Волчий лёд и пламя адской пустыни

      Глава 1. Новая земля или начало кровавой дороги.       Первое, что я почувствовала, когда сознание вернулось – как же сильно солнце бьёт в глаза! Я медленно отвернулась от источника света. Медленно, потому что во всём теле была такая усталость, словно я и не спала. Да и раны еще ныли хоть и были… перевязанными? Я резко распахнула глаза и огляделась.       Деревянное жилище, повсюду разбросана солома, в стойле была лошадь. Ясно, значит, кто-то нашёл меня в лесу и укрыл у себя дома, устроив мне ночлежку в сарае. Да ещё и подлатали меня. Что за добрые люди мне попались? Я осторожно села в своём ложе. Ну а как это еще назвать? Поверх соломы постелили медвежью шкуру (довольно жесткую, следовательно, шкура уже достаточно старая), а сверху меня накрыли тонким льняным одеяльцем, тоже потрепанного вида.       Что ж, видимо, я попала в обыкновенную и, скорее всего, не очень богатую крестьянскую семью. Но мужчина в семье есть, это сразу видно. Иначе откуда бы здесь взяться медвежьей шкуре? Так, с местом пребывания мы разобрались. Спасибо, конечно, добрым людям, но мне некогда рассиживаться в крестьянских хижинах. Надо двигаться дальше.       Я уверенно откинула одеяльце и кое-как поднялась на ноги с твердым намерением убраться по-тихому. Но тут в моём сознании проснулось ужасное существо. И имя ему – совесть. «Они, значит, приютили тебя, место выделили, даже раны обработали, а ты вот так просто возьмёшь, и слиняешь?» — совесть вовсю сокрушалась столь безрассудным планом.       Я лишь обреченно вздохнула. Совесть как всегда просыпается очень не вовремя. Я попыталась заглушить её довольно весомыми аргументами. Во-первых, неизвестно, с какой целью они меня приютили. Может, они меня вообще хотят властям сдать? Во-вторых, они могут кардинально изменить своё мнение, если узнают, кто я. Да и потом… Я ведь даже не знаю, в каком государстве оказалась!       Я снова начала обдумывать план побега, полагая, что мои аргументы успокоили совесть. Я уже заприметила окошко, которое находилось не очень высоко, прямо над моим спальным местом. Но для меня не было проблемой на него забраться. И только я собралась на него взлезть, как совесть снова взялась за своё. А именно – переубеждать меня в необходимости побега. «Ты всех уже подозреваешь в предательстве! А что если это искреннее желание помочь?» — совесть рассвирепела просто не на шутку. Я даже немного удивилась. И чего это она так яростно пытается отговорить меня от побега? Может, это неспроста? Ведь чутьё меня никогда не подводило.       И пока я вела мысленные дебаты со своей совестью, дверь в сарай незаметно приоткрылась. Услышав тихий скрип, я молниеносно повернулась к источнику шума. Им оказалась совсем маленькая девочка, на вид пяти лет. Одета она была в платье явно не первой свежести, которое ей едва прикрывало коленки. Да и сама девочка выглядела не очень: коленки были слегка содраны, ручки были все в синяках и мелких царапинах, личико тоже было довольно чумазое. Но её чистые зелёные глазки смотрели на меня с искренней наивностью и с таким детским смущением, что я невольно улыбнулась. Она неуверенно мялась у двери всё то время, пока я её рассматривала. Но тут она, видимо, набравшись смелости, всё же подала голосок:       — Простите… Мама спрашивает, в состоянии ли вы выйти к завтраку? — и она смущенно уставилась в пол в ожидании ответа.       Поначалу, меня удивил её вопрос о самочувствии. Руки, ноги целы. Голова на месте. В чём проблема? Но потом я вспомнила, что вроде как была ранена, и решила осмотреть себя. И тут же присвистнула, не удержавшись. Нет, с ранами было всё в порядке. Мне их любезно перебинтовали. А вот мой внешний вид касательно одежды оставлял желать лучшего. Туника, которую выдали мне ещё во времена нахождения в заключении, была сплошь изодрана, а рукава и вовсе висели клочками ткани, шаровары, выданные мне вместе с туникой, были изрезаны во всевозможных местах. А кортика, что я успела выкрасть при побеге, и вовсе не было.       «Так, и что мне дальше делать с этим всем?» — я судорожно прокручивала в голове всевозможные варианты. Первое, могла ли я его где-нибудь посеять во время погони в лесу. Если нет, то куда он мог подеваться. И последнее, как мне теперь быть без оружия?       «Без паники! — поставила меня на место совесть, — Даже если эти люди и взяли кортик, стали бы они с тобой любезничать, если бы что-то подозревали?» А ведь верно, это было бы как минимум странно. И тут я вспомнила про ребёнка. Пока я тут предавалась мыслительным процессам, девчушка всё так же стояла в ожидании ответа. Я ещё раз осмотрела себя и, придя к выводу, что прожить в таком виде ещё можно, кивнула:       — Я в порядке. Веди меня.       От такого прямого обращения девочка ещё больше смутилась, но послушно, открыв по шире дверь, повела меня вглубь дома. Что можно сказать: жилище типичной крестьянской семьи. Ничего примечательного. Девчушка усадила меня за стол и умчалась в комнату, откуда доносился стук расставляемой посуды. Через какое-то время оттуда вышла женщина с подносом в руках, на котором были разнообразные продукты. Когда вся посуда была расставлена на столе, женщина, не поворачивая головы в мою сторону, сказала:       — Вы ешьте пока. А там уж муж подойдет… Он очень сильно хотел поговорить с вами.       И так и не посмотрев на меня, она удалилась в ту же комнату, откуда и вышла. Девчонка тоже надолго не задержалась. Немного понаблюдав за мной, она выбежала вон из дома. Я лишь облегчённо вздохнула и принялась за трапезу. Женщина явно была недовольна моим пребыванием здесь. Видимо, муж настоял, а она и не посмела спорить.       Да уж, я явно не задержусь в этом доме надолго. Не знаю, что там от меня её муженёк хочет, но долго здесь я оставаться не намерена. Вдруг он что-то заподозрил и теперь спешит доложить страже о подозрительной личности? Или же сразу понял кто я? А может быть он с самого начала видел, что за мной шла погоня из стражников Пантеона? Что же теперь делать?       «Вот опять ты панику разводишь на пустом месте! — совесть опять взялась наставлять меня на путь истинный, — Тебя тут обхаживают, кормят, поят, а ты их чуть ли не в предательстве подозреваешь! Стали бы они с тобой нянчиться, если бы хотели сдать властям?» Придется признать, что это верно подмечено. Причём второй раз. А что я поделаю? Жизнь в особых местах заключения Пантеона ещё и не такому меня научила. Так что для меня подозревать всех – это в порядке вещей.       «Но не надо тут строить теорию заговоров!» — а совесть всё продолжает гнуть свою линию. Только я хотела парировать это утверждение, как меня прервали шаги, гулко раздававшиеся за дверью. Я внутренне напряглась. Интересно, по мою ли душу пришли? Так и не повернувшись к двери, я осталась ждать. Вот шаги прогрохотали у двери, немного помялись у входа, и кто-то толкнул входную дверь.       — Вижу, обычная еда пришлась по вкусу после того несъедобного пойла, что давали в тюрьме Пантеона? — прогремел голос мужчины, и далее послышалась какая-то возня с его стороны.       После его слов я так и приросла к стулу. Откуда он, дьявол его подери, знает, что я именно из заключения сбежала? Я так и осталась сидеть, не двигаясь. Вот мужчина прошёл к столу и опустился на стул прямо напротив. Посмотрев мне в глаза, он встретился с взглядом полным подозрений. На что только усмехнулся. Под моим пристальным взглядом он спокойно налил себе огромную кружку молока и одним махом осушил её.       — Ну что вы, не стоит сразу подозревать меня во всех грехах. Вас просто выдала наколка на запястье, которые делают только в особых местах заключения Пантеона. Из-за чего следуют выводы, что вы маг, причём не слабый, — мужчина на минут прервался, чтобы вновь наполнить кружку и снова опустошить. — Меня удивляет одно: как вы смогли выкарабкаться с такими серьёзными ранами?       