Поломанные психи

«Впечатление от себя самого никогда не совпадает с мнением о тебе других». Уистен Хью Оден.

POV Автор.

— Гриффиндор! — темноволосая девушка, как, впрочем, почти все, находившиеся в полной уверенности выбора Шляпы, удивляется. Только вот другие корчат свои рожи, будто съели что-то до жути кислое, а юная Стоун позволяет себе лишь лёгкую ухмылку. Набрав в лёгкие побольше воздуха, девушка, ядовито (а иначе никак) улыбаясь, гордой походкой направляется к столу названного Великой Шляпой факультета. Новую ученицу, звезду, встречают больше одобрительными, нежели гневными взглядами. Были, конечно, и те, кто верил, как думала мисс Стоун, тупой прессе, и ненавидели её, словно это она убила того ублюдка. А он был хуже некуда: безжалостный, хладнокровный убийца, наслаждавшийся болью и страданиями других. И с какого-то хера остававшийся без наказания! Так просто нельзя — решил для себя в прошлом свободный и уважаемый в обществе мистер Стоун, разрабатывая план убийства Рудольфа Лестрейнджа. Что же могла сделать его пятнадцатилетняя дочь, видя, что ее родной человек подвергает себя смертельной опасности? Просить, умолять не делать того, о чем он пожалеет? И все это она делала, только проблема — род Стоун никогда не отличался здравомыслием. — Здравствуй! — отвлекает брюнетку от мыслей сидевший напротив неё мальчик с закруглёнными очками на носу— Гарри Поттер. Тот уверенно протягивает руку в качестве знакомства, и Стоун с неким пренебрежением, все же, отвечает на рукопожатие. — Я — Поттер, Гарри Поттер. — «он, что, старается ее поразить, назвав свое знаменитое имечко?» — Элизабет Стоун. — с неохотой, повременив, представляется девушка. Элизабет. Лиззи. Именно так звали эту загадочную особу, хотя сама обладательница данного титула не считала себя хоть на грамм скрытнее других. Но, — первое впечатление. Какое принадлежит ей? С одной стороны — чистокровная, знаменитая, привлекательная. Но с другой — дочь, блядь, убийцы, непонятная, опасная. (Напоминает кого-то?) Но Поттер, мальчик-который-выжил-и-продолжает-жить, осмелился не только улыбнуться, но и познакомиться с ней. Поступок Гарри был отнюдь не самым простым решением в его жизни, пестрящей постоянной необходимостью выбора. Ему хватало друзей, популярности, признания. Верх здесь взяло скорее банальное любопытство, нежели жажда дружбы. Гарри, любящий всё таинственное, искренне хотел «разрыть» тайную могилу души юной Стоун и, возможно, узнать то, что не узнал бы без помощи девчонки никогда. Как же он ошибался и одновременно был чертовски прав.

***

POV Элизабет Стоун.

— Гермиона Грейнджер, — начинает особо непримечательная девчушка. — а этот, — с пренебрежением указывает на рыжего, немного пухлого парня. — Рон Уизли. — кстати, знакомая фамилия. Слышала, как данную семейку года три назад обчистили маггловские воры. — Приятно. — выдавливаю из себя что-то похожее на улыбку и, сославшись на головную боль и, впрочем, плохое самочувствие, покидаю обеденный зал раньше всех. Петляю по многочисленным коридорам, пока, чисто интуитивно, не нахожу дамскую комнату. Медленно захожу внутрь и, достав из рюкзака нужный пузырек, обнаруживаю, что тот пуст. — Придется привыкать. — шепчу себе под нос и, выкинув уже ненужную колбу, не спеша покидаю туалет. Вернувшись в столовую замечаю, что почти ползала опустело, остались пара-тройка слизеринский учеников, весь Когтевран и мои новые «друзья» — Поттер-Грейнджер-Уизли. Звучит, как проклятие. Усмехаюсь собственным мыслям и перебираю ногами по направлению знакомой троицы. — Тебе получше? — осведомился Поттер, и я одобрительно кивнула. — Думаю, будет неплохо провести экскурсию для нашей новой подруги. Гарри, Рон? — парни улыбаются, что, наверное, означало «да». — Лиззи, ты как? — по телу пробегает сотня мурашек, когда меня называют столь непринужденно и, даже, ласково. А я знакома с этой кудрявой особой всего пару часов. Не уж-то разглядела во мне Великую, мать её, Спасительницу? — Да, было бы неплохо. — отвлечённо соглашаюсь и, меня сразу же, тащат под руку обратно из зала. — Неужто потянуло на малолеток, грязнокровка? — вдруг, всю «идиллию» прерывает противный женский голос, что принадлежал студентке со Слизерина. — Как она тебя назвала, Герми? — теперь мы квиты, Грейнджер. Сама не знаю, хотела я больше защитить Гермиону или всё же поставить на место эту зазнавшуюся суку. — Грязнокровка. У тебя проблемы со слухом, Стоун? — всё тот же омерзительный голосок. — А, Паркинсон. — надменно ухмыляюсь, повернувшись лицом к старому «другу». Наши семьи вечно не могли что-то поделить. Вот и сейчас, эта выскочка всё никак не могла успокоиться. — Не водись с грязнокровками, Элизабет. Ты достойна большего. — мне показалось, или Пэнси откровенно подлизывается? — Хотя, после заключения твоего папочки, ты легко могла пуститься во все тяжкие. — показалось. Ее дружки со змеёй на знамени собираются вокруг «звёздочки» и с нетерпением ждут развязки. Что ж, получаете, ублюдочные морды. — Не слушай, пойдем. — шепчет мне Грейнджер и тянет назад, но я и не думаю слушать. — Ты поплатишься, дрянь. — «боль» — одними губами, и противная Паркинсон начинает задыхаться и извиваться, как умалишённая от приступов удушья. Сказать, что окружающие были в ахуе — не сказать ничего. О, да, представление удалось. — Оставь её! — внезапно, вперёд вылетает высокий блондин и, схватив меня за плечи, начинает, что есть сил, трясти. — Ты тоже давно не получал, зализанная дылда? — не своим голосом ору я, ответно вцепившись в его мантию. — Перестаньте! — нашу маленькую ссору замечает МакГонагалл и, оттащив меня в сторону, что с блондинчиком делали его сокурсники, «выпинывает» из зала. — Спасибо. — говорит смущенно Грейнджер, и я удовлетворённо улыбаюсь. — Обращайся.