Хорватский сыр, испанское вино

Лука склоняется над бильярдным столом, сжимая в руках кий и, прицелившись, медлит, не решаясь ударить по шару. — Играть он ни хрена не умеет, — шепчет Серхио Ивану на ухо. — Только в фотосетах с шарами сниматься... — Да мне плевать... — негромко отвечает ему Иван, скользя взглядом по изгибам бёдер Луки, округлости его задницы, выпирающим лопаткам, пальцам, поглаживающим кий. Они сидят в одном из домов Луки, расположившись в бильярдной за столом и потягивая вино. Иван прилетел в Мадрид в выдавшееся свободное время между играми, чтобы повидаться с другом, Серхио же просто оказался рядом, когда Лука приглашал Ивана к себе. Лука сосредоточенно смотрит на шар, переступает с ноги на ногу и прогибается в поянице. Иван стискивает зубы, чтобы подавить так и норовящее вырваться «Блядь!..», и сжимает ножку бокала с такой силой, что Серхио осторожно накрывает его руку ладонью. — Полегче, друг... — говорит Рамос. — Реки крови здесь вряд ли помогут... Хотя, возможно, как приём привлечения внимания... — Думаешь? — глухо спрашивает Иван. — Что? — спрашивает Серхио, не отпуская его руку. — Он обратит внимание, если я буду истекать кровью? Серхио не успевает ответить: Лука прикрывает один глаз и, затаив дыхание, высовывает язык, облизывает губы, покусывает их, раздражённо рывком головы отбрасывая прядь, мешающую видеть. — Блядь... — не выдерживая, шепчет Иван. Во рту у него пересыхает, и он, освободившись от ладони Серхио, делает большой глоток из бокала. — Почему ты просто не подойдёшь к нему, не завалишь на этот бильярдный стол и не поимеешь? — интересуется Серхио, пригубив вино. — Посмотри, как хорошо стоит... Удобно... Подходишь сзади, притягиваешь к себе, обхватываешь запястья... — Заткнись, пожалуйста... — Голос Ивана звучит почти умоляюще. — А можно к себе лицом развернуть... — как ни в чём не бывало продолжает Серхио, оценивающе глядя на Луку. — На спину завалить, ноги на плечи себе закинуть и... — Блядь... — выдыхает Иван и мотает головой, пытаясь прогнать из сознания эту яркую картинку. — Я... я... не могу так... Вдруг он не захочет? Я не насильник какой-нибудь... — Это уж точно! — хмыкает Серхио. — Дурак ты, а не насильник, Ракета! Пока не попробуешь, не узнаешь. Может, он тебя ещё сам просить будет, чтобы ты его трахнул... И стонать на весь дом... Знаешь же, как он виртуозно стонет? Не нужно на меня так смотреть... Знаешь же наверняка... — Знаю, — бормочет Иван, чувствуя, как краска заливает щёки. — Я так и думал, — кивает Серхио. — Сам-то я его стоны только на тренировке слышал да на игре, когда ему по ногам перепадало... Не нужно на меня так смотреть, тебе говорят... Лука, наконец-то решившись, выдыхает и с силой бьёт по шару — тот, выскакивая за пределы бильярдного стола, падает на пол и с грохотом стремительно катится в угол бильярдной. — Гооол! — аплодируя, кричит Серхио. — Отличный удар, Лукита! — Спасибо... — смущённо улыбаясь, говорит Лука. Иван заворожённо смотрит на его пальцы, покрытые мелом, движущиеся вверх-вниз по кию. — Только ты игру немного перепутал, — добавляет Серхио. — Но это ерунда, я сейчас тебя научу. Он подскакивает из кресла, подходит к Луке, берёт его за плечи и поворачивает к себе спиной. — Вот смотри... — Иван видит, как Серхио, положив ладонь ему на спину, мягко заставляет согнуться. — Главное — принять нужную позу... — Серхио проводит рукой по спине, спускается ниже и сжимает бедро сбоку. — Ноги на ширине плеч... — Он раздвигает коленом ноги Луки, с улыбкой поглядывая на Ивана, и тот думает, что если рука Серхио сейчас не остановится и доберётся до паха, то он запустит в него недопитой бутылкой. — Серхио, будто прочитав это в его взгляде, скользит ладонями обратно от бёдер к спине вверх, огладив плечи, добирается до ладоней, ложится на Луку сверху и прижимает к бильярдному столу, практически разложив на нём. — Расслабься немного... — шепчет он, утыкаясь ему в ухо. — Я имею в виду, что твои кисти должны быть абсолютно свободны, Лукита... — Я пытаюсь... — негромко говорит Лука, его обычно низкий голос звучит ещё на полтона ниже, и комната начинает размываться и плыть перед глазами Ивана — то ли от количества выпитого, то ли от того, что этот бархатный тембр пронизывает его до мурашек в затылке. А может быть, и от того, и от другого. Серхио бросает на него ещё один насмешливый взгляд, обхватывает руки Луки, кладёт их на кий и прижимается ещё сильнее — так, что для Ивана, который, закусив губу до крови, глаз не может от них отвести, они сливаются в единое целое. Серхио едва заметно касается губами светлых остриженных прядей на затылке, командует: «Давай, детка!» и, не отпуская рук Луки, бьёт по шару — тот перелетает через бортик и точно попадает в другой угол комнаты, прямо напротив первого. — Ты уверен, что мы всё правильно сделали? — с сомнением говорит Лука, поворачивая голову к Серхио. Их губы в нескольких миллиметрах друг от друга, и Серхио, глядя на полуоткрытый рот Луки, пожимает плечами: — А хрен его знает... Я играю в бильярд второй раз в жизни... Но... — Он поворачивается к Ивану и, встретившись с его потемневшим взглядом, говорит: — Я думаю, судя по виду твоего хорватского брата, мы всё сделали правильно. Дальше он тебе всё объяснит... Ты же наверняка в бильярд играешь, верно, Иван? — Верно, — глухо говорит Иван. — С детства... — Я так и думал... — самодовольно кивает Серхио. — В Швейцарии только этим и занимаются. А я пока пойду вниз, посмотрю, какое там ещё вино в твоих погребах осталось. Лука несколько секунд смотрит на закрывшуюся за ним дверь, а после поворачивается к Ивану: — Ну? Иван отрывается от кресла и медленно начинает двигаться к бильярдному столу. — Твою ж мать! Ещё медленнее нельзя? — нетерпеливо говорит Лука и, когда Ивану остаётся сделать два шага, хватает его за руку и дёргает к себе. — Издеваешься что ли? Тут ему и танцы у шеста изображают... — Он красноречиво потёрся о кий. — И чуть ли не гей-порно с горячим испанцем показывают, а он только сидит и губы кусает! — Я... — выдыхает Иван, запуская ему пальцы в волосы. — Я просто не думал... — А иногда надо бы... — усмехается Лука. — Дурак ты, Ракета! В бильярд играть меня вздумал учить... Он хватает Ивана за плечи, поворачивает к себе спиной, толкает грудью на бильярдный стол — Иван едва успевает упереться ладонями в зелёную гладкую поверхность — и, раздвинув ему ноги коленом, склонившись, шепчет на ухо: — Я сам кого угодно научу...