Вместо молитвы

      ― Можем идти?       ― Ч-что?       Анами подняла глаза и вздрогнула, увидев стоящего перед ней Неджи.       ― Мы можем идти? — медленнее произнося каждое слово, повторил он. ― Видимо, ты неплохо расслабилась от растирания маслами, раз еще не пришла в себя от этих процедур.       ― Н-нет. Просто, — Хокано вернула смущенный взгляд на пульсометр, не понимая, что происходит, — Сакура дала мне пульсометр, чтобы…       Плавно и осторожно настраиваясь на ответ, Анами внезапно воспроизвела ранее сказанные им слова. Она потупила взгляд на цифрах, затем позволила непониманию и легкому подозрению проявиться на ее лице.       ― От растирания маслами? — девушка снова взглянула на Хьюгу, который замер, когда увидел недоумение в ее глазах. — Я ничего не говорила тебе об этой процедуре.       Неджи держал прежнее видимое спокойствие, но сдержать то, что происходило внутри, не мог. И как он только не уследил за своим языком? Он очень осторожно и незаметно сглотнул, чувствуя надоедливый ком какой-то неловкости и… Страха? Продолжая смотреть на нее, Хьюга в самом деле поймал себя на мысли о том, ему стало не по себе. Он ощутил мерзкую и очень непривычную боязнь того, что его могут раскрыть, как какого-то преступника. Хотелось бы возразить весьма протянутой формулировкой «никакой я не преступник», но внутренний голос молчал. Неджи стоял в тот день, в тот момент за дверью и тайно смотрел на то, на что смотреть ему не было положено и разрешено. Обычно, попадая в подобные неловкие ситуации, люди просто прикрывают двери или отворачиваются, но он продолжал рассматривать все, что раскрывалось перед его взглядом. Он подглядывал. И только одна мысль о том, что ей может стать об этом известно, заставляла его сердце замирать, а дыхание затаиться.       До сих наблюдая на его лице застывшее выражение лица, Анами уже была готова задать ему этот вопрос.       ― Неджи?       ― Что?       Он еще никогда не запасался таким терпением и такой спокойной сдержанностью. Приложив все усилия на то, чтобы скрыть свое волнение, Неджи зачерпнул слишком много, что стало вызывать подозрения. А с этого и начинается раскрытие любого преступления. С подозрения кого-то. Заметив, что она собирается спросить его об этом, Хьюга только сейчас начал думать о том, что ей потребуется ответ. Он не может сказать ей правду. Тогда что ему сказать? Какой ответ предоставить, чтобы больше не быть в подозрении?       Неджи стал перебирать множество вариантов в одну секунду, не зная за что ухватиться. Мелькнувшее подозрение на лице Анами только все усложнило. К тому страху и волнению очень смело и нагло присоединилась паника. Следовало продумать все намного раньше. Сейчас нет времени. Нет времени на то, чтобы выбраться… Из этой опасной ситуации.       ― Как ты узнал, что… — стоило ей начать формулировать этот вопрос, как продолжить не позволила его рука, что оказалась на ее губах.       Отдаваясь во власть инстинктов, первой мыслью стал поцелуй, но чувствуя, что после него вопросов будет не меньше, Неджи сделал по-другому. Подступив к ней на шаг и видя то, как двигаются ее губы, он просто накрыл их рукой.       Анами вздрогнула. Ее зеленые глаза, наполненные непониманием, распахнулись, выражая крайнюю степень ее удивления. Шок. Хьюга сбил ее с толку и с мысли своим поступком, а не просто удивил.       ― Моя головная боль так и не прошла, — Неджи до сих пор держал ладонь на ее губах, наблюдая потемневший водоворот чувств в ее глазах, — кажется, ты снова провоцируешь ее.       ― М? — Анами вскинула брови, протянув свое недовольство ему в руку.       Она еще ничего не успела ему сказать, а уже спровоцировала его головную боль? А известно ли ему, какую боль испытывает она в этот момент? Напульсник без устали напоминает ей об этом, а он уже устал от ее «болтливости». Глаза Анами распахнулись шире.       Напульсник и то, что она видит — связано друг с другом? Хокано прислушалась к своему сердцу, которое уже было готово выпрыгнуть из груди. «Совпадение?» Этот наивный вопрос, который она задала сама себе, остался без ответа. Ей пришлось вспомнить все места и моменты, когда этот сердечный недуг беспокоил ее. Из множества раз, когда сердце начинало странным образом себя вести, Неджи был рядом. Рядом. Слишком рядом… — заметила Анами, волнительно сглотнув от того, что стала испытывать уже не удивление.       ― Братик? Анами-сан сейчас задохнется.       Хьюга повернул голову к плечу и опустил взгляд, встретившись со знакомой парой глаз и очень знакомой довольной усмешкой.       ― Я вас все-таки нашла, — Ханаби улыбнулась и деактивировала бьякуган, — еще немного и в диапазоне догоню сестру, а затем и тебя, если сильно постараюсь, — она снова перевела взгляд на молчаливую Хокано. — Нии-сан, ты ее так и не…       Неджи вернул взгляд на застывшую на месте Анами, которая действительно подавала все видимые признаки человека, который задыхается. Он опустил руку и отступил от нее, но она так и не сделала вдоха или выдоха, лишь продолжая стоять без жизни в глазах и теле.       ― Вы что, поругались? — Ханаби подошла к Анами и провела по ее руке. ― Не лучше ли было закрыть ей рот губами? Не думаю, что она имела бы возражения.       ― У меня нет никаких оснований, чтобы... — Неджи вернул взгляд на сестру, но та покачала головой, чем заставила его замолчать.       ― Нии-сан, разве мужчине нужны основания или поводы для этого?       ― Ханаби-чан, снова пристаешь к Анами-сан и братику?       К ним подошла Хината, которая уже не первый раз появляется совсем кстати и так вовремя. И теперь сам Неджи стал тем, кто еле сдержался, чтобы не поблагодарить человека, который спас эту по-странному неловкую ситуацию. Еще с самого детства он недооценивал Хинату. Но помимо ее силы и смелости, к ее достоинствам можно отнести и то, как она в нужный момент берет все внимание младшей на себя.       ― Ты уже им рассказала, Ханаби-чан? — Хината взглянула на сестру, та лишь покачала головой, держа руку застывшей Анами. ― Сегодня в селении открылась ярмарка из Южных стран. Владельцы этих лавок привезли с собой фрукты, которые у нас спеют только в конце лета…       Анами уже полностью погрузилась в моменты, в которых ее сердце вело себя слишком необычно. Ей теперь и сны свои вспоминать не стоит, потому что постепенно те ощущения и чувства, что она испытывала рядом с ним, смешались с реальностью. Хокано снова нервно сглотнула, вернув осторожный взгляд на Хьюгу, который что-то обсуждал с кем-то. Она хоть и не слышала, что он говорил, но понимала все по его губам, на которые смотрела уже несколько секунд непрерывно.       ― Анами-сан?       Голос со стороны, как рука для утопающего, вытянул ее из плена тех нехороших и очень смущающих мыслей. Хокано повернулась, увидев стоящую перед ней подругу.       ― Хината… Добрый, — Анами взглянула в окно, забыв, какое время суток сейчас, — день.       ― Здравствуй, — Хината неловко улыбнулась, отмечая странную реакцию подруги, но все же решила продолжить. ― Там и книжные лавки есть. Ты же любишь их больше, чем что-либо, Анами-сан. Хочешь пойти?       ― О, д-да… Книги, — Анами вернула взгляд на девушку, — я люблю… Книги. Да, я хочу пойти. Очень. Но куда, прости?       ― Н-на ярмарку… ― Хината сглотнула от неловкости и перевела взгляд на брата, который хмурым и задумчивым выражением лица ответил на невнимательность своей подопечной. — Из Южных стран… Нии-сан, вы ведь можете с нами пойти?       ― Если только ненадолго, ― Неджи решил не возражать троим сразу, потому что сталкиваться интересами с одной ему уже было предостаточно.       До центральной выставочной площади Анами шла в окружении Хинаты и Ханаби. Чувствуя его взгляд своей спиной, Хокано не могла настроиться на разговор с подругой и ее сестрой, отчего приходилось постоянно их переспрашивать. Помимо увлеченного рассказа об этой ярмарке, Анами узнала и о приближающемся празднике весны, который будет проведен в поместье Хьюга Ичизоку в цветущем саду. И почему-то теперь на подобные мероприятия она стала смотреть довольно оптимистично. Раньше все, что не приносило пользы или знаний, она считала глупой тратой времени, но теперь внутренний голос просто молчит. Ей действительно было бы приятно провести время вечером за любованием цветущей сакуры и насладиться этим прекрасным моментом.       И думая о следующем вечере, Хокано чуть не остановилась, когда вспомнила, что будет там не одна. Тот, кто сейчас идет следом, точно будет ее сопровождать. Анами взглянула на пульсометр, боясь увидеть какие-то изменения. Но, к ее приятному удивлению, показатель остался в пределах нормы. Девушка облегченно вздохнула, опустив руку.       Ярмарка оказалась очень популярной среди местного населения. Вдоль самой широкой и главной улицы растянулись лавки с различными товарами. Начиная от фруктов, заканчивая редкими старинными артефактами. По виду эта выставка ничем не отличалась от любого самого долгожданного фестиваля — так же достаточно многолюдно и шумно.       ― Тут так аппетитно пахнет, — Ханаби втянула аромат фруктовых лавок, мимо которых проходила. — Сестра, зайдем сюда?       ― Хорошо, — Хината улыбнулась, взглянув на задумчивую Хокано, — остановишься с нами, Анами-сан?       ― Я бы хотела пройти дальше, — она обернулась, встретившись взглядом с Неджи, который посмотрел на нее в этот момент, — я дойду до книжных лавок.       ― Мне пойти с тобой? — поинтересовался Хьюга, на что Анами в ответ покачала головой.       Оставив его в окружении сестер, девушка прошла дальше, снова взглянув на пульсометр. Она и не предполагала, что в первый же день с этим возникнут проблемы. Анами никогда не была такой впечатлительной, но сегодня даже ее собственные мысли застали ее врасплох и заставили ее сильно поволноваться.       Хокано прошла несколько лавок с фруктами и овощами вперед, увидев знакомые прилавки с книгами и свитками. Но она остановилась, не понимая, почему именно сейчас ее сердце успокоилось.       ― Наверно, — она посмотрела на показатель пульса с отметкой «норма», — это было совпадением…       Анами уверяла себя в этом, однако все равно испытывала сомнение. В жизни не может быть столько совпадений, она слишком хорошо все помнит и умеет держать в памяти, чтобы ошибиться в подобном. Девушка обернулась, найдя взглядом Неджи.       ― Возьмите из корзины эти персики, — хозяин лавки протянул корзину фруктов Хинате и ее сестре, — они растут только в одном саду в Персиковой долине. Попробуйте.       ― Д-да, — тихо и удивленно протянула Хината, взяв персик из корзины, — как вкусно пахнет. Нии-сан, попробуешь? — девушка протянула ему персик, взглянув на название их сорта. ― «Тамикучи». Действительно, этого сорта я еще не видела. Если тебе понравится, Нии-сан, то и отцу придется по вкусу.       Анами не понимала, почему продолжает на него смотреть, не решаясь подойди к лавке с книгами, но ее заинтересовало то, что он делал. Сначала ей показалось, что он держит в руках яблоко, но затем, приглядевшись, она поняла, что это персик. И стоило ей это осознать, на ее плечи опустилась тяжесть и прибавилось волнительное напряжение.       Смотря на то, как он подносит персик к губам, Анами невольно сглотнула. Слишком внезапно и незаметно шум на улице стих, оставив в ушах девушки только стук ее собственного сердца. Хьюга не спешил пробовать его на вкус. Он сделал вдох, втянув аромат спелого, невероятно пахнущего плода, и прикрыл глаза. Хокано не заметила, как затаила дыхание. Снова сглотнув, словно сама почувствовала персиковый аромат, Анами протяженным выдохом постаралась взять себя в руки. Но когда Неджи все же коснулся губами персика и откусил от него, девушка ощутила, как земля уходит из-под ног и перехватило дыхание.       