Последняя сказка Общества Душ

Жук полз, перебирая лапками, по потолку, навстречу зависшей в полупадении капле. Такой чарующей, блестящей. Для него она была чем-то сродни Бога. Всевидящего, всемогущего, яркого. Огни горели заметно слабее этим утром в Гнезде Личинок. Пламя струилось горизонтально, словно придавленное к земле незримой рукой. Шинигами улыбался ему. Хлоп! Пламя факела у клетки Маюри взъярилось и осветило лицо таинственного гостя. Хлоп! В момент, когда путь жука был уже практически завершён, гравитация сделала свою работу, и капля упала на пол, оставив насекомое ни с чем. - Мне повторить снова? – шинигами поправил очки. – Я освобожу тебя и наделю властью. Взамен на небольшую помощь ты наконец сможешь свершить дела, о которых грезил все эти годы… Скажи что-нибудь? Будто странный паралич пронзил белое лицо пигмея несколько минут назад, и теперь тот просто сидел с чуть приоткрытыми ртом и смотрел на свои сцепленные руки с искусственной кожей. - Знаешь ли ты, о чём я в самом деле грезил, Айзен Соске? – его челюсть вернулась в прежнее положение, словно это был рот шарнирной куклы. - Может… об этом? – гость сделал изящное движение рукой и извлёк откуда-то изумительной красоты меч с зелёной, как трава, рукояткой. – Хочешь обрести собственный занпакто, не так ли? Я могу устроить и это. Взамен на маленькое обещание верной службы. - Веришь ли ты в судьбу, Айзен Соске? – жадные жёлтые глаза Маюри холодно прошлись по лезвию меча от острия вниз. – Что есть в мире что-то, что случится несмотря на любое наше усилие?.. *** «В тот момент я как никогда искал ЭТО… Искал, даже не подозреваю, в какую глубокую яму проваливаюсь…» *** Шинигами истошно завопил, когда губы разорвались в клочья от удара стального прута, части бывшей решётки. Пленник вдруг задвигался с такой нечеловеческой быстротой, что тот, кто назвался Айзеном Соске, буквально оторопел от испуга. Оторопел и в тот же миг получил по лицу ещё раз, роняя зубы. Ноги его подкосились, а глаза заволокло красным. Он предпринял попытку поднять свой красивый меч, но прут размозжил ему руку, перебив все пальцы. Шинигами заорал во всё горло. - Может, то, что сейчас происходит, и есть мои грёзы? – услышал он страстные слова Маюри самого уха и тут же глухо засипел – прут вошёл в его грудь и вышел между лопаток. - Ты… Ты… Ты… - шинигами изо всех сил хватал его за рукав целой рукой, но в ней не было и толики силы. Маюри забрал его меч. - Я могу… подарить тебе свободу, - задыхаясь прошептал Соске. – Но могу сделать и так, что даже на свободе ты никогда не покинешь клетку. Ещё… не совсем поздно… И голова его покатилась по каменному полу на радость крысам. - Сколько лет прошло, - пигмей горестно оттирал меч от крови, - а вы все всё такие же самодовольные глупцы. Ничего… Ничегошеньки вы не выучили. …Этот взрыв слышал, наверное, весь Сейрейтей – город глупых шинигами. Остатки Гнезда личинок разлетелись на десять сторон пылевым смерчем. Это место пило его реяцу. Маюри чувствовал это из года в год и знал, что в момент, когда эти стены перестанут удерживать его, он почувствует себя сильнее, чем когда-либо. Он пробудился. Ещё тогда, в битве с Шутарой его реяцу впервые пролилась. Он уже тогда перестал быть пигмеем. И стал шинигами. Всего-то и нужно было, что раздобыть меч в месте, где их благоразумно не носили… Он взвился высоко в небо, даже не до конца понимая, что летит. Сила переполняла его тело и мозг, выбрасывалась наружу чудовищными клубами реяцу. «Хотел бы я снова вернуться в тот момент… Кажется, тогда я в последний раз в жизни был счастлив по-настоящему…» - Именем Готея-13, я Капитан Двенадцатого Отряда Хикифуне Кирио, приказываю тебе бросить меч! Что это за писк там, внизу? Кто-то… взывает к нему? За собственными выхлопами рейши было почти ничего не видно, но Маюри