* * *
— Прекрати панику! — уже в который раз устало повторил Энорон. — Никто тебя не собирается убивать или изгонять из Империи, только потому что ты слегка подпалил своего товарища. — Слегка? — Рейтон был удивлён, возмущён, напуган и снедаем ещё многими эмоциями. Абсолютно не впасть в панику ему помогало только присутствие Властелина. — Но, Повелитель, как вы можете так просто говорить об этом? Вы прекрасно знаете, какое заклинание я на нём использовал, и при этом говорите о произошедшем с таким спокойствием, словно ничего и не происходило! Властелин со стоном вздохнул и мысленно спросил себя, зачем он согласился разбираться в этой ерунде. — Так, а теперь послушай меня, — Энорон пытался говорить спокойно, но нотки раздражения всё равно просачивались в голосе. Зато благодаря им Рейтон чуть присмирел и послушно уселся за стол. — Во-первых, да, я прекрасно понял, каким заклинанием ты воспользовался. Раз ты не разнёс учебный зал ко всем чертям, значит, и беспокоиться не о чем. Энорон ненадолго прервался, чтобы дать единственную возможность молодому Покровителю задать интересующие его вопросы, но парень упорно молчал. — Во-вторых, я уже связался со смотрительницей за лазаретом, и меня уверили, что с твоим другом всё будет в порядке. Сиара быстро поставит его на ноги. Как она сама сказала: «Раны пустяковые – заживут за пару дней». И в-третьих, я спросил Зервана, что он сам думает по этому поводу. И ты не поверишь! Он сказал, что основная вина в произошедшем лежит полностью на нём. Когда же я спросил, какого чёрта он так решил, то ответом было – мол ему помогли разобраться в произошедшем. Властелин глубоко вздохнул, успокаивая разбушевавшиеся эмоции. — Так что, подводя итог, я вот что хочу сказать: какое-то время тебе действительно придётся походить на индивидуальные уроки. С тобой будет заниматься лично сам ректор. И только когда он научит тебя держать свои силы в узде, а эмоции под контролем, ты вновь вернёшься на обычное обучение со всеми студентами. План предельно ясен? По мере разъяснения ситуации выражение лица Рейтона постоянно менялось: от облегчённого до удивлённого и неверующего. Он уже открыл было рот, чтобы завалить Властелина вопросами, но тот быстро поднял руку в предостерегающем жесте, чтобы остановить нескончаемый поток слов. — Так, хватит. Я разобрался с твоим делом, радуйся этому. Больше по этой теме я ничего не намерен обсуждать. Я тебя отпускаю, так что можешь бежать к своему пострадавшему. Обо всём остальном будешь разговаривать непосредственно с Зерваном. И ещё, — Рейтон уже успел вскочить с места и ринуться к двери, но слова Энорона успели остановить его в коридоре. — Если ты хочешь, чтобы учёба продвигалась быстрее и понятней для тебя, то не забывай – у тебя есть ещё один знакомый человек в преподавательском составе. Думаю, она с удовольствием поможет тебе, если ты об этом попросишь. Рейтон задумчиво кивнул, приняв слова к сведению, и быстро покинул кабинет. Энорон потушил везде свет, оставив гореть только камин. В голове всё крутились собственные последние слова. он ведь даже не планировал этого говорить. Слова сами сорвались с языка. — Не думал, что когда-нибудь буду советовать людям с ней общаться, — с губ всё-таки сорвался нервный смешок. — Это насколько же она вклинилась в наши ряды, раз даже я уже не против её пребывания здесь. Кстати о ней… Энорон взмахом руки открыл дверь в кабинет, не дожидаясь стука. Послышался медленный звук шагов, и в коридорном проёме показалась та, в чьём статусе Властелин вновь засомневался. Ему хватило секундного взгляда, чтобы понять причину для прихода к нему. — Увы, но вы с ним разминулись, — Энорон предвидел её вопрос, и теперь с интересом наблюдал за реакцией на его слова. — Рейтон выбежал отсюда всего пару минут назад, а, значит, ты не особо торопилась сюда. Неужели ты всерьёз думала, что я буду наказывать бедного парня за такой проступок? Я, конечно, Тёмный Властелин, но не до такой же степени. Мимолётно усмехнувшись, Энорон наблюдал, как буря эмоций сменяется на лице полукровки. — Скажите пожалуйста… Властелин, — а она достаточно быстро отошла от удивления. — Вы что можете читать чужие мысли настолько незаметно? — Чтобы понять, что ты пришла именно за Рейтоном, не надо утруждать себя лезть в чужую голову. Кто