Вместо молитвы

      ― Первую жертву? ― тихо и осторожно повторила Анами, боясь даже предположить, что задумала Ханаби и кого имеет в виду.       На подобное замечание таким же образом отреагировал и Хьюга, признавая, что в какой-то мере его все же можно назвать той самой жертвой. Он до сих пор и вдоха полного не сделал с того момента, как она к ним подошла. И как только Ханаби повернулась к нему и вытянула руку, указав на него, Неджи слегка вздрогнул, довольно наивным образом позволив этой шутке его взволновать.       Увидев, на кого собирается указать Ханаби, Анами, не задумываясь о последствиях, прикоснулась к руке девочки, опустив ее.       ― Ханаби-чан, ты…       ― Ты чего, Анами-сан? ― брови Ханаби вскинулись вверх от недоумения и слишком детского, фальшивого удивления. ― Я говорю про… Нобу-чана. Он шпионит за тобой.       — Что?       Анами взглянула за спину Неджи, увидев знакомую темную голову и стальные голубые глаза, которые смотрели на нее из-за угла дома. Заметив, что снова себя выдал, мальчик вздрогнул и внезапно скрылся, не имея в этот раз храбрости открыто находиться под этим пристальным изумрудным взглядом.       ― Вы какие-то напряженные? ― Ханаби посмотрела на Анами и Неджи, после чего те бросили на нее взгляд и против своей воли переглянулись между собой.       Наткнувшись на эту бесцветную серость его взгляда, Анами тут же отвернулась, не желая снова погружаться в туман, который и без того занял слишком много места в ее мыслях. Хьюга поступил ничем не хуже, так же отведя глаза в другую сторону. Его сердце отвлекало, потому что билось слишком громко, чтобы принимать правильный и разумный выбор о том, как себя вести. Поэтому ответный взгляд на нее, в таком состоянии, мог оказаться очередным провокационным риском.       — Хината-сама?       На веранде появилась девушка с распущенными длинными темно-каштановыми волосами, которая обратила на себя внимание Хинаты и ее сестры. Привлечь внимание Хьюги, который упрямо пытался бросить взгляд на что угодно, но только не на нее, не удалось. Однако Анами все-таки проявила вежливость и взглянула на вышедшую из дома девушку.       — Да, Хамори-сан? — Хината обернулась, узнав ту по голосу. — Дедушка уже закончил с приготовлениями для мастера?       — Да, все готово, — Хамори улыбнулась, переведя задумчивый взгляд на Анами. — И даже для Вашей особой гости от Хокано Ичизоку подобрали особые сорта.       Анами вскинула брови, услышав в этом голосе что-то очень похожее на неприязнь. Мило улыбающаяся Хамори снова перевела взгляд на Хинату, которая, в отличии от подруги, сочла этот ответ вполне нейтральным и обычным. Но, возможно, все дело в самой Анами? Она задумалась над этим и незаметно посмотрела на Неджи. Именно благодаря ему, в голосе каждого она слышит только усмешку и укор, потому что часто получала все это от него.       — Нам надо помочь с сервизом и чашками для старейшин, Ханаби-чан.       — Хорошо, — Ханаби послушно кивнула и направилась к Хамори, которая по-прежнему ожидала ее и Хинату.       Оставшись с ним наедине, Анами нервно сглотнула. Странно, что, направляясь сюда, она чувствовала себя вполне нормально и даже немного уверенно. Но теперь, вернувшись к нему, то, с чем она вошла в дом, потрачено до единой капли и без возможности это вернуть.       Неджи услышал звук тихих шагов за спиной. Увидев, что Нобу снова сбежал от заметившей его Ао, которая хотела ему что-то сказать, Хьюга вспомнил о том, что держал в руке.       — Он просил передать его тебе.       Анами не сразу повернулась к нему. Единственное, на что хватило у нее смелости и сил — лишь краем глаза взглянуть в его сторону.       ― Да, это…       Хокано повернулась к парню, опустив взгляд на орхидею. Вся ее смелость и уверенность остались в комнате, в которой та женщина издевательски распустила ее волосы и забрала канзаши девушки, не позволив ей заплестись. Может, дело в этой неловкости? Анами еще никогда не чувствовала себя настолько неудобно и непривычно. И, как оказалось, ее наряд, на самом деле, не выделялся на фоне других, а просто не вписывался в их окружение.       — Ао-сан сказала украсить волосы, — тише добавила Анами, прогнав свои размышления, — но зачем срывать цветы ради этого, не понимаю.       Хьюга опустил взгляд на орхидею. Действительно, для чего ей это, если она и без этого до непозволительного прекрасна? Получи этот цветок окрас ярче того, что он сейчас имеет, то все равно померкнет, оказавшись рядом с ней и ее глазами.       ― Если Ао-сан сказала, то…       Не желая стать возможным виновником того, что Хокано не получит этот цветок, Неджи протянул ей его. Видя на ее лице не только удивление, но и недоумение, которое странным образом постепенно стало меняться на что-то другое, Хьюга даже нахмурился, пытаясь понять на что именно. И словно чувствуя это, Хокано решила пресечь возможность возникновения того непозволительного «что-то другое».       ― Неужели есть человек, который нашел на тебя управу и которого ты даже побаиваешься? Удивительно.       Неджи снова наткнулся на ее дерзкое сопротивление, ответ на которое возник сразу же, как только она потянулась к цветку.       — Я готов рискнуть, чтобы посмотреть на то, какое влияние она способна оказать и на тебя, ― он опустил руку, не позволив ей притронуться к цветку. И Анами отреагировала именно так, как и предполагалось.       — Вот как?       Она нахмурила брови, сжав кулак руки, в которой еще немного и уже была бы эта орхидея, однако Неджи решил поступить так, как ему заблагорассудится. Чего Анами и стоило ожидать.       ― Я даже не удивлена, — она сложила руки на груди и отвела взгляд в строну. — Не в силах признать, что я права, ты просто решил найти новый повод, чтобы меня позлить и…       ― Я все-таки понял, что это было.       Услышав эти слова от него, Хокано уже начала в легком требовании и удивлении поворачиваться к нему, однако мелькнувшая перед глазами ладонь Хьюги лишила ее мыслей и слов. Только заметив, что его рука начала отдаляться от ее лица, Анами поняла, что произошло. И снова то, «кое-что другое», незаметно легким теплом подкралось к ее щекам.       Хокано встретилась с его взглядом, не в силах заметить или увидеть что-то кроме тумана. Уже не было необходимости думать о том, что он имел в виду, потому что в этот момент ее волновало совершенно другое. Она уже могла отдаться в руки паники и волнению после того, как Хьюга украсил ее волосы, но удивительным образом держалась. Внезапно у произошедшего возникло множество смыслов, образов и значений. Анами не удавалось схватиться за что-то одно, к чему бы ни тянулась, все вызывало неловкое смущение. И за этот вечер подобное смущение она пережала уже больше, чем за всю свою жизнь.       Не сдержав своего любопытства и интереса, девушка осторожно прикоснулась к цветку, который послушно покоился в прядях заколотых волос. И сама того не заметив, она подняла глаза вверх, пытаясь увидеть хоть один лепесток орхидеи. Подобная попытка настолько выглядела забавной и нелепой, что Неджи не сдержал усмешки.       — Кажется, в таких случаях, девушки используют зеркало.       Хокано замерла, внезапно вспомнив о том, что он до сих пор стоит напротив нее и смотрит. Этот несносный парень уже достаточно знает, не меньше понимает и очень много говорит. Анами решила, что в этот раз не будет терпеть его упрямого желания ее задеть или усмехнуться над ней.       — Действительно, — задумчиво протянула она, неловко сглотнув перед этим и сделав незаметный глубокий вдох, — в таком случае… я вернусь в комнату. А на обратном пути зайду в сад, чтобы сорвать и для тебя какой-нибудь милый цветочек. Украсим твои волосы тоже. Какой цвет тебе предпочтительней?       Именно после такого ответа Хьюга только больше убедился в том, о чем думал изначально. За своей дерзостью и сопротивлением она прячет обычное девичье смущение, существование которого отрицает сама, пытаясь его чем-нибудь перебить. Но если просто задуматься над тем, что она сказала, то Неджи снова сможет найти подходящие слова, просто сказав правду, которую уже озвучивал в своих мыслях неоднократно. Он сейчас смотрит на тот самый глубокий, бесконечно изумрудный цвет, который столько лет уже не дает ему покоя, но все же предоставляет ему честный и простой ответ.       — Такого цвета в природе нет.       