Сал проснулся и открыл глаза. Вокруг - стены больницы, знакомые лучше, чем могли бы быть, если бы он не провёл здесь несколько лет в
этой своей жизни.
На этот раз у него возникли сильные проблемы со здоровьем из-за травмы. Казалось бы, куда уж хуже, но жизнь каждый раз воспринимала этот вопрос всерьёз, и показывала, насколько хуже всё может быть.
От постоянного нахождения в больницах уже тошнит, как и от собственной слабости. Ему слишком не хватает нормальной жизни, прогулок, фаст-фуда и тусовок до ночи - всего, чем занимаются подростки. Но вместо этого только капельницы, процедуры и безуспешные попытки каждый день себя чем-то занять.
Сложно отвлечься на что-то, если мысли в голове постоянно сходятся к одному и тому же. К одному месту. К его друзьям и одному конкретному человеку. К воспоминаниям, которые кажутся сном.
Конечно, он опять пытался позвонить, и опять ничего. Гудки и равнодушный голос оператора. После каждой попытки он задыхается и бьётся в истерике. Ну почему, почему в этот раз так не везёт? Неужели он не заслужил хотя бы немного счастья?
Отчаявшись, он режет себя. Красные полоски постепенно заполняют чистую кожу. Он начинал постепенно - сначала боялся, что будет, когда заметят, тщательно прятал любые острые предметы. Сначала было больно, а потом уже не настолько.
От глубоких порезов оставались и шрамы. Они появлялись понемногу, заполняя все закрытые участки его тела, которые не видели каждый день медсёстры, вставляя капельницы и перебинтовывая. Как будто кто-то взял и купил у него участок, только не земли, а кожи, и теперь это больше не принадлежит ему.
Вид собственной крови не вызывал отвращения, даже скорее наоборот.
Хотя едва ли это занятие помогало - только лишние вопросы от врачей и время, потраченное на беседы с терапевтом. Они пытаются помочь ему, а Салу остаётся только говорить полуправду, не пытаясь даже пробовать скрыть своё подавленное состояние от опытных глаз, а затем врать, врать, что ему стало лучше, потому что если он расскажет кому-то из них, оставшиеся годы он точно проведёт в психушке.
Но иногда бывали и просветы - как сейчас. Салли медленно шёл по улице, подставив лицо тёплому весеннему ветру, и думал о том, что, может быть, всё не так уж и плохо. Его только выписали из больницы, и он хоть какое-то время мог побыть дома.
Возможно, когда-нибудь это всё пройдёт. Или будет не так плохо, хотя бы. Не скоро, конечно, но он хотел прожить эту жизнь нормально. Точнее, её остаток.
Задумавшись, он чуть не попал под колёса велосипедиста. Услышав его звонок совсем рядом с собой, Сал отпрыгнул в ближайшую сторону. Но, к сожалению, в ближайшей стороне был край пешеходной дорожки и начиналась водосточная канава, в которую он и свалился. Удар отозвался тупой болью во всём теле, а ещё, кажется, повредился какой-то из аппаратов, потому что стало вдруг труднее дышать.
К счастью, они не одни были на улице. Какой-то прохожий заметил, что произошло, и сразу же позвонил в скорую. И вот уже через полчаса он опять был среди белых больничных стен и привычного запаха лекарств.
В ожидании результата рентгена прошли самые долгие полчаса за всю его жизнь. Сейчас, почувствовав свободу, хотелось как можно скорее вернуться, и страх сковывал его, растягивая каждую секунду до бесконечности.
Результат был не тот, на который он надеялся, - у него была сломана нога. Минимум три месяца в больнице. Это словно пытка.
Однако время шло, а другие болезни не обострялись, и его опять выписали.
Отец пробыл с ним дома какое-то время, но у него ведь работа. Чтобы обеспечивать Салли, который чувствует себя бесполезным мешком дерьма.
Он дома, но к чему всё это? Они ведь всё равно не переедут, не когда ему в любой момент может понадобиться помощь специалистов, и он физически не сможет жить в городке, где в местной больнице только терапевт и стоматолог. На свою жизнь ему уже плевать, но даже взять денег и рвануть туда он не может, отец всё тратит на его лечение. Он едва ли смог закончить школу, кое-как сдав упрощённые экзамены после "домашнего обучения". У него не получится даже поступить в колледж, не то что найти работу. Остаётся только коротать время перед телевизором и всю жизнь висеть у отца на шее. Столько времени потеряно. Не этого он хотел.