ещё мог указать Зервану на имеющуюся проблему? И потом, ты же узнала от Рейтона о случившемся, поэтому в любом случае захотела бы узнать исход всего этого происшествия. Я прав? — Абсолютно во всём, — девушка внимательно следила за малейшими движениями Властелина, и это выдавало её страх перед ним. — Тогда с вашего позволения я пойду искать его. Полукровка уже развернулась, чтобы покинуть кабинет, но Энорон её остановил. — Не нужно нигде его искать. Я безо всяких поисков могу сказать, где он находится, — и, дождавшись вопросительного взгляда, маг с лёгкой улыбкой показал на кресло перед камином. — Он побежал смотреть, как поживает его товарищ. Поэтому лучше, на мой взгляд, сейчас его не беспокоить. А раз ты здесь, то у меня к тебе будет кое-какой разговор… Тера. И он буквально спиной почувствовал, как Тера медленно начала паниковать. Но через какое-то время она всё же взяла себя в руки и осторожно села на предложенное место. Честно сказать, Энорону и самому было как-то не комфортно к ней так обращаться. Это было для него слишком лично. Ему она до сих пор была чужаком, к которому он относится с подозрением. Но теперь придётся считаться с ней, раз уже столько людей приняли её за свою. И если бы это были какие-нибудь посторонние люди, то Энорон просто отмахнулся бы, но как на зло все люди, что приняли её в свои ряды, являлись приближёнными, а их мнением Властелин никогда не станет пренебрегать. И теперь ему придётся считаться с ней, тем более, раз решил доверить такое дело. А пока он собирался с мыслями, Тера уже успела известись из-за всей этой неизвестности. Она абсолютно не понимала, о чём с ней хочет поговорить Властелин. То, что это серьёзный разговор, стало понятно, когда он указал ей на соседнее кресло. Ведь обычно Энорону не нравилось лишний раз оставаться с ней наедине. Значит, дело действительно важное. — Рейтону я уже об этом сказал, но не знаю насколько он прислушается к моим словам, — перейдя непосредственно к волнующей проблеме, Энорон перестал обращать внимание на столь непривычное присутствие Теры. — Я уже давно заметил, что вы стали достаточно тесно общаться, особенно меня удивил тот факт, что он дал тебе возможность отлежаться у себя, в комнате общежития, после того, как весь ваш преподавательский состав отметил день основания Империи. На этих словах Тера едва смогла сдержать свой смех, ведь она только сейчас вспомнила, как Рейтон нашёл её возле Академии, когда она уже сидела в компании нескольких волков. В ту ночь чернокнижник явно узнал много нового про жизнь в стае оборотней, пока помогал ей дойти до студенческого общежития, ведь именно тогда Теру прорвало поговорить о прошлом. — Он тебе очень доверяет и ценит твоё мнение, раз решился рассказать о произошедшем, — продолжал свою мысль Энорон, предпочитая не замечать сменившегося настроения девушки. — И поэтому я хочу, чтобы ты помогла ему, когда он вернётся на учёбу к Зервану. К Тере сразу же вернулся серьёзный вид. Ей стало очень интересно, чем таким она может помочь Рейтону, если на это обратил внимание сам Властелин. — Ты хорошо на него влияешь. Это было особенно видно в случае, когда он практически поддался панике. И теперь я хочу, чтобы ты и дальше помогала ему. — То есть я должна помогать ему в учёбе? — Тера внимательно посмотрела на Энорона. Либо она чего-то недопоняла, либо с ним и правда что-то не так. – А разве могу я, как обычный преподаватель, вмешиваться в подготовку Покровителя? — Нет, — Энорон устало протёр руками лицо. — Это не совсем то, что я хочу. Тебе не надо ни во что вмешиваться. Единственное, что от тебя требуется – это оказать посильную помощь Рейтону, если он обратится к тебе с каким-либо вопросом. Теперь Тере было понятно, что именно хотел Энорон. Но для неё до сих пор оставалось тайной: почему именно она? Она всё же решилась спросить это, на что в ответ получила долгий задумчивый взгляд Властелина. — Зерван тебе доверяет во всём и абсолютно полностью. Ты доказала, что имеешь полное право находиться здесь и занимать свою должность, — тёмный маг внимательно смотрел на огонь, и было видно, что он обдумывает каждое своё слово. — А раз ты теперь ещё и непосредственно мои приказы выполняла, хоть и вместе с напарником, то почему бы тебе не начать заниматься более серьёзными