Любуясь издалека

Прошла неделя За это время я так ни разу и не вышла на улицу. Просто заказывала еду на дом, ела, спала и плакала. Да, возможно, мне не стоит так поступать, надо продолжить жить как ни в чём не бывало, но я просто хотела лежать, лежать и рыдать. Я много думала о своём отце, пыталась убедить себя, что в его смерти я не виновата, даже позвонила его пассии, чтобы узнать, где и когда будут проходить похороны, но в ответ услышала лишь маты и оскорбления в адрес себя и своей матери. Иногда меня очень забавляет тот факт, что человек, которому ты ничего не сделала, может ненавидить тебя, будто ты убила его родственника За эту неделю Гена пытался позвонить мне раз сто, но я просто сбрасывала трубку и просила писать сообщениями. Я просто знала, что точно расплачусь если кто-то спросит о моих проблемах. Ресторатор, Геннадий, Никита и даже Мирон пытались узнать у меня, что же, всё-таки, случилось. Саша даже создал групповой чат. Саша «Мирон и Милана, вы обязаны мне рассказать, что всё же произошло в кладовке, потому что Милана не выходит на улицу уже неделю». Рики «Учти, Мирон, если я узнаю, что ты это специально сделал — беги с города». Мирон «Так, стоп. Я уже сто раз говорил, что произошло, и я тысячу раз уже успел извиниться перед Миланой. Хочешь, могу ещё раз». Милана «Ребята, Мирон тут не причём». Саша «Тогда, может, расскажешь, что произошло, мы сможем тебе помочь». Милана «Ладно, давайте так: сегодня в три в Семнашке я всё вам расскажу», — написала я и заблокировала телефон. На самом деле, мне уже не так горько было про это говорить, но, тем не менее, я боялась реакции ребят, вдруг они меня возненавидят. «Господи, Милана, задумайся, за что они тебя должны ненавидеть, ты ни в чём не виновата», — сказала одна моя сторона в виде некоего ангела, которые зачастую бывают в разных фильмах и мультфильмах. «Конечно они тебя возненавидят за то, что ты так мало с отцом общалась и даже не можешь приехать к нему на похороны», — возражала ей другая, демон. Видимо, неделя без общения явно не пошла мне на пользу. Я решила надеть мои любимые джинсы с завышенной талией и свитер. Я всегда носила вещи с длинными рукавами, потому что стеснялась своих шрамов. Да, они были еле заметны, но всё же я решила, что парням это знать не обязательно. И вот я уже подхожу к такому известному бару. Казалось, что он как отдельная планета, на которой захуесосить другого человека считалось круто. Нет, я конечно любила Баттлы и смешные (или не очень) панчи баттлеров, но когда ты находишься в таком окружении слишком долго — это надоедает. Хотя откуда мне знать. Зашла я в бар и удивилась, потому что не смотря на то, что была суббота (когда обычно снимают Баттлы), в помещении было мало народа. Глазами я уже успела разглядеть Ресторатора, Гену, Мирона, но помимо них рядом стояли ещё Алфавит и Хованский. Я немного опешила, ведь, впрочем, не была против Алфавита, но Юру явно не хотелось тут видеть. Не то, чтобы я его не любила, напротив, он очень был мне дорог и часто поддерживал, просто я не уверена, как он отреагирует, потому что перед моим отъездом в Питер, именно мой отец звонил Юре и просил за мной приглядеть. Вообще, они были хорошими друзьями Пока я была в раздумьях, не заметила, как подошла к столу, где сидели парни. Они настолько были увлечены беседой, что никто из них не увидел, как я подошла. — Привет, — сказала я тихо, но всё же так, чтобы меня услышали. — Кого я вижу! Моя любимая двоюродная сестричка решила наконец выйти на улицу, к цивилизации, — Юра сразу же полез ко мне обниматься. Другие тоже не отставали, даже Мирон сжал меня в объятиях, чего я точно не ожидала. Мы ведь знакомы только неделю от силы, но я была в принципе не против. Обнимая Мирона, мой взгляд упал на Гену, который смотрел на нас и явно был недоволен. От этого мне стало так тепло на душе, будто мы встречаемся. Всегда приятно, когда человек о тебе думает (и ревнует). После очень долгих объятий и приветствий мне выделили место прямо посередине стола и заставили говорить. Безусловно, я очень нервничала и моё беспокойство увеличивал ещё тот факт, что присутствующие молчали и смотрели на меня. Я сразу же вспомнила, как в третьем классе всей аудитории рассказывала стих. Забавно, что сейчас у меня так же тряслись коленки, как и тогда. — В общем, я не знаю, как вам это сказать, но думаю лучше сделать это прямо и сейчас, иначе не решусь никогда, — вымолвила я на одном дыхании. После некоторой паузы, всё-таки, сказала: — Мой папа скончался, — слёзы тут же покатились из моих глаз. Нет, мне уже было не так больно, просто это вошло в привычку, плакать при упоминании его. Тупая, тупая привычка! — Милан… — начал Гена. — Как… — перебил его Хован. После некоторой паузы все дружно ринулись меня обнимать, а