил Хьюга.       ― Да, — вздохнула Хокано перед тем, как попробовать ужин, — но ведь что-то тебя натолкнуло на эти мысли. Интересно что же?       Знала бы она, как и ему это интересно. Причина его гнева частично понятна ему, но то, что он в этих порывах наговорил ей самых неприятных и оскорбительных вещей, не поддается пониманию и объяснению. Неджи не понимает и даже боится предпринять попытки, чтобы это исправить. Ведь неизвестно, на какие ответы он наткнется?       Анами тихо наслаждалась заботливым и полезным ужином от Аоты-сан, пока Хьюга, погруженный в свои мысли, смотрел на ночной сад, что уже утопал в серебряном свете луны. Хокано впервые довелось увидеть его настолько простым и безобидным, что не заметила, как задержала на нем свой взгляд. Кажется, он сильно озадачен своими размышлениями, раз не обратил внимание на то, что она на него смотрит. Оно и к лучшему, потому что с ней снова стало происходить что-то странное.       Девушка осторожно поставила чашку на стол и приложила руки к животу. Чувствуя, что его режет и даже сводит. Она поняла, что еда тут ни при чем, ведь подобные ощущения поднялись выше, к ее сердцу. Тот самый неспокойный и сумасшедший ритм. Определенно, это тахикардия. И почему, имея сильное здоровое сердце, она страдает от подобных недугов? Шу, если и способен влиять на ее сон и чакру, то регулировать ее сердечный ритм не может.       ― К тебе пришли, — заметил Хьюга, повернувшись к ней.       Как и обещала, перед тем как дочь ляжет спать, Сури пришла ее навестить. Новость о напавшем на нее ученом женщина приняла слишком тяжело. Трудно представить, что испытывает ее ребенок, который остался один на один со своим противником и ничего не может предпринять.       ― Как ты? Голова не болит?       ― Все в порядке, — ответила Анами, заметив блеск в глазах женщины. — Только не лейте слезы снова, прошу, — она нахмурилась, не желая видеть, как Сури плачет. — Где отец?       ― Все еще в Суне, — ответила женщина, смахнув пару слезинок, что уже успели прокатиться по щеке.       ― Все еще в Суне? Я ведь говорила, что работа ему важнее, чем я.       ― Что за разговоры? Сколько тебе можно говорить, что это не так, милая? У него не было выбора, он там нужен.       ― А здесь… — начала Анами, с недовольством сложив руки на груди, — он нужен мне, потому что один из немногих, кто может помочь.       ― Он отправил тебе свиток с письмом, — мать протянула ей свиток, — твой ответ заберет почтовый сокол Песка.       ― Оставьте, — ответила девушка, не желая брать свиток в руки, — если бы что-то произошло плохое, он уже узнал бы об этом. Пусть занимается своими делами в Песке, лишние заботы ему не нужны.       ― Что ты такое говоришь? — Сури нахмурила брови, поражаясь такому поведению дочери. — Возьми свиток и ответь своему отцу.       ― Мама, Вам прекрасно известно, что я предпочитаю личное общение. А если он ушел в момент, когда был мне нужен, я с нетерпением буду ждать его возвращения, чтобы высказать ему это в лицо.       ― Глупый, упрямый ребенок. Ну как ты не поймешь, что он беспокоится о тебе?       ― Он беспокоится только о своей работе, — тихо заметила Анами, чувствуя ком в горле. — Ты ведь женщина, почему не видишь слишком очевидных вещей? Что, если он…       ― Замолчи, — строго оборвала ее Сури, неодобрительно покачав головой. — Даже и слова не смей говорить что-то о своем отце. Ты уже не маленькая, чтобы он постоянно был рядом с тобой.       ― И когда же он был рядом? — прошептав это дрогнувшим голосом от слез, Анами резко развернусь и направилась обратно в дом.       ― Все в порядке? — поинтересовался Хиаши, решив поговорить с Сури перед тем, как она уйдет.       ― Здравствуйте, Хиаши-сан, — она обернулась, улыбкой скрыв свое настроение. — Да, все в порядке. Она не любит столько внимания, считает, что создает проблемы и является обузой для вас. И, как обычно, упрямится. Хицу избаловал ее своим внимание в детстве, и теперь ей страшно без него.       ― Он все еще… — начал мужчина, на что получил преждевременный ответ от Сури.       ― Да… — тише ответила она, опустив взгляд на свиток. — Хиаши-сан, прошу, передайте ей это.       