Возможно, ему показалось, что он ответил сразу, не задумываясь над ее вопросом, но на самом деле, перед этим странным и непонятным предложением, была не менее странная, молчаливая пауза. Анами вскинула бровями, чуть обескураженная этим замечанием… или наблюдением. Но вполне предсказуемым образом в ней возник интерес, какой цвет он имел в виду. И что значит «его в природе нет»?       — Сестренка Анами…       Анами почувствовала, как кто-то прикоснулся к ее руке, после чего опустила взгляд, увидев знакомые серо-голубые глаза, розовую юкату и два милых хвостика.       — Почитай мне эту сказку, — Мо протянула ей книжку, — я весь день не брала Корицу на руки, чтобы ты не умерла.       — Мо-чан… ― Анами не могла понять, чему должна уделить внимание в первую очередь. Но внимание требовало все — ее просьба и это нелепое заблуждение про аллергию. — Я бы все равно не умерла.       — Видимо, и ее брату ты уже успела сказать что-то подобное.       — Ничего я ему не говорила, — тихо и хмуро заметила Анами, бросив взгляд на Неджи, — идем, Мо-чан, прочитаю тебе сказку в другом месте. Запомни, какая бы сильная аллергия меня ни беспокоила, добить меня может только этот человек.       Мо с непониманием взглянула на Неджи, затем на Анами, которая взяла ее за руку и направилась с ней к лавочке под кленом во дворе.       — Но, Анами-чан, тебе же станет плохо, если тут пробежит котик?       — Станет, но не настолько, что я смогу умереть.       Анами села на лавочку, после чего Мо устроилась рядом с ней, раскрывая книгу со сказками на их коленях.       — «Легенды Древнего Северного правления»?       Анами была удивлена, увидев исторические хроники вместо ожидаемых детских «сказок».       — Здесь очень красивые картинки, — девочка ладошкой прошлась по иллюстрации одной феодальной семьи, — это истории про очень смелых людей и… принцесс.       — Хорошо, — Хокано пролистала книгу, рассматривая понравившиеся Мо изображения, — иллюстрации, действительно, довольно неплохие. Но сноски про факты…       ― Сестренка? — Мо отвернулась от нее, пытаясь найти взглядом Хьюгу. — А братик Неджи ― твой принц?       — Что?       Брови Хокано потянулись вверх быстрее, чем она воспроизвела вопрос девочки в мыслях. Но вместо того, чтобы начать все отрицать, Анами взглянула на Хьюгу, который разговаривал с дядей и дедушкой, когда те вышли из дома.       Возможно, если бы услышала подобный вопрос раньше, Хокано могла бы дать только один ответ ― холодное молчание. Но так как это происходит сейчас, она позволила себе особые мысли на этот счет. Красив, умен, талантлив. Пусть временами заносчив и невыносим, но он все равно находится в рамках идеала многих девушек, которые и вправду могут в нем увидеть того, о ком пишут в сказках и говорят в легендах.       ― Действительно, он принц, — задумчиво и честно заключила Хокано, — но не мой.       ― Почему?       ― Потому что я…       И об этом уже было невозможно думать без кома в горле и неприятной тяжести в груди. К сожалению, у таких героинь, как она, место всегда находится по другую сторону в этих сказках.       ― Я не принцесса.       ― Не принцесса?       Девочка лишь пару секунд обдумала этот ответ, затем сразу же выразила свое недовольство и несогласие, нахмурившись.       ― Но ты такая же красивая, как принцесса, — Мо с обидой поджала губы и упрямо сложила руки на груди, — Анами-чан ― принцесса!       ― Нет, Мо-чан. Это ты, — Хокано перевела взгляд на девочку и погладила ее по голове, — маленькая и очень милая принцесса.       Приблизилось самое благоприятное время для проведения ханами. Жители поместья Хьюга Ичизоку собрались в цветущем саду главного особняка. Уходящее за горизонт солнце с особой нежностью освещало эти бескрайние природные просторы. Облака, что в спешке еще пару часов назад плыли по небу, замерли и впитали все краски вечернего времени.       Тучи не смели закрыть собой этот свет, поэтому терпеливо и очень осторожно ждали своего часа. Их мрачные, темные цвета сменились на игривые сине-фиолетовые краски. Облака же, как и ожидалось, наполнились сиреневым золотом, от вида которого могло перехватить дыхание. Но стоило опустить взгляд на сад и вовсе можно было лишиться привычного ритма сердца. Розовые, персиковые и белые лепестки уже казались не воздушными облаками, которые коснулись земли, а настоящими снежными холмами. Лишь на несколько дней в году зима возвращается в конце весны, являясь непередаваемо красивым образом. Только в таких садах, как этот, все четыре времени года сливаются в один, наполняя все вокруг природным волшебством и тонким свежим ароматом.       По традиции, ханами сопровождается проведением чайной церемонии. Лучшие чайные мастера выступают в главных особняках и садах страны, выражая таким образом почтение не только главам и старейшинам, но и самой природе. По всему саду были расставлены столики для чаепития и церемоний. Окруженный представителями Хьюга Ичизоку, выступающий мастер готовил чай для каждой пары индивидуально и подавал его с помощью своих помощниц.       Разделяя место за столиком с Хьюгой, который сел слева от нее, Анами негласно приняла обязательства наполнения его чашки чаем. Кажется, его совершенно это не волновало, потому что ни чай, ни сам мастер совершенно не фигурировали в его мыслях. Он настолько был погружен в себя, что совершенно не обращал внимания на детей, которые то и дело крутились вокруг него и Анами.       Хокано наполнила их чашки, следя при этом за тонкой подачей мастера, за движениями которого также следили и все присутствующие в саду. Ни одна рука не опустит чашку и не нарушит эту тишину, пока этот человек не закончит. Ни одна рука и ни один человек…       Анами вздрогнула, когда услышала стук на их столике и заметила, что Хьюга чуть не прервал их церемонию. И в этот раз она снова не смогла сдержать своего возмущения:       ― Что за поведение?       Заметив взгляды старших, что сидели перед ними, Анами чуть склонилась к Неджи, решив говорить тише:       — Тебе прекрасно известно, что во время церемонии ее нельзя ставить на стол. Надо подождать, когда мастер закончит. Возьми чашку в руку. Дикарь…       ― Дикарь? — Хьюга так и не поднял чашку, но повернулся к сидящей с ним девушке. — И сколько это будет продолжаться?       ― Тебя это задевает?       Анами усмехнулась, после чего отпила из чашки и поставила ее на стол, когда чайный мастер поклонился в знак окончания приема. Тишина, наполненная восторгом и ожиданием, нарушилась словами благодарности и хлопками.       — Извини, но я не виновата в том, что ты забываешь о манерах и ведешь себя, как…       Хьюга склонился к ней, прикоснувшись к ее подбородку, и повернул лицом к себе. Он подался вперед, поймав в ее глазах ступор и растущее волнение:       ― Ты так уверена, что не имеешь к этому никакого отношения… глупая Анами-чан?       Хокано чуть не подавилась воздухом, который в этот момент намеревалась втянуть, но благополучно и вовремя просто затаила дыхание. Испытывая смущения больше, чем неловкости за это нелепое обращение, которое он позволил ей в отместку, Анами нахмурила брови и освободилась от его руки:       — Придумай что-нибудь другое.       — Мне кажется, и это звучит неплохо. Но можно придумать что-то еще.       — Ты что вместо чая вино пил?       Анами заглянула в его чашку, в которой до края был чай, поданный мастером. Теперь странность его поведения приумножилась в несколько раз. Не успев отвести взгляд от стола, Хокано уже услышала продолжение его нелепых мыслей.       — «Малышка Анами»?       — Т-ты… — уже задыхаясь от неловкого смущения и злости, Анами громко вдохнула, не позволяя своим бровям расслабиться. — Если не прекратишь, я возьму в привычку называть тебя «идиотом».       — Идиотом?       Открыто для себя, но тайно для нее, Неджи пользовался этим моментом, при котором мог видеть ее лицо так близко. Но видеть ее злость и недовольство было не менее приятно, чем ее глаза и губы.       — Будет странно слышать подобное от тебя.       — Что?       Хокано наконец-то позволила бровям расслабиться и двинуться вверх в искреннем удивлении. Недвусмысленная фраза, слетевшая с его проклятых теплых губ, не могла уже оставить ее в покое. Сначала он называл ее глупой, потом позволил себе сказать, что она дура, а теперь…       — Ты меня сейчас… — Анами сглотнула, до сих пор отказываясь верить в то, что он выдвинул самое неприятное и очень низкое обвинение в ее сторону. — Подлец.       