вещами и здесь. Такие слова стали большим откровением для Теры. — Вы всё-таки решили мне доверять? — Сейчас события происходят слишком стремительно, и у меня абсолютно нет времени самому присматриваться к своему близкому окружению. Для этого у меня есть советник – я верю ему настолько, что никогда не подвергаю сомнению его слова. — Но ведь он уже подвёл вас однажды, — Тера, наконец, нашла в себе силы спросить о том, что её давно уже интересовало. — Хоть вы и дали ему второй шанс, но неужели с тех пор у вас не возникло и мысли, чтобы усомниться в своём помощнике? Энорон долго молчал. И в этой гнетущей тишине Тере стало казаться, что она, похоже, лезет уже не в своё дело, но он всё же начал говорить, и после его слов, Тера поняла, что теперь Властелин действительно доверяет ей практически так же, как и Зервану, ведь в противном случае он не стал бы так с ней откровенничать. — Да, такой момент имеется в нашем сотрудничестве. Я согласен – Зерван оставил меня в самый неподходящий момент и, частично, из-за этого Империя находится в таком шатком положении. Но сейчас, когда я смотрю, спустя столько лет, на эту ситуацию, понимаю, что как таковой вины Зервана в этом всём нет. Это просто масштабный итог всех тех ошибок, которые я допустил. О которых я знал, которые осознавал, но в своё время почему-то не хотел исправлять. И это привело к тому, что мы имеем сейчас. Я, наоборот, должен благодарить Зервана за то, что он вовремя привёл меня в чувство – пока ещё есть возможность исправить хотя бы часть своих старых ошибок. Какое-то время они оба молчали. Энорон вновь задумался над проблемами, что встали сейчас перед ним. Тера пыталась понять, что же такого было в прошлом Властелина, раз он так критично к себе относится. Может, он говорил о своём временном отхождении от дел, а может, это относится к тому рассказу Лаурэ о войне против королевства Аамона. Какими бы причины не были, они даже сейчас очень сильно влияют на решения Энорона. Он всегда оглядывается на них, при решении сегодняшних проблем. Будущее покажет – правильно ли он поступает. — А можно вас ещё кое о чём спросить? — неуверенно начала Тера, несколько сомневаясь в правильности своих действий. —Ладно, — после короткого молчания вздохнул Властелин. — Раз уж наш разговор зашёл в такое русло, то я дам тебе единственный шанс узнать всё, что хочешь. Энорон понимал, что сейчас балансирует на острие ножа, но, признаваясь самому себе, пора бы уже ему давать что-то взамен преданности, которую Тера давно доказала. Он, конечно, боялся каких-нибудь совсем личных вопросов, ведь девчонка достаточно времени провела в компании Зервана и Лаурэ, но ведь и она должна понимать, что не стоит выходить за некоторые рамки. — Не так давно Лаурэ мне рассказывал о передачи Гончих в руки Пантеона после войны, — Тера заметила, что при упоминании войны Энорон сразу же напрягся, и его взгляд потемнел. — Зерван лишь добавил, что очень многие были против этого, но вы с правительницей Королевства всё же согласились на это. Почему так произошло? И она стала с нетерпением ждать пояснения от Властелина. А он молчал, напряжённо вглядываясь в языки пламени камина. Энорон просто не знал, что ему делать. Для него вопрос о таких вещах стал крайней неожиданностью. Правда, в этой теме нет ничего такого, о чём Энорон совсем не хотел бы говорить, но и в ней есть элементы, которые не расскажешь непосвящённому в суть человеку. Даже Зерван не знает всех подробностей тех событий. — Не знаю даже, с чего начать рассказывать, — Властелин перевёл взгляд на Теру. — Передача этих существ сопровождалась многими проблемами. Главным условием было: дать магическую защиту Пантеону от нас. От Империи потребовали Гончих – как совершенно новых и достаточно сильных существ. Эльфы помогли Светоносному приручить их и сделать так, чтобы они смогли жить на их «святой» земле. Конечно, абсолютно все понимали, что это в итоге приведёт к непоправимым последствиям. И теперь, спустя практически сотню лет, мы наблюдаем ухудшение ситуации. Нам и так понятно, что сами позволили Пантеону почувствовать себя не беспомощным государством. И сейчас, поднакопив силы, Светоносный стал действовать открыто. А обвиняют в этом очень многие именно меня. — закончил свой рассказ на грустной ноте Энорон. — И