На паузу

Поужинав в каком-то более-менее приличном (по местным меркам) месте, пара экстрасенсов вернулась в гостиницу. Войдя в тонущий в сумерках номер, Соня потянулась было к выключателю, желая зажечь свет, но Гецати мягко перехватил её руку: — Не надо, Сонь. — В смысле, «не надо», Кость? Но Константин ничего не ответил, поворачивая ключ в замке. — Ты меня пугаешь, Костя, — Егорова снова потянулась к выключателю, но бдительный мужчина опять перехватил её руку. — Ну я же сказал, не надо. — Странный ты какой-то, — фыркнула девушка, выдёргивая свою руку из мужской руки, снимая затем куртку и кидая её куда-то в темноту. Костя на это обвинение ничего не ответил, лишь шагнув на хрупкую Соню и, заставив её прижаться лопатками к шершавой поверхности покрашенной в зелёный стены, впившись в её губы жадным поцелуем. — И что это? — вынырнув из поцелуя, спросила у мужчины недовольная Егорова. — Гецати, будешь приставать, я к Кузнецову уйду. В соседний номер. Ему на испытание утром вставать, он точно приставать ко мне не будет. — Тебе не идут другие мужчины, Егорова, — стягивая с девушки свитер, под который та целомудренно пододела майку, прошипел мужчина. Соня поняла — ревнует. — А что идёт? — спросила с вызовом, смело глядя в карие вишни напротив. — Чёрное кружевное, красная помада и мои руки на твоих бёдрах. — Ну тогда понятно, почему ты взял для меня именно его, — усмехнулась девушка. — И, кстати, ты сегодня спишь на полу. — Сонь, — сделав вид, что не услышал её последней реплики, сказал Константин, — я тебя очень люблю, — всё игривое настроение, двусмысленные шуточки и подколы тут же были забыты. — И ты прекрасно об этом знаешь. Я безумно хочу быть с тобой. Где моя любимая Соня? Где моё солнышко, которому так нравится постоянно обниматься и виснуть на мне? — В астрал вышло. Вернётся через 19 дней, — твёрдо произнесла Соня, понимая, что очень легко может сейчас сдаться. А нельзя. — Егорова, давай уже перестанем. Закончим с этими играми. Хватит, — мужчина легонько встряхнул девушку за плечи. — Обними меня уже, ну. — Нет, Костя, — отчеканила Егорова, освобождаясь из кольца мужских рук и направляясь в комнату. Раздался щелчок выключателя и спальня наполнилась мягким светом стоящего на тумбе ночника. Гецати ударил кулаком в стену. Бессильная злоба затуманивала разум. — Блять, Соня, да как же ты не понимаешь, что всё рушится?! Вот прямо сейчас! Складывается, как чёртов карточный домик! — Костя впервые за долгое время дал выход своим эмоциям. Соне стало страшно, хоть она и не чувствовала никакой опасности — знала, что Константин и пальцем её не тронет. Она никогда не видела его таким. — Это я во всём виноват! — приземлившись на край кровати, мужчина уронил голову на руки и зарылся пальцами в волосы. — Надо было уделять тебе больше времени. И не соглашаться на твои эти дурацкие условия! Не отпускать тебя. И не выпускать из объятий. — Кость, — вкрадчиво произнесла Егорова, проводя ладонями по напряжённым мужским плечам, — это я виновата. Придумала какие-то дурацкие условия… Но если задуматься, то мы оба виноваты. Нам нужно было немного побыть отдельно. С нашей работой мы совсем забыли друг о друге. Но мы же всё равно вместе. И я даже думать не хочу, что со мной рядом может быть кто-то кроме тебя, Гецати. И кстати, я тебя люблю. — Я тебя тоже, Егорова. Вроде как, — поднимая голову, улыбнулся Костя. — Вроде как? — легонько стукнула девушка мужчину по плечу. — Ну типа того. — Я сейчас возьму свои слова обратно, — фыркнула Соня. — Не успеешь, — ответил Гецати, утягивая затем Егорову в поцелуй. И прохладное покрывало на огромной кровати покрывает кожу мурашками. И не нужное сейчас чёрное кружевное летит куда-то в стороны. И дыхание сбивается, а с губ срываются один за одним несдержанные и слишком громкие для тишины и тонких стен стоны. — А у тебя всегда резинки с собой? — со смешком спрашивает Соня, видя в руках Константина квадратик фольги. — Нет. Только когда я с тобой. В других случаях-то они мне зачем? — в тон ей ответил Костя, накрывая затем её губы поцелуем.

***

Потихоньку приходя в себя и восстанавливая дыхание, Гецати уложил на себя всё ещё подрагивающую Егорову, поправив затем уползшее куда-то одеяло. Соня, улыбнувшись, прикрыла глаза, утыкаясь носом в мужскую шею и чувствуя, как тёплая ладонь Кости скользит по её спине. Неожиданно девушка хихикнула. — Ты чего? — вопросительно посмотрел на неё мужчина. — Второй раз в этом городе. Второй раз в этом номере. И второй раз занимаюсь здесь сексом, причём против собственного желания, — Егорова рассмеялась, закрывая лицо ладонями. — Это с кем это ты тут? — дёрнул Константин бровью. — С Керро, что ли? Ты ж с ней тут была, как я понял… — Именно с ней, — донеслось до Гецати сквозь смех и прижатые к губам ладошки. — Мы не хотели вместе ночевать, но пришлось, потому, что свободных номеров с двумя кроватями не хватило. И эта рыжая эстонская женщина меня просто изнасиловала, если это можно так назвать. Вот тебе, Костенька, твоё «ну ладно, с Керро можешь поехать». — Так вот почему ты тогда после приезда в ванной торчала три часа! А чего ты сразу не сказала-то мне? Я думал, мы друг другу доверяем… — Как ты себе это представляешь, Гецати? «Кость, тут такое дело, меня трахнула Керро!»? — Хотя бы так. Ладно, будем считать, что я всё ещё этого не знаю. Ох, Егорова… Ты меня удивляешь, конечно, — Константин рассмеялся. — Тебе хоть понравилось? — С тобой всё равно лучше, — увильнула девушка от ответа, целуя затем мужчину в щетинистую щёку. Скатившись с Кости, но всё ещё оставаясь в его объятиях, потянулась за поцелуем. — Мне нравится, когда ты рядом. С тобой спокойно. И мне не снятся кошмары. — Когда я рядом тебе нечего бояться. А я рядом, — повторил Гецати то, что говорил девушке несколько часов назад, затем сомкнув свои губы с её. Уснула парочка только под утро, дав шанс поспать хотя бы несколько часов своему соседу — руническому жрецу и несостоявшемуся Сониному кавалеру Григорию Кузнецову.