Вместо молитвы

      ― Вот как? Значит, все это не было совпадением?       Сакура опустила папку с результатами и вопросительно взглянула на Анами, которая озвучила свое наблюдение:       ― Не было совпадением? О чем ты?       ― Моя чакра. Передаваясь потоком Шу, она вытягивает силы из тех, кто рядом со мной. Видимо, это происходит ночью, когда поток усиливается. Все те, кто лежал через стену со мной в соседних палатах, спали дольше, чем до того, как я появилась в госпитале. Это было видно по журналу, который я взяла у тебя. Утренние уколы им ставились только после обеда.       ― Значит, Неджи…       ― Да, — Анами задумчиво кивнула и озадаченно нахмурилась. — Я слишком долго игнорировала этот факт, думая, что все это совпадение. Но он просыпался раньше, чем люди, окружающие меня в больнице. Все же он слишком быстро восстанавливает силы и идеально контролирует потоки своей энергии, которую я забирала ночью и пользовалась днем, когда он делился ею сам.       — Ты тратишь не только физические, но и жизненные силы, Анами-сан. Все же вмешательство Неджи никогда не было лишним. Он владеет техникой энергообмена и быстро восстанавливает чакру. Если ему и угрожает что-то, то только…       — Нет, — возразила Анами, не позволив Сакуре договорить. — Я не хочу восстанавливаться за счет него. Он не должен жертвовать своим здоровьем ради меня.       Сакура мысленно привела несколько аргументов, объясняя услышанные слова, и снова не сдержала тяжелого вздоха. Смелости и склонности к рискам этой девушке не занимать, поэтому Харуно и не могла рассчитывать на что-то другое. Она прочистила горло, чтобы перейти к следующему заключению этих отчетов.       — Твой внезапный дневной сон, Анами-сан. Он…       — Кажется, я догадываюсь, о чем ты. Мне уже многое понятно по одному выражению твоего лица, — Хокано покачала головой и протерла ладонями лицо. — Причина всегда была у меня под носом, но я и тогда ничего не заметила.       Потому что она столкнулась с не менее серьезным препятствием на ее пути. И также можно еще вспомнить о причине ее тахикардии и странной аллергической реакции на него. Она была слишком озадачена переменами в ее мыслях, чем состоянием своего здоровья.       — Анами-сан?       Хокано отвлеклась от своих размышлений. Судя по голосу, которым Сакура к ней обратилась, она даже испытала легкое волнение за пациентку.       — Ты можешь продолжать, — она взглянула на Харуно, показав, что с ней все в порядке, — не волнуйся, я уже говорила, что готова ко всему. Чем все может закончится для меня?       — Все же хорошо, что из нас двоих хотя бы ты оказалась готова… — задумчиво призналась Сакура, решаясь. — Все, действительно, очень плохо. Двигательные и мыслительные процессы замедлятся до минимума в следующий раз. Этот яд провоцирует гипоксемию, от которой ты и чувствуешь себя плохо, испытывая головокружения. Из летаргии, это может перейти в более серьезную стадию.       ― Кажется, это называется «кома»?       Анами перевела задумчивый взгляд на окно, получив от Сакуры молчаливый ответ согласия:       ― И в моем случае… токсическая. Шу все-таки удалось меня отравить так, как мы не ожидали.       Сакура положила на стол результаты и подошла к Анами, заметив, как та снова погружается в свои мысли. Если этой девушке удается так много понимать, владея небольшой информацией, то, возможно, узнав о чем-то чуть больше, она и к выводам придет гораздо быстрее. Поэтому Сакура еще решила поделиться с ней и тем, к чему пришла, увидев этот подробный отчет исследований.       ― Анами-сан, ты теряешь силы не только от воздействия Шу, я думаю, есть что-то еще. Словно он не один, кто имеет с тобой такую связь.       ― Возможно, что у него есть сообщники, ― Анами перевела взгляд с окна на Сакуру. ― Судя по тому, как я себя чувствую, действительно можно сказать, что я под влиянием кого-то еще.       ― Надо предупредить поисковые отряды, усилить поиски и…       ― К его поискам даже подключили отряды АНБУ Песка. Его ищут все. Заботиться о жизни одного, когда на кону жизни тысяч невинных людей ― глупо и неправильно. Они должны искать нейротоксин, а не ловить причину, по которой мне плохо. К тому же, я не хочу быть предметом всеобщей жалости и волнения. Никому не говори об этом. Пожалуйста.       ― Анами-сан, но ты ведь можешь умереть, если… не вывести тебя из этого состояния.       ― Каждый может. И каждый мог быть на моем месте с самого начала.       Анами встала с кушетки и взяла Сакуру за руку, наблюдая все то же волнение и вину на ее лице. Видно, что она до сих пор думает о том, как в ее смену Шу пробрался в госпиталь и ввел тот препарат в кровь ее пациентки.       — Повторюсь. В том, что кто-то ввел мне это вещество, нет твоей вины. Все будет хорошо. Я могу не спать, если потребуется. Ты, как никто другой, знаешь все о моем состоянии. Можешь сказать, сколько времени у меня осталось?       ― Я думаю, что…       Харуно опустила плечи и глаза. Ей никогда не давался разговор с ее пациентом настолько тяжело, как сейчас. Сакура никогда не была такой неуверенной и местами даже робкой или мягкотелой. Все-таки это не так просто — говорить человеку о том, что рано или поздно он уснет очень крепким и непробудным сном.       ― Я поняла, — тихо протянула Анами, не сдержав задумчивой усмешки, ― у меня его нет. Но я все равно постараюсь успеть.       Неджи вышел из госпиталя не в самом лучшем настроении. После произошедшего не могло идти и речи, чтобы он стоял там и ждал ее в коридоре. Ему необходим был свежий воздух. Все же он довольно быстро вернул себе спокойствие и терпение. Погода радовала своим постоянством несмотря на то, что это конец весны, самого непредсказуемого времени года.       Ему было важнее убедиться в ее безопасности и отсутствии проблем с ее состоянием, чем в том, что она сказала ему сейчас. Однако, вспоминая это, Неджи невольно опустил взгляд на свою порезанную ладонь. У всего, что произошло, были свои причины. Ее недоверие к нему и отчаянное сопротивление обоснованы, но… Есть ли шанс, что это изменится?       И в чем еще причина ее сопротивлений? Что ее так злит и расстраивает? Он не успел прийти к прежнему своему спокойствию, как снова начал обзаводиться новыми сомнениями и задаваться разными вопросами. Может, дело еще в том, о чем она говорила? «Я смогу стать лучше, чем она?». Видимо, речь шла о другой, про которую она также успела напомнить. То, с какой болью она об этом спросила, говорит о том, что это ей далось с трудом? Ему однозначно не показалось, ведь он сам лично видел ее слезы после того, как беспрепятственно воспользовался ее состоянием. И с каких пор он так просто может рассуждать и вспоминать, как недостойно повел себя по отношению к ней? Но и после этой мысли ему пришлось несладко. Стоит снова взглянуть на перебинтованную ладонь. Недостойно… Даже это громкое слово и капли не уместит в себе того, что он сделал.       Услышав шаги позади, Неджи обернулся.       ― В чем дело?       Заметив подходящую к нему Анами, Хьюга не успел унять беспокойство, когда увидел на ее лице нехорошую задумчивость. Поэтому его вопрос был озвучен вперед, чем мысленно построен. И когда вместо ответа, она молча подняла взгляд на него, Неджи решил задать следующий, тот, который волновал его больше всего.       — Что она сказала?       Анами задержала взгляд на его глазах, стараясь прогнать неприятный ком в горле. Если ей и предстоит уйти, то она обязательно сделает перед уходом то, что должна — освободит его от того, что не оставляет его в покое.       ― Что я иду на поправку.       Ее голос прозвучал слишком спокойно и беспристрастно. Вспоминая ее настроение, каким оно было несколько минут назад, до того, как он покинул кабинет, Неджи мог с уверенностью сказать, что Сакура точно говорила с ней не об этом. Он подошел ближе к ней, когда она сама остановилась в нескольких шагах от него.       ― И с каких пор подобное обсуждается наедине?       ― С недавних?       Хьюга нахмурил брови, поймав себя на мысли, что снова не узнает эту девушку. Когда ей была свойственна такая покладистая неуверенность? Ее настроение меняется из стороны в сторону. Он привык, что она временами может быть такой неопределенной, но не думал, что будет сталкиваться с этим так часто. Поэтому, уже убедившись в том, что она чего-то не договаривает, Неджи решил вернуться в госпиталь, чтобы поговорить с Сакурой:       — Не хочешь говорить, значит, узнаю сам.       Проходя мимо нее, Хьюга не успел сделать очередной шаг, как почувствовал ее руку. Анами схватила его за рукав рубашки, не позволив отойти от нее. Ее слишком заученный и даже привычный способ его остановить уже который раз не позволил брюнету действовать так, как он задумывал изначально.       — Сакуре очень многое известно. Она знает то, что не позволит ей выдавать эти секреты. Ты ничего не добьешься, выпытывая что-то у нее.       