правильно делают. Я никогда и не отрицал своей вины. — Почему же вы так критически настроены? — Тера вспомнила, что все эти конфликты начались как раз после того, как Энорон присвоил себе титул императора. — Да потому что это так и есть. Во мне взыграла отцовская кровь, — туманно начал отвечать Властелин. — Я ушёл из Королевства, когда меня перестало устраивать то положение дел, которое было в те времена. Собрав сторонников, начал открыто критиковать власть. В итоге меня изгнали. И я подался в Империю – тогда она имела название Илисар. Прошлый император принял меня очень тепло. Увидев мой магический потенциал, практически сразу же сделал меня своим приближённым. Диору, конечно же, это не понравилось. Он сразу разглядел во мне истинного чёрного мага, но Блиар только отмахивался от его предупреждений. Энорон так увлёкся рассказом и ушёл в воспоминания, что даже не заменил, как стал называть всех по именам, но благо Тера уже знала, кем является этот самый Блиар Манжерский, и помнила Диора – Старшего светлого мага, ещё с собрания Совета. — Поначалу меня устраивало такое положение дел. Но потом, видя насколько лояльно Блиар относится к своим подданным, меня стало это выводить из себя. В памяти то ещё были живы примеры правления в Королевстве. Сперва я стал мягко намекать ему на это, тонко корректировать законы через его руки. Но с каждым разом мне нужно было всё больше и больше. Мне хотелось большей власти, чем я получил. Только тогда Блиар начал видеть изменения, происходившие во мне, и стал всё больше отдалять меня от государственных дел. Мои полномочия урезали в жёсткие рамки, а Диор стал постоянно контролировать и следить за мной. И это всё только сильнее распаляло во мне огонь злости. Руки Энорона сами собой крепко сжали подлокотники кресла, а в глазах засветилась тень былой злости, но с примесью какой-то странной печали. — Тогда я стал действовать более скрытно, и уже пытался не только изнутри, но и в народе пошатнуть доверие к Манжерскому. Именно тогда я собрал вокруг себя самых преданных людей, которые в последствие стали первыми Покровителями. В итоге всё пришло к тому, что в разных уголках империи начали возникать бунты, а в столице люди вообще хотели совершить переворот. И я стоял во главе всего этого хаоса. Тогда народ с боем смог пробиться в Цитадель, и все уже хотели искать Блиара, чтобы казнить его прилюдно, тем самым уничтожив старый порядок власти. Но внезапно, в самой высокой башне прогремел взрыв, и мощная магическая волна прошлась буквально по всей столице. Все те, кто соприкоснулся с нею, впали в какой-то глубокий сон. Абсолютно все… Кроме меня. В первые секунды я даже испугался, потому что не понимал происходящего вокруг. И чтобы выяснить это, я поднялся в башню. Энорон полностью ушёл в рассказ – его голос стал дрожать, будто он и правда испытывал сильный испуг, а глаза всё так же не отрывались от пламени камина, словно это было единственным, что держало мага в реальном мире. — Когда я наконец, пришёл на место, у меня просто душа ушла в пятки: на свободном месте, где не осталось ни кусочка стены, стоял огромный портал, из которого вырывались сильные, резкие и дико холодные порывы ветра. Сквозь этот портал были видны массивные шапки снега, пики гор, что возвышались над облаками. Увиденное несколько отвлекло меня от преследуемой цели, чем незамедлительно и воспользовался Манжерский. Мощнейшей звуковой волной и не только сломал мои обычные и ментальные щиты, но и швырнул меня в этот портал. Дальше наше сражение продолжалось в горах. Мне было крайне сложно противостоять и Блиару и природным условиям – ведь я, родившийся и проживающий долгое время в жарком климате, был просто не подготовлен к такому, в прямом смысле, холодному приёму. Языки огня неестественно запрыгали в камине. Осторожно взглянув на мага, Тера заметила, что и глаза самого Энорона горели каким-то странным хоть и тусклым светом. Почему-то сейчас она не видела в нём простого чёрного мага – за этим светом таилось нечто другое, что Тера даже боялась представить это. Для неё Властелин всегда таил в себе какую-то пугающую тьму. И она совсем не хотела видеть её. А Энорон, не замечая за собой никаких изменений, всё так же продолжал говорить уже больше сам с собой, нежели рассказывал всё это