Реальный мир

      ...Кап... ...Кап... ...Кап...        Каждая капля падает раз в три секунды. Осталось всего шестьдесят капель, сто восемьдесят секунд, три минуты до его появления. Он приходит безукоризненно вовремя, можно сверять часы. Но у меня нет часов. В этом сыром помещении без единого источника света, прикованная наручниками к трубе, я могу только отсчитывать капли и медленно сходить с ума.        ...Кап... ...Кап... ...Кап...        Осталось три капли. Жадный слух уловил тихий звук шагов. Поворот ключа в замочной скважине отразился громом в ушах, а скрип двери - рёвом урагана. Ровный, уверенный стук ботинок по ступеням каменной лестницы заставил меня податься вперёд, не обращая внимание на боль от впившегося в стертое до крови запястье железного браслета.        ...Кап...        С последней упавшей каплей включился свет, выбивший слёзы из привыкших к темноте глаз. Я смотрела на размытый образ высокого худого мужчины и радовалась, как ребёнок наступившему празднику. Будь я собакой, виляла б хвостом, но, к счастью или к сожалению, я не собака.        Он пришёл со своим неизменным чемоданчиком. Вот Он его открыл, чтобы достать скальпель... Я знаю каждое его движение наизусть. Кажется, я всегда была в этом подвале, с начала времён, и Он приходил каждый вечер с маленьким чёрным чемоданчиком, доставал из него скальпель и делал неглубокие, но саднящие надрезы на моей коже. Когда-то я сопротивлялась, и он вкалывал мне что-то, от чего тело становилось неподъёмным, а в голове не оставалось мыслей.        Иногда я думаю, что это всего лишь сон, что не существовало жизни до подвала и наручников, приковавших меня здесь. Эти капли, что падают с проржавевшей трубы, отсыревшие стены с налётом плесени, порезы, начинающие кровоточить от каждого неосторожного движения, боль, которая преследовала даже во сне, и Он, худой человек со скальпелем - бог этого мира. Это единственная настоящая реальность, и боль не позволяет усомниться в ней.        Сегодня впервые сценарий поменялся. Он достал не скальпель, а палочку с рисовыми шариками. Данго...        Он кормил меня раз в сутки, и запах этой сладости разбудил во мне дикий голод. Но я привыкла, что кормление происходит после того, как Он в очередной раз порежет меня скальпелем. Смена порядка действий вызвала тревогу, и я просто растерянно пялилась на шарики данго, протянутые к моему лицу.        - Ешь. - Тихий хрипловатый голос проникал в самую душу, заставляя подчиняться. Но я не могла. Без привычной свежей порции острой боли кусок не лез в горло. Я готова была умолять, чтобы Он взял наконец свой проклятый скальпель и добавил новый надрез, чтобы боль острыми иглами впилась во все нервные окончания... Но мой язык не мог пошевелиться. К счастью, Он понял все правильно. Короткий размах, хлесткая пощечина и ещё раз приказ:        - Ешь.        Душа ликовала. Все так, как и должно быть, поощрение лишь после боли. Рисовые шарики показались пищей богов, и, если б я не была прикована к трубе, я бы целовала эти руки, дающие желанную боль и не менее желанную пищу, как собака, что лижет руки своему хозяину в знак благодарности.        Скальпель, наконец-то появившийся в руке, я проводила влюбленным взглядом.        Лезвие, безупречно острое, почти ласкало. В ярком свете ламп я разглядела, что порезы складываются в узоры. Сегодня скальпель входил не так глубоко, как обычно: казалось, Он просто дополняет картину мелкими деталями.        Боль, привычная как дыхание, приносила удовольствие. Она волнами накатывала на сознание, заставляя чувствовать каждую клеточку тела. Чувствовать, что я ещё жива, и что этот подвал - не иллюзия больного разума, а реальность.        Звук падающих капель маячил на краю сознания, отсчитывая время. Сценарий именился, но Он не может пробыть здесь, со мной, дольше обычного.        ...Кап...        Рука дрогнула, и разрез получился длиннее, чем нужно. Бог этой реальности внезапно закашлялся. Он бросил скальпель и повернулся ко мне спиной, и я могла видеть только, как от сильного кашля сотрясаются Его плечи. Такое происходило на моей памяти впервые, и я не на шутку перепугалась. Я привыкла к моей реальности, к тому, что здесь все постоянно. Сейчас это постоянство трещало по швам.       Откашлявшись, Он повернулся ко мне, и я увидела кровь на его руке. Его кровь. Осознание этого факта привело меня в ужас. В моей реальности не было места богу, который загибается от болезни лёгких!        Я посмотрела на него... По-другому. Не через призму фанатичной веры, а так, как смотрел бы человек из того, другого мира. Мира, который не ограничивается сырыми серыми стенами.        Слишком бледное лицо с лихорадочным румянцем на скулах, чёрные круги под глазами, слегка дрожащие пальцы. Обычный больной человек. И только взгляд, уверенный, гипнотизирующий, принадлежал тому, кого я считала богом.        Он молча собрал свой чемодан и теперь просто стоял, глядя на меня. Его взгляд проникал под кожу, заставляя табуны мурашек бегать вдоль позвоночника. Все не так... Почему Он не уходит? Время давно прошло...        ...Кап...        - Я больше не приду к тебе.        Я не сразу поверила в эти слова. Реальность трещала, скрипела и не желала укладываться в голове. Если бог покидает этот мир, ограниченный каменными стенами, значит, мира не существует. Так что же является реальностью? Эти стены, или мир из далёкого сна? И что из этого было сном: подвал, ржавая труба и браслеты наручников, или огромный мир с голубым небом над головой?        Я не услышала, как ушёл Он, полностью погрузившись в свои мысли. Попытки понять, что было реальностью, перегружали мой мозг. И я закричала, громко и отчаянно, срывая голос.        ...Кап...        На смену непониманию пришло чувство опустошения. Мне стало безразлично все, хотелось уснуть и не просыпаться, но боль удерживала меня в сознании. И я просто считала капли, чтобы отвлечься от страшных мыслей.        ...Кап... ...Кап... ...Кап...        Внезапно к размеренному звуку падающих капель примешались звуки, которых не должно было существовать. Визг шин, человеческие голоса, грохот выломанной двери, шумный топот на каменной лестнице... Свет снова включился, но в этот раз мои глаза не слезились.        - Она жива! - крикнул мужчина, которого тоже не могло тут быть.        Мой мир, в который я свято верила, оказался иллюзией... Я верила, что нет ничего за стенами подвала, что все иллюзия, кроме металлических браслетов на запястьях. Я не хотела принимать, что мир за стенами подвала на самом деле существует. Мысли судорожно метались в голове, даже вечная боль не чувствовалась из-за шока. Все было настолько неправильно, что моё сознание погрузилось в спасительную тьму.