Профиль его крепкой шеи довольно грубым образом, так свойственным мужчинам, напрягся под мышцами его горла. Брови Анами слишком чувствительным и волнительным жестом потянулись вверх, не скрывая того трепетного волнения, которое она переживает. Девушка хоть и видела, что он делает, но все равно уже думала о другом. Он попробовал на вкус не то, что держит в руках, а именно ее. Не только представляя, а по-настоящему желая, чтобы это было на самом деле, Анами добровольно позволила сказать своей фантазии слово и даже не задумалась о том, каким оно будет.       Так что же он так нежно и с особым желанием укусит в ней? Бесстыдно размышляя об этом, Хокано снова заметила, как он проглотил кусочек. Может быть, это будут ее губы? Девушка прикусила нижнюю и покачала головой. Нет. Им уже известно о том, каково ей будет, если он их коснется. Тогда… может быть, шея? Анами задумалась, но снова ответила внутреннему голосу отказом. И на ее шее уже были его губы. Она обратилась к воспоминаниям того дня и, как тогда, ощутила тепло на своей груди. Там, где была его рука, что контролировала ее дыхание. Здесь… Хокано положила ладонь на грудь, накрыв ключицу. Жадным или осторожным укусом Хьюга все равно заставит ее замереть, если она предоставит ему то, на чем лежит ее ладонь. Ладонь, в которой снова возникло какое-то чувство, медленно возвращающее ее к реальности.       ― Ч-что?       Вибрация в руке не прекращалась. Анами сглотнула от волнения, когда увидела свой пульс. Если снова вернуться к тому, что было в больнице, и к тому, что случалось до нее, то все сходится. Все именно так, как описывали те ненаучные статьи, использующие какую-то детскую, наивную лексику в довольно взрослых и серьезных вопросах. «Этим аллергеном может быть человек, который приятен тебе…» — слова Сакуры, как еще один вердикт подвел ее к этому диагнозу.       ― Н-не может быть, — тихо прошептала Анами, наблюдая растущий показатель на пульсометре, — я…       ― Что случилось?       Его голос дрожью пробрал ее тело насквозь. Анами заметно вздрогнула, хмурясь и от боли в груди, и от своего неслабого удивления, которое запросто могло смениться на шок.       ― Нет, — тихо слетело с уст девушки, когда она накрыла рукой циферблат, чтобы не видеть растущего, как секундный отсчет, пульса.       ― Анами?       Это обращение к ней сравнялось с самой больной пощечиной, которой людей возвращают к чувствам. Ее имя, слетевшее с его уст, показалось ей самым нежным и интимным, что между ними только было. Внизу живота возникло знакомое ощущение, которое воздушным трепетом забралось под сердце. Анами пришлось сглотнуть и отступить назад, отчего ее головокружение лишь усилилось.       «Я поцелую тебя, если снова станешь кричать на меня и обвинять в том, о чем понятия не имеешь». Услышав в тот вечер эти слова от него и испытав принцип подобного обещания на себе, Анами застыла на месте. Она с трудом приходила в себя после того, что между ними было, забывая причину, по которой начала на него кричать. А то, как она приходила в себя после сада? Почему она забыла о том, что сама себе призналась, что это было лучшее, что с ней происходило — их поцелуй под сливой, которая пахла персиками. Не было и дня, чтобы она не вспоминала тот вечер. Затем был сон, в котором она осознанно смотрела на то, как он приближается к ней, и сама попросила о поцелуе. Как Анами упустила такой объем аргументов и доказательств того, что она…       Хокано покачала головой, смотря на то, как Хьюга, обеспокоенный ее поведением, подошел к ней ближе и, кажется, не позволил ей упасть, прикоснувшись к ее талии. Тело девушки снова пробрала дрожь, сменившаяся на самый нежный трепет, от которого сжало в груди. Заносчивый, надменный и самолюбивый, но с таким взволнованным и заботливым лицом, которое Анами не раз уже называла красивым. Как, сталкиваясь со всем этим, ей удалось игнорировать столько странных и непохожих на нее вещей? Беспричинные и внезапные перемены в ритме ее сердца всегда были связаны с человеком, который стоит перед ней, а она все равно продолжала искать их причину. А она заключалась в нем? Ведь все факты указывают на это. Именно на то, что…       ― Т-ты мой… аллерген? — прошептала она, чувствуя, как его рука усиливает хватку на ее талии.       ― Что? — переспросил Неджи, не понимая, что с ней происходит. ― Что с тобой? Тебе плохо?       И о чем она только сейчас думала, когда в его руках был персик? Анами опустила взгляд на его губы. От этого голова и кружится, потому что она вспомнила все моменты разом. Чувства, что беспокоили ее сердце тогда, слились воедино и захлестнули ее огромной волной. Правда, которую она так хотела найти, сама пришла к ней. Его губы, глаза, руки, голос — причина и того, что она не могла сопротивляться ему, теряя мысль каждый раз, когда он подходил ближе.       Неджи внезапно вздрогнул, взглянув наверх, после чего привлек Анами к себе. Спустя пару секунд на месте, где она стояла, уже лежала груда камней, что полетела на нее. Сразу же на улице среди прохожих и владельцев лавок разошлась паника.       ― Он кого-то подослал, — Хьюга активировал генкай, хмурясь от увиденного. — Они могут быть среди прохожих, здесь слишком много людей.       ― Нии-сан… — к ним подбежала Хината, держа Ханаби за руку, — Анами-сан не пострадала?       ― Нет, все в порядке.       ― Мы с Ханаби-чан поможем прибывшим джонинам выследить их. Позаботься об Анами-сан, пожалуйста.       Хьюга кивнул, после чего остался наедине с Анами, которая молча стояла прижатая к его груди. Не дожидаясь от нее реакции или какого-то ответа, Неджи подхватил ее на руки и оттолкнулся от земли.       