Теперь открыто говорит о том, что Сакуре все же что-то известно? Хьюга наполнил легкие воздухом, который так и не привел его в себя, так же, как не вернул ему реальность прошлым вечером. Радует одно — она говорит с ним без тех женских и мстительных намерений в чем-нибудь его обвинить или просто бросить острый укор-аргумент.       — Что ты скрываешь?       Ее брови медленно поднялись вверх, а губ коснулась легкая усмешка, похожая на легкую улыбку. И стараясь не придавать внимания тому, что именно это было, Неджи лишь мог позволить легкой дрожи пройтись по его телу. Улыбка, усмешка… Нет никакой разницы, потому что ее глаза не позволяют замечать такие детали.       — Разве от тебя что-то скроешь?       — Я должен знать все, что касается твоего здоровья и самочувствия.       Она улыбнулась. Он понял это только тогда, когда снова позволил своему взгляду опуститься на ее губы. Теперь это нетипичное поведение не сбивало с толка, а просто пугало. И не в первый раз Неджи испытывает такое. С ней что-то происходит. И не зная, что именно, Хьюга вместо того, чтобы наслаждаться этим благородным и снисходительным обращением к себе, предпочел сопротивление, чтобы дойти до истины:       — О чем она тебе сказала?       — Мне нужно, чтобы ты был таким, какой есть сейчас, а не думал об этом.       Успев снова погрузиться в свои мысли, Анами поняла, что сказала это вслух, когда услышала свой задумчивый голос. Но это действительно так. То, к чему она постепенно готовилась, можно реализовать только если он не будет озадачен чем-то еще. Пусть для него эти будни останутся прежними, не отличаясь от тех, к которым он недавно привык. Все в будущем может помешать его освобождению, Анами должна использовать неожиданность только в нужный момент, но точно не сейчас.       — Я уверяю тебя, — воспользовавшись его молчанием, Анами продолжила, — то, что я сейчас узнала, принадлежит лишь мне. Какая разница, о чем шла речь, если с тобой я все равно чувствую себя в безопасности, что бы мне ни угрожало?       Ее покладистость теперь выражается во всем. Неджи, как и до этого, с особым вниманием всматривался в ее глаза и видел все то же смирение и правду. Однако, если она уверена в том, что говорит, сам он еще не пришел к этой уверенности.       — Но…       Она не позволила ему продолжить тем, что вовремя сделала усталый вздох и скрестила руки на груди. В ее жестах сразу же возникла назидательность, которая все-таки заставила Хьюгу необъяснимым образом и дальше, в молчании, ждать ее ответ.       — Хватит выпытывать у меня то, что сказала мне Сакура. Это уже начинает казаться мне милым. Я здорова и все еще жива. Поэтому уйми уже свое волнение, хорошо?       Даже если и понял, что она пытается его обмануть, спорить все равно уже не будет. Анами задумалась над этим сразу же, как только услышала и его усталый вздох. Возможно, ему тоже надоело то, что каждый их разговор подобен борьбе. Кто назовет больше аргументов и остроумных замечаний. И если этому уже в скором времени суждено прекратиться, то Анами хотела бы просто провести с ним время, а не тратить его на споры.       Какой бы исход ее ни поджидал, все будет казаться незначительным. Незначительным и неважным, потому что она была перед этим рядом с ним. И именно такие мысли наталкивают на то, что отныне ей стоит ценить каждую секунду. «Каждое мгновение», — мысленно исправила себя девушка, отвернувшись к пруду, на поверхности которого плавали лепестки отцветающих деревьев.       ― Ты обещал угостить меня обедом. Помнишь?       Впервые за столько времени она сама заговорила о том, чтобы что-то поесть. Все же обедала и ужинала Хокано с нескрываемым нежеланием и недовольством. Неджи в самом деле не сможет привести аргументы против и вернуться в больницу. Может быть, ей действительно становится лучше, раз к ней вернулся аппетит? Но поверить в это снова не позволят ее странное выражение лица, которое наполнено так нехарактерным для нее послушным спокойствием.       ― В каком ресторане ты обычно обедаешь с командой?       Неджи долго не мог привыкнуть к тому, что работа в команде порой обязывает оставаться командой и в досуг. Время после тренировок, после миссий порой приходилось проводить за совместным обедом или ужином. Было слишком громко и не уютно. Как бы он ни старался избегать подобных, товарищеских трапез, все равно сидел со всеми за столом. И голод, совместно с усталостью и потерей сил, брали свое. Когда напарники заметили, что Хьюга осторожно выбирает кусочки мяса из порции лапши или риса, ему напрямую был задан вопрос. Разумеется, самый юный талантливый гений Хьюга Ичизоку тактично выразил свое нежелание обсуждать его личные вкусы. Однако, отказываясь отвечать на этот вопрос, Неджи только больше дал понять своим товарищам. Поэтому следующий совместный обед был уже не там, где подается известная на всю страну Огня нежнейшая говядина на углях, а в ресторане, который славится своим мясным и рыбным ассортиментом.       У этого места есть еще одна причина, по которой оно всегда будет многолюдным. В мире безусловно очень много хранится тайн, легенд и историй. У каждой страны, народа есть то, что они передают из поколения в поколения. С каждым столетием те или иные истории теряются или же наоборот набирают популярность. Но все-таки сколько бы сказок, приданий или мифов ни было, обычных кулинарных рецептов все равно в сотни, а то и в тысячи раз больше. Жареное, вареное, приготовленное на пару, кислое, сладкое, соленое, острое… Вкус может быть разным, но он становится особенным, когда дело касается способа приготовления.       ― Ресторан Набэ?       Анами была не просто удивлена, когда увидела, к какому месту ее вел Хьюга. Ей было сложно сопоставить факты, которые она знала, и те, с которыми столкнулась сейчас. Как человек, которому практически нельзя угодить, обедает в том месте, где еда готовится в общем «котелке»? И нельзя упускать из внимания тот факт, что подобный способ проведения трапезы даже считается семейным. Кажется, Анами только сейчас начала по-настоящему осознавать, как много не знала о парне, с которым пришла в этот ресторан.       ― Мы ходим сюда после длительных миссий.       ― Значит, за то время, что со мной провел, ты устал?       Анами заметила, что он повернулся к ней, поэтому повернулась к нему сама. Он не собирался задавать вполне предсказуемый вопрос, поэтому лишь своим видом, позволил понять ей, что хотел бы сказать. Хокано поняла это сразу и дала ответ, как только взглянула на него.       ― Это место ассоциируется у тебя с отдыхом.       ― Да. Но сейчас отдых нужен больше тебе, чем мне.       Судя по этому ответу, можно утверждать, что он действительно думал о том, каково будет ей. «Или же он просто не хочет признавать свою усталость», — предположил ее тихий внутренний голос. Но все же Неджи не настолько эгоистичен, как ей казалось раньше, значит, следует придерживаться первого мнения. Анами даже удивилась тому, что сама смогла умерить свое сомнение на этот счет и прислушаться к более здравым мыслям. Стоит не забывать, что он все-таки старался ради нее все это время, заботясь о ее состоянии и самочувствии.       Как и ожидалось, не было ни одного стола, за которым бы сидел один человек. Двое, трое, четверо, здесь даже были самые молодые шиноби Конохи, которые уже в предвкушении заглядывали в свой котелок. Действительно, что еще надо для настоящего отдыха после учебы и миссий? Ароматный суп, горячий чай и уединенное место. И о последнем здесь можно сказать, что оно пользуется спросом не меньше, чем сами блюда. Проходя по залу, Анами заметила, что помимо учеников академии, чуунинов и семейных людей с детьми, здесь были и те, кто пришел вдвоем.       ― Хочу то же, что и ты.       Анами закрыла меню и положила его на край стола. Изучая свое меню, Неджи бросил взгляд на сидящую напротив него Хокано.       ― Я не ем мясо.       ― Знаю, — Анами еще раз осмотрела зал, чтобы оценить царящую здесь атмосферу и интерьер. — Ты ешь только морепродукты. В детстве ты перестал есть птицу, затем и вовсе отказался от мяса. Здесь не так шумно, как казалось на первый взгляд.       Человека, который так просто переходит с темы на тему, иногда можно назвать расслабленным, по причине того, что он находится в той среде, в которой сконцентрирован и способен говорить о чем угодно. Они в состоянии обсудить все и сразу, обратив внимание на многие детали. Пусть Анами и чувствовала себя уже не такой жизнеспособной, но в компании этого человека быстро набиралась сил. Понимая, что время не вечно, ей ничего не остается, как просто расслабиться и набраться сил для одного важного дела.       — Если посмотреть со стороны, то похоже, что у нас свидание?       В этот раз Неджи обошелся лишь коротким взглядом на нее, после чего продолжил заниматься выбором заказа. Но ему с каждым ее словом было все труднее пытаться вести себя, как раньше, а игнорировать ее больше, чем просто странное поведение, тем более.       ― Это похоже на обед, — ответил он, заметив, что ее взгляд теперь направлен на него.       ― Наверно… для свидания больше подошел бы ужин?       — И в том случае ужин будет просто ужином.       — Даже если мы с тобой возьмемся за руки?       В этот раз Хьюга не смог сдержаться и все-таки посмотрел на нее, опустив меню. Ни игнорировать, ни закрывать глаза на это уже просто невозможно. Важно узнать не только мотив этого разговора, но и его причину.       ― Может быть, ты уже скажешь, что с тобой происходит?       ― Разве непонятно?       Его молчание сказало само за себя. Ему ничего непонятно. «Но это и к лучшему», — мысленно пришла к этому заключению Анами, чувствуя недавний ком в горле. Ее больше расстраивает не то, что Шу зашел слишком далеко, применив эту технику, а то, что она больше не сможет проводить время с тем, кого… Хокано опустила плечи, сжимая подол сарафана на коленях. Ей лучше не думать об этом. Любая печаль или малейшее сомнение могут значительно повлиять на самые важные вещи, поэтому ей необходимо собрать все оставшиеся силы и терпение, чтобы это пережить.       — Ты просто не привык к тому, что я могу тебе не грубить, — после недолгого молчания пояснила Анами, но не воздержалась от одного правдивого замечания. — Хоть и не ругаюсь с тобой, но ты все равно продолжаешь меня раздражать.       ― Возможно, это вошло у тебя в привычку, — положив на стол меню, Неджи перевел взгляд на ожидающего их официанта.       ― Возможно, — тихо согласилась Анами, подперев рукой щеку, — но не думаю, что эта привычка вредная.       — С моей стороны было бы глупо в этом сомневаться. Видимо, сейчас ты именно та, какой тебя многие знают.       ― Видимо.       Кажется, не спорить с ним — не так просто. Пусть она и соглашается с каждым его аргументом, однако, это не может длиться вечность. Уже интересно, насколько ее хватит. Неджи даже мысленно довольно азартным образом предпочел бы назвать конкретное время и место, где она станет прежней.       Перед тем, как начать приготовление заказного блюда, официант предложил им скрученные полотенца на выбор. И в этот момент Анами все-таки проявила внимание к тому, что выбрал Хьюга. Она не знала, что именно он заказал на обед, но решила узнать, какое же все-таки осибори он предпочитает. Когда дощечка с полотенцем для Хьюги была поставлена напротив него, Хокано вскинула брови, заметив, что он выбрал.       — Все-таки горячее? — Анами снова не сдержала улыбки, что вышла немного издевательской, чем задумчивой, и взяла свое остуженное полотенце. — И какие ароматы тебе предпочтительнее, с жасмином, с мятой или с миндалем? Оттого у тебя и нежная кожа, что ты балуешь ее теплым хлопком и эфирными маслами?       — Мне казалось, что моими плечами ты была заинтересована больше, чем моей кожей.       Анами задержала руки у лица, так и не коснувшись его полотенцем. Внезапно возникла необходимость сжать осибори до тех пор, пока ее пальцы не станут белыми. А потом она швырнула бы этим проклятым хлопком в него. Но Хьюге, судя по тому, с каким спокойствием он вел себя, было вполне комфортно возвращаться к вчерашнему вечеру. Хокано и дальше продолжала бы этот пристальный анализ его поведения, если бы он не продолжил то опасное предположение.       — Но возможно, именно от теплых осибори они у меня такие «широкие и твердые».       Анами поджала губы, глубоко и очень медленно вздохнув перед этим. И как она только осмелилась ляпнуть подобное про его плечи? И все-таки это была чистая правда — хоть они и не ругаются, как раньше, он все равно продолжает ее раздражать. Но даже если и капает на нервы его выигрышное положение, она не может на него злиться. Совсем. И он целенаправленно испытывает ее, пытаясь понять, когда она станет прежней и накричит на него. И вместо того, чтобы ему сострить и обвинить его, как обычно, Анами просто решила его предупредить.       ― Хьюга Неджи, о тебе «заносчивый» — еще мягко сказано. Не пользуйся тем, что от этих стабилизирующих мое состояние травяных чаев, я такая спокойная.       ― Спокойная? — Неджи задумчиво усмехнулся, опустив взгляд на руки, которые вытирал полотенцем. — Ты еще и скромная до непозволительного.       Вернувшийся официант принес необходимые ингредиенты для супа, которые варятся первыми и включил плиту, наполнив перед этим котелок водой. Спустя некоторое время вода закипела, после чего в этот горшочек отправились морковь и картофель. Анами следила за каждым движением их официанта, пытаясь понять, что же окажется внутри после этих овощей. Но долго гадать не пришлось, ее предположения сбылись, когда она увидела кусочки лосося, за которым в суп отправился сливочный сыр и тофу.       Аромат оказался самым ярким и насыщенным из всех, что ей встречались. Она напомнила Хьюге об этом обещанном обеде не потому, что была голодна. Но сейчас случилось именно то, чего не было давно — ей безумно захотелось есть. И хватило бы только того, что готовится на ее глазах. Цвет, состав, текстура, аромат… И тут все-таки ее ожидание и детское, нетерпеливое предвкушение на мгновенье застыли, сменившись недоумением.       Этот дивный сливочно-лососевый аромат и дальше был бы самым из самых, если бы не одно «но», с которым Хокано столкнулась впервые.       ― Лосось на мисо с овощами и… с шиитаки?       Она с непониманием рассматривала лесные грибы, которые официант спустил в суп вместе с зеленью, как завершающую стадию приготовления этого набэ.       — Ты заказал грибы вместо морской капусты? — Анами посмотрела на Хьюгу, который не был удивлен ее непониманием. — Я хотела бы сказать, что у тебя весьма утонченный вкус, но, на самом деле, могу назвать его только… извращенным.       ― Не думаю, что ты любитель морской капусты.       — Да, не любитель, — она бросила взгляд на его палочки, которыми он потянулся к набэ, — но по классическому рецепту этот суп готовится только из крахмалистых овощей, морепродуктов и соевых…       Она замолчала, увидев те самые палочки уже перед своим лицом. Кусочек нарезанного шиитаки покорно ждал своего момента, приблизившись к ее губам. До сих пор пребывая в легком непонимании и возражении, Анами не сразу ощутила подкрадывающееся к ней смущение. Но когда осознала, что Хьюга держит руку на весу с полочками именно для нее, неуверенно сглотнула и перевела взгляд на его лицо.       — Может быть, ты сначала попробуешь это, а потом уже будешь пересказывать мне классические рецепты?       Анами открыла рот, чтобы ответить ему о классической школе и растолковать, на чем все же держится весь кулинарный мир, но Хьюга этот жест расценил по-своему и снова воспользовался моментом. Смущение и недоумение разом сменились удивлением, когда она ощутила во рту гриб, который Неджи довольно ловко доставил в него. Можно сказать, он просто нашел способ заставить ее замолчать. Со стороны выглядит именно так, и Хокано будет делать все, лишь бы в это верить.       — Что, морская капуста даже сейчас была бы предпочтительнее?       — Нет… — тихо ответила Анами, проглотив гриб не менее вкусный, чем сам аромат. — Шиитаки здесь действительно к месту. Даже… удивительно.       — Удивительно, что к месту?       — Нет, — Анами прикоснулась к губам, — удивительно, что это выбрал ты.       Хьюга задумался, не отводя взгляда от ее губ. Если Анами уже пережила и переборола свою непонятную реакцию на то, как он ее прервал, то до него все дошло только сейчас. Рука сама потянула к ней, он даже задуматься не успел о том, что сделал. Очень глупый и незамысловатый жест оказался не таким простым, каким должен был быть. Намереваясь продолжить этот полуспор о грибах и капусте, Неджи внезапно остановился на том, что произошло меньше минуты назад и не смог найти в себе сил, чтобы продолжить. И то, что она совершенно спокойно приняла это, позволив себя переубедить, заставляет его думать уже совершенно о другом.       Что необычного и интересного в том, чтобы позволить кому-то попробовать еду с твоих рук? Или стоит спросить «что в этом приятного?». Это наивное, детское удивление в ее глазах стало выглядеть слишком милым, когда она сама убедилась в том, что грибам в этом супе действительно будет «уютно». Но если более детально разобрать его ощущения от проделанного, можно заметить кое-что поинтересней. Теперь из довольно бытового и невинного жеста это переросло во что-то личное и даже интимное. Хьюга нагло солжет самому себе, если скажет, что ему не хотелось снова бы дать ей что-то попробовать. Желание позволить ей отдохнуть и отвлечься благородно бы прикрыло мысли, которые не спеша, но уже стремительно направлялись к нему. Что было бы, возрази она насчет сливочного сыра? Неджи и его бы дал ей попробовать? И так как такой сыр непросто взять палочками, то, вместо них, он использовал бы… палец?       