С каждым его новым словом я удивлялась всё больше и больше. Как обычный крестьянин может знать такие подробности? И причём он говорит об это столь обыденным тоном, будто каждый день встречает таких беглецов. Куда же меня, дьявол, занесло?       — Давайте так, я отвечу на все интересующие вас вопросы, но перед этим вы просветите меня в некоторых аспектах, — я решила не терять времени и тоже перешла в наступление.       Всё же надо показать этому простолюдину, что со мной шутки плохи. И тут мне пришла мысль подкрепить свои слова кое-какими спец. эффектами. Мои глаза моментально потускнели, превращаясь из небесно-голубых – в серые. В помещении резко похолодало. Да и сам мужчина заметно побледнел. Было видно, что он до самого конца надеялся, что я окажусь недостаточно сильным магом. Тут же прибежала и его жёнушка.       — Дорогой, тут так резко похолодало, что я подумала… — и тут она бросила на меня взгляд.       Из её ослабевших рук тут же попадали все тарелки. А как бы вы себя чувствовали, посмотрев прямо в глаза сердцу зимы? Может, конечно, я им и не являюсь, но в данный момент даже простой человек может почувствовать угрожающую Силу, что исходила от меня. Да и мужчина как-то растерял весь свой боевой настрой. В его глазах начал появляться страх. Страх перед врагом, которому нечего противопоставить.       «Прекращай свой цирк. С них уже хватит» — совесть нехотя зашевелилась в моём сознании. — Думаю, они уже осознали все свои ошибки» Я закрыла глаза. Тут же температура пришла в норму, и пропала гнетущая атмосфера. Но чувство напряжённости всё ещё присутствовало. Я вновь открыла глаза, которые снова стали небесно-голубыми, мило улыбнулась супругам и сразу перешла к делу:       — Я должна вам выразить огромную благодарность за то, что вы, найдя меня в лесу, подлатали меня и не сообщили при этом в нужные инстанции, — при моих словах женщина как-то облегчённо вздохнула, а мужчина ухмыльнулся, не удержавшись. — Но я позволю себе попросить вас ещё кое о чём.       Ухмылка сразу же сползла с лица мужчины, женщина, как бы ища защиты, приблизилась к мужу и мягко взяла его за плечо. Смотря на них, я почувствовала, как моё сердце неожиданно кольнула зависть. Всё же не суждено таким, как я, иметь ни семью, ни друзей, ни близких людей. Нам никогда не познать таких чувств как сочувствие, сострадание или поддержка. Для всего мира мы являемся изгоями. Я невесело усмехнулась и откинула эти мысли. Сейчас не время предаваться рассуждениям о судьбе мне подобных.       — И что же вы ещё хотите попросить нас? — видимо, почувствовав поддержку жены, мужчина решил взять себя в руки.       Я посмотрела на него с долей восхищения. Он знал, что не сможет ничего со мной сделать, однако отстаивать честь своей семьи решил до конца. Я весело прищурилась и откинулась на спинку стула. Думаю, я смогу договориться с этими людьми.       — Во-первых, мне необходимо знать в каком государстве я оказалась. И ещё мне интересно знать, куда вы дели мои вещи, — я с усмешкой наблюдала, как на их лицах медленно проступает удивление. — Ах да, забыла представиться – Тера.       И я протянула руку для знакомства. Мужчина ошарашенно перевёл взгляд на мою руку и как-то отстранённо пожал её. Я победно ухмыльнулась. Одно дело сделано! Остальное осталось за малым: получить назад свои вещи и разработать план дальнейших действий.       — Моран. Моран Вейс, а это моя жена – Алисия, — и Моран указал на неё кивком головы. — А находитесь вы на окраине империи Даркан.       — Которая уже и не Империя вовсе, — совсем тихо добавила Алисия.       