Девушка вышла на заднюю веранду и села на пол, обхватив колени, чтобы унять в теле неприятную дрожь. Она не думала, что за какие-то пару минут настроение настолько сможет перемениться. Но иного пути не было, когда речь зашла об отце, который даже сейчас не может побыть с ней рядом и сказать, что делать. Она не справится с врагом в одиночку, потому что слишком слаба из-за этого влияния. Почему, когда он так ей нужен, Хицу снова отправился в Суну, которая стала ему уже вторым домом? Что есть там, чего нет в Конохе? И ведь никто из родителей не желает что-то объяснить. Работа не может настолько обязывать, когда речь идет о родной дочери. Вполне логично, что она будет допускать не очень хорошие мысли. Однако мать буквально назло ей делает вид, что ничего не происходит.       Неджи проходил по веранде с другой части дома и перевел взгляд на Сури, что прощалась с Хиаши, передав ему свиток. Мужчина заметил, что племянник смотрит на него. Понимая, что надо к нему подойти, парень вышел во двор.       Услышав шаги, приближающиеся к ней, Анами поняла, что это он. К ней подходил главный катализатор ее не самого лучшего настроения и остановился возле нее.       ― Что тебе надо? — вытерев следы от слез, Анами отвернулась от него.       ― Кажется, ты и сама понимаешь, что ведешь себя очень глупо, — Неджи положил рядом с ней свиток, который передал ему Хиаши.       Он, как и обычно, не удержался и решил ее учить, как ей относиться к своим родным и что делать? А как же те слова, в которых он просто сталью и холодом дышал, утверждая, что ее слова подобны собачьему лаю? Почему она должна его слушать, после всего, что он успел ей наговорить?       ― Если тебя не интересует мое мнение, — хмуро начала Анами, не поворачиваясь к нему, — как ты выражался ранее, то почему же меня должно интересовать твое?       ― С тобой что-то случится, если ты напишешь ему хоть пару слов?       Хокано пробрала холодная и неприятная дрожь, что она таким трудом смогла унять перед этим. Если он хочет наткнуться на словесную перепалку, то сейчас не самое подходящее время, потому что укор в его словах совсем не к месту. Анами сделала тихий и глубокий вдох, пытаясь успокоиться, но уже сама понимала, что находится на грани:       ― Мне нечего ему написать.       ― Разве? ― он вскинул брови, поражаясь ее упертой наглости и упрямству. — «Со мной все в порядке, не беспокойся». Не рассматривала такой вариант?       ― Прибереги этот вариант для своего отца, — бросила Анами, резко вскочив с пола. — А со своим я разберусь сама!       Девушка проигнорировала головную боль и то, как тело качнулось от внезапного подъема, однако все равно устояла на ногах. Но только с наступлением тишины и этого непростого молчания между ними, она поняла, что сказала.       ― Я, в отличие от тебя, все бы отдал только за одну возможность хоть слово сказать своему отцу.       И в этот раз его невозмутимость и способность оставаться спокойным не вызвала в Анами ярости и недовольства. После такого у нее не осталось никаких аргументов. Она даже понятия не имела, что может сказать ему в ответ, когда уже достаточно наговорила. От страха быть сломленной и подавленной врагом, она настолько разволновалась, что по неосторожности посягнула на самое святое.       ― М-мне… — тихо и неуверенно начала девушка, когда Хьюга решил оставить ее одну и развернулся в сторону, откуда пришел.       Анами покачала головой с таким самоосуждением, что прикусила губу. Точно. Она упрямый и глупый ребенок, который и вправду имеет острый, как лезвие, язык. Не таким образом она должна благодарить его за то, что спас ее и что сейчас находится с ней рядом. Неважно, что он делает это в рамках задания и согласно уставу, Неджи рискует своей жизнью, находясь с ней в эти моменты. А она даже не смогла сдержать своей обиды на отца, после чего сорвалась. И сделала Хокано это мерзким и очень некрасивым способом, после которого ей и вправду не помешало бы отрезать язык.       ― Вот же… Дура! — выругалась Анами, протерев ладонями лицо.       