Вместо молитвы

      Ответ сестры не просто заставил Канамэ вновь застыть на месте, он даже вызвал кратковременную остановку в его сердце от тех чувств, что наполнили его. Затаив дыхание от такой откровенной честности, он постарался прогнать в своем теле ступор, но в нем не нашлось достаточно сил. Поймав себя на мысли, что испытывает уже не просто ненависть и желание убить, но и простую мужскую зависть к тому самому Хьюге, Канамэ сжал кулаки. За последнюю пару дней она сказала ему достаточно, чтобы он смог сделать о ней соответствующие выводы, суть которых уже не предвещает ничего хорошего.       ― Ты говорила, что твоя жизнь не имеет значения, когда дело касается его.       Наблюдая в его глазах поглощенное темнотой пещеры недовольство, Анами опустила взгляд вниз. Так же склонив и голову, она с нежеланием обратилась к тому разговору, в котором позволила откровения не только перед Канамэ, но и перед собой. И прекрасно зная, что вспомнила те слова, он позволил своей злости стать сильнее.       ― Если ты допустишь хотя бы одну мысль, чтобы… уйти, ― суровее и тише продолжил Канамэ, ― я никогда тебе этого не прощу.       ― Я не настолько слабая духом, чтобы лишать себя жизни.       ― Но ты была готова пожертвовать ею, чтобы спасти его.       И она не заметила того, что осознанно на это решилась. Желание спасти его и уберечь от того зла, что не давало ему покоя, просто затуманило ей рассудок. Вместе же с этим в том тумане укрылись ее новоиспеченные «чувства», заболев которыми, Анами окончательно лишилась осмотрительности и самоконтроля. Подобные выводы уже настолько стали для нее привычными, что она просто перестала им возражать, отвечая на все «да, так и есть». И это пугало ее первое время. Впервые поймав себя на мысли сделать для него больше, чем от нее требуется, Анами отдалась в руки паники и возражения. Однако потом ее возражение стало молчать, потому что тогда уже говорило ее сердце, которым она никак не могла думать и принимать решения.       ― Какая разница? ― устало выдохнула она, всматриваясь в пламя догорающих бревен. ― Если надо, я пожертвую собой, чтобы спасти маму, отца и тебя. И ты поступишь так же.       ― Да, но это не одно и тоже.       ― Разве? Мне кажется…       ― Анами, ― хмуро бросил Канамэ, после чего она подняла на него взгляд. ― Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Неужели… в тебе не осталось и капли гордости?       После его замечания, которое вполне могло сойти за упрек или оскорбление, на ее лице и мускул не дрогнул. Стараясь не думать о главном символичном значении, которое имеет молчание, Канамэ уже видел его в глазах сестры. Однако в нем до последнего не проходило желание все оспорить и добиться другого ответа от нее.       ― Даже после всего, что пережила, ты с таким спокойствием уверяешь меня, что все равно счастлива? Счастлива от того, что он… «просто есть»?       ― Да, ― ответила Анами, вновь заставив брата вздрогнуть. ― И я рада, что мне довелось узнать его таким. Внимательным, добрым и очень заботливым.       ― Вот как? Ты поэтому и диагностировала ему слабоумие, признавшись в желании его задушить? Все от того, что он весь такой «внимательный» и «добрый»?       Не изменяя своего положения и взгляда, она и на этот вопрос ответила молчанием. Но Анами отдала ему предпочтение не для того, чтобы заменить им слова. Ей необходимо было время, чтобы их подобрать. И выбирая самый подходящий и очень честный ответ, Хокано, к своему собственному удивлению, поняла, что лучше сказать все, как есть. Элементарно, честно и просто.       ― В день нашего знакомства я и тебя хотела задушить. Но в итоге ты все равно остаешься мне дорог.       Наткнувшись на новое непонимание, которое разбавилось приливом теплой неловкости от ее слов, Канамэ усилил хватку в собственных кулаках. Теперь, как бы ни старался понять того, кому принадлежит сердце сестры, он все равно будет наталкиваться на недоумение и пустоту. Ведь сейчас он не в состоянии найти правильное и вполне логичное объяснение тому, почему сестра в итоге получила отказ в ответ на свои чувства. То, как она меняется, когда говорит о нем и вспоминает его, блеск ее глаз, который вызывает его образ в мыслях, разве все это не могло хоть на немного приблизить ее к взаимности?       ― Не понимаю, ― резко и недовольно бросил Канамэ, подавшись в сторону берега. ― Ты не обделена умом, милая, заботливая… готова ради него на все, но в итоге все равно получила отказ? Да как можно было только не ответить на признание такой, как ты?       Канамэ, пребывая в прежнем нестабильном и весьма эмоциональном состоянии, вернулся на место, где стоял. Заставив сестру даже вздрогнуть своим внезапным и нетерпеливым возвращением к ней и костру, он постарался найти ответ в ее глазах, но они безмолвно продолжали смотреть на него.       ― Возможно, когда ты сказала ему об этом, он не так все…       Он еще не успел поймать себя на этой мысли, как уже замолчал. Ответное молчание Анами не разделяло с ним его негодование и желание разобраться во всем. У Канамэ даже сложилось впечатление того, что она не понимает, о чем он говорит. А это могло значит одно.       ― Ты не признавалась ему, ― тихо заключил он, заметив возникшее волнение в ее глазах. ― Он, действительно, ничего не знает?       ― Я… ― услышав дрожь в голосе, Анами нервно сглотнула. ― Я не успела. Мне… нужно было отправляться сюда.       ― Да, из-за него. Ты изменила свое решение после другого.       Уже зная, что он умеет понимать ее без слов, только взглянув ей в глаза, Анами постаралась не отводить взгляд в сторону. Канамэ не мог определиться, за какую еще может ухватиться мысль. Но он понял больше, чем мог, и самостоятельно почти приблизился к истине, о которой сестра молчала. И только из своего гордого братского упрямства и природного любопытства, он осмелился продолжить свой путь к правде.       ― Чтобы окончательно понять, как тебе помочь и «исцелить», я должен знать все. Как и что он тебе говорил? Как ты поняла или как узнала, что есть другая? Когда говорил с тобой, он смотрел тебе в глаза или на губы? Мне нужны детали.       Анами лишь несколько секунд выражала свое удивление, затем резко сменила его на неловкое возмущение. Нахмурив брови, она сложила руки на груди, однако даже такая реакция не заставила Канамэ отступить и оставить в покое ту правду.       ― А тебе не кажется, что это немного…       ― Нет, ― ответил Канамэ, удобно усевшись рядом с ней. ― Не кажется.       Там, где заканчивается ее совесть и прилежность, начинается его бестактность и упрямство. Канамэ не только ведет себя всецело противоположно по сравнению с сестрой, он и думает совершенно не так, как она. Слишком смелый, неуступчивый и нетерпеливый. «Точно, как ребенок», ― вновь мысленно протянула Анами, глядя на брата. И понимая, чем кончится их противостояние, она уже решила сдаться. Именно потому, что не владеет такой техникой аргументировать в пользу «против», как Канамэ, она без сопротивления полностью откроется ему.       ― Хорошо, ― ответила Анами, уступив его настойчивости. ― Я расскажу, что и как произошло в день, когда я поняла, что мне уже ничего не удастся изменить. Это и стало той самой причиной, по которой я решила согласиться на перевод в Песок. Но сказать, куда он смотрел, когда говорил со мной, я не смогу, потому что… не знаю.       ― Только не говори, что сама не всегда смотрела ему в глаза.       