Хокано не могла что-то сделать или сказать в ответ. Позволив своему ступору подавить инстинкты самосохранения, она только думала о том, что ей стало известно. Но, в ее случае, больше подходит слово... «Понятно», — заключил ее внутренний голос. Анами до сих пор пребывала в самом тихом месте и в новом для себя состоянии. Ощутив то, как его руки подхватили ее, она замерла в том положении, в котором оказалась через несколько секунд. Когда Хьюга оттолкнулся от земли, ее сердце не успело последовать вслед за ними, оставшись внизу. Обеспокоенный, красивый, но серьезный профиль его лица — единственное, что она могла разглядеть в те моменты.       Оказавшись на крыше, Неджи поставил онемевшую Анами на ноги, которая так и не проронила ни слова, а только молча смотрела на него. Хьюга мог обратить внимание на ее взгляд, если бы не был озабочен другим. Увидев в своем диапазоне тех, за кем велась погоня, он проверил увиденное снова, чтобы убедиться в их поимке наверняка.       ― Напавшего уже схватили, — заметил Неджи, подойдя к краю крыши и деактивировав бьякуган. — Не понимаю. Ему недостаточно той чакры, что он получает от тебя? Если в его целях не было причинить тебе значимый вред, почему он напал? Возможно, нам следует спросить об этом у тех, кто…       У этой «аллергии», что вызывает такую тахикардию, есть свое имя. Если верить этим статьям и тому, что говорят другие… «И что они говорят?» Анами слышала свои мысли громче, чем слова Неджи, который повернулся к ней. В тех книгах каждый автор приходил к единому заключению — надо слушать свое сердце. Но для нее в данный момент услышать голос сердца невозможно, потому что оно бьется слишком быстро и неспокойно. «Нет, оно даже не бьется…» — мысленно успела возразить Анами: «Оно колотится бешеным ритмом напуганного маленького зверька». И вовсе не нападение ее напугало, а собственное открытие, в виде этого диагноза, что она должна себе поставить. Но и зачем слушать сердце, если уже разум сказал свое слово?       ― Анами?       Она вздрогнула. Словно впервые слышит это имя, она готова была указать на себя и спросить, к ней ли он обратился. Но все было слишком явным и видимым. Он смотрит на нее, говорит только с ней и имя все-таки произнес ее. Снова. И этим Хьюге удалось хоть немного, но затянуть ее обратно в реальность.       ― Ты вообще слышишь, о чем я говорю?       Девушка задержала взгляд на его губах, затем осторожно вернула его на эти серые, как туман глаза. Не в силах что-то сказать, Анами просто отрицательно помотала головой.       ― Мне повторить то, о чем я говорил? Мне не привыкать, я всегда знал, что ты слушаешь меня через слово.       Он стал подходить к ней, на что Хокано ощутила знакомое волнение и даже испуг, поэтому отступила назад. И сделав еще один шаг, она чуть не отступилась с крыши. Ее спасение, что Неджи обладает такой реакцией и скоростью, поэтому вовремя остановил ее.       ― Осторожно! — он схватил ее за руку, когда она чуть не оступилась с края крыши. ― Да что с тобой? Ты ведь могла упасть, — он потянул ее на себя, но она словно приросла к этому месту. — Отойди от края.       Перед ним стояла уже не та Анами, которую он знал. Той точно никогда не был ведом страх и такое волнение. Но сейчас в ее глазах ярче этого горело непонимание. Она пребывала в ступоре всем телом и мыслями, не пытаясь это скрыть. Неджи отпустил ее, не скрывая и своих эмоций.       ― Ничего не слышишь, не видишь… — он нахмурил брови, сложив руки на груди. ― Как ты только дожила до своих лет?       Странным образом он снова не услышал ничего в ответ. Ни упрека, ни привычного в последнее время «глупый Неджи-кун», ничего из этого. Это даже удивляло больше, чем должно было, но он продолжал ждать того, что она предпримет хоть какую-то попытку ему что-то сказать. Но время шло, а в ответ он получал ее прежнее молчание.       ― У тебя что, аргументы закончились?       Анами с прежним изумлением отвечала Неджи молчаливым взглядом. Но затем на его вопрос она интуитивно и не задумываясь кивнула, чем сломала ход мыслей Хьюги. Ничего не сказав и не сделав, без особых усилий и труда, ей удалось окончательно сбить его с толку. Он и сам отдал предпочтение молчанию, смотря на нее в ответ.       ― Невероятно… — тихо протянул Хьюга. — Мне не верится, что это ты.       На этот оставшийся день, действительно, она не будет собой. Возможно, что это продолжится и завтра. Анами хоть уже и стала подходить к суровой и пугающей правде, но до сих пор не могла в нее поверить. Однако весомые аргументы и доказательства были перед глазами. И на руке.       Вернувшись в поместье Хьюга Ичизоку, Анами без каких-либо объяснений направилась в комнату. Но, так как произошедшее на ярмарке могло быть напрямую связано с ней, в доме Неджи они уже были не одни. Хината встретила подругу и брата на веранде.       ― Территорию проверили, здесь никого не было, — Хьюга подошла к подруге, которая еле успела вовремя остановиться перед ней. — Анами-сан?       ― Извините, — Хокано прикоснулась к голове, чувствуя, как та наполняется легкой болью и тяжестью, — я бы хотела побыть одна.       ― У тебя болит голова, Анами-сан? Тебе заварить чай с успокоительными травами или развести лекарство в воде?       ― Д-да, — тихо ответила девушка, проходя мимо подруги, — спасибо.       ― Анами-сан, н-но… — Хината осталась на месте, провожая взглядом уходящую Анами, — ты так и не сказала… Чай или лекарство?       ― Лекарство? ― Анами остановилась и с непониманием повернулась к Хинате. Не в силах найти ответ на вопрос подруги, она даже не могла вспомнить, о каком лекарстве они говорили.       ― От головной боли, — тихо пояснила Хьюга, нервно сглотнув. — Анами-сан, с тобой точно все…       ― Голова? Если у тебя болит голова, выпей чая, а если боль не пройдет, то прими лекарство, хорошо?       Хината задержала взгляд на глазах подруги, не зная, что ей сказать в ответ. Впервые встретившись с подобным поведением, девушка заметно напряглась, а вот Хокано, судя по ее виду, ничего не беспокоило, но точно что-то происходило.       ― Я пойду, — Анами продолжила путь в комнату, не дождавшись ответа от Хинаты.       ― Нии-сан, — она повернулась к брату, наблюдая на его лице ту же озадаченность, что испытывала в этот момент сама, — мне кажется, с Анами-сан что-то не то…       ― Вы можете не сомневаться в этом, — тихо согласился Неджи, взглянув на задвинутую дверь в комнату подопечной, — с ней, определенно, что-то не то.       Анами закрыла дверь и несколько минут смотрела на нее, в одну точку. В комнате стало темнее, как и в ее мыслях. Но только вместо темноты Хокано больше видела серый туман, который сгущался с каждой секундой. Она сглотнула, чувствуя знакомые симптомы в животе и груди. «Тот аллерген не раздражает тебя, а наоборот приятен тебе…» — снова слова Сакуры послышались у самого уха, на что Анами резко обернулась. Теперь и вовсе кажется, что она сходит с ума.       «Это противоположное состояние аллергии. Если ты, к примеру, почувствуешь запах шерсти кошки, то будешь чихать и испытывать типичные симптомы аллергического…» — Анами опустилась на пол, опираясь о стену, вспоминая при этом утренний разговор с Сакурой. Аллерген, который вызывает в ней подобные симптомы никогда не раздражал… «Осталось лишь найти его и тогда, ты сама все…»       ― Поймешь…       И как это можно понять? Как человек, которого она не выносила с самого детства, вдруг стал ей… Приятен? Анами покачала головой, возражая своим мыслям, но тут же замерла. Кажется, теперь не в ее интересах отрицать очевидное. Он больше, чем просто приятен ей. Его руки, глаза, губы — если она думает о них постоянно, то разве можно теперь быть уверенной в том, что это все ей неприятно? «Нет!» — решительно дал ответ ее внутренний голос, после чего Анами вздрогнула.       Она думала о том поцелуе в саду, когда вернулась в палату. Затем думала о нем, когда мылась в душе, после вспоминала его каждый раз, когда смотрела на Неджи. Первое время пребывания в этом поместье Анами невольно забывала смотреть ему в глаза, когда говорила с ним, потому что видела только его губы. Хокано тихо вздохнула, желая расплакаться от того, что оказалась в такой непонятной ситуации. Это слишком тяжело для понимания и смирения. К тому же все только усложняется, когда эта теория близится к доказательствам и выводам. Простым языком, подобную «аллергию» люди называют…       ― Нет-нет, — Анами покачала головой, хмуро сложив руки на груди, после чего почувствовала свой сердечный ритм и вибрацию в руке. ― Что?       Она с новым удивлением посмотрела на растущий показатель пульса, чувствуя себя самым глупым созданием на свете.       ― Нет…       Хокано накрыла ладонями лицо, откинув голову к стене. Она еще так невинно удивляется который раз. Не было бы у нее этой неприятной боли от тяжелых мыслей, она просто стукнула бы себя по голове, чтобы привести свои мысли в порядок. Но в итоге все равно то, чем заболело ее сердце, от этого не пройдет.       ― Неджи, сегодня день максимальной тренировки! Мы без тебя не начнем.       Анами услышала в саду голоса Тен-Тен и Ли. Конечно, самым громким и оживленным был последний, уговаривая напарника отправиться на тренировочное поле.       ― Я не могу. Этого еще не подтвердили, но мне кажется, что сегодня было совершенно нападение на Анами.       На Анами… Девушка схватилась за сердце, в котором новым трепетом отозвалось услышанное. Он снова назвал ее имя? Зачем он использует ее имя в общении с другими? Можно же обойтись фамилией… Но он сегодня решил вдоволь насладиться тем, как звучит ее имя с его губ, на которые Анами периодически бросает взгляды.       ― Боже, — Хокано сглотнула, прикрыв глаза, и сжала ткань платья на груди, — понимаю, что глупо, н-но… успокойся, прошу.       ― Эту ярмарку ведь уже срывали, — вспомнила Тен-Тен, — когда она была в другом месте.       ― Еще нет доказательств, — Неджи тяжело вздохнул, сложив руки на груди, — в поместье ей будет безопасней, чем в лесу.       ― Тебе лучше пойти.       Неджи обернулся, услышав голос позади. Анами вышла из комнаты на веранду, неуверенно смотря на него и боясь к нему приблизиться. Но она все-таки взяла себя в руки, поприветствовала Ли и Тен-Тен и прошла к ним в сад.       ― Устроивших нападение уже задержали, — продолжила Хокано, подойдя к Неджи, — я, как и Тен-Тен, уверена, что их целью была простая диверсия. Шу не стал бы рисковать. Пока у него нет всего нейротоксина, я нужна ему живой. Я понаблюдаю со стороны за вашей тренировкой, буду в зоне твоей видимости. К тому же ты наверняка хотел бы проверить новую дальность своего диапазона в действии.       Как бы Неджи ни сомневался по поводу этой тренировки, в итоге все равно согласился на нее. Действительно, за медитацией ему удалось расширить диапазон, который стоит проверить в бою, потому что так есть вероятность его доработать.       Анами села в тени под деревом, держа в руках флягу с прохладной водой. Кажется, каждая тренировка у этих троих, как последняя. Теперь девушка поняла, что означала фраза «день максимальной тренировки». Не трудно догадаться, что бы осталось от поля, если бы к ним присоседился их учитель. Хокано не доводилось видеть настолько агрессивную, но по-своему слаженную и контролируемую дуэль. Ли и Тен-Тен, объединившись в одну команду, нападали на Хьюгу, в намерении уничтожить объект, который он охранял. За его спиной до сих пор стоял нетронутый столб для метания кунаев, которому досталась роль того самого объекта.       Он к любому охраняемому объекту так относится — сделает все, но не подпустит к нему никого. Как и с ней. Хокано не смогла и здесь поставить себя рядом с ним, погрузившись в недавние мысли. Ей было непросто выйти к нему из комнаты и заговорить с ним. Анами чудом смогла взять себя в руки. Возникла возможность его отвлечь, потому что она боялась оставаться с ним наедине. Ее поведение на ярмарке, во время этого нападения, нельзя было назвать адекватным, поэтому он точно хотел бы с ней поговорить. Но вовремя появившиеся Ли и Тен-Тен спасли Анами, а с ней и всю эту непростую ситуацию. И эта ситуация пусть не из лучших для нее, но все равно не вызывала уже ту панику и ступора.       