Хорватский сыр, испанское вино

Ивана разбирало. Отрицательная энергия требовала выхода. До чёртиков надоело быть милым и улыбчивым, сглаживать конфликты, утешать обиженных, поддерживать упавших духом, корректно отвечать журналистам. Хотелось дать кому-нибудь по морде или сломать что-то большое и ценное. Но всё было против него. Сборную и так лихорадило, и даже сцепиться с всегда готовым к спору и драке Ловреном было бы не к месту и не ко времени. В клубе он отвёл было душу, влупив пару раз по ногам сопернику, но красная карточка, дисква на следующий матч, а ещё больше — разочарованный взгляд Лео заставили снова вернуться к прежней аккуратной игре. Вот и что делать? Иван чувствовал, что сорвётся — и хорошо, если не дома: его принцессы точно не заслужили такого. Очень вовремя позвонил Лука. Правда Иван не успел спустить на него всех собак и припомнить обиды за последние 11 лет, но зато получил приглашение заехать, поскольку Лука торчит один дома и «давай проведём вечерок по-холостяцки, с Ракель я уже договорился». Поворчав для порядка на предмет заговоров за спиной, он собрался и отбыл, предвкушая страстную, горячую, как ад, упоительно длинную ссору, одну из тех, на которые Лука был большой мастер. Реальность, как всегда, повернулась не самой привлекательной частью. Лука в на редкость дурацкой рождественской пижаме выглядел маленьким, непростительно юным и ужасно несчастным. — Нет! — сразу заявил Иван, бросая сумку на пол. — Что «нет»? — Я не буду тебя утешать! — Я и не просил. — А то я тебя не знаю. Покончим с этим сразу. Не идёт игра? В сборной идёт, сходи к психологу, нажрись с Рамосом, дай в морду Асенсио — соберись, короче говоря. Ты возрастной игрок? Это правда, но ничего не значит. Роналду ваш драгоценный тоже возрастной и не ноет. Что там ещё? В Реале тренер не тот? Так уходи в Интер, там тебя ждут. Ещё проблемы? С детьми всё хорошо? — Да, спасибо, — заулыбался Лука, и морщинки вокруг глаз сразу сделали его старше, ну, по крайней мере, он перестал выглядеть на 17. Лука впервые с момента встречи действительно с интересом посмотрел на Ивана: — А с тобой что? — Со мной, блядь, всё в порядке. Настолько в порядке, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не врезать тебе по лицу. — О? А и врежь, если настолько невмоготу. Иначе зачем нужны друзья. — Рамос тебе друг. Вот он тебя пусть и бьёт, а я не бессмертный, чтобы с Ваней потом объясняться. Лука задумывается и нерешительно предлагает: — Секс? — Совсем ебанулся. — Не, ну чего ебанулся сразу. Лучший способ снять напряжение... — Ну, во-первых, на человека любого пола в такой пижаме у меня не встанет. — А во-вторых? — А во-вторых, я натурал. — Да? А Каррису знал об этом? — Так. Я кажется чувствую себя уже вполне бессмертным и готов поговорить с твоей женой о твоей сломанной челюсти. — Ладно-ладно. Натурал так натурал. — Лука тянет Ивана за руку к дивану, усаживает и плюхается рядом. — Тогда скажи мне, натурал, а что тогда такое было после полуфинала? — У меня была температура! — Иван краснеет мгновенно. Лука любуется этим зрелищем, но безжалостно продолжает: — И после финала... Иван смотрит на него укоризненно: — Мы же договорились... — Да-да, никогда не вспоминать. Я и не вспоминаю. А предлагаю повторить. Тогда помогло. Особенно после финала. — Только не в этой пижаме, — сдаётся Иван. — А то я чувствую себя педофилом. — Не вопрос. — Лука мгновенно снимает верхнюю часть и запутывается в штанах, удовлетворённо вздыхая, когда тёплые сильные руки помогают ему избавиться от дурацкой тряпки.