Хьюга тихо прокашлялся в кулак, пытаясь скрыть свое собственное удивление от того, что допустил в мыслях. Ему следовало заказать охлажденное осибори, а не теплое. И как ему только удалось дойти до подобных размышлений, если речь изначально вообще шла про суп? Видимо, те самые три рюмки «дружеского» саке странным образом повлияли и на него. Он точно еще не пришел в себя, раз не в силах контролировать свою фантазию.       — Зная твои способности в готовке, — продолжила Анами, позволив Хьюге перевести дыхание и вернуть на нее взгляд, — каждый твой выбор может быть риском.       — Мой «извращенный»…       Хьюга осекся, повторив эту нелепость, которую услышал от нее и по глупости придал ей значение в ответ своим мыслям.       — Вкус… — тихо добавил он и задумчиво нахмурил брови, — порой выпадает мне на руку.       Пусть это довольно странные и не новые мысли, зато вполне… обоснованые? Задавшись этим не менее странным вопросом Хьюга чуть не подавился. Ему точно не станет лучше, если он и дальше будет смотреть на ее губы. Поэтому с трудом и через силы Неджи опустил взгляд на свой обед.       — Интересно, какой чай ты заказал?       — Боишься, что и в нем будут лесные грибы?       — Ты… Ты, оказывается, и шутить еще умеешь, — Хокано наблюдала за тем, как он принимается за набэ, не смотря на нее во время этого разговора. — Может, это с тобой что-то происходит?       Она не рассчитывала на ответ, да и сам Хьюга с ним не спешил. Однако ему очень рекомендовалось бы и следовало честно ответить «да, происходит». Но только без подробностей, иначе началось бы такое, что Неджи при всем своем желании уже ничего не смог бы исправить.       ― Раз ты угодил мне с набэ, то и чай будет тем, который бы мне хотелось, — Анами наполнила свою чашку бульоном, в которую уже положила лосося, тофу и шиитаки.       В молчании они просидели недолго. Все же каждая их совместная трапеза сопровождалась каким-нибудь обсуждением, без чего не обошлось и сейчас. Подготавливаясь к тому, с чем предстоит ей столкнуться, Анами решила поинтересоваться кое-чем именно сейчас.       — Ты не ходишь на службу в храмы, — разделывая лосося на кусочки поменьше, Хокано бросила взгляд на Неджи, затем снова вернула его в свою чашку. — Почему?       ― Не хочу.       И у этого тоже есть своя причина. Может, потому что не хочет именно не он, а кто-то другой? Анами вовремя вспомнила не самый приятный инцидент, который произошел с ним в имении клана Хокано.       ― Когда я ушла за свитками, ты вышел из нашего дома и ждал меня во дворе после того, как мама его окурила. И давно тебе не нравится их аромат?       ― Аромат чего?       ― Священных благовоний.       Неджи замер, не успевая контролировать реакцию своего тела на этот разговор. Он необъяснимым образом не мог заставить себя посмотреть на нее. Однако Хьюга четко мог понять и прочувствовать каждую эмоцию, которые вызвали ее слова и желание что-то выяснить. И оставаясь в прежнем положении с опущенной головой, он все же поднял на нее взгляд, после чего Хокано продолжила.       ― Тебе не нравится, как они…       Ее перебил внезапный звук разбившегося стекла, отчего она вздрогнула и с испугом повернулась на этот шум. И долго искать взглядом виновника того, что случилось, ей не пришлось. Их официант стоял возле разбитого чайника, с таким же испугом смотря на осколки.       — Ребенок не обжегся? — поинтересовался он у посетителей, что сидели позади Анами.       — Нет-нет, — молодая женщина прижала сына к себе, — Вы… Вы ведь его не разбили, он сам лопнул прямо у Вас на подносе.       — Возможно, это была не самая качественная глина, — предположил ее супруг.       — Извините…       Собравший осколки официант подошел к Анами и Неджи.       — Я принесу Вам новый чай.       — Хорошо, — тихо согласилась девушка, не позволив своему предчувствию выдвинуть свое объяснение произошедшего, — странно… Как керамика могла так лопнуть?       — Я бы сказал, что она не просто лопнула, — предположил Хьюга, заметив на лице Анами понимание того, о чем начал. — Выглядело так, словно она… взорвалась.       Вернувшись после обеда в поместье, Анами направилась в свою комнату. Если раньше она только читала этот свиток, то теперь пришло время для тренировки складывания печатей. Принявшись за комбинации и подбирая к ним новые, девушка заметила, как во всем доме внезапно воцарилась тишина несвойственная для этой половины дня. В саду даже перестали петь птицы. Легкий весенний ветер также утих, оставив листья деревьев в покое. Анами тяжело вздохнула, прикоснувшись ко лбу. Усталость подкралась слишком незаметно и не позволила ей продолжить занятие техникой.       ― Это намного сложнее делать в моем состоянии, — пошептала девушка, устало прикрыв глаза.       Но как только перед глазами воцарилась темнота, Анами тут же их открыла. Она замерла, услышав звук цепей и ощутив прошедший холод по спине. Это был знакомый холод и знакомая тишина. Хокано понимала, всегда был риск того, что это произойдет, но она все равно надеялась на обратное.       — Он почувствовал…       Услышав шорох на веранде, Анами поднялась с пола и несколько секунд стояла напротив закрытых дверей.       ― Неджи?       Не получив никого ответа, Анами вышла из комнаты. Убедившись, что на веранде его нет, она с осторожностью стала делать тихие шаги в сторону гостиной. Теперь ее сердце, следуя ее движениям, билось тихо и с ожиданием того, с чем она может столкнуться.       Позади раздался скрип половицы. Анами застыла на месте, не имея храбрости повернуться к нему. Сердце замерло, заставив ее затаить дыхание. Теперь она всем телом чувствовала его присутствие. В спине буквально жгло от того, что он на нее смотрит.       Она сделала глубокий вдох, чтобы взять себя в руки. Наполнив легкие воздухом, пропитанным мертвым холодом, Анами начала поворачиваться к нему. И взглянула Хокано на него уже не так, как смотрела перед собой несколько секунд назад.       Но то, как Анами посмотрела на него, было ничем по правлению с тем взглядом, что она получила в ответ. Пристальный и пронизывающий… Даже в прошлый раз он не смотрел на нее с такой ненавистью и с этим безграничным презрением. Она видит не человека. То, сколько опасности и зла таится в этом взгляде, не может принадлежать чему-то людскому.       Анами обратила внимание на то, что он держал в руке. Тот самый свиток. Девушка нервно сглотнула. Разумеется, кому понравится, когда кто-то готовится к тому, чтобы лишить его всего, что у него есть? Но в каком бы безвыходном положении она ни была, ей нельзя показывать свое волнение и страх.       ― Помнится мне, в прошлый раз наша встреча была более многословной. Ты уже и говорить за него не можешь?       В ответ последовало все то же молчание. Дрожь, которая так настойчиво пробирала тело Анами, не оставляла ее в покое. Вопреки тому, насколько трудно было выносить его леденящий душу взгляд, Хокано сделала тяжелый шаг вперед, чтобы забрать у него свиток.       — Он избавляется от причин для ненависти… Оттого твои силы и слабеют, я права?       У него даже молчание выходит слишком нечеловеческим. Не только опасное, но и довольно громкое и многословное. Видимо, какого бы создания ни касалось дело, любая дерзость неприятна всем и всему.       — Что, неужели тебе нечего мне сказать?       Возможно, он просто думал или чего-то ждал. Или же дело, действительно, в том, что он теперь стал слабее. Анами прекрасно знала ответ на свой вопрос, но столкнувшись с ним лицом к лицу, просто не сдержала упрямого и вредного желания указать ему на то, в каком он положении и сколько ему осталось времени.       — Жаль… — протянула Хокано, понимая, что его молчаливое терпение не вечно, — ты был интересным собеседником.       С какой ненавистью смотрел на нее, с той же схватил ее за шею. В руке Хьюги чувствовались сомнение и сопротивление. Анами оказалась права — тот, кого она сейчас видит, лишился той власти, что имел раньше. Ему лишь хватило сил обхватить ее шею рукой, но их не осталось на то, чтобы усилить хватку.       — Порой отчаяние дает силы, — оставаясь на месте, Анами чувствовала кожей, как пульсирует кровь в его ладони. — Значит, в тебе есть что-то от человека? Я тебя переоценила.       Анами не сдержала легкой, задумчивой усмешки и решила освободиться от его хватки. Но когда она коснулась его руки, в той сразу же возникли силы. И теперь пальцы не просто опоясывали шею, но и сжимали ее. На лице Анами проявилось непонимание, глаза распахнулись в удивлении, не скрывая при этом ее страх.       — А может, ты меня просто… недооценила?       