Тере: — Магия огня против магии льда. Наша битва продолжалась очень долго. Она была настолько масштабной, что горы просто крошились под нашими ударами. Так прошло два дня. На третий день мы сражались уже на голых скалах – весь снег сошёл лавиной с гор. В какой-то момент мы не заметили, как подошли к недействующему вулкану и по роковой случайности рухнули в его жерло. И вот тут я получил преимущество над светлым магом, но решил открыто не идти в наступление, накапливая силы. Пламя заколыхалось всё сильнее, и в комнате становилось неестественно жарко. Но Тера даже и не думала двигаться с места. Она прекрасно видела, что Энорон сидел, чуть наклонившись к огню, и был весь собрал напряжён, словно готовился нанести удар только видимому ему противнику. — Подгадав момент в паузах атак Блиара, я пробил горную породу и утащил его вместе с собой в сердце вулкана к ещё не застывшей лаве. Тогда мы с Блиаром поменялись местами – чаша весов склонилась в мою сторону. И итоге я решил использовать грязный приём: вместо очередной атаки я открыл портал и натравил на мага демонов, а сам решил вырваться из расщелины, приводя свой план в исполнение. Мой манёвр он заметил слишком поздно. Попытавшись последовать за мной, он не заметил, как из портала всё прибывали демоны. Они не дали Блиару выбраться следом. Пока он отбивался, я успел прочесть заклинание: лаза взбурлилась и начала затапливать расщелину, а вход в неё медленно начал закрываться. Тера не успела заметить, как напряжение в комнате успело смениться на какое-то подавленное чувство обречённости. Даже Энорон уже не выглядел напряжённым – откинувшись на спинку кресла, он усталым и потускневшим взглядом следил за медленно потухающим пламенем. Словно из него разом выкачали все силы, и он больше не мог противостоять воспоминаниям, но продолжал говорить тихим шелестящим голосом, практически шёпотом: — Манжерский прекрасно понимал, что я просто закрываю его в ловушке, но выбраться уже не мог. Демоны пребывали нескончаемым потоком, и он слишком много времени тратил на них. Блиар понял, что пытаться выбраться уже бесполезно, и последнее, что я увидел – это спокойный и странно задумчивый взгляд мага. И этот умиротворённый взгляд напугал меня сильнее, чем открытая битва с ним. А проход тут же закрылся. Оставшись в темноте и одиночестве, меня посетила мысль, что всё было напрасно. Даже перед своей смертью Блиар не выглядел побеждённым. Он ясно дал мне понять, что победой над ним я всё равно ничего не добился. Он вышел победителем из этой битвы, а я потерпел колоссальнейшее поражение.* * *
На улице уже стемнело, но Лауэ всё продолжал стоять в тени деревьев на берегу Ночного Озера. Он волновался и периодически нервно расхаживал вдоль обрывистого берега. Нетерпение сжало все его внутренности в тугой узел, а долгое ожидание только усиливало это неприятное чувство. Но в то же время он боялся прихода Теры. Мысли в голове всё не могли сложиться во что-либо вразумительное, и он всё никак не мог придумать, как же скажет ей о таких новостях. Письмо, что он получил ранним утром, абсолютно выбило его из колеи, ведь он ещё столько всего не успел сделать… Но вот послышались знакомые шаги, и Тера с небольшой опаской вышла к краю берега. — Ты же никогда не горел желанием часто здесь находиться? Она смотрела на него как обычно – с небольшим озорным огоньком в глазах, но Лаурэ заметил в глубине её взгляда, что его срочная просьба о встрече, оторвала её от каких-то тяжёлых раздумий. Но ему было очень важно поговорить с ней именно сейчас. Другого шанса может и не представиться. — Слушай… Прости, если оторвал тебя от каких-то важных дел, — неуверенно начал Лаурэ. Волнение вновь взяло на ним верх, и от чего-то ему не хотелось сейчас смотреть в глаза девушки. Он не знал, как она отреагирует на новость, и очень боялся сделать ей больно. Он то как-нибудь с этим справится, но вот она… — Нет, что ты. Я успела освободиться задолго до того, как ты мне прислал весточку, — Тера сложила руки на груди и обеспокоенно, но всё же с некоторым подозрением смотрела на полуэльфа. — А теперь расскажи мне, что случилось. Ты ведёшь себя слишком странно. Лаурэ немного задел тот факт, что его волнение так сильно проявляется в поведении. Он сделал глубокий вдох и постарался взять себя