На паузу

— Тебя точно не подвезти? — Точно, Костя, — Соня подкрасила губы и покрутилась перед зеркалом, придирчиво себя разглядывая. — Мне надо настроиться, а ты меня сбиваешь только. Да и к тому же, такси уже приехало. Давай ты лучше после за мной заедешь. Погуляем где-нибудь и поужинать сходим. — Как скажешь, Сонечка, — аланский провидец лишь пожал плечами, зная, что с этой несносной лучше не спорить. — И не забудь мне позвонить, как закончишь. — Обязательно, — ясновидящая улыбнулась, оставляя затем на щеке своего мужчины отпечаток помады. — Я люблю тебя. — И я тебя люблю, малая. Удачи, — крепкие объятия. Соня выскользнула за дверь и застучала каблуками по лестнице. Ей сегодня предстояло очередное расследование в рамках «Битвы сильнейших». В компании Лёши Похабова девушка должна была отправиться в ближайшее Подмосковье. Гецати, конечно, фактом работы своей женщины в таком тандеме был немного (много) недоволен, но Егорова, одной ёмкой, однако непечатной фразой закрыла ему рот. С таксистом Соне разговаривать абсолютно не хотелось. Но раздражающе громкая музыка заставила вежливо попросить сделать тише. Орущий из динамиков Михайлов стал тише, а водитель, сверкнув золотыми зубами, сказал: — А я тебя узнал. Ты — Соня-экстрасенс. Егорова молчала, предпринимая тщетные попытки сосредоточиться. — Красивая ты, Соня-экстрасенс, — не унимался мужчина. Радовалась, что сидела на заднем — наряд был вполне себе откровенным. — На дорогу смотрите, пожалуйста. Иначе прокляну, — с милой улыбкой сказала девушка. Улыбку с лица водителя тут же будто мел с доски мокрой тряпкой стёрли. И Михайлов перестал петь вообще. Соня выдохнула и прикрыла глаза. Проклинать она никого, конечно же, не собиралась, но эта угроза, особенно, если её узнавали, всегда работала. Больше всего она боялась, наслушавшись Костиных рассказов об очередной совместной работе с Викой Райдос, что будет что-то тяжёлое — череда нелепых смертей, родовое проклятье или там ещё что-нибудь. Такого поворота ей совсем не хотелось. Но факт совместной работы с Лёшей, с которым они ещё со времён обучения девушки в «Аркануме» научились понимать друг друга с полуслова и полувзгляда, вселял немного уверенности. Да и зря, как оказалось, Соня боялась. Ничего сверхсложного не было, но Лёшу за фразу про родовое проклятье захотелось прибить, потому что никакого родового там не было, ему показалось. Масла в огонь Сониной злости подлил ещё и Константинушка, замотавшийся в своих делах (доктор Гецати был на полпути к открытию собственной клиники) и сказавший, что не сможет за ней приехать: «Скинь адрес СМСкой, я тебе такси вызову. Прости, Сонь, слишком много дел». — Ну пиздец, — буркнула Соня, набирая в ответ, что не нужна ей никакая машина — сама доберётся и затем закуривая. — Дела у него, блин! Деловая колбаса! — Ты на кого ругаешься? — раздалось откуда-то сзади. Девушка обернулась и увидела Похабова. — Да так… Просто не люблю, когда обещают и не делают. — Подвезти тебя? — А подвези, — кивнула Егорова, выбрасывая окурок и направляясь следом за Лёшей к его машине. — И куда моя тыква должна отвезти принцессу? — заводя мотор, спросил у девушки Алексей. — Хороша тыква, — фыркнула Соня. — На конкурсе урожая точно бы победила. Хотя бы до метро подкинь, а дальше я сама, — где-то на дне сумки покоилась забытая за ненадобностью «Тройка». — Тыква говорит, что такую красавицу она не согласна довозить до метро. Только до дома. — Ну до дома, так до дома, — Егорова спокойно назвала мамин адрес (в их с Костей квартиру ей не хотелось возвращаться вообще от слова совсем) и, откинувшись на спинку сидения, закрыла глаза.

***

Стоя на балконе и выкуривая уже, кажется, пятую сигарету подряд, Соня увидела, как во двор въезжает почему-то кажущаяся знакомой иномарка. Чутьё Егорову не подвело (не зря же она экстрасЕнсом работает) — это действительно был Константин. Мужчина, понявший, что девушка на него обиделась и домой явно не поедет, едва закончив все свои дела, рванул по знакомому адресу. И не ошибся. Дождавшись, пока Костя скроется под козырьком подъезда, девушка покинула балкон и, вернувшись в свою комнату, приземлилась на диван. Но сидеть оказалось скучно, поэтому Егорова отошла к окну, невидящим взглядом уставившись во двор. — Сонечка, — тёплые мужские руки скользнули по талии девушки, смыкаясь затем в кольцо. — Ты как? Как расследование прошло? — Нормально, — убрав от себя руки Костантина, буркнула Соня. — Чего пришёл? — Обиделась, да? — аланец отступил на шаг, приземляясь на диван. — Соня, солнышко, пойми, у меня слишком много работы. — Я устала понимать, Гецати, — девушка обняла руками худенькие плечи. — Устала засыпать и просыпаться в одиночестве, устала от твоих обещаний, которые ты даёшь и не выполняешь… Вспомни, когда мы с тобой последний раз были вместе? Куда-то ходили, готовили ужин, занимались сексом, в конце концов?! — Сонь, сейчас такой период. Скоро это всё кончится. И всё будет как раньше и даже ещё лучше. — Ты думаешь, у тебя будет больше свободного времени после того, как клиника откроется? Кость, ну серьёзно? Ха-ха-ха три раза. — Знаешь, Егорова, ты тоже хороша! Я приезжаю домой поздно — ты уже спишь. Еды нет, или есть, но это пельмени в морозилке или макароны с сосисками. А ты постоянно тусуешься то с Лёшей, то с Сашей, то ещё с кем-то, хотя меня на эти мероприятия тоже зовут. А я просто не успеваю, потому что работаю! Работаю, Егорова! Чтобы наша семья ни в чём не нуждалась! — А чего ты орёшь-то на меня?! — повысила голос и Соня. — Я тоже орать умею! Знаешь, Кость, — снова заговорила тихо, — мне кажется, наши отношения заходят в какой-то тупик. И мне кажется, нам нужно сделать паузу. Такого поворота Гецати, конечно, не ожидал. Однако, собравшись с силами и посмотрев в Сонины нереально зелёные, наполнившиеся слезами (понимал, с каким трудом ей дались эти слова и это решение), спросил: — Сколько времени тебе нужно? — Месяц, Кость. Нам просто нужно разобраться в себе и наших отношениях.