Не прикладывая особых усилий, он заставил ее подступить к нему еще ближе, вплотную. Впервые Анами боялась и не хотела смотреть в эти глаза, но эта хватка и его желание ей что-то сказать не оставили ей выбора. Приблизившись к ней, Хьюга не спешил переходить к тому, что задумал. Казалось, выдерживая такую паузу, он просто хотел посмотреть и даже насладиться ее оцепеневшим страхом, скрыть который Анами была не в силах. Ее лица коснулось его ледяное, прерывистое дыхание, отчего новая, крупная дрожь пробрала тело девушки. Ответом на такую реакцию стала его усмешка, с которой он опустил взгляд на ее губы, упиваясь ее покорным молчанием.       — Удивительно, что мне удалось заставить тебя замолкнуть… — тихо заметил он, вернувшись к ее глазам. — Освободишь его — пожалеешь.       Хокано и сама не понимала, почему до сих пор молчит. Теперь можно сказать, что они поменялись местами. Если она довольствовалась его беспомощным положением, то сейчас это делает он по отношению к ней. Но каким бы страхом не было охвачено ее тело, для слов, что необходимы в определенный момент, Анами всегда найдет силы. Она сделала вдох, насколько позволяла его хватка, набираясь при этом и храбрости, чтобы снова вступить с ним в непростой диалог.       — Я пожалею, если этого не сделаю. Если за эту помощь цена — моя жизнь, я, не задумываясь, отдам ее.       К ее удивлению, он не ответил усмешкой или ухмылкой. Хоть для него в прошлую их встречу подобное заявление было глупым и наивным, в этот раз, он лишь на мгновение обдумал ее ответ, не спеша со своим.       — Тебе так хочется жертвовать собой ради человека, для которого ты «никто»?       Ему даже каким-то образом удалось изменить голос, проявив свою заинтересованность. Словно он говорил, как… Анами тут же прогнала эти мысли. Нет, он не человек. И тем более, он — не тот, кем пытается управлять. Между ними нет ничего общего. Но говорит он все равно устами того, для кого она, действительно, является никем. И вряд ли есть шанс, что она когда-то станет ему кем-то. Не только вполне сильная конкуренция стоит на ее пути к его сердцу, но и проклятие ее клана, что передалось ей в образе этого страшного дара. Быть одной — вот что она унаследовала вместе со своими способностями. Как думала раньше, так и по сей день Анами уверена в том, что необъяснимые, странные явления больше вызывают страх и отвращение, чем удивление и человеческий интерес.       — Ты прекрасно знаешь, что обречена на одиночество, — буквально читая каждую мысль в ее глазах, заметил Хьюга. — Он никогда не полюбит такую, как ты.       Предпочитая промолчать и в этот раз, Анами отвела взгляд в сторону. Раньше, если бы кто-то ей сказал это, она ответила бы усмешкой, давая понять, что подобный факт совершенно ее не волнует. Однако сейчас совершенно другое время, и она уже не та, какой была раньше. Этот неизменный факт-приговор ее интересует и больше, чем просто волнует. Он не влияет, а по-настоящему портит и без того ее странную жизнь.       Сил на то, чтобы и дальше держать себя в руках не осталось. Ее душила уже не его хватка, а ком, который подкатывал к горлу. Будь в ее силах хоть что-то исправить, она сделала бы все, только бы находиться рядом с тем, кого так сильно полюбила. Но стоит учиться принимать вещи такими, какие они есть. Смысла пытаться что-то исправить нет, ведь от этого зависит и его счастье, поэтому…       — В моих силах сделать так, чтобы вы были вместе.       Анами замерла, затем слишком осторожно и незаметно для себя самой вернула на него взгляд, прислушиваясь к тому, о чем он говорил.       — Я предоставлю тебе возможность быть рядом с ним, не допуская при этом в его мысли другую.       Он, как никто другой, знал и понимал, о чем говорит. Приближаясь к Хьюге, он увидел то, что творится и в ее душе. Со стороны Анами будет глупо и бесполезно что-то отрицать, потому что ему известно все, даже то, о чем она думает. Но вовсе не нужно быть подобным злом, наделенным такими способностями, как у него, чтобы прочитать ее мысли. Каждую из них видно на ее лице.       — Все, что от тебя требуется — не подавлять меня, а дать мне свободу, чтобы поглотить его. Я не способен уничтожить твой клановый свиток, но это можешь сделать ты. Избавься от него, и получишь то, чего желаешь больше всего на свете — его сердце.       Это недостаточно назвать простым желанием, исполнения которого она хочет «больше всего на свете». Анами уже просто нуждается в том, о чем он говорит. Ей однозначно станет легче и приятнее дышать, если Неджи будет рядом с ней. Стоит ли говорить каким счастьем и теплом наполнится ее жизнь, если на ее пути не будет стоять та «другая»?       Уже так смиренно и без сопротивления Анами вспоминает об этом, потому что полностью приняла свои чувства, которые, как оказалось, причиняют столько боли. Но эти неприятные мысли перебили его слова, над которыми против своей воли Хокано все же задумалась.       Оказывается, все-таки возможно сделать его своим? Анами окончательно растратила уверенность и силы, чтобы снова от него отвернуться и уже видела лицо того, о ком шла речь. Его лицо, глаза, губы… Не разделяя этого ни с кем, она сможет владеть всем одна? И все, что от нее требуется — просто отступить?       Он уже заметил, насколько сильно изменилось выражение ее лица. Отчаяние дает не только силы, но и терпение, которое поможет дождаться нужного момента. Хрупкие девушки и сердцами обладают такими же непрочными и слабыми. Если она задумалась, значит уже в чем-то сомневается. Анами казалась неприступной, однако на самом деле, позволила себя заинтересовать и сбить с толку. И заметив, что она готова озвучить свое решение, он уже стал гадать, что услышит, но мысленно пропустил довольно предсказуемый ответ.       — Нет.       Ее голос был тихим и звучал не так смело и дерзко, как до этого. Но все равно в нем можно было услышать долю уверенности, с которой она уже давала ему отпор.       — Он — свет, а ты… тьма, наполненная ядовитым злом и бескрайней ненавистью. Мне хватит и того, что… — Анами подавила легкую дрожь в теле, чтобы скрыть ее и в голосе, — я люблю его. Тебя привлекла не его уязвимость, а чистота его души. Я не позволю тебе получить ее. Ни за что.       — Настолько никчемная и слабая, но так отчаянно и безответно любящая… Предоставлять ему себя в качестве утешения, когда он тоскует о другой — единственное, на что ты способна?       Он усилил хватку, после чего Анами болезненно вздохнула. Глаза наполнились слезами и вовсе не от нехватки воздуха. Она хоть и приняла свои чувства, но как только натыкалась на реальность того, к чему они ведут, сопротивлялась и уходила от мыслей об этом. Она позволяла недовольству и раздражению брать ситуацию под контроль. Задетое самолюбие и гордость заставляли ее отгонять все глупости подальше от себя и держать их на расстоянии. Но в последний момент произошло слишком многое, и теперь даже ее самолюбивая гордость затаила дыхание и опустила голову.       Ей даже нечем ему ответить, потому что в мыслях не возникает никаких протестов или возражений. Все действительно так. Единственная возможность быть с ним — предлагать себя вместо другой. Анами просила об этом осознанно, не заботясь о последствиях и о том, как это будет смотреться со стороны. Выходит, своей гордости она лишилась еще тогда, когда ответила на его поцелуй в том саду. Она не смогла и секунды продержаться в сопротивлении, как тут же предоставила ему возможность воспользоваться ей.       Возможно ли, что, в следующей жизни туман этих глаз станет теплее, когда он будет смотреть на нее? И сколько бы жизней ей ни пришлось прожить, она дождется той, в которой его взгляд будет наполнен любовью и нежностью, а не этим холодом и презрением.       Углубившись в мысли об этом, Анами упустила момент, когда он приблизился к ее лицу, чтобы вдохнуть аромат ее боли и отчаяния, уже ставший ему особенно приятным. Ощутив его губы на своей щеке, которыми он поймал одну из ее слез и попробовал на вкус, Хокано нахмурилась, но тут же тихо всхлипнула. Ни сердце, ни тело, даже ее разум уже не мог вспомнить, кто перед ней стоит на самом деле. Она видит и чувствует только его, потому что ощутила знакомые симптомы своей аритмии, слишком трепетно сжимающие ее грудь.       Инстинкты самосохранения и простой человеческий страх уступили место робкому волнению, что охватило девушку. И видя ее реакцию, он все-таки ответил так, как и должен был. Его губы расплылись в ухмылке, когда он отстранился от нее, чтобы посмотреть в ее глаза, которые она уже успела прикрыть.       — Досадно, что о большем тебе приходится просить.       Анами посмотрела на него, позволив отчаянию полностью лишить ее сил и признать поражение. Она не могла поверить в то, что ослабела настолько, что невольно уже согласилась с его словами. Хокано никогда не чувствовала себя жалкой, но сейчас она буквально окунулась в это состояние с головой. Ее сердце до сих пор билось с волнением, не оставляя ее в покое ни на секунду. Биение было таким бешеным и сильным, что снова стало закладывать уши. Осознавая, кому она позволила вызвать в себе эти чувства, Анами ощутила жжение в груди и неслабую головную боль.       — Я слышу его… твое сердце.       Хокано попыталась освободиться от его руки, но ее сил было недостаточно, чтобы перебороть его настойчивость. Она вздрогнула, чуть не потеряв землю под ногами, когда Хьюга вернулся к ее лицу, приблизившись к уху и касаясь его дыханием.       — И чувствую, как ты дрожишь. Хоть порочна, но все равно невинна и чиста.       Она только в этот момент поняла, что не знала себя такой, какая есть на самом деле. Признаваясь себе самой, что уже бесстыдно наслаждается его близостью и присутствием, она рисковала сменить свой тихий плач на горькие рыдания. Его дыхание стало приятно теплым, холодные и легкие прикосновения его губ к ее лицу обернулись опьяняющими и нежными поцелуями. Но если телом она не могла этому сопротивляться, то попытается сделать это разумом. И эта попытка стала жизненно необходимой, когда его губы уже приблизились к ее, в намерении что-то прошептать и позволить себе новое издевательство.       — Он будет твоим, если ты мне поможешь.       — П-прекрати это… — Анами отпустила его руку, устояв на ногах только благодаря его хватке. — Пожалуйста…       Упрямство, как и дерзость, ничто и никого не сможет оставить в покое и скрыться бесследно. Он и сейчас уже рассчитывал на ее согласие, но в последний момент она смогла проявить благоразумие, с которым он точно не согласится.       — Ты единственный человек, вызывающий во мне жалость.       Не только к ее, но и к своему удивлению, он отступил, и тут же лишил ее возможности отвернуться и отвести от него взгляд. Его взору предстала полная беспомощность и отчаяние этой девушки, что выражали ее глаза и состояние. Он смотрел на нее и видел больше, чем она могла ему позволить, но даже тогда Анами не могла что-то сделать или предпринять. Однако решение было, и Хьюга, не скрывая своего удовольствия, обратился к нему.       — Стоит ли мне и дальше позволять тебе мучить себя?       Угрожающая и все это время предостерегающая хватка стала ужасно сильной и мертвой. Лишившись последней возможности сделать полный вдох, Анами смогла прийти в себя и опомниться. Из последних сил, буквально вцепившись в его руку, она уже боролась не со своей слабостью, а за свою жизнь.       ― Н-неджи…       Ее тихий голос вовремя коснулся сознания Хьюги, после чего он вздрогнул и внезапно ослабил хватку. Анами упала на пол, не устояв на ногах, и жадным вдохом попыталась наполнить легкие воздухом.       Неджи с непониманием отступил на шаг, увидев то, как Хокано сквозь кашель делает вдохи и держится за шею.       ― Что произошло?       Одумавшись и наконец-то придя в себя, он решил подойти к ней, но внезапно возникший перед ним шиноби из АНБУ не позволил ему сделать шаг вперед.       ― У вас все в порядке?       Мужчина в маске перевел взгляд на сидящую на полу Хокано, которая узнала его по голосу и подняла на него взгляд.       ― Да, — она опустила голову, чтобы смахнуть остатки слез, — мы просто столкнулись с ним. Ничего серьезного.       ― Но я почувствовал…       ― Он поранил руку, — понимая, о чем он говорит, она только сейчас заметила, что бинты на ладони Неджи окрасились в красный. — Кровь его, а не моя. Все правда в порядке.       ― Не в порядке, — возразил Хьюга, бросив взгляд на свою перебинтованную руку, — это я…       ― Виноват в том, что я упала?       Не позволив ему договорить, Анами осторожно и не спеша поднялась с пола, боясь, что и на шее могла остаться кровь от его руки. Но судя по тому, что никто из них ничего не сказал и не заметил, Хокано могла облегченно вздохнуть.       — Я и не пыталась это скрыть. Тебе надо смотреть, куда направляются твои «широкие» плечи. Интересно, о чем ты задумался, раз меня не заметил?       Неджи нахмурил брови, не сводя с нее глаз. Этим выражалось не его недовольство или несогласие, а простое желание понять, что произошло. Почему она в таком состоянии оказалась на полу, а его рука, порез на которой уже почти затянулся, снова стала беспокоить?       ― Тора-сан, ― Анами тихо обратилась к шиноби, пытаясь скрыть остатки своего страха и волнения, ― все действительно хорошо. Я была невнимательна.       ― Ты и невнимательность, Анами, ― вторя ее тихому тону, но с легким назиданием начал Тора, ― слишком разные вещи.       ― Теперь уже не слишком. Все же я под чужим воздействием, поэтому не смогла справиться с координацией. Можно сказать, что я сама не своя в таком состоянии.       Хокано постаралась улыбнуться. И улыбка от этой девушки настолько редкий, но честный ответ, что Тора все-таки не смог снова позволить себе подозрение в сторону этих двоих. Он тяжело вздохнул, повернувшись к Хьюге, который, кажется, уже был озадачен чем-то другим, и снова вернул взгляд на девушку.       ― Если нет никаких проблем, я сообщу отряду, что это была ложная тревога.       Анами кивнула, после чего, спустя мгновение, осталась наедине с застывшим на месте Хьюгой. Как только присутствие Торы уже не ощущалось, Хокано устало опустила плечи и не сдержала нового глубокого вдоха, чтобы полностью прийти в себя. Попытавшись сглотнуть, она ощутила дискомфорт в горле, отчего прикоснулась к шее и тихо прокашлялась.       ― Он чем-то похож на тебя, ― начала Анами, пытаясь увести Хьюгу от того разговора, которого удалось избежать благодаря Торе, ― он тоже бывает иногда слишком мнительным и местами упрямым. Зачем меня спрашивать, что произошло, если все равно начинаете ставить под сомнением мои ответы?       ― Стоит мне забыть о происходящем, я снова вижу твое испуганное лицо и слезы.       Видимо, последующих объяснений избежать не удастся. Анами сделала терпеливый вдох, готовясь к тому, что теперь придется убеждать и Хьюгу в несерьезности произошедшего.       ― Я просто…       ― Тебе же известно о том, что со мной происходит.       Хокано не сдержала легкого удивления и ступора, услышав подобные слова. Она повернулась к нему, стараясь понять, что и как ему удалось понять. Но на лице Неджи до сих пор присутствовало осторожное непонимание и желание разобраться. Поэтому Анами сделала соответствующий вывод и пошла по самому правильному пути ― отрицанию.       ― Это вышло случайно, ― спокойно и не скрывая своей усталости, пояснила Хокано, ― с тобой ничего не происходит.       Вспомнив о свитке, она с нежеланием взглянула на него. Хьюга так был поражен и озадачен, что даже не заметил его.       ― Верни это, — Анами протянула ему ладонь, чтобы забрать свиток и отправиться в комнату.       Но Неджи лишь остался на месте, с прежним непониманием смотря на нее.       ― То, что ты держишь в другой руке.       Хьюга проследил за ее взглядом и поднял правую руку, в которой не просто держал, а крепко сжимал свиток.       — Если бы Тора заметил его, — продолжила Анами, взяв свиток, — то у меня возникло бы столько проблем, что совместная жизнь с тобой показалась бы мне раем. Теперь представляешь, насколько важна для меня эта вещь?       Она же не думает, что он поверит в эту безобидность всей ситуации. Помимо того, что Шу лишает ее чакры и сил, то и сам Неджи каким-то образом причиняет ей… боль? Хьюга задержал взгляд на ее опущенных глазах, которые рассматривали свиток.       ― Не только он, но и я опасен для тебя?       Хокано задумчиво усмехнулась, скрывая свои истинные мысли, но затем в ней внезапно появилась расслабленность и легкое недоумение:       ― Ну и чего ты уже навыдумывал себе, малыш Неджи?       Анами опустила руку со свитком и подступила к нему, ущипнув его за щеку. Она с трудом сдержала желание расправить свою ладонь, чтобы ощутить тепло его кожи, и подарила ему ту же уставшую, но честную улыбку:       — Я же сказала, что это вышло случайно. Видимо, и тебе было не под силу справиться с тремя рюмками саке. До сих пор прийти в себя не можешь.       Он принял это не так, как Тора. Проведя с ней немного времени, он уже научился слышать в ее голосе настоящую усталость и видеть на лице желание избежать какого-то разговора. Хьюга вздохнул, взяв ее руку в ладонь, на что Анами замерла в удивлении:       ― Ты снова не придаешь значения очень серьезным и важным вещам.       ― Потому что… ― она вспомнила то, что было несколько минут назад, поэтому неловко и в смущении, освободила свою руку, прижав ее к груди. — Они этого не стоят.       Ее голос дрогнул. Она не просто испытывает неловкость, ей по-настоящему стыдно за то, что она позволила ему… Хокано снова закашляла и прижала ладонь к губам. Если бы он их коснулся, то как бы она поступила?       — Хината говорила, что вечер ханами уже сегодня. Я хочу прилечь и отдохнуть перед ним.       — Что произошло?       — Неджи, — Анами уже была готова молча, без объяснений, отправиться в комнату, но взяла себя в руки, — это действительно была случайность. Ты попытался не позволить мне упасть, оттого и напряг свою руку. Я ведь говорила, что ее нужно залечить. Хоть и гений, но все равно упрямый и глупый ребенок.       — Хорошо, — недовольно согласился Хьюга, заметив, что она собирается уходить, — но как ты объяснишь свои слезы? Их причину.       Он хотел остановить ее, взяв за локоть, но как только коснулся его, Анами одернула руку и резко повернулась к нему.       — Мне было…       Хокано по необдуманной глупости опустила взгляд ниже его глаз. Он ее чуть не задушил, а она все равно помнит только холодные издевательские прикосновения этих губ, которые никогда не станут ее — только чужими. В горле неприятно запершило, а в сердце кольнуло от этих мыслей и сжало грудь. Словно она и сейчас задыхается. Тот, с кем она говорила, расставил все по местам и открыл ей глаза. За что ее можно любить? За то, что она порочная, но все-таки чистая? После того, как она замертво стояла и позволяла ему изводить себя, как ее можно назвать невинной и чистой?       — Больно… — тише добавила она, вернувшись к реальности. — Я ударилась, когда упала. Не раздражай меня новыми вопросами. Я хочу отдохнуть.       Хьюга и одуматься не успел, как услышал звук дверей в ее комнате. Ей уже не раз удается так ловко и быстро оставлять его одного, но в этом случае идти и настаивать на ответе — в корне неверное решение. Ей нужен отдых, а особенно сейчас. Не помешало бы пропустить этот вечер любования сакурой, но, кажется, ее присутствие на нем уже не обсуждается.       Только закрывшись в комнате и оставшись со своими мыслями наедине, Анами смогла взять себя в руки. Но воспоминания о разговоре с ним не позволяли покою полностью завладеть ее мыслями. Хокано почувствовала жжение на щеке и возле уха, она смогла бы воспроизвести каждое прикосновение его губ поочередно. Было мерзко и волнительно осознавать произошедшее, но всеми силами Анами пыталась перевести мысли на что-то другое. Однако, как назло, из головы не выходили его слова. «Он станет твоим, если ты мне поможешь». Стоило их воспроизвести в памяти, по ее телу прошлась ледяная и неприятная до тошноты дрожь. Словно он и сейчас шептал ей это на ухо, глумясь над ее реакцией и безответными чувствами. Но теперь она знала, что есть возможность избавиться от этой безответности, сменив ее на взаимность.       — Нет.       Тишину в комнате нарушило ее резкое возражение самой себе. Она не опустится до того, чтобы обдумывать его слова.       — Он что-то со мной сделал, — Анами покачала головой и протерла ладонью лицо.       Она слишком хорошо понимает и знает, что ему нельзя верить. Но он выбрал то направление, на которое ее оказалось слишком легко заманить. Поэтому она и думает об этом до сих пор. И ее проблемы со сном совсем некстати, потому что именно сейчас она предпочла бы закрыть глаза и отвлечься. Но если отныне сон ей противопоказан и угрожает ее самочувствию, ей придется бороться со своими сомнениями.       Как только солнце стало приближаться к горизонту, в главном саду поместья Хьюга Ичизоку, стали готовиться к проведению чайной церемонии, которая будет проводиться в самый прекрасный и зрелищный момент весны — цветение деревьев. Девушки надевают юкаты, женщины наряжаются в кимоно, простое явление природы становится одним из важнейших праздников в году. И в это время подобные традиции люди начинают ценить больше. Незабываемые мгновения на фоне ярких образов и видов для кого-то остаются в памяти на всю жизнь. Такие вечера не только носят обычный праздничный характер, но и через край наполняются романтикой. Ханами — самый волнительный и очень подходящий момент, чтобы кому-то открыть сердце и признаться в своих чувствах.       Анами взяла сложенную юкату и вышла на веранду. Увидев Хьюгу во дворе, который уже ждал ее выхода, она задержала взгляд на его лице. И по этому задумчивому и немного несогласному выражению, она поняла, о чем он подумал.       — Знаю, что ты скажешь. Но твои сестры и дядя давно пригласили меня на этот вечер, я не вижу причин, по которым мне нужно пропускать его.       Хьюга, к ее удивлению, промолчал. Пусть на его лице и было написано, что он против, однако он решил не выражать и не возвращаться к своему несогласию.       По дороге к главному дому Анами держала руки на юкате, прижимая ее к груди. В этот раз идти с ним за руки по этим улицам было слишком опасно и рискованно. Хокано боялась допускать те Неправильные мысли, поэтому решила придерживать их и его на расстоянии.       — Добрый вечер, Ао-сан, — увидев темноволосую женщину в сером кимоно, Анами подошла к ней, — пояс на моей юкате… Поможете мне с ним?       — Конечно, Анами-чан, — Ао улыбнулась и отступила в сторону, пропуская ее на веранду, — задний двор, крайняя комната справа.       Хокано кивнула и направилась в указанную строну, слыша, что Хьюга последовал за ней. Но пройдя пару шагов, брюнет остановился.       — Неджи, милый… — Ао с неловкостью остановила его, — на сегодня это женская половина дома.       — Я не буду заходить в дом.       — Прости, только дети и девушки, — женщина погладила его по плечу, — Анами-сан просто переоденется и потом выйдет к тебе. Я за ней присмотрю, не волнуйся.       — Но, — тихо начал Неджи, однако голос Анами не позволил ему продолжить.       — Ничего не произойдет, если я несколько минут не буду под твоим присмотром.       Он перевел взгляд на Хокано, увидев, что она уже стоит на веранде. Понимая, что и в этом случае спорить — не лучший вариант, Неджи лишь взглядом проводил уходящих Анами и Ао.       Эта половина главного особняка клана Хьюга, действительно, стала «женской». В комнатах лежали цветы, украшения, косметика и разбросанная одежда. Казалось, что сегодня этот двор и крыло ни на секунду не наполнялись тишиной и спокойствием. По двору и веранде пробегали дети с поделками оригами и ветровыми игрушками. Словно впереди всех ждет не спокойное и обычное ханами, а самый настоящий фестиваль.       Анами переоделась в юкату и обернулась, услышав, что в комнату тихо вошла Ао.       — Какой цвет…       Сине-зеленая, легкая ткань, цвет которой неопределенно бросался от бирюзового до темно-лазурного, стала самым приметным предметом в этом доме. По крайней мере, в этом была уверена Ао, которая не сдержала своего женского восторга, когда увидела юкату Анами. Замерев от удивления, женщина даже не прикрыла за собой седзи, а сразу же направилась к Хокано и ее наряду.       — Обычно девушки твоего возраста выбирают что-то из белого, розового или сиреневого, но…       Она обошла вокруг Анами, смотря на то, как села юката на ее талии и спине, при этом изучая белые узоры на рукавах и подоле.       — С такой юкатой этим вечером ты будешь ярче всех цветов.       — Вы слишком впечатлительны, Ао-сан, — Анами повернулась к ней, когда та прикоснулась к ее плечу, чтобы изучить ткань наряда на ощупь, — все же в этом цвете нет ничего особенного.       — Не говори глупостей, Анами-чан, — назидательно возразила ей Хьюга, переведя взгляд на нее, — ведь это цвет твоих глаз.       Хокано словно увидела свою мать, которая тоже порой любит настоять на своем. Анами неловко сглотнула и отвернулась от Ао, чувствуя себя нашкодившим ребенком, который просто высказал свое мнение, но беспощадно был отчитан за это.       Повернувшись к зеркалу, Хокано взглянула на свое отражение и невольно задумалась над тем, что сказала Ао. Неважно, что говорят и думают о цветах другие. Для нее все равно самым ярким и приметным, чем все остальные, является цвет его глаз. Хотя… Хокано задумалась по этому поводу, пытаясь точно подобрать объяснения. Этот цвет и цветом сложно назвать. Ведь по факту это лишь густая, туманная мгла, через которую ничто не сможет пробиться, но… Анами осторожно прижала руку к груди, накрыв свое неспокойное сердце. Но при виде этого тумана она испытывает самые теплые и красочные чувства на свете.       — Как уложим твои волосы?       Анами вздрогнула, когда Ао напомнила о себе уже с расческой в руках.       — На какой стороне ты обычно носишь пробор?       Ао потянулась к резинке на волосах Хокано, чтобы распустить ее волосы, но девушка отстранилась от нее.       — Извините, но я не делаю никаких проборов, только собираю волосы в хвост. Мне не надо их укладывать. Я заколю их своими канзаши.       — Юноши дарят украшения в этот день девушкам, поэтому сегодня ни у кого не будет никаких причесок. Следуя традициям нашего клана, тебе не стоит собирать волосы.       — Я не часть Хьюга Ичизоку, значит, могу пойти и так, — тихо ответила Анами, прикоснувшись к своему хвосту.       — Позволь своим волосам отдохнуть, Анами-чан, — Ао все-таки стянула резинку, распустив ее хвост, и улыбнулась, когда Хокано с непониманием повернулась к ней, — так намного…       Ао замерла, задержав взгляд на волосах Анами. Простояв в подобном молчаливом ступоре несколько секунд, женщина нахмурила брови, пытаясь что-то сказать или вспомнить. Хокано не могла понять, но подумала, что дело в ней. Она прикоснулась к голове, накрыв ее ладонями.       — У меня что-то…       — Нет-нет, — Ао покачала головой, опомнившись. — Точно, моя орхидея.       На лице Анами промелькнуло непонимание, смешанное с удивлением. Девушка оставила свои волосы, опустив руки.       ― Орхидея?       ― Еще в прошлом году я сажала фисташковую орхидею у нас в саду, — начала Ао, прикоснувшись к пряди волос Анами. — Мы заколем твои волосы за ухо слева… Нет, справа. И украсим этим…       Женщина случайно бросила взгляд на зеркало, заметив в дверях мелькнувшую голову. Хьюга обернулась, узнав того, кого заметила.       — Нобу-чан? — обратилась к малышу Ао, после чего появилась маленькая ладошка и сдвинула одну дверь в сторону.       Смущенный и чуть напуганный темноволосый мальчик со стальными глазами нежно-голубого оттенка вошел в комнату, не смея сбежать, чтобы скрыть свое присутствие в неположенном месте. Честно выдавая свое нахождение здесь и готовясь к любым словам и наказанию от этой женщины, Нобу поджал плечи и опустил голову.       — Надо же, а я ведь думала, что мне показалось, — продолжила Ао, повернувшись к нему, — негодник, ты что, подглядывал?       ― Вовсе нет! — внезапно возразил малыш, взглянув на тетю, но, когда случайно взглядом коснулся глаз Анами, вздрогнул и снова поник. — Я…       ― Значит, подслушивал?       ― Н-немножко… Но я… я схожу за зеленым цветочком для сестренки, тетушка!       Ао и ответить ничего не успела, как малыш уже скрылся за дверью. Анами вспомнила свой первый день пребывания в этом поместье в роли подопечной Хьюги. Тогда они не успели подойти к первому дому, как его окружили дети. Среди них была малышка с хвостиками и этот мальчик, спрятавший от Неджи зеленого журавлика в траве.       — Нобу? — тихо повторила его имя Анами, вспомнив при этом и лицо той девочки с Корицей. — Он очень похож на эту девочку.       — Мо его младшая сестра, — Ао подошла к дверям и закрыла их, — и как он здесь только оказался? Если Неджи тут, то и Нобу должен быть неподалеку от него.       Хьюга, как ему и было наказано, не ступал на женскую территорию особняка. Оставшись во дворе, он незаметно для себя погрузился в мысли о том, что происходит. Ему пришлось постараться, чтобы одни положительные мысли не сменялись на отрицательные и самые неприятные. Хьюга каждый день, когда ждал ее возле кабинета Сакуры, понимал, что теряет и без того ограниченное время. Странно, что, приступая к этому заданию, перед ним стоял только один вопрос и одна цель, однако сейчас их заметно прибавилось, и Неджи совершенно не представляет, что делать. Оказалось, что он слишком многого хочет, но недостаточно делает для этого. Это касается местоположения Шу и самой Анами, которая в последнее время изменилась в своем поведении настолько, что и следа не оставила от себя самой в прошлом. И Хьюга до сих пор не в силах выразить и высказать своего истинного отношения к этому, но для начала признать, что это, как минимум, беспокоит его, может.       ― Братик Неджи?       Тихий голос заставил его опустить взгляд и встретиться с взволнованными глазами Нобу, который этим вечером был сам не свой. Хьюга заметил цветок фисташковой орхидеи в его руке.       — Отдай его сестренке… Анами-чан.       — Почему ты сам не…       — Я боюсь, — малыш смущено опустил голову и протянул цветок Хьюге.       — Боишься?       Можно сказать, Неджи выразил свое удивление машинально и просто для вида. Но как только вспомнил, о ком все-таки идет речь, его удивление прошло так же быстро, как и появилось. Она либо ему что-то сказала, либо просто не уследила за выражением своего лица и взглядом.       — Хорошо, передам.       Хьюга взял цветок из рук Нобу, пытаясь не думать о том, что местами и сам боится. Все же она дает слишком непредсказуемую реакцию на все, что происходит вокруг нее, поэтому лишний раз проявлять осторожность рядом с ней не помешает.       — Нии-сан, вы уже пришли?       Во двор вышла Хината, за которой последовала и Ханаби, придерживая подол юкаты, когда пришлось спускаться по лестнице во двор. Девушкам действительно идут эти мягкие оттенки сиреневого и розового. Глядя на них сразу же вспоминаешь о том, какое нежное время года проходит в данный момент. И пусть ему доводилось не так часто участвовать в этом вечере, но те, которые он проводит с семьей, стали особо значимыми для него.       На приветствие от сестер Неджи ответил вежливым, но искренним комплиментом их нарядам, от которого Хината, как и Ханаби, смущенно улыбнулась, опустив взгляд на юкату. Хоть время и быстротечно, оно все равно, как говорят, умеет залечивать раны. Семейные ссоры, разногласия и конфликты год за годом сглаживаются и остаются в прошлом, если две стороны одного идут навстречу друг другу. Как оказалось, Неджи был последним и единственным, кто отказывался менять свое направление. Но уже третий год он находится там, где и должен был быть. Если бы не честность и желание мира этой девушки с лавандовыми глазами и робким взглядом, Хьюга бы и вовсе мог потерять шанс вернуться сюда навсегда.       — В твоей команде говорят, что ты увеличил диапазон на километр за неделю, — Ханаби подступила к нему, прищурив глаза, — не слишком ли ты быстро прогрессируешь, братец? Я уже начинаю верить, что не угонюсь за тобой.       — Ханаби-чан, нам просто надо работать и усердней стараться, чем мы можем, ― Хината улыбнулась, взглянув на младшую, но сама задумалась о том, о чем зашла речь. Девушка вернула взгляд на кузена, который понял, что та хочет его о чем-то спросить.       — Та техника?       — Да, — неловко кивнула Хината, теребя рукав юкаты, — у меня… не выходит ее контролировать так, чтобы совместить ее с природной чакрой. Ты показывал, как делаешь это с Футоном. Меня учила и Анами-сан на примере своей природной чакры огня. Но сколько бы я ни пыталась… не могу.       ― Возможно, Вам стоит попробовать поменять направление потока, смешивая чакру с природной и…       — Ого, — несдержанное удивление Ханаби заставило Хьюгу замолчать и проследить за ее взглядом.       Неджи обернулся, чтобы увидеть то, что вызвало в сестре подобное изумление и интерес. Ему понадобилось несколько секунд на то, чтобы найти тот самый объект глазами. И когда он был найден, Хьюга лишился дыхания, невольно его затаив. Это было неконтролируемым проявлением его удивленного ступора. Он смотрел на Хокано, словно видел ее впервые.       Нежные и невинные оттенки женских нарядов вокруг внезапно стали слишком умеренными и даже незаметными. Гордая, дерзкая и начитанная, только сменив наряд и распустив волосы, оказалась непозволительно утонченной и нежной. С помощью своего юношеского предчувствия и взгляда Хьюга знал, что девушки способны меняться, но не мог предположить, что настолько. Ему доводилось видеть ее в минимальном количестве одежды, но то, как она смотрится в тканях этой юкаты, ни с чем не сравнится. Все те же нежные линии ее груди, талии и бедер, плавно приходящие в движение, когда она делала шаги, буквально вынудили его сердце замереть в ожидании. Каждый раз видя ее, он убеждается в том, что каким бы прекрасным ни был тот или иной драгоценный камень, ему останется только завидовать блеску ее глаз и тому, каким неповторимо глубоким цветом они обладают.       ― Нии-сан… — Ханаби схватила брата за рукав рубашки на плече, задумчиво подергивая его и смотря на идущую в их сторону Хокано. — Это о таких мужчины говорят… «сексуальная»?       ― Х-ханаби-чан… ― Хината взглянула на сестру, тихо и с укором прошептав ее имя. Та лишь молча пожала плечами, говоря этим жестом, что другого ей на ум не пришло. Но если для сестер удивление все же имело свои рамки, то для Неджи оно стало безграничным.       Цвет ее волос из золотисто-пшеничного перешел в персиковый с легким оттенком медового, как и в тот вечер, в сливовом саду. В воздухе сразу же возник этот сладкий аромат, который недостаточно назвать просто вкусным, дивным или желанным. Аромат персиков, меда и цветов сливы… Хьюга ощутит и почувствует больше, если склонится к ее лицу и волосам. Как и всегда, помимо того, что в нем сразу же возникло желание приблизиться и сделать глубокий вдох, ему безумно захотелось к ним прикоснуться. И кто знает, сколько ему удастся удержать себя в руках?       — Добрый вечер, Анами-сан, — Хината нежной улыбкой встретила подругу, когда та подошла. — Это та самая юката, которую заказал тебе твой отец?       Анами не могла скрыть легкого смущения и неловкости за свой вид, поэтому лишь молча кивнула в ответ, бросив взгляд на себя.       — Она очень идет к твоим глазам.       — Как и эта юката к твоим, — Анами вернула взгляд на Хинату, которая вполне ожидаемо и точно выбрала нежно-сиреневую ткань с голубыми цветами. — А Ханаби-чан снова в розовом. Этот цвет на тебе смотрится по-особенному.       — Но не так, как твой на тебе, Анами-сан, — ответила та, подойдя к ней. — Ты распустила волосы и, кажется, уже ранила первую жертву.