Хорватский сыр, испанское вино

От Ивана Серхио привык ожидать чего угодно. Он мог быть ласковым, властным, покорным, саркастичным, абсолютным ублюдком или воплощением эротических фантазий. Но того, что Иван превратится в кошку прямо в его руках, — такого Серхио точно ожидать не мог. Картина наверняка порадовала бы стороннего наблюдателя: голый и очень возбуждённый Серхио, стоящий на коленях на кровати и серый полосатый вполне помоечный кот с наглыми зелёными глазами и кисточками на ушах, настроженно поглядывающий на него с изголовья. — Кыс-кыс-кыс, — машинально произносит Серхио, оглядываясь в поисках одежды. Кот презрительно смотрит на него, спрыгивает на пол и усаживается на брюки, в спешке сброшенные вместе с бельём. Серхио делает движение то ли к шмоткам, то ли к коту — и тот шипит, вскакивая и выгибая спину. — Что б ты так в постели выгибался... — бормочет Серхио и получает по руке когтистой лапой. — Ты охуел? — Серхио рассматривает глубокие царапины. Все ещё возбуждённый член ноет, голова начинает болеть — он чувствует себя очень несчастным. Кот подходит и тычется башкой куда-то в ноги. Серхио вздыхает, машинально наклоняясь и почесывая за мохнатыми ушами. Кот мурлычет как трактор, примеривается, чтобы вспрыгнуть на колени, но вместо этого осуждающе смотрит Серхио в промежность и подходит к двери ванной. — Повезло тебе, животное, что я не зоофил. Ты вон здоровый какой... — Кот невозмутимо вспрыгивает на подоконник, делая вид, что нет ничего интереснее птичек за стеклом. Серхио выходит из душа умиротворённым. Ничего страшного, что того, что случилось, не может быть никогда. Есть вполне живой кот, с которым нужно что-то решать. Есть Серхио, который, в общем, довольно равнодушен к кошкам, но животных любит. Кот с новым интересом смотрит на него и устраивается на кровати, подобрав под себя все лапы и обернувшись пушистым хвостом. Серхио ложится рядом, используя то небольшое пространство, которое ему любезно оставлено. — А ты почти не изменился. Такая же наглая морда. — Кот дёргает ухом и демонстративно зевает. — Только молчишь. Я мог бы привыкнуть. Поедешь ко мне на ранчо? Или тебя домой отвезти? Дочки твои обрадуются. Ракель в морду может дать? А то я не знаю, как ей сказать... А в Барсу все равно этого пиздюка голландского купили, без тебя проживут... Под взглядом зелёных глаз с вертикальными зрачками Серхио ёжится и думает, что нужно убрать кроссовки. А то завтра его явно будет ожидать сюрприз. Но вставать лень, поэтому он подгребает упирающегося кота ближе, прислушивается к тому, как тарахтение, поднимающееся откуда-то из глубины кошачьей тушки, становится всё громче, ощущает меховое тепло и засыпает. Утром Серхио, не разлепляя век, морщится от боли в плече. Проснувшись, понимает, что ощущения закономерны: Иван безмятежно сопит ему в шею. Серхио тихонько целует горбинку на носу, пытаясь вспомнить, что вчера произошло — ведь что-то же было странное. Зелёные глаза распахиваются и Серхио с суеверным ужасом смотрит на вертикальные зрачки. Моргает и понимает — нет, показалось.