Кажется, Анами рано или поздно сама бы пришла к своему диагнозу. Она уже неоднократно позволяла ему себя целовать, плюс ко всему невероятным и добровольным образом ему отвечала. А если вспомнить то, как он взял ее за руку, то и тут можно найти достаточно доказательств. Возможно, она слишком гордая, чтобы это признавать, но этому сероглазому выскочке как-то удалось расположить ее к себе. Даже после всего, что наговорил ей, он все равно стал для нее кем-то больше, чем просто товарищем. А наговорил он достаточно, чтобы помнить об этом вечно.       Но как бы там ни было, сейчас Анами не придает его словам значения, потому что знает точно: если ей и будет грозить опасность, ее спасет только он. Неважно, какую клятву он дал со злости, что сказал перед этим в храме и что сделал. В итоге, Неджи сделал то, что привлекло внимание Анами больше, чем что-либо. Он извинился и своим объятием смог забрать всю ее печаль и те страшные, неприятные мысли о ее жизни. От этого она и реагирует так на персики, хотя они были в сливовом саду. Тогда он обхватил и прижал ее к груди так крепко, что она не смогла выбраться. Прошло несколько мгновений, прежде чем она поняла, что ей это приятно. Неджи удалось вернуть ей спокойствие, после чего Хокано ощутила слишком знакомое тепло и коснулась его губ. Мимолетный, легкий поцелуй, который смог заставить его испытать недоумение, даже сейчас держится на ее губах, однако не так, как держится тот, что случился после.       Анами прикоснулась к губам, чувствуя, как они наполнились теплом тех воспоминаний. Хокано уже готова была дать им волю и незаметно улыбнуться, пока не вспомнила то, что тут же отбило желание это делать. «Будет вполне справедливо, если и я, поцеловав тебя, буду думать о другой». О другой…       Анами замерла, ощутив леденящую дрожь, что пробрала ее тело. Затем возникла боль в сердце, от которой девушка нахмурилась. Она слишком многое что обделяла своим вниманием. Он ведь так и не сказал, о ком думал. Но вполне вероятно, что это та девушка из Аогасами. Так и есть. Прославленные красавицы, умеющие петь и танцевать так, что мужчины забывают свои имена, глядя на них. Разве против природы пойдешь? Неджи хоть и отменный шиноби, отлично знающий свое дело, и гений клана Хьюга, он все равно в первую очередь мужчина, который тянется ко всему утонченному и прекрасному.       Обратная сторона этих легких воздушных чувств — реальность. И этот человек приятен ей до такой степени, что она задыхается от своего же сердцебиения? А не слишком ли много достается этому невыносимому, самодовольному эгоисту? Анами точно лишится собственного достоинства, если примет все, как есть. В ней есть еще гордость, которая никогда и ни за что не прогнется под каким-то чувством привязанности, благодарности или любви…       ― Еще чего! — тихо выругалась Хокано, заметив, что те трое уже не бьются друг с другом.       Об этой самой «любви» ему стихи прочтет та молоденькая красавица, которая настолько запала ему в сердце, что он до сих пор ее вспоминает. Она запросто и без труда ради такого, как он, оставит дом Аогасами и станет ему женой, чтобы развлекать его по вечерам постоянно и беспрепятственно.       ― Вот и пусть живут долго и счастливо, — прошипела Анами, поднявшись на ноги, и направилась на тренировочное поле.       Неужели он в самом деле оказался таким примитивным? Пустоголовые девицы, которые из письма едва достойно напишут свое имя, а из книг читающие только глупые романы об этой мерзкой и неприятной любви, способны заполучить внимание такого, как он? «Вот что по-настоящему невероятно, Неджи-кун», — мысленно протянула Анами, приближаясь к Хьюге и к его напарникам.       ― Наверняка она такая же идиотка, как и ты, — тихо прошептала Хокано, подойдя к нему с водой. — И вообще, что в тебе хорошего?       ― Чего? — не понимая, о чем она говорит, Неджи нахмурился.       ― Запомню тебя именно таким, когда ты весь помятый, потрепанный, от тебя пахнет дымом, пылью, потом и… — Анами замерла, затем чуть поддалась вперед в его сторону. — П-персиками?       Судьба видимо конкретно уже решила пройтись по ней. Хокано куда ни глянет, повсюду эти персики и он, думающий о какой-то… другой, когда целует ее, а не ту… Анами уже не могла подобрать слов, чтобы выразить то, что испытывает к нему и к его увлечениям.       ― Твоя вода, — она не просто предала ему флягу, а буквально всучила ее, не дожидаясь пока он ее возьмет.       ― Чего это с Анами? — протянула Тен-Тен провожая взглядом девушку, уходящую с поля. ― Какие персики?       ― Понятия не имею, — ответил Хьюга, смотря в ту же сторону, что и напарница.       ― Ох, я уже не могу, — девушка прикоснулась рукавом ко лбу, стирая проступившую испарину. — Ли, ты как?       ― Готовы к очередному раунду, Неджи, Тен-Тен?       ― Что?! Нет-нет, — Тен-Тен покачала головой, резко выпрямившись до тихого хруста, — м-моя спина… Слушайте, а вам не кажется, что на сегодня хватит? И, Ли, не забывай, Неджи нужно быть готовым в любое время отразить атаку врага.       Вернувшись в имение, Неджи даже не успел ничего сказать Анами, как она снова направилась в комнату, оставляя его позади. Хьюга постоял на месте, обдумывая все странности сегодняшнего дня, затем, тяжело вздохнув, направился в душ.       