постарался и увидел крохотную белую точку где-то вдалеке. Сколько он летел? Где был сейчас? Сколько этих безмозглых шинигами перемолол в пыль своим занпакто?.. Женщина-капитан была молода и фигуриста. Волосы у неё были распутно-фиолетовыми, тошнотворными, а грудь была выставлена напоказ, будто на рынке. Но одежда… Маюри узнал белый Хаори… Такой же носила и… - А-А-А-АХ! – крик боли незнакомки был прекрасным и мелодичным, а кусок плоти, что он вырвал из её живота голой рукой, несомненно, сделал её фигуру более совершенной. Женщина изрыгнула стон и рвоту и повалилась ничком на землю, крича от боли. Красное пятно разукрасило белую одежонку, как ему и хотелось. - П… Пощади, - прорыдала поверженная, когда сильная рука тянула её за волосы прямиком в бездну смерти. – Умоляю! – но меч безжалостно начал пилить её шею, взвинчивая ввысь красное артериальное торнадо. – Я не хочу-у-у-у-у-у! Она взбрыкнулась в последний раз и издохла. На белом хаори не осталось ни одного белого участка… А где-то издали, поднимая пыль, уже неслись на него маленькие шинигами. Он медленно встал с четверенек, расплываясь в самодовольной усмешке. Красный и кровавый как в тот день, когда впервые сбросил с себя кожу раба. Меч приятно холодил руку, даря ощущение чего-то высокого, космического. Он медленно вдохнул лёгкими воздух свободы и… …вдруг неожиданно понял, что висит, опутанный каменными лианами в большой кокон у столба невесть откуда взявшегося дерева. А перед ним. - Невозможно, - только и молвил Маюри. Женщина с фиолетовыми волосами! Без единой царапины! - Капитан Хикифуне! Капитан Хикифуне! – к ним на всех парах неслась низенькая девчонка с хвостиками. – Вы... Вы в порядке?! Она остановилась, вся запыхавшаяся, словно преодолевшая ни одну сотню километров в один присест. - О, Хиори, лапушка, всё хорошо, - миролюбиво успокоила женщина. – Этот беглец был каким-то странным, - она хохотнула. - Просто встал у выхода из Гнезда и начал смеяться, как сумасшедший, хи-хи, вот я его тихонько и поймала в свою технику. Боже, какая ты вся взъерошенная! Тебя прямо из постельки вытянули? Прости! Я что-то перенервничала и послала за тобой, подумав, что преступник может быть опасен. Я не сильно вам с Конакри помешала?.. «Что… Что это значит?!» «Хочешь, я помогу понять?» Они снова были в Гнезде. По разные стороны целой решётки. Пигмей и… шинигами с зелёным мечом… - Недолго же ты внимание отвлекал, - с грустью заметил живой и невредимый Айзен, поглаживая пальцами прутья. – Я едва только успел одним глазом залезть в архивы Хикифуне. Полагаю, ты послужил бы лучше, если бы действовал с незатуманенными мозгами, но… - Что… ЧТО ЭТО БЫЛО?!! – Маюри подорвался с каменной лавки, как сумасшедший, но гостя эта его выходка лишь позабавила. - Что было? – он улыбнулся. – Быть может, моя смерть и твоё освобождение… Или же, что более правдоподобно, первая демонстрация. Жук полз, перебирая лапками, по потолку, навстречу зависшей в полупадении капле. Такой чарующей, блестящей. Для него она была чем-то сродни Бога. Всевидящего, всемогущего, яркого. Огни горели заметно слабее этим утром в Гнезде Личинок. Пламя струилось горизонтально, словно придавленное к земле незримой рукой. Шинигами улыбался ему. - ДЕМОНСТРАЦИЯ… ЧЕГО?! – пигмей постарался отчеканить каждую буковку, уставившись в лоб своему «приятелю». Хлоп! Пламя факела у клетки Маюри взъярилось и осветило лицо таинственного гостя. - Демонстрация того, что есть в мире что-то, что случится несмотря на любое твоё усилие, - сладко прошептал шинигами. – Или, как ты называешь это – демонстрация судьбы. Демонстрация моей силы. Хлоп! В момент, когда путь жука был уже практически завершён, гравитация сделала свою работу, и капля упала на пол, оставив насекомое ни с чем. - Добро пожаловать в твой собственный Абсолютный Гипноз.