Моран лишь строго взглянул на неё. Но я была согласна с ней. Воистину Даркан, скорее всего, доживает свои последние годы как Империя. Магическая Война сильно подорвала её силы, и этим успели воспользоваться другие страны, захватив часть территорий. Да и сама Империя теперь трещала по швам. Удивительно, как до сих пор Властелину удаётся держать все территории под контролем, и на что он рассчитывает, если Империя всё равно на грани уничтожения?       Я лишь тяжело вздохнула. Может для меня это является и лучшим местом, но из-за смуты Даркана, на его территории действует жестокий закон: без суда и следствия уничтожать всех подозрительных магов. В Даркане не любят перебежчиков из других стран. А особенно беглецов Пантеона. Империи невыгодно вступать в конфликт со Светоносным из-за пары тройки сбежавших магов. Поэтому таких они сразу посылают обратно. Итак, собирая воедино все эти факты, делаем итог – мне здесь особо никто не будет рад и с распростёртыми объятиями не примут.       Из моих лёгких невольно вырвался усталый вздох. Мне всё равно придётся какое-то время провести здесь, значит, надо всеми способами скрыть свою личность и вообще принадлежность к Пантеону. Скрыться в толпе и сойти за своего? Я цокнула языком. Тоже не вариант. Не притворяться же, в самом деле, какой-нибудь крестьянкой? Эта роль точно не по мне.       За всеми моими невесёлыми раздумьями пристально наблюдал Моран. Жена, видимо, уже успела куда-то уйти. Скорее всего, он увидел, что я пришла к каким-то своим выводам, поэтому продолжил разговор:       — Насчёт ваших вещей вы не беспокойтесь, просто их было необходимо хорошо спрятать. А то мало ли, какие проверки к нам могли нагрянуть, — и Моран, встав из-за стола, направился к небольшой дверце, которую я раньше даже не замечала.       Про проверки Даркана я тоже наслышана. Время от времени имперские окраины прочесывают специальные отряды для ловли таких вот беженцев, как я. В отрядах даже есть специальные люди-сенсоры, чтобы выявлять магов. И это тоже было для меня не очень хорошей новостью. Моран быстро вернулся с каким-то небольшим сундучком. Поставив вещицу передо мной на стол, мужчина пристально посмотрел на меня. Я в свою очередь ответила ему тем же.       На вид – обычный рабочий: высокий, с поджарым телом, смуглая кожа, очертания лица терялись в густой короткой бороде, брови сведены, взгляд светло-зеленых глаз всегда выражал внимательность и серьёзность, его чёрные и короткие волосы уже успела тронуть седина. Одет он был по-простому: обычные рабочие штаны, такая же рубаха, расстегнутая на две верхние пуговицы. Рукава закатаны, открывая предплечья мужчины. А руки все были в мозолях.       — Вы кузнец? — вопрос сам собой сорвался с языка.       Моран тоже был удивлён моей странной любознательностью, но на вопрос лишь утвердительно кивнул. Открыв сундучок, он показал мне его содержимое. Помимо хозяйских вещичек в нём были и мои: чёрный кортик в ножнах, небольшой увесистый мешочек с последними моими деньгами и амулет в виде глаза волка. Он был почти белым с легким оттенком голубизны, цвета льда. Я быстро надела амулет на шею. Он, словно почувствовав хозяина, вспыхнул на мгновение голубоватым светом. Теперь понятно, почему я не смогла отыскать амулет по ауре. Сундучок то оказался непростой.       — И зачем же вам, простому крестьянину, иметь в доме глушитель магии? — я хитро посмотрела на Морана.       Здесь явно что-то есть, иначе, откуда же простолюдину знать все эти подробности. Моран как-то слишком тяжело вздохнул, но видно, понимал, что рано или поздно об этом придётся рассказать. Он взял в руки сундук и, вытащив из него чёрный кожаный браслет, указал мне на одну из комнат. Я встала из-за стола, и мы направились к комнате. Подойдя к двери, я заметила, что на ней ножом были вырезаны многочисленные магические символы и руны. Странно, все они были начерчены правильно, но я не ощущала от них никакой магической Силы.       