Очередное молчание Анами оказалось самым красноречивым за все время пребывания здесь. И даже в свете теплых, красно-желтых языков пламени можно было заметить румянец, проступивший на ее щеках. Не прошло и минуты, как Канамэ пришел к новому откровенному заключению.       ― Развратница, ― с дружеской издевкой заключил он, взъерошив волосы сестры. ― Не думала, что вы пялились на губы друг друга, когда говорили?       ― Я не… пялилась, ― с обидой протянула Анами. ― И все же ему в глаза я смотрела чаще, чем… на его губы.       ― Я промолчу, что сомневаюсь в этом.       Одно минувшее мгновение предоставило Канамэ новую возможность наблюдать негодование сестры. Но сейчас в том, что снова начала задыхаться от злости, был виноват не он, а ее личные переживания и смущающие мысли. И понимая это, Хокано постаралась взять себя в руки и смириться с тем, что брат видит ее насквозь. Но обдумывая это, она была все же рада тому, что он единственный из них, кто может так смело обо всем говорить. Благодаря этому и в ней проснулась некая храбрость, с помощью которой она откроет Канамэ всю оставшуюся правду.       Рассказ Анами хоть и оказался довольно краток, но в каждом предложении было столько деталей, что полная картина самостоятельно складывалась в мыслях Канамэ. Выслушав историю о том, что случилось в ее палате, в которой присутствовал Шикамару, Хокано задумался. Используя молчаливую паузу сестры, которая закончила повествование случившегося, Канамэ озадаченно нахмурил лицо. Его противоречивые мысли в этот раз оказались слишком противоречивы, он понял, что должен вновь что-то предположить. Но лишь увидев его желание ей что-то сказать, Анами покачала головой.       ― Канамэ, если я буду постоянно возвращаться к тому дню, у меня не получится начать все с начала. Ты ведь знаешь, что мне будет намного лучше, если я попытаюсь об этом забыть. Я готова потратить все свое время… столько, сколько его потребуется, чтобы снова вдохнуть свободно и…       Она решительно сглотнула ком в горле, желая покончить со слезами хотя бы на этот вечер. Уже не просто боясь, а стыдясь своей слабости, Анами бросила все свои силы на то, чтобы спокойно закончить этот разговор. И накрыв ладонью сердце, замедлившее свой темп, она сделала глубокий вдох.       ― Чтобы не чувствовать этой боли и… перьев с бабочками. Я приняла правильное решение ― жить настоящим и не оборачиваться в прошлое.       Канамэ ничего не осталось. Единственное, на что он должен решиться ― это безоговорочно последовать ее воле, сдерживая свое любопытство и нескромное желание добраться до правды. Но все же необходимость ей помочь оказалась сильнее всего, что он хочет, поэтому и у него остался только один путь.       ― Теперь тебе известно достаточно, чтобы помочь мне?       ― Да, ― ответил Канамэ, не скрыв своей неуверенности. ― Я… надеюсь, что способен на это.       ― Ты мой брат. Способность помогать мне у тебя в крови.       На следующий день Анами решила посетить местную библиотеку и воспользовалась тем, что Канамэ любит спать в выходной до самого позднего времени больше, чем она. После крепкого сна в его кровати и на его подушке, она тихо прошла в гостиную, в которой и расположился хозяин апартаментов. Героически и вполне по-мужски уступив свою постель сестре, Канамэ уместился на диване. Но какой бы тесной и неудобной ни казалась такая мебель, того, кто на ней спал, это совершенно не беспокоило. Получив от него набор невнятных и неразборчивых слов на то, что вернется за ним после обеда, Анами сочла это за согласие.       Слухи о том, что самая большая и старинная библиотека, известная миру шиноби, находится именно в стране Ветра, оказались чистой правдой. Совсем неприметное здание той же необычной формы, что и большинство домов вокруг, оказалось имеет внушительную площадь под землей. Самым ветхим и единичным экземплярам свитков довелось расположиться наверху. Подобное место, в котором воздух суше, чем внизу, как нельзя кстати подходит для старинного пергамента и страниц. Но понимая, что среди них точно не найдется того, что ей нужно, Анами спустилась вниз.       Приятная прохлада, смешанная с запахом книг и «научной» неизбежной пыли, встречала каждого, кто входил в главный читальный зал. Не успев пройти вперед и нескольких шагов, Анами остановилась, чтобы оглядеться и все же дать свою оценку тому, что видит. К приятному удивлению, все ее ожидания оправдались. Главная библиотека Суны оказалась на порядок больше и «вместительней», чем в Конохе.       Полностью забитые книгами темно-красные деревянные полки уходили вперед, скрываясь в темных, неосвещенных углах зала. В подобном месте, как и во всех остальных в мире, царила тишина, которая изредка разбавлялась шелестом свитков и книг читателей. Анами вновь ощутила удивление, увидев среди посетителей и студентов академии, которым уже оказалось недостаточно своей школьной библиотеки.       ― Добрый день.       Раздавшийся тихий и приветливый голос привлек внимание Анами. Она повернулась к стойке выдачи и приема книг, увидев кареглазую девушку с собранными высокий пучок каштановыми волосами. Образ такого библиотекаря создавал весьма сильную дисгармонию со всем залом. Улыбающаяся молодая девушка казалась слишком «доброй» для такой должности, хоть и была одета неприметно, строго по форме. Анами сразу же сделала подобный вывод о противоречии, вспомнив женщину, которая работает в библиотеке Листа. С детства имея с ней дело, Хокано уже не могла представить на месте библиотекаря человека, который умеет так искренне улыбаться и выглядеть чрезмерно мило с карандашом в пучке.       ― Меня зовут Нао. Могу я Вам чем-то помочь?       ― Здравствуйте, ― ответила Анами, направившись к ней. ― Мне нужна любая литература, в которой есть что-то об этом.       Она подошла к работнице зала и протянула ей список, в котором прописала некоторые темы исследований о теневых шифрах и их дешифровки. Карие глаза библиотекаря вмиг выдали в ней искреннее удивление и слишком невинно это изобразили. Она прошлась по списку еще раз.       ― О, ― протянула девушка, озадаченно хмуря брови. ― Пожалуй, мне стоит взглянуть в базу данных и найти что-то в справочной. Знаете, если вдруг выдача какой-то книги не разрешена без наличия секретного доступа, я…       ― Он у меня есть, ― Анами отстегнула нагрудный карман жилета и положила на стол свой пропуск. ― Вот.       ― Хокано Анами…       Сотрудница вернула взгляд на нее, до сих пор не прогнав остатки непонимания со своего лица. По-детски отреагировав на серьезную и местами запретную литературу, она совместила свою реакцию с новым удивлением, когда узнала, кто перед ней стоит.       ― Чуунин из Листа с секретным доступом к архивам Суны?       ― Подобный доступ у меня есть и к архиву Конохи. Я работаю в отделе исследований и также занимаюсь шифрованием и кодировкой секретных данных. Вы можете связаться с резиденцией Каге и…       ― Ох, нет, Анами-сан, ― качнув головой, возразила ей кареглазая. ― Дело вовсе не в том, что я не верю Вам или что-то еще. Просто… я впервые вижу подобный пропуск. Тем более у чуунина страны Огня. Тогда, если с доступом нет никаких проблем, я поищу для Вас что-нибудь. Дайте мне несколько минут.       Не отходя далеко от своего рабочего места, Нао подошла к справочному компьютеру. Пока она вела поиск, весьма быстро и ловко набирая ключевые слова на клавиатуре, Анами решила воспользоваться моментом и подошла к самой ближайшей полке с книгами. Прекрасно зная, что в начале зала собирается художественная литература, за которой приходят люди всех возрастов, Хокано второй раз в своей жизни намеренно направилась к ней.       