Бросив это вполне заслуженное им слово, Хокано решила оставить его, не контролируя очень несвойственную для нее обиду. Она даже не сдержала обиженного стона, наполненного оскорблением и той же детской обидой. Но попытавшись подняться на ноги, Анами уже не сдержала очередного, больного.       Резкая боль в голове, от волос, за которые Хьюга потянул, заставила снова опуститься ее на дзабутон. Ударившись плечом с ним, она не сразу открыла глаза, но снова попыталась встать.       — Что ты делаешь? Мне больно, — перейдя на шипение, она уже была готова применить оставшиеся силы, чтобы освободиться, — отпусти или я…       Анами резко повернулась к нему, метнув лишь одним взглядом то, что намеревалась сделать. Но только продумывая свои слова и действия, Хокано тут же застыла на месте. Увиденное лишило ее дара речи и буквально затмило собой тот былой настрой.       Их волосы, странным и необъяснимым образом заплетенные в одну косу, лежали на плече Хьюги, который и сам был не в восторге от подобной ситуации. Анами открыла рот, пытаясь что-то сказать, но потерянный дар речи до сих пор не вернулся. Боясь притронуться к черно-белой косе на концах их волос, Хокано лишь смогла тыкнуть в нее пальцем. И в следующий момент лишь один звук дал ответы на все вопросы.       Ханаби залилась звонким смехом, как и сидящие рядом с ней дети. Теперь стало понятно, чьих это рук дело. Маленьких рук и коварных намерений… Услышав тихий заговорщицкий смех Ханаби и этих проказниц, Хокано бросила на них взгляд, соответствующий своему настроению.       — Ханаби…       ― И когда ты уже научишься думать перед тем, как что-то говорить?       Стоило ей столкнуться с одной проблемой, как изначальная тут же напомнила о себе.       ― Думать перед тем, как что-то говорить? — повторила Анами, вернув на него взгляд, — Значит, можно сделать вывод, что ты неплохо поразмышлял над своей клятвой перед тем, как дал ее?       Хьюга настолько увлекся обвинениями и усмешками в ее сторону, что сам загнал себя в угол. Не ожидая того, что именно ответит, он сам сказал, не подумав. Хоть это и было неприятно осознавать, но в данный момент права оказалась она. Потерпев эту маленькую неудачу, Хьюга сдержано принял свое поражение и бросил взгляд на то, что их в буквальном смысле связало:       ― Расплети это.       ― Надо же, — Анами и в этот раз не сдержала усмешки, — тебе что, так противны прикосновения к моим волосам?       ― Моя рука, — тише пояснил Хьюга, опустив взгляд на новые бинты на левой ладони. — Если снова напрягу ее, то…       ― Я поняла, ― тихо согласилась Хокано, не позволив ему продолжить, — изнеженный, как ребенок.       Анами прикоснулась к их волосам. Кажется, ей не доводилось видеть что-то подобное. Светлые пряди симметрично сменялись на темные, создавая довольно незамысловатый, но весьма интересный узор.       — Хоть это и выглядит странно, но смотрится все-таки… мило.       Если она была увлечена чайной церемонией и старалась игнорировать все, что мешало вокруг, то как же он смог допустить такое? О чем он думал и чему были посвящены его мысли, которые лишили его вечной внимательности и осторожности.       — Мило? Но тебе это не помешало снова без оснований бросать обвинения в мою сторону.       Анами ответила лишь взглядом, который подняла на него. Она уже устала отмечать то, насколько он в ударе этим днем. Каждый раз замечания все остроумнее и длиннее. Наверно, ее выматывает уже не его невыносимый характер, а ее противоречивость мыслей и чувств к нему, потому что эти замечания не задевают так, как раньше.       — Как думаешь, — начала Хокано, продолжив расплетать косу, — многие ли хотят схватить твои волосы и затянуть их на твоей шее?       ― Не знаю, как многие, но могу предположить, что это хочется сделать тебе.       — Это верное предположение.       Закончив с их волосами, Анами показалось, что дышать стало легче. Он уже не был так близко, но и на это она могла ответить только противоречивыми мыслями. С одной стороны, она испытывала неловкость и дискомфорт рядом с ним, а с другой, понимала, что все бы отдала, чтобы так прожить. Все отдать за этот дискомфорт и недовольство, на которое он ее провоцирует.       ― Сестренка?       Поднявшись на ноги, Анами обернулась. Тот самый беглец с туманно-голубыми глазами наконец-то набрался храбрости и подошел к ней.       — В чем дело, Нобу-чан?       Мальчик сделал глубокий вдох, отчего его плечи поднялись, и задержал дыхание, не успев подобрать слов. Но когда выдохнул, повторил проделанное снова.       — Пойдем… со мной. Спустим в реку белые цветочки.       ― Белые? — понимая, что он имеет в виду, Анами с неловкостью сложила руки на груди. — Но так ведь делают…       ― Я хочу, чтобы ты стала моей… невестой.       ― Что?       Подавляя дрожь волнения в теле, Нобу сжал кулачки, наполняя легкие новым, весенним воздухом храбрости и смелости:       — Мама говорила, что в этот вечер надо загадывать желания с теми, кто им… н-нравится. Я хочу загадать его с тобой. Можно?       И как вообще можно отказать этому милому созданию? Хокано упустила все неловкие моменты этого разговора и ситуации, боясь хоть немного расстроить Нобу, который оказался смелее, чем она сама.       — Конечно, но… «невеста» звучит слишком по-взрослому даже для меня.       На лице малыша засияла счастливая улыбка, которая не была лишена бескрайнего смущения. Он так и не разжал кулачки, но смог облегченно выдохнуть. Но как настоящий мужчина Нобу не мог расслабляться, потому что заметил кое-кого. Задержав взгляд на Неджи, который присутствовал при этом непростом разговоре, Нобу поджал губы и прищурил глаза.       — Сестренка, а спустить с тобой цветочек в реку ты позволишь только мне и никому другому?       ― Только тебе, Нобу-кун.       ― Правда?       ― Правда.       Анами улыбнулась и подарила поцелуй в щечку этому смущенному молодому принцу. Нобу нервно сглотнул, заливаясь румянцем, после чего не смог выстоять на месте и побежал к родителям, бросив тихие слова благодарности перед этим.       Настал черед и следующей традиции. Представители молодого и самого юного населения деревни направились к реке. Для кого-то спуск цветка лотоса в реку — способ загадать желание, а для кого-то еще одна возможность насладиться богатой красотой природы.       Идя между Анами и Хинатой и держа их за руки, Ханаби едва сдерживала себя, чтобы не побеждать к реке впереди всех. Для каждой девушки самая любимая часть этого праздника — цветочное желание, которое обязательно сбудется, если сильно этого захотеть.       — Теперь ясно, что с ним было все это время, — Ханаби улыбнулась, следя за идущими впереди них детьми, — сам не свой после вечера посвящения. Кажется, Анами-сан, Нобу-чан твоего прихода ждал сильнее, чем этого праздника.       — Думаю, что ты преувеличиваешь, Ханаби-чан. Как и…       — Но тебе выпала возможность стать его возлюбленной и невестой. Хоть и маленький, но относится к этому серьезно.       Хокано перевела взгляд на дорогу, посмотрев на Нобу, который игрался с зеленым бумажным журавлином, держа маму за руку.       — В таком случае, сочту за честь быть невестой такого… малыша.       — А если посмотреть на этот вопрос более серьезно?       Анами вернула взгляд на Ханаби, которая действительно сделала серьезное и довольно озадаченное лицо.       — Кто, по-твоему, Анами-сан, среди ваших с сестрой сверстников был бы самым лучшим и желаемым мужем? Мне хочется услышать твой ответ, потому что я прекрасно знаю, что она скажет.       Хината вздрогнула, невольно сжав ладонь младшей сильнее, что вызвало тихий смех у той.       — Так кто же, Анами-сан?       Хьюга всеми силами старался не участвовать в подобных женских разговорах и не меньше пытался их не подслушивать. Но в нем слишком быстро и внезапно возник интерес, который стал неуправляемым. Неджи сам не заметил, как стал прислушиваться к каждому их слову, в ожидании того, что ответит она.       ― Я думаю, — задумчиво протянула Анами, пытаясь никого не упустить из внимания, — что самым лучшим мужем будет… Чоджи.       ― Чоджи-кун?       Хината не сдержала своего удивления и посмотрела на подругу, которая всем видом показывала, что, в самом деле, серьезно подошла к этому вопросу.       Анами кивнула, подбирая объяснения и готовясь аргументировать свой выбор:       — Он очень сильный, надежный и добрый к окружающим. К тому же в его доме всегда будет уютно и тепло. Он умеет готовить и, насколько я знаю, очень неплохо.       ― Значит, — начала Ханаби, пытаясь разобраться в том, что узнала, — женщинам нравятся мужчины, умеющие готовить?       — Да. Ведь если он не в состоянии о себе позаботиться, то как его можно оставить с детьми?       ― Какие глупые и нелепые критерии, — раздался голос, который привлек внимание всех троих.       Анами могла предположить, что рано или поздно Хьюга выскажет свое мнение. Но вместо того, чтобы с обидой или укором «хмыкнуть» на его слова, Хокано повернулась к нему, решив ответить без привычного упрека и недовольства.       ― Вовсе не глупые, а вполне жизненные.       Увидев в ее глазах редкое за этот день спокойствие, Неджи с трудом продолжил шаг. Было непривычно принимать и сталкиваться с тем, что он единственный из них, кто проявил инициативу, чтобы поспорить. Но если все действительно так, как он считает? Что это за критерии выбора потенциального супруга? Надежный, добрый, сильный… И что, из всего своего окружения она выбрала только Акимичи? Умеет или не умеет готовить…       Хьюга сглотнул внезапно возникший ком, наполненный возмущением и прежним недоумением. Неужели этот особый пункт настолько важен для женщин, что они это учитывают при выборе мужчины?       — А может, — Ханаби взглянула на кузена через Анами, склонив голову вперед, — Нии-сан так говорит, потому что сам не умеет готовить?       Неджи по-прежнему нечего было сказать. Но эти не самые приятные молчаливые секунды все же прошли, прежнее настроение и мысли вернулись на свои места, что позволило ему опомниться и обратить внимание на сестру:       — Я лишь высказал свое мнение.       Он ответил Ханаби мягким, почтительным взглядом, чтобы скрыть остатки тех необъяснимых чувств возмущения, которые до сих пор не оставляли его в покое. Разумеется, его вполне серьезный и исчерпывающий ответ не произвел на кузину никакого впечатления, отчего ему пришлось приложить больше усилий, чтобы ее переубедить:       — Как можно судить о надежности партнера, опираясь только на то, как он готовит?       — Наверное, этого недостаточно, чтобы составить полный его портрет? — задумчиво произнесла Ханаби, чем заставила Хьюгу расслабиться от ее ответа-согласия.       — Именно, — подтвердил Неджи, избавляясь от того, что его беспокоило несколько секунд назад. — Поэтому я и сказал, что это глупо и…       — Нелепо?       Стоило Анами тихо предположить его ответ вслух, как она тут же получила от него взгляд, после чего и сама повернула к нему голову.        — Да, верно. «Нелепо», — Хокано слишком мягко и по-доброму усмехнулась, вызвав в нем легкую дрожь, — ведь именно так можно сказать о твоих кулинарных способностях.       Ханаби залилась смехом, оценив подобное замечание от Анами, на которое Неджи ответил лишь молча, нахмурившись. Хината же держалась, как могла, но реакция младшей развязала эти вежливые старания, после чего последовал и ее тихий смех.       Неджи пришел в себя, когда к этим издевательствам подключилась и Хината, от которой он совершенно этого не ожидал. Уже спустя мгновение его хмурый взгляд был направлен на дорогу, которая выходила на самую многолюдную и широкую улицу Конохи. И почему в последнее время ей удается слишком изворотливо выходить из подобных ситуаций? Анами уже не первый раз обращает его же слова против него, что Хьюге не просто пришлось не по нраву, а уже стало вызывать в нем несвойственные ему чувства раздражения и недовольства. Она то делает вид, что слушает его, находясь при этом в своих мыслях, то хватается за любую возможность его упрекнуть, внимая перед этим его каждому слову.       В дальнейшей их дискуссии Хьюга даже мысленно старался не принимать участия, держа себя подальше от мнений сестер и мнения той, что шла рядом с ним. Разговор от готовки и доброты будущего супруга плавно перешел к детям, что снова подвергло все старания Неджи к риску.       Поймав себя на том, что все-таки начал принимать участие в их разговоре, Неджи просто решил ограничиться осторожным подслушиванием. Но в этот раз он точно обойдется молчанием, потому что ничто его не заставит заговорить.       — Сестра хотела бы дочку, — Ханаби нашла взглядом Мо, что бежала впереди всех, перебегая по улице с одной лавки игрушек к другой, — но я буду просить Ками-сама, чтобы у меня был племянник. Наверняка ее сыночек родится одаренным и будет с желанием обучаться новым техникам. Я смогу его тренировать. А ты, Анами-сан, сама к кому больше склоняешься?       Анами задумалась на несколько секунд, тщательно продумывая все возможные варианты, после чего пришла к одному, на ее взгляд, самому идеальному.       — Почему бы не родить мальчика и девочку сразу?       — Значит, Анами-сан, хочет близняшек? — Хината улыбнулась, взглянув на подругу. — Это ведь самые неспокойные и любопытные дети.       — Я уверена, моих знаний хватит на то, чтобы ответить на любые их вопросы.       — Странно подобное слышать от человека, который с трудом выстраивает общение с детьми.       И снова этот голос, недовольно бросающий свое «нейтральное» мнение у нее под ухом, не оставил ее в покое.       — Ты, на удивление, сегодня слишком разговорчив. В чем дело? Тебе до сих пор не дают покоя мои критерии?       — Нет, я лишь имею в виду, что нетрудно представить, каким выйдет разговор между тобой и твоими детьми, когда ты будешь объяснять им, что такое «аллергия».       Все-таки нашел чем можно ее уколоть. Привел бы еще какой-нибудь пример, Анами бы и вовсе могла подумать, что он даже гордится тем, что вовремя вспомнил то недопонимание между ней и малышкой Мо.       — Нии-сан… — Хината привлекла его внимание, после чего он перевел взгляд с подопечной на нее, — но ведь если рядом будет Чоджи-кун, то все будет в порядке. Он будет находить время, чтобы помочь ей с воспитанием их детей.       «С воспитанием их детей?» — мысленно повторил Неджи с трудом и легким презрением к этим словам. Впервые нежная и невинная улыбка Хинаты показалась ему совершенно неуместной и даже насмешливой. Столкнувшись с тем, как отчаянно и искренне сестра «защищает» интересы и… «предпочтения» подруги, Хьюга снова ответил молчанием. Но в этот раз, вместо того, чтобы вернуть взгляд на дорогу, он направил его на Хокано. И когда она обзавелась такой поддержкой, что теперь даже его кузины в любой словесной перепалке занимают ее сторону? Неужели они серьезно верят в то, что у нее и у Чоджи будут дети?       Совершенно не к месту и очень внезапно в его воспоминаниях мелькнула одна картина. Вечер, когда он пришел к ней в госпиталь, чтобы передать книгу и извиниться. Хьюга с импульсивным недовольством пропустил то, что увидел, когда вошел, чтобы сразу же вспомнить нужный момент. Как же она назвала Акимичи, когда тот что-то сказал про ее внешний вид? Опустив взгляд на ее губы, Хьюга сразу же вспомнил, какие слова тогда с них слетели.       «Спасибо тебе, Чоджи. Ты всегда мог поднять мне настроение. Прочный, как скала, но нежный, как мишка. Такой же милый и плюшевый…» Милый и плюшевый? Значит, вот он — секрет надежности, заботы и доброты? Да ведь это же больше, чем просто «нелепо». Но какие бы чувства его сейчас ни переполняли, Неджи себе честно признался, что заведи они разговор о Наре, то таким сдержанно-недовольным он точно бы не был. Стоило ей только назвать его имя, что мелькнуло бы возле места ее будущего супруга, этот момент точно провалился бы в памяти Хьюги в бездну.       Бездна, темнота, затем свет, в котором она с тем испугом смотрит на него. Она смотрела на него, как на какого-то зверя, от которого не могла найти сил сбежать. Мысленно прося о помощи или же о пощаде, Анами даже сама не подозревала, насколько забитой и испуганной казалась тогда. Дважды. Выходит, все-таки он, действительно, задет ее «критериями», потому что не подходит ни по одному?       — Эта улица…       Тихий и неловкий голос Хинаты отвлек его от размышлений, после чего он взглянул на улицу, к которой они подошли. Совсем недавно им уже доводилось здесь быть — на ярмарке Южных стран. Стало понятно, какие чувства и воспоминания переполняли сестер и саму Анами, которая невольно замерла на месте, увидев новую ярмарку.       — Если тебя интересует, что я думаю по этому поводу, — тихо обратился к ней Неджи, — то скажу, что предпочел бы обойти эту улицу. Так безопасней.       