Я вопросительно посмотрела на кузнеца, но он так и остался стоять, переминаясь с ноги на ногу, перед дверью. Но потом, словно собравшись с силами, толкнул дверь и вошёл внутрь. Я зашла следом и закрыла за собой дверь. Внутри комната выглядела как обычное жилище мага. Но маг здесь жил не совсем обычный. По всем стенам были развешаны рисунки той или иной нечисти, рядом были прикреплены листочки с их детальным описанием, сильные и слабые стороны и прочие тонкости, которые было необходимо знать Охотнику        В общих чертах: Охотники истребляют всякую разновидность нежити за деньги. Соглашусь, неплохая работёнка. Правда, есть здесь два минуса: в среднем на охоте погибает семь из десяти Охотников, и не каждый мог стать Охотником. Надо обязательно быть магом, простой воин не способен драться со многими видами нечисти, и так же надо проходить множество инстанций, где и будут решать, годен человек или нет.       Мне пришлось слегка встряхнуть головой, чтобы избавиться от ненужных мыслей. Хоть этих рисунков и было много, но они все были уже старыми. Сразу видно, что к ним давно никто не притрагивался. Я медленно обошла комнату, подходя к столу. Да, определённо все эти бумаги уже никого не интересовали, но по ним видно, что здесь жил достаточно сильный Охотник. Стоило мне бросить взгляд на стол, как все лишние мысли сразу вылетели из головы.       Неужели глаза меня не обманывают? Я медленно обошла стол и внимательно осмотрела всё, что на нём лежало. Сказать, что я была удивлена, это значит - ничего не сказать. Не знаю, что тут за маг обитал, но он определённо не абы чем занимался. На этом столе лежали бумаги с очень ценной для меня информацией. Здешний маг, скорее всего, занимался разведкой. И не в какую-нибудь страну, а в Пантеон! Информация о войсках, о землях Пантеона, об их тюрьмах и многое другое. Я взглянула на самый верхний листок, что лежал в этой куче:       «Запись от 3 марта 1485 года.       Становится всё сложнее и сложнее незаметно пробираться на земли Пантеона. С каждым месяцем контроль над границами становится всё жестче. Проверяют буквально каждого пятого, кто пересекает границу. Даже самый слабый маг, будь то ведунья или гадалка, должны иметь разрешение Светоносного, чтобы находиться на территории святой земли.       Благо, мне пока удаётся проходить незаметно. Главное я, наконец, раздобыл важную информацию! Слухи не врали, в Пантеоне действительно готовят особые амулеты, которые люди смогут применять против магов. Но я думаю, что пока они будут розданы только солдатам. Эти амулеты обладают невероятными свойствами! До сих пор все считают, что все это невозможно. А что если Пантеон решит пойти войной с такими амулетами?       Ведь они не только мага могут остановить. У них вообще много свойств. Например, они могут почуять ауру мага, правда, если тот поставит хорошую Защиту, амулет можно и обмануть. Далее, если против хозяина амулета применена магия, и неважно какая, то амулет автоматически лишает мага его сил. Пожалуй, это самые важные его свойства.       Но я уверен, что со временем Светоносный сделает из этих амулетов не защиту для простых людей, а оружие против всех магов. И тогда мир окажется под угрозой четвёртой Магической Войны! И будет сразу ясно, кто одержит верх, если эльфы не будут вмешиваться и в эту войну. Они просто ждут, когда люди сами перебьют друг друга! А ещё Властелин…       Он начинает беспокоить меня всё больше. После стычки отряда Рейна со стражниками Пантеона, Властелин запретил нам самостоятельно действовать. Потому что итогом стычки стало то, что Рейн абсолютно лишился своих магических сил. Но это полбеды…       Теперь Рейн лежит в лазарете и доживает свои последние дни в мучениях. Его сущность отторгает тело, не имеющее Силы. Его крики до сих пор стоят у меня в ушах… Неужели Пантеон всерьёз решил таким жестоким способом разобраться со всеми магами? Почему же тогда Властелин ничего не хочет предпринимать?       «Мы не имеет права вмешиваться в их внутреннюю политику» — так он сказал. А если созвать Совет Старших и обсудить эти амулеты? Тогда многие будут только за уничтожение таких амулетов! Но нет… Властелин сказал, что это не наше дело. Ну ладно, в следующий раз я снова проберусь в Пантеон и попробую протащить один образец для Властелина, чтобы он понял, что эти амулеты – не пустой звук!»       На этом запись обрывалась. Причем в прямом смысле. Остальная половина листа была просто оторвана, и заметно, что это было сделано в сильной спешке. Я снова осмотрела стол. Сейчас я ещё сильнее осознала, насколько опасные здесь были документы. Я подняла взгляд на Морана.       — Кто здесь работал? И где этот человек сейчас?       — Мой сын Редек, — кузнец повёл широкими плечами. Видимо, эта тема была ему не очень приятна. Он обвёл глазами комнату и тяжело вздохнул. — В этой комнате он только работал над очень серьёзными вещами, по его словам. А когда он последний раз сюда приходил, то строго наказал нам с матерью ничего здесь не трогать. И сейчас вы видите эту комнату такой, какой её в последний раз видел Редек два года назад.       Моран резко прервался. Ему было больно говорить о своём исчезнувшем сыне. А если он ещё и попал в руки Пантеона… Тогда можно сразу его записывать к мертвецам. Но не говорить же это в лицо убитым горем родителям?       С губ сорвался тяжёлый вздох. Я не умела поддерживать людей и не знала, как вести себя в подобных ситуациях. Я рассеянно обвела комнату взглядом. Сколько же тут было полезных вещей! Начиная с тех документов на столе и заканчивая разнообразными магическими вещами.       — А можно я посмотрю здесь кое-какие вещи? — обращаясь к Морану, я махнула рукой на стол. Моран посмотрел на меня, потом обвёл глазами помещение, и вновь перевёл взгляд на меня.       — Конечно, — тихо ответил он. — И знаете вот что… Вы можете делать с этими вещами, что хотите. Все равно нам они ни к чему, а выбросить это мы не можем. Поэтому вот, — выдав такую тираду, кузнец мне протянул небольшой кожаный браслет.       Он представлял из себя четыре плотно прилегающих друг к другу позолоченных звеньев, а в центре был вделан округлой формы оникс. Теперь, когда я внимательно рассмотрела браслет, я поняла – это Цепь Охотника. Может, на вид это и простая безделушка, но эта вещь обладает сильными способностями. Но эти способности открываются лишь в том случае, если браслет носит Охотник. Эти Цепи выдают именно тогда, когда Охотник получил свой статус. И потом носит его, не снимая, и браслет подчиняется только ему. Ещё это служит своего рода опознавателем. Есть Цепь – значит, ты Охотник. Но если Охотник погибает, то и сила Цепи вместе с ним.       Моран, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты. Интересно, это можно принять как полную свободу действий с моей стороны? Ладно, лично я буду считать это разрешение творить тут всё, что мне заблагорассудится. Ещё раз осмотревшись, я приметила небольшую походную сумку, перекидывающуюся через плечо. Отлично, туда всё нужное и соберём.       Для начала я решила собрать все документы, касающиеся Пантеона. Всё же врага необходимо знать изнутри! Я заметила, что первые верхние листы были слегка обожжены по краям. Обычно такое остаётся после заклятия неприкасаемости. Если к предмету прикоснется тот, против кого наставлено заклинание, то предмет самовоспламенится. Если предмет отпустят – пламя потухнет. Наверное, Редек применил заклинание против своих родителей, чтобы те не смели ничего выносить.       