Кажется, как только он ушел, темнота сада стала сгущаться, а тонкий серебряный месяц скрылся за облаком. Если и дальше будет продолжать кидаться на людей, навсегда останется в этой темноте. Нет ничего страшного в том, что другие о ней беспокоятся и пытаются помочь. И почему такие вещи она понимает, когда уже поздно?       Приготовившись ко сну, Анами до сих пор не могла выкинуть из головы последний разговор с ним. Судя по тем шагам, что затихли возле комнаты через стену, она поняла, что Неджи уже там. Девушка лежала на футоне и с волнением нервно сжимала в руках простынь, сомневаясь в том, стоит ли идти к нему сейчас. Рано или поздно ей придется с ним заговорить, надо ли вообще это откладывать? Но будет снова неловко, если она его разбудит.       «Просто признай, что тебе стыдно, Анами», — с осуждением обратился к ней голос внутри. Да, ей стыдно. Это и признавать не нужно, потому что все именно так. Хокано все-таки выключила светильник возле себя, погрузив комнату в темноту, и продолжила думать о своем. Прошло несколько минут и стены начали давить, воздух стал невыносимо тяжелым, отчего Хокано почувствовала, что задохнется, если не выйдет. Пусть лучше он злится на нее из-за того, что она его разбудила этой ночью, чем из-за слов, что она ранее высказала ему.       Девушка села на футоне, сделав новый непростой вдох для храбрости. Она схватила свой халат и накинула поверх пижамы, затем поднялась с постели. Не затянув пояс, Анами двинулась к двери, босиком выйдя на веранду. Но стоило ей повернуться в сторону комнаты, где спал Хьюга, она замерла.       ― Вы? — удивленно прошептала девушка, смотря на мужчину, которого видела в храме.       В госпитале, у нее было время, чтобы подумать о том, кто это. Странно, совпадение это или нет, но она ведь уже упоминала о нем сегодня. И именно по этой причине она вышла из своей комнаты.       Он, как и в тот день, молча стоял на пути Анами в нескольких метрах от нее. Его лицо не выражало ничего, что могло бы подсказать, о чем его мысли. Как и глаза — полная туманная тишина. С виду он вполне сходит за живого, нет и намека на то, что он отсутствует среди живых, но печать на его лбу наталкивает совсем на другие мысли.       ― Вы брат Хиаши-доно и… его отец…       Она посмотрела на дверь, за которой находилась комната Неджи.         — Простите, — девушка вернула взгляд на мужчину, — я не должна была так…       Он не позволил ей продолжить жестом поднятой ладони. Анами покорно замолчала, смотря на него в ответ. Он сделал к ней шаг, на что та напряглась и ощутила дрожь. Она осторожно отступила назад, но мужчина уже возник перед ней. Хокано замерла, когда его рука прикоснулась к ее голове, и с непониманием подняла на него взгляд, увидев до боли знакомые глаза, туман в которых стал более ярким и светлым.       Тишина, царившая в доме, сменилась на звуки обычного дня. Шум ветра стал сильнее и тревожил сад, в котором терялось пение птиц. Аромат садовой травы и можжевельника разбавили цветущие ирисы и куст азалии. Сразу же стало в разы теплее, чем было ночью на веранде.       Анами заметила, как дом наполнился дневным светом, и от яркого солнца в зените ей пришлось закрыть глаза. Раздались чьи-то голоса. Один голос принадлежал ребенку, другой взрослой женщине. Хокано опустила взгляд на знакомый сад и снова ощутила, как тело сковало непонимание и шок.       ― Эмико-сан, а где у нас лежат зернышки?       К женщине, что была в сером рабочем кимоно, с закатанными для уборки рукавами, подбежал длинноволосый мальчик, лет пяти. Черная клановая форма для тренировок и бинты на руках выдавали в нем признаки подрастающего шиноби, что в перерывах от тренировок позволяет себе прогулки в саду. Анами задержала взгляд на лице малыша, после чего понимание позволило ей ступить к ним ближе.       ― Зернышки? — удивилась пожилая женщина, оставив цветы под можжевельником, и повернулась к мальчику. — Интересно, для чего же они тебе?       ― Я хотел покормить птичек, — тихо ответил ребенок, — если покормлю их, они прилетят снова.       ― Вот как? — протянула Эмико, вскинув брови. — Как хитро. А что, если ты их перекормишь? Им не станет плохо?       ― Птицы умнее, чем кажется. Помимо заботы о потомстве, им знакомо и чувство меры.       ― Но как же корм в кормушках? Его там достаточно.       ― Скворцы съедают зерна, не оставляя ничего этим, маленьким, — задумался малыш, повернувшись к дереву, возле которого летали воробьи. — Не всем довелось родиться… сильными.       ― И как ты только успеваешь столько узнавать, Неджи-чан? — улыбнулась женщина, поднявшись с колен. — Пойдем, отсыплю тебе зерен.       Анами отступила в сторону, когда Эмико и маленький Неджи направились вместе на кухню, не видя тех, кто за ними следил. Хокано вспомнила о рядом стоящем с ней Хизаши и перевела взгляд на него. Мужчина по-прежнему не обронил ни слова, молча наблюдая за сыном и его двоюродной бабушкой. Неудивительно, что он решил погрузиться в эти воспоминания. Все же всем со временем свойственна ностальгия, особенно когда дело касается такого времени, как это.       ― Это я виноват в том, что мама умерла?       Картина снова сменилась, когда Анами обернулась на этот знакомый детский голос. Вместо сада и веранды, она увидела приемную комнату для церемоний, в которой также было много света. Неджи стоял рядом с отцом, что сидел на коленях перед фотографией и в молитве держал сложенные ладони на груди.       ― Нет, — ответил мужчина, посмотрев на портрет супруги, возле которого дотлевали благовония, — в этом нет твоей вины. Каждому в этой жизни уготовано свое место и время. Но вышло так, что этого времени у нее было меньше всего, а место оказалось не с нами.       ― Значит, теперь она всегда будет там? — тихо спросил мальчик, когда отец поднялся с колен.       ― Я уверен, в следующей жизни мы снова с ней встретимся, и тогда у тебя будет возможность узнать ее поближе.       ― Эмико-сан говорит, что мама, как и я, ела рыбу с хвоста.       ― Да, — протянул Хизаши, — и чем взрослее ты становишься, тем сильнее на нее похож.       ― Но почему все остальные утверждают, что я похож на тебя? — с интересом заметил Неджи.       ― Ты похож на нее сердцем. У тебя оно такое же доброе и слишком большое.       ― Но и у тебя такое сердце, отец.       Хизаши перевел взгляд на сына, погрузившись в свои мысли. Неджи и вправду его копия, но вот только то, что внутри него, ему полностью досталось от матери, которая ценой своей жизни позволила их сыну появиться на свет. Безобидная бестактность за столом, когда подается рыба и отсутствие в рационе мяса — это лишь малая часть того, что Неджи объединяет с той невероятной женщиной. Хьюга тяжело вздохнул, положив ладонь на голову сына. Тот удивленно поднял взгляд на отца, не понимая причины такого слишком задумчивого и даже озадаченного вида.       ― Ваша супруга умерла при родах? — Анами тихо обратилась к тому Хизаши, который был с ней, получив от него молчаливый кивок.       Мужчина отступил в сторону, пропуская самого себя в этих воспоминаниях, после чего взглянул на сына, когда тот остался в этой комнате один. Хокано проследила за его взглядом. В эти моменты она настойчиво ощущала желание подойти к этому малышу, чтобы обнять его. Детям в его возрасте очень сложно объяснить, что такое жизнь и смерть. Но они уже начинают взваливать на свои маленькие плечи вину, что давит и уничтожает их изнутри, лишая покоя. Оказалось, что Неджи не был исключением.       Мальчик по-прежнему стоял напротив портрета матери. Мило, но сдержанно улыбающаяся женщина с длинными черными волосами молча смотрела на него в ответ. Дым от тлеющей поминальной благовонной палочки медленно тянулся вверх и наполнял комнату запахом сандала и эфирных масел. Так всем известный запах памяти, утраты и печали, которая не оставляла в покое этого ребенка.       ― Приветствую, Хиаши-сама.       Анами осталась на месте, когда день сменился на вечер и в приемном зале для церемоний появился Хиаши, который пришел к своему младшему брату. Хизаши поприветствовал его, стараясь не думать о том, по какой причине глава клана Хьюга пришел к нему. Но все равно придется его об этом спросить.       ― В чем дело, брат?       ― Хинате скоро три, — ответил Хиаши, на что Хизаши остался спокоен, но сжал кулаки, — пора. Неджи будет среди них.       ― Ты все же хочешь… — стараясь не выдать своего возмущения, Хизаши сделал глубокий вдох, — заклеймить моего пятилетнего сына?       ― Ты знаешь правила, Хизаши. Вместо меня сюда могли прийти старейшины.       Анами услышала за дверью звук и отвела взгляд от мужчины на седзи, увидев стоящего за ними мальчика. Хокано снова поменялась в лице, чувствуя, что впереди эти воспоминания будут только хуже, как и то, что ожидает маленького Неджи.       ― Хизаши, не забывай, я слышу твои мысли, — нахмурился Хиаши, чем заставил Анами взглянуть на него.       ― Я знаю, брат. Поэтому мои мысли по-прежнему чисты и прозрачны для тебя.       ― Но не намерения, — тихо заметил глава Хьюга Ичизоку.       Комнату озарила яркая вспышка. По крыше дома стал барабанить дождь, что принесла с собой внезапная гроза. Аромат благовоний перебил запах мокрой травы и деревьев. В комнату снова проник свет от молнии, после чего небо разразил гром. Анами посмотрела на домашний храм, заметив, что возле фотографии женщины уже расположился портрет Хизаши, и сразу же ощутила, как к горлу подкатил ком. Неджи стоял напротив траурных портретов родителей с опущенной головой. Лицо девушки исказила боль и сожаление, тяжесть в ее сердце не позволяла ему биться, сжимая и разрезая его изнутри.       Мальчик бросился к дверям, пробежав мимо отца и Анами, чтобы скрыть свои слезы в дожде. Спрыгнув с веранды, убитый горем ребенок не смог преодолеть и пары метров, как упал на колени, не сдержав самого дорогого для него слова.       ― Отец…       Хокано уже смотрела на него через пелену, схватившись за футболку на груди. Она боялась сделать вдох, наблюдая очень личную, до боли невыносимую картину, и чувствуя на щеках горячие следы от слез.       Он задержал взгляд на луже, увидев свое отражение и схватился за бинты на лбу. Сорвав повязку Неджи яростно и с ненавистью провел по печати рукавом, пытаясь ее стереть. Хмурясь от слез и боли, он упрямо не оставлял клеймо в покое.       ― Тебе будет только больнее, — тихо прошептала девушка, сделав шаг, чтобы к нему подойти, но Хизаши остановил ее, схватив за руку.       Сверкнувшая молния озарила сад. Анами на мгновение увидела блеск возле Неджи. Словно цепи, сверкнувшие в мимолетном и внезапном свете. Хокано затаила дыхание, затем озадаченно нахмурилась, всматриваясь в фигуру, возникшую возле ребенка. Но с раскатом нового грома, все, что она увидела, исчезло, как и гроза с дождем.       Хизаши вышел из комнаты, встав на веранде. Повернувшись к застывшей Анами, что осталась в церемониальной комнате, он поднял руку и указал на дверь соседней комнаты. Девушка заметила, что Неджи уже не было в саду и вышла вслед за Хизаши.       Мужчина молча продолжал указывать рукой на седзи. Понимая, что их надо открыть, Анами подошла к ним.       ― Он? — удивилась Анами, когда снова увидела Хиаши, что стоял напротив племянника. — Зачем ему… — начала девушка, когда мужчина сложил печать.       Хизаши и здесь не позволил ей подойти к ним, остановив девушку за руку. Но стоило ей возразить, как в комнате раздался страшный крик, отчего ее тело пробрала дрожь. Неджи схватился за голову и упал на колени.       ― Что он делает?!       Анами была больше не в силах смотреть на то, как младший Хьюга в этой страшной агонии кричит от зверской боли активированной печати на лбу. Она снова попыталась сделать шаг в сторону мальчика, но его отец не позволил.       ― Отпустите меня, — Хокано попыталась одернуть руку, не понимая, как ей собраться с силами и мыслями, — нет! Хиаши-доно, прекратите!       Анами ощутила знакомое жжение в глазах от горьких и горячих слез, но все равно видела то, что происходит.       — Он ведь еще ребенок!       Она высвободилась от руки Хизаши и бросилась к его сыну.       ― Хватит!       Девушка опустилась на колени возле вздрагивающего мальчика, который уже не имел сил, чтобы кричать. Действие печати приостановилось, но ужасной и режущей болью осталось в его маленьком теле. Анами прикоснулась к его дрожащему плечу.       ― Неджи… — тихо слетело с ее уст, когда она уперлась ладонями в пол и резко открыла глаза.