Почти засыпая под бормотание ящика, он снимает протез и проводит руками по лицу. Шрамы - то, что есть у него всегда. Уродство. Мёртвая кожа.
А что в нём не мёртвое?
Он и сам давным-давно уже умер.
Люди с экрана говорили что-то, но в его голове звучала одна фраза.
Я бесполезный
Я бесполезный
Я БЕСПОЛЕЗНЫЙ
Он медленно встал и направился к выходу из квартиры. Гизмо, до этого лениво умывавшийся на диване, вдруг резко вскочил и побежал за ним. Салли удивился этому, но всё же не стал запирать его дома. Он пошёл на крышу. Поднимаясь по лестнице, он ещё раз обдумывал это всё. Решение не казалось ему правильным, но это был единственный нормальный выход.
На верху здания его обдал прохладный ветер, растрепав длинные волосы. Питомец всё ещё шёл за ним следом. Увидев, что его хозяин идёт к краю, он попытался схватить его зубами за штанину, но сил у него было явно недостаточно.
Салли пнул кота, отчего тот с визгом отлетел на пару метров, и, разбежавшись, прыгнул, не смотря вниз. В голове было пусто, и лишь гулко отзывалась мысль, что последнее, что будет помнить о нём Гизмо в этой жизни - его пинок.
От удара всё тело прошибло болью, но только на мгновение. Дальше была темнота.
***
Обычно он не помнил ничего между смертью и- как вообще назвать это? Пробуждением? Но он словно заметил вспышку. Кажется, она была и раньше, но только теперь была вообще различима на долю секунды. И как всегда, ничего полезного он не увидел. Что-то серое - всё, что он понял. Что-то серое, как его жизнь.
***
На этот раз из больницы его выписали быстро. Вне белых стен ждать было проще - как будто вся та обстановка душила его, никак не выпуская. Но главное, сейчас у него была уверенность. Уверенность, что сейчас всё пройдёт нормально. Ждать проще, если точно знаешь, что это не напрасно.
Осознавая всё это, Сал потихоньку расслабился. Ему нужно было хотя бы немного времени для себя - не для размышлений о спасении мира, не о том, как ему попасть в апартаменты, не для страданий. В этой бешеной, ужасно медленной, но изматывающей гонке ему нужна была передышка.
После прошлой.. неважно чего, жизни, попытки, как угодно, ему как будто стало легче дышать. Будто раньше он и не осознавал, какой на нём груз - уже вросший в него, ставший ещё одной частью тела и тянущий вниз, не дающий вздохнуть полной грудью, не позволяющий ясно думать, как постоянная головная боль, к которой привыкаешь, но не избавляешься.
У него появились хотя бы новые увлечения. Всякие вещи, типа игры на гитаре слишком
ранили. Он оставит это на потом - но сейчас, когда он так долго один, лучше не призывать лишний раз счастливые воспоминания.
На самом деле, сделать вид, что ничего не было, легко, даже слишком. Не говорить ни о чем, что происходило слишком давно, позволить себе жить настоящим. Не вспоминать, как с кем-то он бродил по апартаментам, расследовал, что за мистическая хрень там творится, и.. что он там ещё делал?
Раньше он не замечал за собой таких проблем с памятью, но на этот раз многие детали - то, что происходило раньше всего, - были словно покрыты дымкой. Сложно восстановить цепь событий, лица размыты, и он даже забыл, как выглядит его любимый человек. Погодите, у него был вообще любимый человек?
Салли даже заводит дневник. Там он записывает и то, что происходит
сейчас, и то, что он вспомнил из происходившего
раньше. Это неплохо помогает, но в какой-то степени бесполезно - он всё равно потеряет этот дневник, когда умрёт. Конечно, было бы приятно думать, что ему не придётся проходить через это снова, но он явно не справится за один раз. Он ещё знает так мало - и теперь надо прекратить страдать хернёй и заняться делом. Он положит на это
все свои жизни, но остановит.. что бы ни было нужно остановить.
Но большую часть времени он всё равно проводит за чем-то другим - собирает комиксы, смотрит фильмы, которые давно откладывал, и, хотя заниматься вышивкой он немного стеснялся, сделал несколько нашивок с логотипами любимых музыкальных групп. Одну он, кажется, хотел подарить кому-то.
Это уже неважно, когда он стоит на пороге пятиэтажного кирпичного дома. Когда будет время, он вспомнит. А это место - он ведь ждал переезд. Такое чувство, что он даже был здесь.