Впервые Анами осознанно взяла в свои руки что-то из художественного в семь лет. Это оказался сборник легенд страны Ветра, который отец принес ей после возвращения с миссии. Было очень странно и непохоже на него, ведь Хицу и стал причиной того, что дочь уже в раннем возрасте предпочитала только научную литературу. А тут такой «подарок». Несколько дней Анами обделяла вниманием книгу, однако сдержать своего любопытства не смогла. Так она и ознакомилась с легендой о том, кто предоставляет пустынным странникам непростой выбор и играет с их судьбами. Конечно, сталкиваясь с мысленными возражениями и желанием все оспорить, Хокано все равно прочла ее до конца. С этой книгой перерывы между занятиями в академии проходили быстрее, чем за чтением энциклопедий и учебников, ведь она заставляла с головой погружаться в свой странный и таинственный мир песчаных морей.       ― Анами-сан? Можете взглянуть.       Переведя взгляд на Нао от какого-то исторического романа, который уже начала читать, Анами увидела в ее руках стопку книг. Закрыв хронику и вернув ее на свое место, Хокано направилась к тому, где стояла несколько минут назад.       ― Первая ключевая тема, ― начала Нао, положив перед Анами две книги из общей стопки, ― встречается в этих двух учебниках.       ― Эта книга о программном шифровании, ― заметила Анами, проведя рукой по обложке первой книги. ― Мне нужно письменное.       ― Мм, д-да… ― Нао убрала эту книгу, пододвинув к Хокано другую. ― Я на этот случай принесла и ее. Она подходит?       Анами задержала взгляд на обложке второго учебника, пытаясь вспомнить по его названию, что в нем содержится. И как только прочла фамилию автора, девушка наконец-то решила ответить на вопрос Нао.       ― Нет.       ― Хорошо, ― протянула та, взглянув в список. ― Это единственное, что есть по первому пункту. По второму… Эти три.       Следующие научные работы оказались Анами знакомы по первому взгляду на них. Она даже не стала прикасаться к этим книгам, а сразу помотала головой, чем даже раздосадовала Нао, стоящую по другую сторону стола.       ― Ясно. Осталась последняя из третьего… Взгляните.       ― Нет, ― ответила Анами, отодвигая книгу от себя, ― она тоже не подходит.       ― Анами-сан, извините, но боюсь, из этого списка я мало что смогу Вам предложить. Неужели… ни одна из этих Вам… не подходит?       ― Видимо, наши книги не так хороши, как ей хотелось бы.       Знакомый голос девушки, что появилась слишком незаметно, на долю секунды вызвал в Анами волнение и легкую дрожь неловкости. Темари подошла к стойке, встав рядом с Хокано и положив перед собой выбранную книгу. Если она после своего замечания, как казалось, не была готова продолжать говорить с Анами, то та же, в свою очередь, решила не только объясниться перед Нао, но и перед ней.       ― У вас очень богатый и уникальный библиотечный фонд, ― тихо ответила Анами, чем вернула внимание Темари на себя. ― Я уже читала все эти книги, поэтому лучше потрачу время на поиски новых. Вот, это второй список, ― Хокано протянула Нао листок, ― здесь названия учебников, которые мне точно подойдут для занятий.       Не лишив свою улыбку прежней милой искренности, Нао кивнула, взяв список. Выйдя из-за стола, она направилась к стеллажам с учебниками, высматривая нужные книги. Оставшись с Темари наедине, Анами смогла собраться и все-таки решиться на то, что ей хотелось сделать вчера.       ― Я хочу извиниться за тот разговор о… правилах и уставах вашей резиденции. Мне не стоило вмешиваться в процесс твоей работы. Прости.       Хоть извинения Анами и вышли довольно тихими, однако каждое слово, адресованное ей, Темари услышала. Заполняя в этот момент свою карту и переписывая в нее библиотечный номер книги, девушка не успела проследить за своей реакцией, как замерла на месте. Не сдержав тяжелого вздоха, Темари до сих пор смотрела на прописанные ею числа, так и не осмеливаясь повернуться к Анами. Но оказавшись в одних стенах и наедине, они, действительно, могли бы вернуться к вчерашнему разговору.       ― Не извиняйся.       Придав и своим словам умеренную громкость, Темари закрыла книгу. Уже испытывая не злость, а редкую для нее неловкость, девушка нервно сглотнула. Но как бы трудно сейчас ни было, она все же набралась храбрости повернуться к Анами, чтобы продолжить.       ― Ты была права. Я не ознакомлена со всеми правилами нашей резиденции. Всегда выстраиваю работу так, как получается по ситуации. Я привыкла посещать другие страны не только с Канкуро, но и в одиночку, поэтому думала, что и для других это не составит большого труда. А вмешалась ты не потому, что хотела задеть меня. Дело в нем. Ты просто хотела защитить и оправдать Канамэ.       Найдя в словах Темари ответ и на свой внутренний вопрос, Анами уже с большим пониманием обратилась к вчерашним воспоминаниям. До сих пор не зная, как объяснить свою спонтанную и не самую удачную инициативу влезть не в свое дело, Хокано наконец-то осознала ее главную причину.       ― Это произошло слишком внезапно и неосознанно. Как… 　       ― Инстинкт, ― с пониманием заключила Темари. ― В нашем случае далеко не сестринский.       ― Материнский, ― с уверенностью предположила Анами, получив от собеседницы кивок согласия.       ― Канкуро был прав, вы невероятно похожи с Канамэ. Конечно, для близнецов это в порядке вещей, но то, как вы отличаетесь внутри, удивляет еще больше. Видно, что ты всю жизнь старательно следуешь правилам, а он, кажется, родился именно для того, чтобы их нарушать. Ты полная его противоположность.       Не только Анами, но и самой Темари стало значительно легче. Она расслабила плечи и руку, в которой до сих пор сжимала карандаш. Понимая, что причин говорить с Хокано больше нет, она решила удалиться из этого места как можно скорее.       ― Я возьму этот справочник, Нао, ― обратившись к девушке, которую разглядела между полками, Темари показала ей выбранную книгу. ― Ее номер уже есть в моей карте.       ― Хорошо, Темари-сан. Спасибо, что позаботились об этом.       Кивнув в ответ Нао, которая продолжила заниматься сбором книг из списка, Темари бросила последний взгляд на Анами.       ― Я пошла, ― неторопливо произнесла та, стараясь говорить спокойно и уверенно. ― Увидимся в резиденции. Вы… действительно, подходите друг другу. Это все, что я хотела бы сказать.       ― Что?       Уже в пустоту протянув свой ответ, Анами с недоумением провожала уходящую Темари взглядом. Лишившись недавнего снисхождения в том, чего не знала и не могла объяснить, Хокано вернулась в прежнее состояние своего ступора и непонимания.       ― Подходим друг другу?       Как только Темари скрылась за дверью и вышла на улицу, Анами помимо этого разговора, мысленно прокрутила и недавний ― тот, что состоялся между ними в ее первый рабочий день в резиденции. Если сейчас сложилось впечатление о том, что Темари говорила про Канамэ, то что-то внутри Анами подсказывало ей о другом. Темари, однозначно, уже имела в виду не его. Совершенно позабыв о том странном замечании про детей, Хокано лишь сейчас его вспомнила и смогла связать все слова воедино. И то, что она наконец-то поняла их странный смысл, совершенно ее не обрадовало.       ― Невозможно… ― в легком негодовании выдохнула она и поспешила к выходу.       