В этот раз она была согласна с ним больше, чем было необходимо. Так безопасней. Не только для ее здоровья и жизни, но и для ее душевного состояния, потому что тот день был слишком переполнен ее чувствами и переживаниями. Именно на этой улице она поняла, в чем причина ее аритмии, и кто является ее особым аллергеном. И этот факт больше беспокоил ее воспоминания, чем то, что она снова чуть не пострадала.       — Передайте Нобу-чану, что мы обойдем этот фестиваль, — Анами обратилась к Ханаби и Хинате, которые кивнули ей в ответ. — Я встречусь с ним возле реки.       — Хорошо, Анами-сан, — Хината перевела взгляд на брата. — Нии-сан, вам можно обойти через сад, он тоже выходит к реке. Там совсем немноголюдно.       «И все равно сад будет предпочтительнее, чем эта улица», — с легким недовольством подумала Анами, выходя с Хьюгой на тихую улочку, что вела к окраине леса. Чего ей бояться прогулки по саду, если она уже до этого там побывала? Но чем дольше Анами пыталась себя успокоить, тем больше находила противоречивых ответов на свои вопросы. Сад, улица, персики… Пора смириться с тем, что это все уже оставило глубокий след в ее жизни, поэтому глупо и напрасно отрицать их непростую символичность.       По этому тротуару проходило людей меньше не по причине того, что улица оказалась меньше. Здесь просто было мало мест, в которых можно было бы порадовать детей или девушек. Все-таки этот день имеет свое значение и значимость для каждого поколения страны, от самого молодого к самому старшему, поэтому развлекательные, сладкие и ювелирные лавки этим вечером пользуются огромным спросом. Хокано сразу оценила то, как здесь приятно тихо и практически…       Анами удивилась, заметив одну лавку, о существовании которой ей не было известно до этого момента.       — Изделия из натуральных камней?       Хокано остановилась, подойдя к столам, на которых лежали заколки и прочие аксессуары для волос.       — Странно… Я никогда не видела здесь этой лавки.       — В этот день принято дарить девушкам украшения, — Неджи подошел к ней, окинув взглядом весьма нескудный ассортимент. — Можешь выбрать.       — Это совсем не обязательно. К тому же здесь нет ничего приметного. Пойдем.       Анами потянула его за рукав рубашки, чтобы продолжить вместе с ним путь, но Хьюга остался на своем месте, не позволив ей сделать следующий шаг.       — Я не поверю в то, что тебе из этого ничего не нравится.       Анами повернулась к нему, слишком тщательно подбирая слова для ответа, который бы хотела ему дать. У нее не одна, а несколько причин не идти на то, что он предложил. Но, видимо, сам Хьюга совсем не обеспокоен тем, как это выглядит со стороны, поэтому Анами сделала вдох перед тем, как ему на это намекнуть.       — Юката, вечер, ярмарка. Если купишь мне какое-то украшение, это точно можно принять за…       — Свидание?       Знакомая легкость внизу живота девушки внезапно устремилась вверх, забравшись под ее грудь. Анами неосознанно, почти машинально накрыла это место рукой, по-прежнему всматриваясь в серость его глаз. Не темнее, не светлее. Даже вечерние лучи солнца не способны хоть как-то оживить этот цвет, придав ему новый оттенок или свой богатый золотом отблеск.       Но если уже думать над тем, о чем зашла речь, то Хокано слишком легко позволила ему себя переубедить. Анами все-таки вернула взгляд на прилавок, пытаясь на чем-нибудь пристроить свой взгляд. И выбор был слишком богатым, чтобы справиться с ним так быстро, однако она как-то умудрилась это сделать, все же успев приметить кое-что.       — Я хочу… это.       Среди прочих заколок из разного металла и обилием разноцветных камней, Анами протянула руку к одиноко лежащей среди них невзрачной резинке, которую на первый взгляд можно было принять за браслет. Но так как лавка, можно сказать, специализировалась на украшениях для волос, эта вещь точно не должна быть браслетом.       — Это?       Хьюга не то что на лице, но и в голосе не скрыл своего искреннего удивления, увидев то, что она выбрала. Казалось, что ее рука, потянувшись к этим заколкам, вытянет какую-нибудь более яркую или хотя бы цветную. Он даже принял бы то, если бы она выбрала деревянные канзаши, но простую резинку с бесцветными бусинами… С этим ему не только его недоумение не позволит смириться, но и мужская гордость.       ― Не думай, что… — преодолев свое недоумение, обратился к ней Неджи, — обед в ресторане меня разорил, и я теперь не могу позволить себе что-то более стоящее.       — Считай, что я просто решила стать более экономной подопечной, — задумчиво ответила Анами, рассматривая резинку, — к тому же, если и выбирать, то…       — Можете выбрать украшение для волос из мориона.       К ним подошла хозяйка лавки, которая встала из-за прилавка, чтобы зажечь фонари. Женщина в синей юкате улыбнулась Анами, когда та перевела на нее взгляд, и оглядела свой товар, чтобы присмотреть для девушки что-то более подходящее.       — Черный камень будет очень приметно и гармонично смотреться на Ваших волосах. Также можно выбрать что-то из малахита или опала, — женщина указала на зеленые камни, которые украшали серебряные канзаши. — Они подчеркнут Ваши глаза.       — Нет, мне нравится и этот… цвет.       Анами снова перевела взгляд на резинку с дымчато-белыми бусинами, не позволив тем украшениям произвести на нее даже самое малое впечатление.       — Бусины из этого камня очень легко шлифуются, поэтому мы делаем из него все возможные виды изделий, но не в таких количествах, как с другим, — пояснила хозяйках лавки, взглянув на резинку в руке Хокано. — Это молочный кварц.       — Молочный кварц? — тихо повторила Анами, осознав главную причину того, что именно заинтересовало ее в этом камне. — Он так похож на…       Она подняла взгляд на Хьюгу, чтобы увидеть его глаза. Анами сама не успела задуматься над тем, почему ее рука потянулась именно к этим камням. Но стоило ей усмирить эти волнительные чувства от своего выбора, как она сложила одно за другим.       — На что? — поинтересовался Неджи, с редким для него неловким интересом в голосе.       — На… — тихо и осторожно протянув это слово, Анами бросила все силы на то, чтобы скрыть свое неловкое смущение перед своим не совсем честным ответом. — Туман.       — Туман?       Хьюга в недоумении опустил взгляд на эту резинку, пытаясь связать в голове образ тумана и женского вкуса. Но все его попытки приводили к тому, что он не мог сопоставить их и воспроизвести хоть какой-нибудь единый образ. На женские предпочтения это вовсе не похоже, поэтому возникло лишь больше вопросов.       — И что привлекательного в бесцветном скоплении обычной влаги в воздухе?       Анами снова подняла глаза на то, с чего их сложно было отвести. Действительно, что интересного в этой бескрайней, холодной серости и почему ее это привлекло? Ни чувств, ни эмоций, ничего… У этого взгляда даже нет души, но она все равно стала испытывать необходимость видеть его и каждый раз блуждать по этому туману.       ― Знал бы ты, как и я хочу понять, почему мне это нравится и что в нем привлекательного.       Она произнесла это чрезмерно задумчиво и слишком тихо, словно говорила ему о чем-то личном. На что и успел обратить внимание Неджи, сменяя одно удивление на другое. Он наткнулся на еще одну странную деталь в ее выборе ― она и сама не может понять, почему выбрала эту вещь. И как скоро Хьюга сможет с этим смириться? «Наверно, никогда?» ― неуверенно предположил он, следя за тем, как Анами надевает эту резинку на руку, на которой уже был подаренный Мо браслет из черного жемчуга.       — Я выбираю это.       — Это слишком ненормально… ― не сдержав своего прежнего недоумения, Хьюга перевел взгляд на нее, ― и очень странно, чтобы закрывать на это глаза.       — Хьюга Неджи, поверь, подобной ненормальной странности в тебе не меньше.       Неджи с большим удовольствием и желанием заплатил бы за самые дорогие канзаши, нежели за то, что Анами уже успела так облюбовать. Дело коснулось уже не его мужской гордости, а встало поперек всех принципов самого достоинства. Но то, с каким интересом она разглядывала эти бусины, не обратив и ничтожного внимания на остальные заколки, все же послужило Хьюге небольшим, но все-таки поводом сделать так, чтобы эта вещь принадлежала ей по праву.       На южной окраине деревни сад отцветал позже всех остальных. Было видно, как каждый лепесточек прочно держится за свое место на ветке, с нежеланием срываясь от ветра. Если для Анами та улица показалась тихой, то это место и вовсе стало эталоном тишины и спокойствия.       