Собрав всё необходимое, что нашлось в этой комнате, я подошла к комоду, что стоял в углу напротив двери. Я открыла дверцы. Ну, другого ожидать и не приходилось. Там были лишь старые потёртые вещи. Глянув на всё это, я заметила, что там висел чёрный балахон. Вытащив его на божий свет, я провела придирчивый осмотр. И, придя к заключению о его годности, положила возле полной сумки. Далее я вновь подошла к шкафу и оторвала от какой-то вещи полоску ткани, дабы перевязать ею левое предплечье, чтобы больше никто не смог увидеть клеймо пантеонской тюрьмы. Отлично, теперь всё готово. Перекинув сумку через плечо, я накинула на себя балахон и вышла из комнаты. Пройдя на кухню, там я застала только Алисию, которая перемывала посуду.       — Моран уже ушёл по делам в город. А что, вы куда-то собрались? — спросила она, обернувшись.       — Да, я, пожалуй, пройдусь по местным лавкам. Не ходить же мне в разорванном тряпье, — ответила я, по-доброму усмехнувшись.       Алисия посмотрела и ответила мне улыбкой в ответ.       — Тогда удачи вам, — и она снова отвернулась к посуде.       — Спокойствия и благополучия в ваш дом, — я толкнула дверь и вышла на ярко-освещённую улицу.       Накинув на голову капюшон, я быстро слилась с толпой. Так, в первую очередь мне необходимо разжиться необходимой одеждой. А потом уже можно будет покупать и провизию. Занимаясь этими нехитрыми делами, я мыслями вернулась к той записи, оставленной Редеком.       Я не могла поверить, что всё так сильно изменилось за два года. Ведь сейчас в Пантеоне нет никаких амулетов! Нет никаких проверок на границах, нет столь жёсткого слежения за магами. Они могут спокойно проходить границу, и если им что-то нужно было в этой стране, то они могли просто прийти к Светоносному и получить разрешение использовать магию. Вот и всё. Но то, что описано Редеком…       Нет, уже непосредственно в тюрьме я слышала о чём-то подобном. Какие-то эксперименты проводились, чтобы уметь блокировать магическую силу. Но всё это не выглядело так уж серьёзно, чтобы заявлять, что Пантеон намерен воспользоваться этим с военными целями. А об амулетах вообще речи не шло! Делать массово столь сильные амулеты неимоверно тяжело. И даже практически невозможно! Но слова Редека слишком похожи на правду.       Неужели Пантеон действительно уже пытался проделать такое? И если да, то почему этот проект свернулся? Что-то пошло не так? Или случай, описанный Редеком, заставил их изменить взгляды на своё изобретение? И что же получается, теперь они пытаются вновь создать нечто подобное?       Как много вопросов, и ни одного ответа. Эта тайна так и будет покрыта мраком, если не залезешь в неё по самые уши. Но кто захочет ввязываться в столь опасное дело? Ах да, уже был такой смельчак. Кажется, Редеком звали. Но вот беда, он бесследно пропал два года назад. И теперь только по хранившимся у меня документам можно воссоздать ход его расследования. Этим я, наверное, и займусь, пока буду пересекать Империю.       За всеми этими делами и рассуждениями и не заметила, как прошёл день, и на небе сгустились сумерки. После своего «боевого задания» я стала выглядеть вполне сносно: на мне была одета тёмно-бордовая рубашка с длинными рукавами и поднятым воротником, сверху накинута толстая кожаная безрукавка, чёрные облегающие брюки из прочной ткани и кожаные сапоги. Теперь во мне вряд ли можно опознать беглеца.       Сумка так же пополнилась некоторым продовольствием на несколько дней, а также зельями и лекарственными травами. С чувством выполненного долга и отяжелевшей сумкой я отправилась назад в дом кузнеца, чтобы попроситься у них на одну ночлежку. Петляя по улицам меж домов, я пыталась себе построить хотя бы примерный дальнейший маршрут. Что делать дальше? В каком направлении двигаться? Пересекать ли Империю и возвращаться в свои края через Сумеречный лес, или выбрать наиболее быстрый, но и далеко не самый безопасный путь через пустыни?       