Последовав вслед за Темари, Хокано поднялась на первый этаж и вышла на улицу в поисках нужного направления. Но оглядевшись, она так и не поняла, куда стоит пойти. Не веря в то, что Темари уже успела бесследно скрыться, Анами прошла несколько шагов вперед, после которых ей пришлось замереть.       ― Вот же… Снова.       Услышав знакомое недовольное ругательство за углом здания библиотеки, Анами последовала именно туда. И слух ее не подвел. Недовольно выругавшись, Темари подошла к деревянной лавочке и бросила на нее свой справочник. Тяжело вздохнув и даже вздрогнув, она накрыла ладонями лицо и вновь что-то прошептала, пытаясь себя успокоить.       ― Темари?       Услышав голос Анами за спиной, та застыла на месте. Затем, вновь торопливо пройдясь ладонью по лицу, словно напоследок сметала следы того, что хотела скрыть, она повернулась к Хокано.       ― Что случилось? ― поинтересовалась Анами, осторожно приближаясь к ней. ― Ты плачешь?       ― Чего? ― хмуро протянула та. ― Конечно нет. Мне просто что-то попало в глаз, ясно?       ― Хорошо… Может, я посмотрю?       ― Не стоит. И без тебя справлюсь.       Вновь возразив ей не самым осторожным и тактичным тоном, Темари смахнула оставшуюся слезу. Но как только коснулась этого глаза, девушка тихо прошипела от боли. Попытавшись его открыть, она ощутила в нем жжение, которое вызывало очень неприятный дискомфорт.       ― Черт… ― тихо выругалась Темари, натирая глаз. ― Теперь у меня и вправду что-то…       ― И вправду?       Получив новые доказательства того, что с самого начала это была не соринка, а настоящие слезы, Анами тяжело вздохнула, чтобы набраться терпения и сил. Ведь их общение с Темари не задалось еще с первых дней пребывания здесь, поэтому Хокано потребуется проявить стойкость и попытаться ей хоть как-то помочь. А для начала нужно избавиться от ее проблемы в глазу, затем просто поговорить.       ― Ясно, ― заключила Анами, подступив к Темари и обхватив ладонями ее лицо. ― Не двигайся.       ― Что… Не нужно. Я… и сама могу.       ― На данный момент, нет. Не можешь.       Тем, что слишком умиротворенно ответила на это нежелание принимать от нее помощь, Анами вызвала в Темари легкий ступор. И воспользовавшись им, Хокано посадила ее на лавочку. Послушно усевшись и смотря вверх, как требовали руки Анами, Темари все-таки решила довериться ей, что оказалось очень мудрым и полезным решением. Боль и дискомфорт прошли сразу же, как только Хокано склонилась над ее лицом.       ― Нашла, ― Анами показала Темари причину жжения в ее глазу на кончике своего пальца. ― Это ресница.       ― Спасибо, ― хмуро ответила та, не позволяя своим бровям и лицу расслабиться. ― Но я уверена, что и сама бы справилась.       ― Да, знаю, ― согласилась Хокано, сев на лавочку рядом с Темари. ― То, что ты слышала про меня и Шикамару ― глупые и нелепые слухи.       ― Что?       Напрочь сбитая внезапно возникшей темой для разговора, Темари снова замерла. Анами сказала об этом с такой легкостью и пониманием, что не сочла даже уместным посмотреть на собеседницу в этот момент. Рассматривая богатый глиной и песком пейзаж деревни, Хокано вновь погрузилась в довольно проблемные воспоминания рабочих дней в резиденции Конохи.       ― Я и он не состоим ни в каких отношениях. Шикамару мой напарник и просто мне друг. Нас всего лишь раз видели вместе после работы на улице. И недели не прошло, как некоторые начали гадать, какими будут наши дети. Кому-то это казалось забавным, но не мне и не ему. Хотя… ему было больше все равно, чем неприятно. Порой я даже завидовала тому, насколько равнодушным и спокойным он может быть в отношении происходящего вокруг него.       Не веря в то, что услышала, Темари не могла оторвать взгляда от лица Анами, которая все же решила посмотреть на нее в ответ. И это послужило новой причиной того, что Темари вздрогнула и сразу же замерла на месте.       ― Кажется, ты со мной согласишься, что все мужчины без исключения лишены каких-либо инстинктов, ― предположила Анами. ― Они все взрослые, но беззаботные дети.       ― Так вы с ним не…       ― Да. И, кажется, это многое меняет.       Позволив своей легкой озадаченности и задумчивости взять инициативу в свои руки, Анами полностью поддалась тем мыслям и размышлениям. Теперь ей, действительно, дается понимать слишком много, чем было возможно до этого. Она еще никогда с такой легкостью не проникалась чувствами людей, которых мало знает. Хокано не могла и подумать, что когда-то начнет видеть в них то, чего даже в себе не могла заметить и сразу понять. И случай с Темари оказался этому примером. Ведь, как говорится, это написано на ее лице и проявляется в ее поступках. Остается лишь все верно истолковать.       ― Раньше мне казалось это слишком сложным и непостижимым, ― вновь начала Анами, внимательно следя за эмоциями на лице Темари. ― Но не сейчас. Шикамару тебе дорог. Ты рассматриваешь его, как потенциального партнера по жизни, потому что испытываешь к нему чувства романтического характера. Этим и можно объяснить твою открытую неприязнь ко мне и недовольство моим присутствием. Я права?       До сих пор не двинувшись с места, Темари даже боялась сделать вдох. Такое откровенное предположение в лицо не просто застало ее врасплох, а буквально выбило из колеи и, в прямом смысле этого слова, прижало ее к стене. Она чувствовала это всем телом. Смотря в ответ на Анами, которая уже уверенно сделала свои выводы, Темари невольно задумалась над тем, что ничего не сможет исправить.       ― Что-то… ― хрипло и осторожно начала Темари, ― что-то изменится, если я возражу?       ― Нет. Я доверяю своим предположениям и полностью в них уверена.       И это уже было неудивительно. Зная эту девушку лично всего-лишь пару дней, Темари уже сделала выводы на ее счет. Если многие восхищаются умом и знаниями Анами, то что касается Темари, она же больше удивляется тому, с каким бесцеремонный и смелым настроем эта девушка высказывает свое мнение людям. И даже можно безнадежно у нее поинтересоваться, многие ли сталкиваются с такой стороной ее характера.       ― Слушай, ты со всеми такая прямолинейная до безобразия?       ― Да, ― вполне ожидаемо и честно ответила Анами. ― Но обычно я стараюсь не выходить за…       ― Нет, ― уверенно возразила ей Темари, качая головой. ― Ты не стараешься. Совсем. И раз так, то…       Вернув контроль над своим телом и воспользовавшись секундным замешательством Хокано, Темари схватила ее за ворот жилета и приблизила ее лицо к себе. Не только своим поступком, но и всем своим видом она выражала самую настоящую угрозу, с которой решила обратиться к Анами.       ― Слушай меня внимательно. Если хоть одна душа узнает о том, что тебе стало известно…       ― Ни он, ни кто-либо не узнает, ― тихо и с пониманием ответила Хокано. ― Обещаю.       Полное отсутствие какого-либо страха и паники на лице Анами, которые так добивалась и выжидала Темари, натолкнули ее на странные, но очень верные мысли. Придав значение тому, на что Хокано даже не заострила особое внимание, она повела себя глупо, раз решила запугать ее угрозами. Слишком прямолинейная и откровенная с другими, Анами в любом случае не посмеет раскрыть чужую тайну. И то, что она не стала скрывать то, что именно разглядела в поведении и чувствах Темари, лишний раз говорит о ее искреннем желании помочь.       ― Прости, ― тихо извинилась Темари, отпустив ее жилет и отведя неловкий взгляд в сторону. ― Я не привыкла обсуждать такие… темы. Мне особо и поговорить-то об этом не с кем. Не скажу, что вообще горела желанием. И сейчас не горю. Сделаем вид, что ничего не было. Идет?       