Здешний покой даже не нарушали птицы, беззвучно перелетая с ветки на ветку, словно и сами хотели насладиться местным затишьем. Приятный, легкий, почти неощутимый ветер разгонял и смешивал все ароматы в этом саду. Ноты полевых цветов нежно дополняли фон цветущих персиков, жасмина и слив. Сложилось впечатление, что на этом месте совсем недавно проводилась выставка всевозможных эфирных масел, которые оставили после себя целый океан ароматных букетов.       Но с этим приятным наслаждением витающими в воздухе ароматами к Анами стали подступать воспоминания. Похожий сад, похожий вечер и он. С каждым шагом дыхание затруднялась, воздух становился тяжелым. Аромат цветов постепенно стал разбавляться ароматом того, кто шел слева от нее. И как только Анами почувствовала персики, незаметно вздрогнула. Безопасный маршрут стал уже небезопасным. Желая вдохнуть полной грудью уже простой, чистый свежий воздух, она облегченно вздохнула, когда на горизонте уже показалась дорога, которая вела к реке. И Анами уже была готова прибавить шаг, как Неджи, идущий рядом с ней, остановился. Разумеется, и ей пришлось это сделать, оглянувшись на него.       — В чем дело?       — Будет дождь, — Неджи посмотрел на небо, оставаясь стоять под деревом, мимо которого они проходили. — Лучше переждать его здесь.       Анами проследила за его взглядом, увидев безобидные тучи, сквозь которые все еще было видно вечернее небо.       — Над нами еще тучи не сошлись, к тому же и ветра практически нет. Если дождь и будет, то только минут через двадцать, не меньше.       Хьюга опустил взгляд на нее, позволив себе подумать над ее предположением, однако довольно быстро нашел ответ.       ― Он начнется сейчас.       ― А я говорю, что у нас еще есть время.       — У нас его нет.       Хокано шумно сделала вдох, подавив неприятную дрожь в теле, что вызвало его упрямство. Только этого ей не хватало. Да, она решила смириться с этой символичностью, которая живет и наполняет все, что ее окружает, но пребывание в таком саду уже плохо сказывалось на ее состоянии. Поэтому она решила бросить все последние силы, чтобы убедить его «по-хорошему».       — Мы успеем.       ― Нет.       ― Да что с тобой произошло?       Хокано все-таки не выдержала и сдалась. Не стоило забывать, что в нем терпения больше, чем в ней, оттого и пришлось поддаться. Анами направилась к нему, не желая и дальше биться с его непробиваемым рвением доказать свое.       — И где твоя благородная уступчивость? — с четко слышимым возмущением в голосе произнесла она, встав рядом с ним под деревом. — Та, на которую я натыкалась все последнее время.       Хоть и раздражал ее, но все равно достаточно часто делал так, как нужно было ей. Если видел, что она вне настроения, то отступал, слышал, что она не хочет говорить — молчал. Но то, что случилось с ним сейчас, Анами искренне не понимала. "Раздул такую трагедию из-за дождя, которого еще нет и который точно пойдет еще не скоро," — мысленно возмутилась Хокано, поглядывая на тропу, до которой они так и не дошли:       — Стоило ли меня вообще баловать своим покладистым поведением, если все равно ты планировал изменить его по отношению ко мне?       Он повернулся к ней, принимая эти обвинения от нее лицом к лицу. И стоило ей в ответ взглянуть на него, ее возмущение бесследно скрылось. Она наконец-то увидела то, как его глаза сменили цвет из туманно-белого в темно-серебристый, в котором даже мелькало что-то серо-пурпурного цвета. Видимо, из-за заполнивших небо туч, его глаза впитали всю природную серость, и тень от дерева только усилила этот эффект. А пурпурный след остался от цветов, которые в этом саду только-только начали цвести.       ― Ты же не думала, что моя уступчивость окажется бескрайней?       Не ожидая того, что он что-то скажет в ответ, Анами подпустила к себе ступор, который проявился на ее лице. И слова не запомнив из всего, что он сказал, она озадаченно потупила взгляд на его губах.       ― Ч-что?       А вот и случилось то, чего ему так не хватало в этот день — ее периодические «отлучения» от реальности происходящего и того, что он говорит. Почему-то в этот раз его это совсем не удивило, а только больше позабавило.       ― Я сказал, что ты ошиблась, раз полагала, что я всегда буду таким по отношению к тебе, — медленно и чуть ли не по слогам повторил Хьюга, намереваясь добавить и еще кое-что. — И слушать меня через раз — тоже вошло у тебя в привычку?       Подобный ответ для Анами стал настоящей пощечиной. Знал бы он то, что творится в ее мыслях и на сердце, то перестал бы так глумиться. Девушка тут же возразила самой себе. Речь ведь идет о таком, как он… Уж он-то поиздеваться над ней никогда не упустит возможности. Он, как и всегда, даже в этой ситуации спокойный и равнодушный ко всему до безобразия, что новой волной недовольства и обиды прошлось по спине Хокано. Если и дальше будет позволять ему издеваться над ней и над ее чувствами, то будет полной дурой, чего себе точно простить никогда не сможет.       ― Нет. Ты меня вовсе не раздражаешь, — заметила Анами с серьезным озарением на лице и в голосе. — Ты меня просто… бесишь!       Не рассчитав тон голоса и его громкость, Хокано направилась к тропе, чтобы оставить этого самонадеянного и самолюбивого человека наедине со своим эго.       ― У тебя не настолько сильный иммунитет, чтобы гулять под дождем.       ― Мой иммунитет — моя забота, — бросила Анами, импульсивно и местами неумело переступая с ноги на ногу. — Лучше прибереги это беспокойство для своей… распутной девицы из Аогасами, ясно?       Будь ее воля, она бы себе позволила что-то более эксцентричное и так не свойственное ее воспитанию. Но Анами вовремя себя остановила, чтобы не высказать всего, что она думает об этой персоне, о которой он готов думать везде и постоянно. К тому же, стоит позволить ее языку развязаться, Хокано выскажет то, что думает и о нем.       Услышав шелест травы за спиной, ее тело пробрала дрожь. «Не допусти Ками-сама, чтобы он снова меня тронул или схватил за руку!» — мелькнуло в ее мыслях, с которыми она решила бросить ему предупреждение.       — И не надо за мной…       Переполняемая этим недовольным возмущением, Анами резко повернулась к нему, чтобы снова дать такой отпор, чтобы он и мысли не допустил ее вернуть. Но стоило ей взглядом найти его, Хокано снова не сдержала того детского удивления, которое уже успела продемонстрировать ему на церемонии.       Хьюга стоял на том же месте, так и не двинувшись, как ей показалось, вперед, за ней. Шелест травы, который она приняла за его шаги, оказался звуком расходившегося дождя, который Анами ощутила и заметила только сейчас. В считанные секунды по всему саду разошлась волна падающих капель с неба, нарушив тишину и покой всего вокруг. В воздухе воцарился аромат свежести, мокрой травы и цветов, запах которых стал более сильным и резким.       Из-за своего навязчивого желания выдвинуть аргумент, что противоречит его утверждению, Анами снова проиграла. Сраженная уже своим упрямством и его правотой, девушка начала путь обратно. И только забежав под дерево, Хокано услышала, насколько сильным стал дождь.       ― Ты меня, определенно, сглазил, ― чуть отдышавшись, Анами принялась выжимать волосы, склонив голову на бок. ― Вот возьму и буду утверждать тебе назло, что ты сделал это специально. Знал, что будет дождь, а все равно позволил мне уйти. Сегодня ты уже дважды заслужил громкое «подлец» благодаря своему характеру.       Просушивая намокшие пряди волос и бубня при этом поучительные укоры в его сторону, Хокано с каждым словом чувствовала себя обведенной вокруг пальца. Причем человек, который сделал это, вовсе не Хьюга, а она сама. Сама завелась и позволила себя задеть там, где это совершенно не требовалось. Он предупреждал ее раз, затем два, три… Раз за разом говорил ей об этом, но Анами продолжала убеждать его и себя в том, что он не прав. И кто в итоге все равно оказался прав? Слишком глупый и неуместный вопрос, когда ответ уже есть ― не она.       И на этой мысли ее обида и возмущение заслуженно направились на нее. Ему как-то удается всегда выходить из этих споров победителем, оставляя ее наедине с тем, за что она так отчаянно боролась. Что она вообще умеет к своим годам? Позволять таким, как он, себя учить? «И когда ты уже возьмешь себя в руки, жалкое подобие ассистентки Хокаге?» — с недовольством подытожила Анами, перекинув волосы на другой бок с подобными же чувствами и эмоциями в своих действиях.       