Хокано была готова крушить и ломать все, что попадалось ей на глаза, но все равно держала себя в здравом уме, пусть и не в самом лучшем настроении. Снова оказавшись в комнате, Анами не могла успокоить свое сердце и обиду, которая душила ее комом в горле. Чем она провинилась, что испытывает и переживает сейчас все это? Почему именно он? Что ей мешало испытывать подобные симптомы по отношению к кому-нибудь другому? Но какими бы ни были ответы на эти вопросы, Хокано во что бы то ни стало будет бороться с этим по принципу «этого мне еще не хватало, поэтому — нет». Такого счастья ей не нужно. Она не заболела этим волнительным чувством. А подцепила его, как какую-то неприятную и мерзкую сыпь, которая не дает ей покоя.       Успокоиться и вернуться к привычному ей спокойствию поможет разве что какое-нибудь озеро, в котором Анами предпочла бы утопиться. Ее желания и мысли менялись каждую секунду. Желание убить себя внезапно сменилось на то, чтобы убить его. Затем все снова повторялось, и Хокано была уверена, что умрет в любом случае, потому что жить с этим проклятьем невозможно. Но если не озеро, то скорее всего простая вода поможет ей успокоиться и избавиться от кома в горле.       Убедившись, что на веранде его нет, Анами осторожно открыла дверь, но, когда вышла из комнаты, все-таки наткнулась на него. Девушка замерла, снова увидев Хьюгу в том виде, в котором не должна. «Кажется, он снова пошел медитировать», — подумала Хокано, невольно опустив взгляд на его оголенную грудь, на которой еще были капли воды. «И зачем ему нужно было полотенце, которое покоилось на его плече? Он вообще его использовал?» — задал вопрос ее внутренний голос, который остался без ответа, потому что Анами уже допустила мысль о другом. Было бы неплохо схватить это полотенце и затянуть у него на шее.       ― И что на этот раз? — сложив руки на груди, Неджи получил от Хокано хмурый и недовольный взгляд.       ― Ничего, — на грани грубого бросила она, сглотнув от волнения и неловкости. — Я не понимаю, у тебя что, недостаточно одежды? Почему после душа ты ходишь без футболки?       ― Без… футболки? — переспросил Неджи, открыто смотря на нее, как на умалишенную. — При чем здесь… это?       ― Не при чем, — ответила Анами, желая поскорее обойти его и выпить воды или брызнуть ей себе в лицо.       Но, как оказалось, в планах Хьюги не было мирно отпустить свою подопечную, поэтому он последовал за ней. Хокано демонстративно слишком громко вздохнула, показывая свое недовольство и отсутствие «дружелюбного» настроя по отношению к нему.       ― Чего ты ходишь везде за мной? — недовольно спросила Хокано, проходя на кухню.       ― Что с тобой происходит?       ― Я же сказала, что ничего.       Наполнив себе стакан водой, Анами сделала глоток, затем опустила взгляд на пульсометр, который снова не давал ей покоя. Девушка опустошила стакан с такой жадностью и жаждой, что следивший за этим Неджи нахмурился, не узнавая ту, на которую смотрит.       ― Это не ответ, — прогоняя свой ступор и легкое недоумение, продолжил он. — Я вижу, что весь этот день с тобой что-то не то. То слова вымолвить не можешь, то срываешься на ровном месте.       ― Что ты ко мне пристал? — Анами резко поставила стакан на стол и повернулась к нему. ― У меня просто женские циклические недомогания, ясно?       ― «Циклические»? Судя по твоему обычному настроению, эти недомогания у тебя постоянно.       ― Что… Д-да т-ты…       Не зная, что испытала больше: злость или смущение, Анами почувствовала опасное тепло на щеках. В панике пытаясь скрыть свои чувства, она сняла с руки то, что являлось причиной этих проблем и ее запутанных мыслей.       ― Я видеть тебя не хочу! — она кинула в него пульсометром, который он поймал перед своим лицом. — Просто оставь меня в покое!       Неджи и опомниться не успел, как оказался на кухне один. Прийти в себя ему помог звук закрывшейся двери в ее комнате. Хьюга с непониманием всматривался в пульсометр, пытаясь хоть что-то осознать или понять. Но как бы ему ни хотелось во всем разобраться, ему это не удалось, потому с каждой его мыслью противоречий и сомнений появлялось только больше. Если продолжит в том же духе, то точно станет таким же, как и она — сумасшедшим.       Приблизился вечер. За это время Неджи все-таки кое-что понял. Возможно ее замечание о его виде после душа выражает ее в некотором роде смущение и неловкость. Поэтому Хьюга все-таки надел футболку, чтобы предотвратить возможные конфликты, однако до сих пор сомневался в верности своих предположений.       Неджи подошел к дверям, сделав глубокий вдох. Странно это осознавать, но увидев ее состояние, он и сам стал чувствовать изменения в его настроении. Настолько было это непривычно испытывать, что Хьюга отказался от ужина, потому что у него, как и у Анами, пропал аппетит. Но если для него один день ничего не изменит, то для нее же это может значительно ударить по ее здоровью и самочувствию.       ― Долго ты собралась там сидеть? — наконец-то решился Неджи, из вежливости не открывая двери в ее комнату.       ― Уйди.       Неджи терпеливо выдохнул, запасаясь новыми силами, которые должны помочь ему сдержать себя в руках. Он хоть и рассчитывал на подобный исход, однако все равно надеялся, что не наткнется на ее упрямое сопротивление.       ― Тебе надо поесть, — снова начал он, собрав остатки своего терпения и сил. — Ты весь день не выходишь из комнаты, от этого твое самочувствие не улучшится.       ― Я позабочусь об этом сама, — послышался ее недовольный и капризный тон. — Подумай о ком-нибудь другом… О другой.       ― Что происходит?       ― Я говорила тебе уже, что ничего.       ― Я прекрасно помню, что ты мне говорила, — ответил Хьюга, встав напротив дверей, чтобы ни одно сказанное им слово не пролетело мимо ее ушей. — Я спрашиваю тебя о том, что с тобой происходит?       ― Ничего. Мне… п-просто плохо, но я справлюсь с этим сама. Мне станет лучше, если ты уйдешь.       ― Если тебе плохо, то…       ― Ты вообще меня слышал?!       Анами резко встала с пола, но не сохранила равновесие и упала. Дверь в ее комнату внезапно открылась. Увидев девушку лежащей на полу, Неджи стал подходить к ней, но та подняла на него взгляд, чем остановила его.       ― Зачем ты делаешь все это? — с искренним непониманием и болью поинтересовалась Анами. — Почему просто не оставишь м-меня…       Неджи уже не мог бороться с таким упрямым и детским сопротивлением, которое уже не в первый раз проявляла Анами. Истратив последние остатки своего спокойствия, он нахмурился, сдержанно следуя ее желанию — не подходить к ней и держаться на расстоянии.       ― Я не обязан пытаться понять, что именно ты имеешь в виду, и гадать. Ты можешь сказать мне прямо, что произошло?       ― Ничего.       Упрямство — не просто ее второе имя, это ее полное естество, то, что наполняет ее с ног до головы. Она сама по себе одно сплошное упрямство, столкнувшись с которым, лучше сразу предпочесть смерть, чем борьбу. Все нервы и терпение Неджи вытянулись в одну струну, что оказалась в руках Анами. Это уже не просто игра или забава, а настоящая пытка, которую уже нет сил выносить, но Неджи все же смог остаться на месте.       ― Если ты не в состоянии дойти до гостиной, я принесу ужин тебе в комнату.       ― Я сказала, что не хочу… — бросила Анами, после чего снова вывела Хьюгу из состояния временного спокойствия.       ― И что же стало истинной причиной этого?       ― Ничего.       ― Снова? — Неджи нахмурился и все-таки подступил к ней, схватив ее за локоть, чтобы она поднялась. ― Не думай, что мое терпение безгранично. Если чувствуешь себя плохо — я отведу тебя к медикам. Не хочешь есть — заставлю есть силой, а если…       ― Я буду умирать, ты возьмешь меня за руку и будешь наслаждаться этим?       Его тело пробрала дрожь, отчего он невольно усилил хватку. Анами тихо вскрикнула, когда ощутила боль в локте и вздрогнула, увидев не самую добродушную перемену в его взгляде. Неджи склонился к ее лицу, поднимая за руку.       ― Так нравится, когда тебя называют дурой?       Не стараясь придавать своему тону фальшивого спокойствия, Хьюга откровенно показывал свое категоричное возражение и злость. Хокано нервно сглотнула, не в силах отвести от него глаз. Было стыдно и страшно одновременно за ее слова, от того Анами и понятия не имела, что делать. Но интуитивно она уже подумала о том, чтобы возразить.       ― Я вовсе не…       ― Еще та, — резко перебил ее Неджи, заметив новый шок в ее глазах.       Тот день, час и момент, когда он сойдет с ума, скоро наступит. Анами с особым отчаянием и упрямством подводит его к этому. Раньше он не испытывал подобного раздражения, когда она вспоминала тот день, потому что пусть и немного, но в нем все же было терпение. Но сейчас, выслушивая ее слова, в которых она верит в то, что никогда не имело место быть, Неджи чувствует, как его тело пробирает дрожь возмущения и злости. Есть ли вообще шанс переубедить ее? Он уже в самом деле на все готов пойти, только бы она изменила свое мнение и перестала упрекать его в том, о чем он по неосторожности сказал.       ― Мне больно, — тихо произнесла Анами, всеми силами игнорируя желание заплакать от своего горя и этой проклятой аритмии. — Отпусти меня.       ― Чтобы ты снова упала? — не отпустив ее локоть, Неджи начал поднимать ее с пола. — Вставай.       ― Не хочу! — Анами снова села на пол, пытаясь высвободить свою руку. — У меня нет сил, чтобы встать и смириться со всем, что происходит. Нет ни сил, ни желания, ни терпения!       Неджи задержал взгляд на ее лице, продолжая пребывать в состоянии на грани. Но внезапно к нему вернулось его привычное терпение и желание дать ей слово. Что-то стало подсказывать ему — она подошла к той самой причине всего, что сейчас с ней происходит. И его мысли по этому поводу подтвердились, как только он заметил, что она тоже смотрит на него. Сейчас Анами не прожигала его смелым и дерзким взглядом, а смотрела на него так, словно искала ответы на свои вопросы в его глазах.       ― Моя аллергия… — тихо продолжила Хокано, хмурясь от головокружения и боли в сердце, — эта аритмия. Я не понимаю, почему я? Почему… т-только я все это испытываю? А ты…       «Буду думать о другой…» — снова, как проклятьем, раздалось в ее памяти, от чего Анами уже не смогла больше это терпеть, однако все равно постаралась сдержать ком боли и слез. Она резко отвернулась от него, опустив голову и устремив свой потерянный взгляд в пол.       Сколько раз ей еще придется вспоминать это? Как долго мысли об этом будут причинять ей боль до того, что она не сможет дышать, как сейчас? И где ей взять сил, чтобы смириться и справиться со всем этим? Задавая самой себе эти внезапно возникающие вопросы, Анами впервые ощутила желание закричать, как кричат в самой настоящей агонии. Иначе каким способом можно облегчить эти страдания и пытку? Пытку, которую люди обычно называют любовью — самым нежным и романтичным из чувств. Хокано не просто рассмеялась бы в лицо этим глупцам, она бы все на свете отдала, чтобы указать им на это наивное и в корне неверное заблуждение.       В чем романтика и нежность того, что она «привязалась» к человеку, который думал о другой, когда целовал ее? Легкость, воздушность… Да, все это безусловно приятно и необычно ощущать на себе, трепетно пребывая в этом состоянии, но, когда ты наталкиваешься на суровую реальность безответности, крылья бабочек внезапно сменяются на лезвия. То, что слегка кружило голову, лишая речи и мысли, начинает душить и заставлять погружаться в мучительную боль. А к этому этапу своей жизни Анами не была и не будет готова. Но разве есть выбор? На этот вопрос Хокано покачала головой, понимая, что та симптоматика так просто не исчезнет и выбора действительно у нее нет.       ― «А ты…»? — напомнил о ее словах Неджи, отпустив ее руку. — Значит, я к этому как-то причастен?       ― Причастен?       Анами вздрогнула от охватившего ее нового возмущения, после чего вернула на него взгляд.       — Да вся моя жизнь рушится из-за тебя.