Она резко повернулась к Анами, на что та вздрогнула от неожиданности. Опустив взгляд на руку, которую она ей протягивала, Хокано вновь задумалась об истинном значении этого жеста, однако отказываться от него не стала. Неуверенно и осторожно коснувшись руки Темари в ответ, Анами тут же ощутила ее крепкую хватку, в которой было слишком много волнения и сил.       ― Только запомни, ― серьезно продолжила Темари, снова склонившись к лицу Анами и сжав ее руку сильнее, ― мое доверие слишком дорого обходится. Ты пожалеешь, если лишишься его, поняла?       ― Да, ― тихо ответила та, не отрывая взгляда от их рук. ― Темари, я… я не чувствую свою…       ― Ах, точно…       Не выпустив, а буквально освободив ладонь Анами из своей хватки, Темари пристроила свои руки на коленях, чтобы собраться с мыслями и оставить это волнение. Но ей до сих пор хотелось выпустить свои эмоции на свободу или куда-то их деть, отчего даже пришлось сжать подол кимоно до побелевших пальцев.       ― Извини. Я иногда забываю, что у меня… тяжелая рука.       ― Но, кажется, ты часто напоминаешь об этом другим.       Задумчиво озвучив свое замечание, Анами постаралась сжать кулак своей онемевшей руки, удивляясь при этом силе девушки, что в этот момент сидела рядом с ней.       ― Эй… «Часто напоминаю об этом другим»? ― хмуро повторила Темари, чем вернула взгляд Анами на себя. ― Ты хоть знаешь, что сказала это в слух?       ― Да. Судя по тому, что ты имеешь привычку забывать о «тяжести» своей руки, тебе не всегда удается держать свое волнение и силу под контролем.       У такой бескрайней и беспардонной прямолинейности, определенно, есть и другая сторона. Она красит не всех, но вот именно Анами такая черта идет, и даже слишком. Ведь только такой человек, у которого есть голова на плечах, сможет грамотно использовать свою прямолинейность и правильно с ней обходиться. И каждый раз, когда ее проявляет, она кажется вовсе не грубой, а по-детски невинной и даже какой-то… милой.       ― Невероятно, ― прошептала Темари, усмехнувшись от собственных выводов насчет этой девушки напротив. ― Теперь ты, определенно, мне нравишься, черт возьми.       Не сдержав своих очередных эмоций и чувств, Темари весьма неженским, но дружеским жестом хлопнула Анами по спине, чуть не спихнув ту с лавочки. Поперхнувшись воздухом, Хокано с трудом усидела на месте, хотя очень хотела уступить желанию своего тела обессилено податься вперед.       ― Слушай… ― вновь начала Темари, с неловкостью прочистив горло, ― может, пообедаем вместе? Я угощаю.       ― Конечно…       Анами кивнула и просто выдохнув этот ответ, постаралась осторожно вдохнуть. Убедившись, что ее позвоночник и ребра целы, она продолжила дышать и даже смогла не выдать на лице своего легкого дискомфорта в спине.       ― Я не против пообедать вместе, но все равно буду испытывать неловкость, если ты заплатишь за меня. Поэтому…       ― Не волнуйся. Все же, прибыв сюда, ты стала моим гостем. И к тому же ты рассказала мне довольно… приятную новость. Поэтому я хочу тебя за это отблагодарить.       Старательно контролируя свои неловкие эмоции от этого разговора, Темари даже смогла улыбнуться. Она понимала, что продолжает откровенничать, однако уже не могла отступить. И чтобы хоть попытаться скрыть остатки своего легкого смущения от их разговора, Темари покачала головой и взглядом прошлась по Анами снизу вверх.       ― И при виде тебя, о другой благодарности и не подумаешь. Ты ведь худая и беззащитная, как птенец, которого просто хочется накормить и… защитить.       Забавно удивившись такому нестандартному сравнению, Анами вскинула брови, что вызвало новую задумчивую улыбку Темари. Сбитая с толку и немного смущенная этим замечанием, Хокано опустила на себя взгляд и что-то пробормотала про свою наследственную комплекцию. Но даже эти неловкие мелочи уже не шли в сравнение с тем, что было раньше. Преодолев беспокоящее их непонимание, им удалось найти общий язык и просто познакомиться.       Одна из интересных особенностей этих мест в том, что местные и ранние ночи в пустыне очень быстро сменяется и ранними утрами. Земля еще не успевает прогреться, как ее песчаные просторы снова наполняются волнами золотых морей, которые окружают деревню. Используя это время для того, чтобы провести в тишине и покое перед началом рабочего дня в свой первый понедельник здесь, с наступлением рассвета Анами отправилась к тому самому озеру уединения.       Тихий шепот ветра и песков не стихали даже на вершине утеса. Помня про недавнее замечание брата о мышах, Анами все-таки с некой опаской смотрела под ноги, когда подходила к яме, однако добралась до места без происшествий. Встав на край расщелины, что в этот раз не была спрятана под песком, Хокано заглянула вниз. Лазурная гладь озера не просто манила, а настойчиво зазывала к себе. До сих пор чувствуя в теле легкость от своего последнего неожиданного падения вниз, Анами испытывала желание ощутить те эмоции вновь.       Сняв с себя жилет, брюки и рубашку, Хокано сложила их на песок и вернулась к краю расщелины. Настраиваясь на более подготовленный и осознанный прыжок, она сделала вдох и сразу же выдохнула. Затем снова наполнив легкие воздухом, Анами сделала шаг вперед.       Природную идиллию и тишину, царившие в пещере вокруг озера, нарушил плеск воды. Нарушив зеркальную поверхность водоема и провалившись под нее, Анами открыла глаза, увидев на этот раз больше, чем в первый раз. Подводный голубой мир оказался не менее таинственным и прекрасным, чем тот, который был наверху. Если там тишина постоянно разбавлялась шепотом ветров и песка, то здесь господствовал лишь безмолвный покой и молчание. Поэтому, для того чтобы обдумать любые проблемы и найти их решение, достаточно окунуться в этот мир и дать волю своим мыслям, потому что нигде они не будут такими чистыми и ясными, как здесь.       Вынырнув после своего первого погружения и сделав вдох, Анами неторопливо выдохнула, убеждаясь в том, что вновь обрела необъяснимый покой. Полностью расслабившись и доверившись воде, она откинула уже отяжелевшую от легкости голову назад и раскинула руки. Любезно приняв ее желание отдохнуть и насладиться видом пещеры, прохладная вода помогла Анами расслабиться и буквально впитала в себя все печали и волнения, беспокоящие ее.       По-прежнему являясь нарушителем местного покоя, Хокано следила за тем, как отраженные от озера лучи бликами разрезают скалистый купол пещеры. Среди рыжих и серых красок рельефа, особое внимание привлекал зеленый и золотой. Покрытый мхом известняк не просто отражал свет, а сам светился изнутри. Сразу же найдя этому объяснение и мысленно выстраивая здешний процесс фотосинтеза в условиях катастрофической нехватки солнечного света, Анами вновь позволила себе этот самостоятельный и обычный процесс природы назвать «чудом». Поэтому, уже смешав научные факты с наивной доверчивостью человеческих глаз, Хокано не остановилась на этой глупости и решила сделать тоже самое с собой.       Мысленно не затрагивая физиологические свойства своего тела и воды, забыв про плотность и другие факторы, Анами представила себя не человеком, а маленьким лепестком, упавшим на поверхность воды. И сразу же от подобной глупости, что выдала ее фантазия, она усмехнулась и прикрыла глаза. Вспомнив брата, который уже не раз умолял ее упростить свои мысли и слова до человеческого, Хокано могла бы предположить, что теперь он может ею гордиться. Однако стоит заметить, что хоть в них нет логики и смысла, но такие «отвлекающие» глупости позволяют забыться. Иначе, будь они бесполезными, Анами бы решила уточнить для себя, каким именно лепестком она является. Лепестком цветущей фисташковой орхидеи? Или лепестком от персикового цветка?       