в руки. Не подобает ему, представителю сильнейшей расы, так зашуганно себя вести. Он уверенно поднял взгляд на девушку. А она глядела на него с искренним беспокойством, и тугой узел в груди Лаурэ затянулся ещё сильнее, снова причиняя боль. Совсем не так он хотел ей этого говорить. Ведь один раз уже оттолкнул от себя, поставив чёткие границы между ними. Произошедшее в Мере – исход помутнения его рассудка, полуэльф никогда не обвинял Теру в этом. Ей в тот момент как никогда нужна была поддержка, а он просто не смог сдержать себя в руках. Лаурэ долго укорял себя в минутной слабости, которая привела к такой роковой ошибке, но он совсем не хотел, чтобы девушка чувствовала себя виноватой. Поэтому он объяснил ей невозможность их отношений. И она всё поняла, но не перестала относиться к нему с тем же дружеский теплом, к удивлению полуэльфа. Их отношения практически не изменились после всего этого, и Лаурэ был этому очень рад – после Редека, она стала первой, кому он смог так довериться. И он не хотел терять это столь дорогое ему доверие. И поэтому сейчас ему было так тяжело приносить Тере новую боль. — Тера, — Лаурэ провел пальцами по её щеке. — Прости. Было в этом жесте нечто такое, что заставило сердце девушки сжаться. Она не понимала почему, но ей казалось – это конец. — Я возвращаюсь, — полуэльф улыбнулся, но эта улыбка была полна печали. Его глаза выражали такую скорбь, что у Теры самой встал ком в горле, и начали наворачиваться слёзы. Она прекрасно поняла, к чему он клонит. Он обхватил ладонью её лицо. — Королева в срочном порядке приказала мне немедленно возвращаться. Похоже, это наша последняя встреча, вряд ли мы еще увидимся... Тера даже не дождалась окончания фразы и, встав на носки, резко притянула его к себе. Этот поцелуй не был проявлением каких-либо чувств. Он был наполнен горечью и нежеланием разрушать их связь. Когда они отстранились друг от друга, девушка сразу же уткнулась в плечо полуэльфа, спрятав лицо. Так долго копившееся вырвалось наружу. Плечи начали мелко подрагивать, слёзы впитывались в эльфийскую рубашку. Беззвучные рыдания не давали ей шанса сказать что-либо. Да и слова тут были уже ни к чему. Они оба понимали, что эта война может стать последней для каждого. И это действительно были их последние минуты вместе. Жестокая судьба растащила их именно в тот момент, когда они только-только разобрались в своих отношениях. Когда между ними создалась такая крепкая и надёжная связь? Неужели судьба уже решила проверить их на прочность? — И что теперь будет? — немного охрипшим голосом спросила Тера, найдя, наконец, в себе силы заговорить с полуэльфом. — Как я тут справлюсь одна без тебя? Лаурэ лишь тепло улыбнулся и продолжал поглаживать девушку по спине. — Ты не одна, и никогда не была. У тебя есть Зерван, который никогда не откажет тебе в помощи. Ты очень хорошо поладила с этим молодым Покровителем, хоть мне и совсем не нравится это, — в голосе полуэльфа проскользили грозные нотки, и Тера только улыбнулась таком проявлению заботы. — У тебя здесь есть люди, за которых можно держаться. С моим отъездом в твоей жизни мало что изменится. Ты этого практически не заметишь. — Это неправда! — Тера тут же отрицательно замотала головой, и неосознанно только сильнее прижалась к полуэльфу. — Всё теперь будет совершенно по-другому, и я сомневаюсь, что смогу перенести эти перемены без тебя. — Но ведь тебе никто не запрещает писать мне, — Лаурэ пытался хоть как-то приободрить девушку, хотя уже у самого стоял ком в горле. — Можешь ещё попросить Зервана научить тебя пользоваться хрустальным шаром, и наше общение будет куда удобным и более частым. — Обещай, что напишешь мне, как только прибудешь в своё эльфийское королевство! — Тера пыталась говорить сурово, но её жалобный голос и обречённый взгляд вызывали у полуэльфа лишь печальную улыбку. — Я клянусь тебе, что никогда тебя не забуду, — прошептал он ей прямо в губы и запечатлел на них свой последний поцелуй. Их близость продлилась всего секунду, а затем он стремительно покинул берег озера, чтобы не делать расставание ещё больнее. А она так и осталась стоять спиной к уходящему полуэльфу, чтобы не сорваться и не броситься вслед за ним. Теперь их дороги окончательно разошлись, и никто из них не знал, сойдутся ли они снова.