Обойти пустыню через леса, конечно, проще, но тогда это может занять огромное количество времени, которым я, к сожалению, не располагаю. Сейчас, правда, мне следует думать, как я буду пересекать саму Империю: просто продвигаться по окраинам или всё же заглянут в некоторые крупные города. А все крупные города Империи, включая саму столицу, были построены внутри большого горного хребта, который обходил кругом местность. Таким образом, вход в центр Империи был только один, и напасть с тыла было никак нельзя.       Всю дорогу до дома, пока я обдумывала путь, меня преследовала какая-то навязчивая мысль, но, как только я обращала на неё внимание, тут же ускользала. Во мне начало зарождаться странное чувство, какая-то тревога. Но было бы из-за чего? Или я ещё не свыклась, что больше не в заточении? Но, чем ближе я была к дому, тем тревога и чувство опасности росли всё больше. Обычно я верила своим ощущениям. Но что могло произойти? Вроде бы ничего не предвещало беды.       Проходя очередной переулок, я услышала тревожный ропот толпы. Я ускорила свой шаг. Что-то мне это не нравится. Когда подошла ближе, то поняла: толпа собралась вокруг дома кузнеца, в который я так спешила. На улице висела почти гробовая тишина. Только еле слышный шёпот гудел в толпе, словно пчелиный улей. Я стала пробираться сквозь толпу ближе к дому. Это было непросто, так как желающих узнать причину переполоха было много. И вот мне, наконец, удалось подобраться к самому дому.       Я успела заметить, как что-то, завернутое в ткань, погружали в карету гробовщика. Двое стражников держали толпу на расстоянии, ещё двое стояли чуть поодаль и о чём-то перешёптывались. Я прошла чуть в сторону, чтобы видеть, что происходило за их спинами. На крыльце дома трое солдат убирали ещё одно тело. Кинул на него один взгляд, я тут же приросла к земле. Это был Моран.       Точнее то, что от него осталось. Складывалось ощущение, что его просто порвала в клочья стая Гончих. Или… Нет, такого просто не может быть. Им неоткуда здесь взяться. Но ведь и Гончие не могли пройти через границу. Неужели такое могли сотворить люди? Нежели люди могут быть кровожаднее самых свирепых созданий? Это было ужасно: вывороченная грудная клетка, огромные рваные раны на животе, множественные глубокие порезы на шее. На руках виднелись порезы, словно их связывали колючей проволокой. Вот его тело заворачивают в тёмную ткань трое стражников и несут к остальным телам.       Только когда тело унесли, я смогла рвано выдохнуть. Это было отвратительное зрелище. Я на мгновение прикрыла глаза. Почему? Этот единственный вопрос крутился у меня в голове. Я глубже вдохнула воздух. Ничего. Ни единого странного запаха. Неужели убийцы после себя ещё провели чистку? Я начала оглядываться по сторонам. Совсем ничего. Видимо, это произошло несколько часов назад, поэтому после чистки и ничего не осталось. А чистка убирает абсолютно все следы после себя. Если бы я пришла несколько раньше, то ещё смогла бы что-нибудь уловить.       Я уже собралась уходить, как вдруг почувствовала чьё-то присутствие. Совсем рядом. Холодок прошёлся по спине. Такое чувство, будто тебе в упор смотрят в спину и явно не с благими намерениями. Я медленно начала уходить вглубь толпы. Тут мой взгляд упал на одного человека, что всё это время скрывался в тени от крыши дома. Я попыталась лучше рассмотреть его, но он, словно почувствовав мой взгляд, только плотнее завернулся в балахон и сильно задвинул капюшон на лицо. На мгновение луна осветила его правую кисть.       На руке было изображено три чёрных, переплетённых между собой, треугольника. Меня обдало просто паническим страхом. Это знак Темного Властелина. Только самые приближённые к нему носят этот символ. Но что здесь делает чёрный маг? Неужели дело настолько плохо, что потребовалось личное присутствие мага? Медленно, шаг за шагом, я начала углубляться в толпу. Дело дрянь, если этот чернокнижник учует меня. Едва выбравшись из толпы, я что есть духу помчалась прочь от этого злополучного места. Прочь!