Хова заказал всем по алкогольному напитку (кроме меня и Рики, естественно). — Малая, всё хорошо? — кто-то пытался у меня выяснить. — Ах, да, да, всё в порядке, — я подняла голову и увидела, что ко мне обращается Саша. — Ты просто очень тяжело дышишь и смотришь в пустоту. Не хочешь проветриться? — поинтересовался он у меня. — Пошли — согласилась я, тяжко вздохнув. Мы вышли на улицу. Свежий воздух тут же заполнил мои лёгкие. Я ощутила прилив сил, будто долго спала и кто-то дал мне подщёчину, заставив проснуться. Саша лишь достал сигарету и начал курить. Я стала рассматривать его, было видно, как руки трясутся. Ресторатор явно очень переживал последнее время. — Саш, ты прости меня, что я тебе сразу ничего не сказала, — решила прервать тишину, посмотрев ему в глаза. «В этих глазах было что-то очень завораживающее, при взгляде на них я понимала, как ему непросто, но несмотря на всё это, он всё равно бывает очень добрым, таким заботливым, что хочется укутаться в его объятьях и не отпускать. Нет, Тимарцев не нравился мне, об отношениях даже речи не могло идти, но он был мне больше чем друг, он был мне как брат», — подумала я и осудила себя в голове за такую ванильную фразу. — Эх, малая, какая ты у меня глупая. Я-то всё понимаю и на твоём месте тоже бы сначала не рассказывал. Правда вот, Гену жалко, очень он переживал, даже написал пару сопливых и ванильных песен, — Саша попытался поднять мне настроение, и у него получилось — мы начали вдвоём смеяться. Наш смех прервал парень, о котором, кстати, и шла речь; он решил тоже составить нам компанию. — Привет, не помешаю? — робко улыбнулся он. — Ладно, пойду там у Юры пиво отбирать, — сказал Саша и подмигнул мне. — Пожалуйста, сделай так, чтобы он больше не писал такие ванильные песни — шёпотом добавил Ресторатор, видимо, думавший, что Гена его не услышит. — Так блять, пишу что хочу, — возмутился Рики, но хозяин бара уже давно скрылся за его дверьми. — Мне тут сказали, ты переживал; прости, надо было сразу сказать, — молвила я и бросилась к тому самому парню, который читал про рак, в объятья. На самом деле, несмотря на все мои перемены настроения, я не ожидала от себя такой реакции. Но, видимо, я так соскучилась по Гене за эту неделю, что мой разум ушёл в отпуск. Неужели я влюбилась? Или же это все те же перепады настроения? — Как же я скучал, — прервал мои очередные раздумья Геннадий. — Я тоже Ген, я тоже, — ответила я и уже собиралась отстраняться, но предательский свитер с длинными рукавами как назло зацепился за собачку на Гениной куртке. И по закону подлости я обязательно должна была зацепиться именно той рукой, на которой красовался свежий порез, на который я решила именно сегодня не наклеивать пластырь… Гена тут же начал отцеплять свитер, а я просто смотрела на него. Я видела, как поменялось его выражение лица, когда парень увидел порез, пока всё ещё пытался распутать этот дурацкий свитер. В его глазах читался страх, недопонимание, сочувствие и, возможно, даже жалость. Признаюсь, я ждала другой реакции, ждала гнева, неприязни, но никак не жалость и сочувствие. Как только ему всё же удалось распутать свитер, который точно после этой ситуации сожгу, я пыталась резко убрать руку, но Гена явно был быстрее и схватил её своей ладонью. — Как давно? — лишь спросил он. — Неделю назад, — из моих глаз снова потекли слёзы, на этот раз из-за того, что я, наверное, наконец осознала, что сделала очень глупый поступок, ведь он не принёс мне никакого облегчения. Я опустила голову и начала тихонько всхлипывать. Гена оккуратно приподнял мою голову и посмотрел прямо в глаза. — На этот раз помогло? — рэпер будто читал мои мысли. Вообще, для меня было неудивительно, что он относительно спокойно к этому относится, ведь, как я случайно узнала от пьяного Хованского, он рассказал Гене про мои методы успокоения. — Ну, я думал, ему надо знать о своей будущей жене всё, — с трудом произнёс тогда пьяный родственник. — Уже не помогает, и я не знаю что мне делать Ген, — с трудом произнесла я. А Гена просто обнял меня, обнял, как будто мы встречаемся уже год, очень мягко и аккуратно, будто боялся причинить вред. Я думаю, это было одно из самых лучших объятий в моей жизни. И в который раз мне стало смешно от своих мыслей, ведь обычно так говорят про поцелуи, но для меня объятия были намного важнее обменов слюнями, ведь ты можешь ощутить всего человека, а не одни его губы. Да и по объятиям можно понять, как человек к тебе относится Я просто стояла и плакала в футболку Гены, не боясь, что кто-то заметит и сделает фотографию. Тут, около Семнашки, обычно тёрлось много школьников, которые выжидали своих кумиров. Да и самому Фарафонову, наверное, тоже было всё равно на всех. Он просто стоял и гладил меня по затылку своей рукой.