Лишь склонив голову на другой бок и поймав свои волосы рукой, Хокано поняла, что сделала. Не трудно рассчитать и составить траекторию полета ее волос и капель воды, которые уже успели слететь с их концов. Слететь прямо на…       Анами осторожно выпрямилась, боясь даже взглянуть на человека, в лицо которому прилетели ее волосы и капли дождя. И увидев его, Хокано была готова проклинать свои умения в составлении тех самых траекторий, не забывая проклинать этот дождь и свои волосы.       Как и ожидалось, Неджи, нахмурившись от брызг и волос, ударивших его по лицу, в нужный момент решил отвернуться, но оказалось слишком поздно. Анами нервно сглотнула, когда он молча повернулся к ней, до сих пор не высказывая ничего по этому поводу. Стало понятно — от нее, как минимум, требуется хоть как-то разрядить эту обстановку. К ее удивлению, сожаление оказалось сильнее ее страха, отчего она смогла заговорить первой.       ― Прости? — тихо и неуверенно извинилась она, не понимая, что последует за его застывшим состоянием.       Но как только с ее уст слетел последний слог этой попытки «разрядить» их странное молчание, Хьюга внезапно двинулся к ней. На ее лице снова промелькнула паника, что заставила ее отступить назад и спиной вжаться в ствол дерева. Но увидев его взгляд, в котором могло быть все, что угодно, но только не то, чего ей следовало бы бояться, Хокано затаила дыхание.       ― Анами…       Неджи сократил оставшееся расстояние между ними и обхватил ее лицо, намереваясь сказать то, о чем думал весь этот вечер. Его голос и тепло его ладоней заставили ее встрепенуться всем своим телом и мыслями, потеряв связь со своим здравомыслием и рациональностью.       — Я…       Причина, по которой он внезапно остановился на одном слове, заключалась в том, как она отреагировала на его прикосновение. Уже настроившись на определенные фразы и цели, он только сейчас заметил, как она чувствительно прикрыла глаза. В ее спокойном, волнительном ожидании было столько нежности и трепета, что, увидев и почувствовав их, Неджи снова не смог поверить в реальность происходящего. Она ответила так, словно ей… нравится то, что он к ней прикоснулся.       Анами не могла успокоить свое волнение и привести в порядок неспокойный сердечный ритм. Ощутив его теплые ладони на своем лице, она не сдержала ответную реакцию своего тела, которая очень быстро и настойчиво ее захлестнула. Его нежное, по-особенному бережное прикосновение заставило ее, не задумываясь, прикрыть глаза и без раздумий наслаждаться этим мгновением. Она накрыла его ладони своими, после чего по его телу прошлась легкая дрожь.       Хьюга не был готов к тому, чего не сможет объяснить. Готовясь к ее постоянному сопротивлению, он не рассчитывал на такой ответ и на подобную реакцию от нее. Тело мгновенно напряглось, дыхание участилось, как и пульс, кровь из-за которого стала закладывать уши. Боясь своего внезапно вспыхнувшего желания и того, какой ответ она дала, Неджи отпустил ее и сделал неуверенный шаг назад.       Потеряв то тепло, что с неземной нежностью расходилось по всему ее телу, Анами с трудом открыла глаза. Встретившись с его удивленным недоумением во взгляде, девушка замерла и сглотнула горький ком боли, которая наполнила ее сердце. Не просто отступил, он отказался от нее, отдалившись на эти несколько шагов назад. Стоит ли пытаться объяснить его поступок, если и так все предельно ясно? Так делают, когда прикасаются к чему-то неприятному и… мерзкому.       Опустив голову, Анами схватилась за свое плечо, контролируя частоту вдохов и выдохов, чтобы не подпустить к себе волнение, которое запросто могло превратиться в истерику. Выходит, она его просто спугнула, потому что ненамеренно позволила себе лишнего и напомнила ему о том, кто она есть?       «Досадно, что о большем тебе приходиться просить». Девушка вздрогнула от этих вовремя мелькнувших слов в ее мыслях. Верно, ей приходилось просить и вынуждать его. Он никогда не делал подобное добровольно и без мысли о… Анами сжала локоть, напрягая плечи от невыносимого груза, что внезапно на них опустился.       — Вспомнил, что я не она?       Было настолько невыносимо, что силы, покинувшие ее, не смогли даже передать и капли ее боли в голосе, отчего он вышел слишком тихим и слабым. Ее тело била ледяная, наполненная одиночеством и печалью дрожь, сердце постепенно замедлило темп, рискуя совсем остановиться. Она, как и любая другая девушка, слишком многого захотела и пожелала то, о чем желать не имеет права.       Неджи все-таки смог совладать с собой и окончательно взять себя в руки, когда услышал это от нее. Иного ожидать не стоило, ему тоже стало больно, как и ей. Собрав волю в кулак и сжав его, Хьюга решил предпринять вторую, уже более осторожную и предусмотрительную попытку.       — Я не…       ― Сестренка Анами, дождик кончился!       Голос Нобу, нарушивший тишину в саду после прошедшего дождя, перебил Неджи, после чего он остановился.       Заметив ее и Хьюгу под деревом, мальчик побежал к ним. Анами за это время уже успела отвернуться и смахнуть пару слезинок, которые не сдержала. Она не смогла бы пережить еще одного подобного момента, поэтому появление Нобу восприняла, как настоящее спасение. И ему, как ее спасителю, должно достаться ее внимание и время.       ― Идем спускать кувшинки в реку?       Довольный тем, что ее нашел, Нобу подбежал к Хокано, взяв ее за руку.       ― Да, Нобу-чан, ― Анами ответно сжала его ладошку, ― идем.       ― Я выбрал самый красивый для нас цветочек. Он еще и самый большой, ― начал Нобу, потянув Хокано к реке, ― сколько бы желаний сестренка ни загадала, они все исполнятся.       Буквально заново учась ходить, Анами последовала за мальчиком. Тяжесть в теле начала проходить, в ногах появилась легкость, отчего Хокано уже не отставала от Нобу. Но когда позади уже раздались настоящие шаги того, кто остался за ее спиной, малыш остановился.       — Братик, — он обернулся и недовольно поджал губы, — я хочу пойти с сестренкой один. Без тебя.       Неджи все-таки позволил себе еще пару шагов, на что брови Нобу нахмурились еще сильнее. Уже через пару секунд его лицо стало не по-детски походить на серьезное.       — Братик Неджи, ты останешься тут.       Хьюга все же остановился, всматриваясь в голубизну его глаз, которая внезапно стала стальной и чрезмерно холодной. Неджи не мог поверить, что подобный взгляд получает от ребенка, который в жизни ни на кого так не смотрел.       — Я не могу позволить ей спуститься без меня.       — Ты с нами не пойдешь, — продолжил настаивать малыш, уже краснея от своего упорства.       — Я должен.       — Нет, не должен.       В самом деле, как подменили… Хьюга до сих пор испытывал недоумение над тем, с какой стороной характера Нобу ему удалось столкнуться. И уже готовя ему ответ, Хьюга сделал усталый вдох, после которого все-таки первым заговорил не он.       — Все в порядке, — Анами задумчиво, но чуть горько улыбнулась, взглянув на мальчика, — я уверена, Нобу-кун ни за что и никому не даст меня в обиду. Верно?       — Верно, сестренка, — мальчик помотал головой, придав своей хватке уверенности и сил, — никому и никогда.       Но странно, что человек, который делал все, чтобы уберечь ее от всего и всех, сам причинил ей боль. Возможно, он сделал это неосознанно и даже не специально, но все-таки Анами испытала то, чего не должна была испытывать — обиду. Именно такая горькая, сильная и новая для нее обида забилась в самый дальний угол ее сердца, которое с трудом осталось целым.       Как только Анами и Нобу спустились к реке, последний луч осветил просторы деревни и скрылся за горизонтом. Небо сразу же осветилось новыми огнями. Звезды, фейерверки, небесные фонари гармонично и сообща продолжили вечер ханами, создавая все ту же атмосферу непередаваемой красоты . Река, отражающая огни сверху, несла неторопливым течением и свои. Цветы лотоса, от самых невинно-белых до насыщенно-розовых, озарили своими мерцающими огоньками всю темную гладь реки, храня в себе тайны и желания всех, кто был на берегу.       Анами слышала об этой традиции, но никогда не участвовала в ее проведении сама. Только выпустив цветок с зажженным огнем внутри, Хокано посмотрела на водоем. У нее перехватило дыхание от вида, который очень смело и ярко открылся ее глазам. Любые желания сбудутся даже тогда, когда ты просто посмотришь на все это. Достаточно лишь взглянуть, как эти цветы плывут одним единым потоком, осторожно и бережно храня людские надежды и мечты, чтобы одна заветная просьба исполнилась.       