Умиротворение и покой на лице девушки тут же исказило недовольство. Она резко открыла глаза, боясь случайно увидеть что-то из того, что представила, перед собой. Если на поверхности обрести истинный и бескрайний покой ей все же не удалось, то под водой он ей точно обеспечен. В спешке и нетерпеливо сделав вдох, Анами покинула верхний мир, вернувшись в голубой и самый тихий. Приняв очередное поспешное решение, она сделала полувыдох, чтобы погрузиться еще глубже. Наивно полагая, что чем больше будет воды над головой, тем тише будут те воспоминания, Хокано уже и не заметила, с каким усилием начала грести и буквально проваливаться ниже.       Опускаясь ногами вперед, Анами уже ожидала того момента, когда наступит на дно. Глубина этого озера успела снова удивить ее даже под водой и в таком отчаянном состоянии. У него нет дна, добравшись до которого, она бы смогла схватить ту тишину, чтобы заполнить ею свои мысли. И осознав это, Хокано оставила попытки добраться до нее. Погрузившись достаточно глубоко, Анами уже не чувствовала того сопротивления, с которым встречала ее вода, выталкивая обратно. Сейчас все оказалось наоборот. Это место так прониклось ее болью и желанием все забыть, что решило ей хоть как-то помочь. Казалось, вода сама начала погружать ее ниже, чтобы она наконец-то ступила ногами на дно.       Но даже если и наступит на него, одолжив эту тихую идиллию себе, то как быть наверху? Эта тишина окажется такой мгновенной, что Анами вспомнит все сразу, как только выберется на сушу. В ее жизни ничего не изменится, как бы тихо ни вели себя воспоминания. Они все равно останутся с ней. Уже смутно и неуверенно сделав такой вывод, Хокано увидела, насколько глубоко погрузилась.       Прежняя чистота прозрачной воды сменилась на темно-синюю мглу, которую очень слабо касался солнечный свет. Анами и в этом увидела символичность, что напоминала и ее жизнь. Сначала она жила в мире, в котором светило солнце и была ясность. Но затем все наполнил туман, а после него пришла и эта бескрайняя ночь. И как бы ни пыталась увидеть что-то сквозь нее и выбраться из рук ее тьмы, у нее не получается. Невольно возник вопрос. А есть ли вообще смысл в такой жизни? Как ей научиться жить в этом страшном холоде, что сводит все тело, давит на грудь и не дает вдохнуть? За последнюю пару дней Анами хоть и стало намного легче, однако след безответности и плач разбитого сердца до сих пор не дают ей покоя. Так зачем ей все это терпеть на суше, если можно позабыть обо всем здесь?       Уже не в силах больше удерживать оставшийся воздух в легких, Анами его выдохнула. Глубоководный колкий холод странным образом до сих пор оставался успокаивающим и приятным для нее. Не смущаясь своих странных и неправильных мыслей, она не полностью осознавала, что начало происходить. Но легкость в теле и душе Хокано распознала и чувствовала так же, как воду вокруг. Теперь мутная мгла не казалась пугающе бескрайней и бездонной. Она стала ей родной, очень близкой и так похожей на нее. Такая же холодная, но так нуждающаяся в тепле.       И почти отдавшись в крепкие объятья этого подводного мира и природного покоя, она увидела что-то перед собой. Мелькнувший перед ее глазами блеск цепи напомнил ей о недавнем видении, которое застало ее ночью. Но когда с трудом попыталась понять и осознать происходящее, Анами ощутила хватку на руке. Посмотрев на нее, она смогла разглядеть ту самую цепь, отчего даже под водой ощутила страшную дрожь в теле и новый холод. Взявшись из ниоткуда и слишком внезапно, ее панике и страху сразу же пришлось усилиться, когда яркий солнечный луч на поверхности озера заслонила тень того, кто возник на берегу.       Анами не могла сопротивляться той силе, с которой цепь тянула ее за собой. Не зная, что предпринять в момент, когда выберется из воды, она просто уже приготовилась ко встрече с тем, кто все это устроил. И случилось то, о чем она подумала в последние секунды перед тем, как вынырнуть.       — Ты! — бросила Анами, увидев знакомый силуэт в черном и встретившись с его взглядом. — Что тебе от меня нужно? Когда ты уже просто оставишь меня в…       Не дослушав ее и не позволив закончить так необходимую ей мольбу о жизни без него, он заставил цепь усилить хватку и потянул ее к себе. Безрезультатно сопротивляясь этим силам, которые притягивали ее к скалистому берегу, Анами уже не понимала, что именно с ней происходит. Но эта встреча с ним точно не предвещает ей ничего хорошего. Однако ей суждено было состояться. Когда Хокано уже оказалась у берега, на котором стоял Хьюга, она постаралась высвободиться их цепи, но он уже склонился к ней. Схватив Анами за руку, он резко потянул ее на себя, чем заставил ее бесшумно вскрикнуть.       От внезапно возникшего чувства того, что вода буквально выталкивает ее вверх, Анами открыла глаза. Смутно и с трудом понимая, что все еще находится в озере под водой, она опомнилась и начала грести наверх. И уже следующим мгновением она оказалась на поверхности.       С жадностью вдыхая пещерный воздух через кашель, Анами поплыла к берегу. Выбравшись из воды, она обессиленно повалилась на песок, осознав, что чуть не ушла ко дну. Сбитое и неравномерное дыхание еще несколько минут не приходило в норму. Девушка пыталась прийти в себя и вспомнить все, что с ней произошло. И только воспроизведя в мыслях последовательность всех ее действий с момента, как пришла сюда, Хокано замерла.       Перед глазами из воспоминаний возник образ того, кто нагонял на нее невероятно сильный страх. Но в этот раз она уже испытала не его, а безграничное непонимание, смешанное с удивлением. Выстраивая все произошедшее и привидевшееся ее глазам, Анами вновь ощутила ту сильную хватку, а точнее ее след на руке.       Восстанавливать дыхание уже стало бессмысленным. Анами затаила его, стоило ей осознать, что благодаря подобному появлению образа «темного» Хьюги, она осталась жива. Осторожно приподнявшись, она опустила взгляд на свою руку, которая все еще горела от воспоминаний того, как он схватил ее и помог ей вовремя выбраться из воды. Если раньше, сталкиваясь с неизведанным, она испытывала искреннее неудержимое непонимание и желание разобраться, то сейчас все эти чувства стали безграничными. Именно сегодня она столкнулась с тем, что ее враг спас ей жизнь, а не воспользовался моментом, чтобы дать ей погибнуть.       ― Не понимаю… ― отдышавшись, тихо начала Анами. ― Почему он…       ― Тебе известно, почему.       Раздавшийся голос Хьюги у самого уха в той же ледяной манере в буквальном смысле поставил ее на ноги. Тихо вскрикнув от испуга и в считанные мгновение вскочив с места, Анами обернулась и увидела перед собой лишь пустоту. Не зная, что правда, а что видение, она начала искать следы его присутствия, хоть все равно чувствовала и понимала, что его здесь нет и не может быть.       ― Не меня потеряла, сестренка?       Услышав голос Канамэ сверху, Анами подняла на него взгляд, забыв о светящем солнце. Ослепленная утренними лучами, она прошипела от боли, не сдержав при этом тихо слетевшую с ее уст брань.       ― Что за словечки? Хорошие девочки так не выражаются, ― с назиданием заметил Канамэ, уже проходясь вдоль берега с вещами сестры, которые та оставила наверху. ― Больше никому не позволяй видеть себя в мокром белье. Твоя майка стала прозрачной, знаешь об этом?       Не придав значения его замечанию, Анами заторможенными движениями взяла свои вещи из рук Канамэ. Тот, не дождавшись от нее слов или кивка благодарности, подошел к воде.       ― Утренняя вода намного теплее, чем дневная, ― заметил Канамэ, окунув руку в озеро. ― Странно…       ― Чего странного? ― задумчиво ответила Анами, снова не сдержав желания оглядеться. — Утром она быстрее прогревается от прямых солнечных… лучей.       ― Кого ты все высматриваешь? Неужели, ― Канамэ нахмурил брови и застыл на месте. ― Ты тут… с Шоджи?       ― Если бы, ― тихо и задумчиво протянула она, чем заставила брата вздрогнуть.       ― Чего?       ― Ничего. Я была здесь одна.       ― Не похоже, ― с недоверием произнес Канамэ, оглядываясь. ― Ты ведь напугана. В этом точно замешан он. И где он? Прячется?       ― Канамэ, ты ведешь себя не очень адекватно, ― заметила Анами, взглянув на него. ― Как помешанный.       ― Помешанный? Я? Вот кто и помешанный, так это он. Этот подлец и юбки пропустить не может. Ты и одуматься не успеешь, как он поглаживает твою коленку и нашептывает развязные непристойности тебе на ухо. А когда ты забеременеешь, он и под угрозой жизни не женится на тебе, потому что прирожденный…       ― Хватит, ― строго перебила его сестра. ― Если я и забеременею, то… то точно не от него. А точнее… я никогда и ни от кого… ― тише продолжила она, сглотнув подступивший ком, ― другого не…       Почувствовав на щеках слезы, она отвернулась от брата, чтобы хоть в этот день не показывать своей слабости. Но уже прекрасно слыша и видя, что она плачет, Канамэ не без осторожности подошел к ней.       ― Прости, я не хотел. Просто мне не по себе от мысли, что кто-то может причинить тебе боль и… Мне жаль. Пожалуйста, прости меня.       ― Нет, ― возразила она, покачав головой. ― Рано или поздно в моей жизни возник бы такой вопрос. Стоило ли откладывать его на потом? Я читала, что девушкам причиняют боль, когда они «открывают» кому-то свои сердца. Мое же будет закрытым навсегда, потому что уже… «разбито».       ― Анами, но ты ведь даже еще не…       ― А смысл мне признаваться в своих чувствах? ― горько усмехнувшись, прошептала она. ― Да и зачем, если он уже… любит другую? Моей любви суждено быть такой. Тайной, но уже отвергнутой. Таким, как я, предначертано быть одинокими. Меня успокаивает лишь то… что сейчас ты рядом со мной.       ― Я всегда был рядом с тобой, ― тихо заметил Канамэ, взяв сестру за руку. ― Даже когда еще не появились на свет, мы уже были вместе.       Почувствовав, что она так же сильно и крепко сжала его ладонь в ответ, Канамэ пообещал себе, что больше не допустит ее слез. Если только услышит легкую и самую тихую дрожь в ее голосе, он сделает все, чтобы в этот же момент увидеть ее улыбку. И это обещание он сдержал.       С начала следующего рабочего дня в их жизнь не только вернулась будняя рутина службы, но и вошли новые отношения брата и сестры. Начиная каждый день с совместного завтрака и заканчивая ужином, они больше, чем просто «сблизились». Открывшись, Анами стала доверять ему, обретя в нем не только брата, но и человека, от которого ничего не скрывает и не имеет тайн. Оставаясь на ночь в его апартаментах, она узнавала о нем не меньше, чем сама рассказывала ему. Не прошло и недели, как Канамэ уже стал слышать ее смех и видеть ее долгожданную улыбку. Хоть и была возможность того, что, оставаясь одной, она менялась в лице, но то, что она вела себя с ним и со всеми искренне, это точно.       Анами и сама ловила себя на мысли, что стала другой. Теперь вопросы о ее жизни, предпочтениях и вкусах от других не казались лишними или неуместными. Она делилась своим мнением с теми, кого обучала, и спрашивала у них свое. Даже возникали моменты, при которых и она узнавала от них что-то новое, не сдерживая при этом своих любопытных вопросов. Уделяя внимание различным разговорам, в один момент Анами позволила одному человеку из своей группы узнать о ее слабости к сладкому. Сама судьба распорядилась, чтобы тем самым единственным оказался Тесео. Мало того, что для него она все еще была «юница», то подобная утечка ее вкусовых предпочтений лишь сильнее убедили его в верности своих выводов. Но это нисколько не расстраивало ее. Маленький секрет, который она уже разделяла не только с Канамэ, но и с Тесео, стер остатки недоверия и неловкости между ними. Кажется, именно ее любовь к сладкому расположила его к ней, а не присяга.       Ее пребывание в Песке дало желаемый результат. Канамэ помог сестре не только справится с болью, но и поспособствовал ее, как она выражалась, «социальной акклиматизации». И только этот ее термин смущал его и вызывал в нем настоящее, по-детски упрямое возражение. Очередная попытка переубедить ее заканчивалась их спором, в котором Канамэ убеждал ее в том, что все это простые «человеческие» отношения, не имеющие никакого отношения к научной терминологии. Однако привести весомые доказательства и аргументы, по мнению Анами, ему не удавалось, что и оставляло право «отношений» быть «акклиматизацией».       В этом приятном безумстве, каждый день которого был наполнен смехом, шутками и спорами, прошел месяц службы в Суне. Понимая, что уже может отправиться вместе с Канамэ в Коноху, Анами с осторожностью взвешивала все плюсы и минусы. И последний скрывался лишь за единственным словом «он». На одной чаше весов оказались ее родные, дом, подруга и друзья, когда же на другой место досталось лишь одному имени. Осознавая, что в ней не скопилось еще достаточное количество сил, Анами уже мысленно подготавливала продолжение плана тех лекций, которые помогут чуунинам из ее группы уверенно пройти аттестацию. Подобное мнение разделяло с ней и руководство резиденции, что и стало причиной весьма смелого, но выгодного для нее предложения.       ― Это тебе.       Услышав голос Тесео, который первым вернулся с утреннего перерыва в аудиторию, Анами увидела перед собой на трибуне бумажный пакетик, внутри которого блестела золотистая фольга.       ― Мне удалось поймать легендарную лавку с медовыми конфетами до того, как в ней закончился товар, ― начал он, когда Анами с непониманием посмотрела на него. ― Урвал для тебя последние. Кажется, такие с орехами ты не пробовала.       ― Да, ― тихо протянула Анами, вернув взгляд на конфеты. ― Спасибо… Будешь?       ― У меня аллергия на орехи, ― ответил Тесео, заняв свое место за партой. ― Но зная, какие они на вкус, я бы обменял ее на аллергию на кошек. Звучит странно, но тебе и Канамэ с ней все равно повезло.       ― Да, звучит странно, но человеку, у которого тоже есть аллергия, это простительно, ― заключила Хокано, раскрыв мешочек. ― Нам правда повезло. Конфеты с орехами намного лучше, чем с кошачьей шерстью.       ― Буду надеяться, что в этих словах простого наблюдения больше, чем иронии.       Анами задумчиво улыбнулась, увидев ответную улыбку Тесео. Решив разобраться с заключительным материалом, который ему предстоит освоить за этот день, он вернул взгляд в учебник и оставил Хокано наедине с медовым подарком. Со дня их знакомства уже прошел месяц, но Тесео каждый день замечает в ней что-то новое и удивляется тому, как быстро она находит остроумные и двусмысленные ответы. Юница оказалась умнее и способнее, чем он мог себе представить. Представляя себе процесс своего обучения, он и подумать не мог, что привяжется к этой девушке, с которой можно говорить обо всем. Даже о конфетах и кошачьей шерсти. Анами не только для него, но для каждого здесь уже стала частью повседневной жизни. И то, что на ней зеленая жилетка и протектор Листа на груди, ничего не меняет.       ― Анами, я сегодня в резиденции, ― голос вошедшего Канамэ отвлек Тесео от чтения книги. ― Пообедаем вместе.       ― Хорошо, ― ответила девушка, с кусочком конфеты во рту. ― Пообедаем.       ― Ты что-то ешь? ― поинтересовался он, подойдя к ней. ― До обеда осталось совсем… Это что? Конфеты? Откуда?       ― Тесео-сан…       Решив не давать полный развернутый ответ, Анами перевела взгляд на Тесео. Тот, пребывая в легком недоумении от того, при чем тут обед и конфеты, уже был готов отвечать на предстоящие расспросы Канамэ.       ― Вот как? Тесео, ты чего? Когда дело касается сладкого, она ведь становится хуже ребенка. Да и кто дарит конфеты перед обедом? Она так аппетит себе перебьет, а я не обедал с ней уже неделю.       ― Но мы завтракаем и ужинаем каждый день вместе, ― заметила Анами, зашелестев оберткой, чем вернула взгляд брата на себя.       ― Обед это другое… Хватит их есть. Отдай мне.       Схватив с трибуны бумажный пакетик с конфискованными конфетами, Канамэ все же решил заглянуть в него. И увиденное его не просто удивило, а даже возмутило. Не сдержав усмешки, он взглянул на Тесео и неодобрительно покачал головой.       ― Да ты, Тесео, просто галантен до безобразия. Что, решил раскошелиться только на парочку конфеток для моей сестры?       ― Парочка? Эта упаковка была полной.       Канамэ потупил взгляд на Тесео, затем вернул его на опустошенную упаковку, которая некоторое время назад была полной.       ― Анами… ― Канамэ обернулся к ней, заставив замереть ее на месте и задержать руку с конфетой у рта. ― Ты что, съела все конфеты?       ― Не все, ― тихо ответила та, опустив взгляд на упаковку в его руках. ― Там ведь осталась еще… парочка.       Слишком невинный вид сестры буквально обескуражил Канамэ. Прекрасно зная, что у ее слабости к сладкому нет адекватного предела, он все равно не был к этому готов. Все же обычный человек не мог справиться с таким количеством сладкого за раз.       ― Конфетный монстр… ― с ужасом заключил он, пряча оставшиеся конфеты за спину. ― Меня не волнует, перебьешь ты себе аппетит или нет, но на обед ты со мной пойдешь.       Проведя свое последнее по контракту занятие, Анами поднялась в кабинет Гаары и положила на его стол одно заявление. Если раньше она испытывала сомнения, то сейчас была уверена, как никогда. Сегодняшний день в резиденции был вовсе не последним, поэтому всем своим напарникам Анами с уверенностью сказала «до завтра». Теперь об этом стоило рассказать брату за долгожданным совместным обедом.       ― Резиденция предложила мне продлить контракт, ― сообщила Анами, подойдя к столу, за которым ее ждал Канамэ. ― Если есть возможность быть экзаменатором, я не могу ее упустить.       ― Значит, ― начал он, увидев перед собой занявшую свое место сестру, ― ты хочешь остаться?       ― Да. Слушай… может, ты отправишься в Коноху раньше меня? Родители тебя ждут, да и ты их уже давно не видел. Ведь я лишила тебя такой возможности еще в детстве.       ― Поверь, родителей я видел ничуть не меньше, чем ты. Особенно отца. Кажется, со мной он времени проводил больше, чем с тобой. Мы вернемся вместе. Но мне ты можешь сказать, что причина этого все равно заключается не в твоем желании быть экзаменатором?       ― Да, эта причина лишь одна из основных.       Анами задумчивым взглядом прошлась по присутствующим в этом ресторане людям, которые так же, как и она, пришли сюда на обеденный перерыв в свой очередной рабочий день. И среди них были ее давние знакомые, чей звонкий смех привлекал внимание сидящих вокруг них посетителей.       ― Хоть уже смирилась и приняла свою судьбу, я все еще не готова его увидеть, но уже чувствую, что со всем справлюсь. Посмотри, скольким девушкам в этой деревне ты уже успел разбить сердце, пусть и с помощью Шоджи. Они продолжают жить, и, кажется, во многом лучше, чем живешь ты.       ― Но каждая хочет меня убить, когда видит, ― заметил Канамэ, проследив за взглядом сестры. ― Я не думаю, что и ты относишься к такому типу женщин. Я уверен, у тебя есть все шансы того, чтобы стать ему настоящим другом.       ― Стать его другом? ― повторила Анами, вернув взгляд на брата.       Если есть возможность завести с Неджи те же отношения, что между ней и Канамэ, разве Анами смогла бы от нее отказаться? Совместные завтраки, встречи за обедом, секреты, шутки, рукопожатия и… объятия. Дружеские. Ведь такая «дружба» не только позволила бы ей быть рядом с ним, но и просто заботиться о нем и знать обо всем, что его беспокоит и расстраивает. Анами бы даже научилась по-мужски хлопать его по плечу, регулируя силу в ладони от ситуации. Умеренный хлопок, когда ее переполняют укор или дружеская обида; более осторожный и прерывистый, когда надо его поддержать. Теперь она не просто готова воспользоваться моментом, чтобы стать его другом, но и постарается сделать для этого все, как только будет готова его увидеть.       ― Теперь, ― начала она, позволив задумчивой улыбке коснуться ее губ, ― за дружбу с ним я отдала бы не меньше, чем за его сердце.       ― Тебя порой тяжело понять, но временами говоришь ты слишком красиво и романтично. Ты случайно не пишешь стихи?       ― Стихи? ― повторила Анами, сменив улыбку на озадаченное выражение лица. ― Даже ни одного не вспомню из тех, что мне довелось прочесть.       ― Может, в свободное время ты пишешь романы о своей безответной любви?       ― Смысл писать о ней целые книги, если вся ее суть уместится в одном предложении? Но даже если я и буду что-то писать, то только научные и исследовательские работы, чтобы мои труды и знания приносили хоть какую-то пользу людям.       Им принесли заказ, который Канамэ заботливо сделал еще перед приходом сестры. Увидев долгожданные баклажаны с тофу и любимые дораяки на десерт, от переполнившей ее девичьей радости Анами выпрямила спину и с нетерпением сложила ладони на груди, чтобы скорее приступить к обеду.       ― Все же случилось то, зачем ты сюда перевелась из Конохи, ― заметил Канамэ, наблюдая, как сестра охотно начинает трапезу, несмотря на ее недавний медово-сладкий перекус. ― Если бы это была болезнь, я бы сказал, что ты излечилась.       ― Во многом это заслуга твоя и ребят, которым я преподаю. Но все-таки будет неправильно не признать и то, что я старалась не только для себя, но и для него.       ― Значит, ты старалась…       ― Ему назло.       Все же ей пришлось делать так, как она заявила ему в храме перед тем, как он ей поклялся. «Я буду жить тебе назло…» Возможно, тогда она и не представляла, каково ей будет, если все-таки начнет так жить. Однако спустя этот месяц, Анами уже поняла, о чем говорила. Кто знает, как сложилась бы ее жизнь по прибытию в Песок, не старайся она дать мысленный отпор тому, кого оставила в прошлом? У нее просто не было выбора. Стараться пережить все с улыбкой на лице оказалось ее единственным и правильным решением.       ― Я знала, что моя раненая гордость не отступит просто так, ― Анами отложила приборы и взяла кружку горячего чая в руки. ― Понимание того, что для него ничего не изменилось, не позволило мне сдаться. За это время он наверняка уже во многом преуспел, раз начал ходить на миссии с момента моего перевода. Я просто не могла отставать от него.