Этот вечер любования цветами, оказался самым прекрасным из всех, что были раньше. Впечатление от таких видов не испортил даже дождь и то, что произошло ранее. Но если за этот день Анами увидела море невероятных цветов и красок, то она прекрасно знала, что розовое небо, сливовый сад и молочный кварц уже ничто не затмит.       Разумеется, в поместье Хьюга Ичизоку Анами шла в компании Нобу, который ни на минуту не выпускал ее руку. Проводив девушку до дома, малыш заслуженно получил поцелуй в другую щечку, отчего раскраснелся сильнее, чем в первый раз. Не в силах сказать ей и слова, Нобу побежал к своему дому, но все же нашел в себе силы пожелать ей спокойной ночи.       — Добрых снов, Нобу-кун, — ответила Анами, успев только увидеть его мелькнувшую голову из-за ворот.       Все это время Неджи не было позволено идти рядом с ними, поэтому Хьюга шел домой, оставаясь позади. С подобным настроением Нобу ничего не могли даже поделать его родители, которым ничего не оставалось, как просто искренне принести свои извинения за сына.       Хьюга вошел во двор дома, когда Нобу уже успел попрощаться с Анами. Теперь и пронесся мимо него, словно не заметил. Неджи все же остановился, чтобы проводить взглядом этого непостоянного ребенка, который его сегодня не просто удивил, а буквально сбил с толку.       — Смирись с тем, что ты не можешь нравиться всем.       Неджи повернулся к Анами, которая все еще не заходила в дом, оставшись на том месте, где они попрощались с Нобу.       — Мне никогда не было настолько интересно с другими, — увидев, что он подходит к ней, она опустила взгляд на руку. — Спасибо за вечер и… за это.       Неджи снова с нежеланием взглянул на ничего не стоящую резинку на ее руке:       — Не буду скрывать, что чувствую себя неловко, получая слова благодарности за подобный подарок.       — Порой значение и история вещи намного важнее ее стоимости.       Она подняла на него взгляд, но встретившись с его ответным, сразу же отвернулась:       — Я пойду.       — Что-то…       Хокано отрицательно покачала головой, ответив на его незаконченный вопрос. Ее ничего не беспокоит, потому что ничего и не случилось. Все прошло так, как она того заслуживает, и так, как она сама этого хотела.       Прикрыв двери в комнате, Анами развернула свиток и не сдержала тяжелого вздоха. Было настолько неохотно и неприятно подбираться к тому, что от нее требуется, что она просто выпустила свиток из рук. Девушка прошлась по комнате, не зная куда пристроить свой взгляд, но все сводилось к технике, оставшейся на татами.       Она сделала глубокий вдох и с волнением прикусила губу, снова принимаясь измерять комнату шагами. Одно сомнение за другим и один только страх посещали ее мысли. Но спустя несколько минут ей все же удалось собраться и взять себя в руки. Анами еще никогда не действовала так спонтанно и необдуманно, как сейчас. Но когда, остановившись возле свитка, Хокано сложила печати, уже стало неважно — что правильно, а что нет. В прямом смысле этого слова, ей пришлось сжечь все мосты, выбрав этот путь.       Хьюга не мог не думать о том, что произошло в саду. Ее слова до сих пор были в памяти и на слуху. Он уже не раз видел эту боль в ее глазах, когда она так глупо и ошибочно полагала о том, что он думал о другой. Все же ему следует попытаться поговорить с ней об этом снова, ведь он так и не сделал то, чего хотел.       Желая прийти в себя и набраться новых сил, для нового непростого разговора с ней, Неджи решил начать с того, чтобы просто смыть с себя сегодняшнюю усталость. Усталость и очень запутанные и странные последствия этого ханами. Он вышел на веранду, направившись в душ.       Проходя мимо гостиной, Хьюга пустил руку в волосы, затем другую, чтобы собрать хвост, но порез на левой напомнил о себе. Брюнет тихо прошипел от боли, прекратив шаг. Не понимая, каким образом так сильно и неосторожно он напряг эту руку, что рана снова стала его беспокоить, Неджи и в этот раз увидел красные бинты.       ― Помочь?       Хьюга заметно вздрогнул, услышав ее голос со стороны. Впервые к нему кто-то приблизился слишком тихо и незамеченным. Но стоило подумать о том, кто стоит за его спиной, Неджи связал понятия тайного и тихого воедино. Он с некоторой осторожностью повернулся к ней, после чего увидел ее взгляд, смотрящий сквозь него. Словно она говорила с кем-то другим, но смотрела именно через него. С ней часто к понятиям тайного и тихого прибавлялось и странное. Странное и необъяснимое, точно как ее появление и взгляд.       ― Все... — неуверенно и тихо начал он, до сих пор наблюдая отсутствие ее прежней реакции, — в порядке?       ― А у тебя?       Она улыбнулась, отчего Неджи буквально пригвоздило к месту. Если в этот вечер она была особенно прекрасна, то с этой тонкой грацией и нежностью можно было четко разглядеть в ее образе и… опасность.       Озвучив последнее слово в своих мыслях, Неджи мог возразить самому себе, но продолжал смотреть на нее, не в силах хоть что-то сделать со своим состоянием.       ― В чем дело? Не знала бы тебя, подумала бы, что ты испугался.       ― Ты не была такой… тихой до этого.       ― Значит, я все-таки тебя напугала?       Анами подошла к нему. В этот момент Неджи четко ощутил желание отступить. Впервые ему захотелось, не сократить, а увеличить дистанцию между ними. И он снова не мог объяснить почему, но все же стоял не двигаясь.       ― Прости, ― она сделала еще пару шагов в его сторону, все с той же загадочной улыбкой, что едва походила на виноватую. — Давай соберу.       Хьюга задумался, не зная к чему прислушиваться. Она вела себя так, как прежде не вела, но все равно осталась той, какой он ее знает. Возможно, он слишком многое что пережил за последние дни, отчего видит в ее поведении то, чего нет?       Прошло несколько секунд перед тем, как Неджи все-таки повернулся к ней спиной и сел на пол. Анами опустилась позади него на колени. Чувствуя, как она пропускает пряди его волос через пальцы и собирает их наверх, Неджи удивительным образом смог расслабиться, потому что отпустил свое волнение и ту внезапную паранойю. Постепенно все стало таким, каким было обычно. Теперь вместо напряжения его наполнила неловкость.       ― В такие моменты и я бы хотел, чтобы та плита упала на меня.       Теперь этот пример с плитой можно использовать всю жизнь, в любой ситуации, чтобы выразить крайнюю степень своей безысходности. Ему стало понятно, почему она о подобном просила у богов. Возможно, это слишком по-детски и даже глупо, но Неджи и сам мог попросить о том же, только бы этот момент, переполненный неловкостью, скорее прошел.       ― В таком случае, — тихо задумалась Анами, — она прибьет меня тоже.       Приятный, теплый ветер, что играл листвой в лесу, исчез. Ночь внезапно стала темнее, чем была. И заметив, что время уже приблизилось к позднему, Анами захотела поскорее вернуться в комнату.       ― Ты сожгла свиток.       Намереваясь уже закончить с его волосами, Хокано задержала взгляд на своих руках. Не только по этим словам, но и по голосу стало понятно, что это уже не он. Когда говорит тот, что себя не показывает, голос Хьюги становится слишком холодным и тихим, отчего по телу Анами каждый раз проходит ледяная дрожь.       — Значит, ты пойдешь на все, чтобы сделать его своим?       На свое же наблюдение он ответил задумчивой усмешкой, тонко граничащей с ухмылкой. Но так как Анами могла судить лишь по голосу, ей показалось, что он позволил себе только последнее.       — И как вышло, общего у нас больше, чем разного.       Ничего не ответив, Анами продела в последнюю петлю резинки его волосы, затянув их в хвост.       — Мне казалось, что ты будешь сопротивляться до конца и освободишь его, но раз так… Поделим все поровну. Мне его душа, тебе сердце.       Во дворе, как и во всем лесу, наступила мертвая тишина, на которую и минуту назад даже не было намека. Его появление отпугивало все живое вокруг, заставляя замирать в ожидании и страхе.       Стараясь справиться со своими противоречивыми и уже паническими мыслями, Анами сжала подол юкаты на коленях, опустив голову. Она знала, какой вопрос он задаст, поэтому постаралась набраться новых сил, чтобы хоть как-то избавиться от своего сожаления.       ― Твой ответ?       ― Я согласна.