Конец года

      Прошло несколько дней. На работе продолжал пробираться сквозь завал дел, потихоньку, а потом его встречал пустой дом, ставший ещё более неприветливым и неуютным. Без Ники. Они не виделись с 1 января, когда сестра уехала обратно в свою квартиру. Он не хотел её отвозить, но она попросила.       Приближалось число в календаре, которое было указано на билетах. Гриша знал, что во время и после концерта может накрыть голову какая-то экстазная волна. Окрыляющая невероятно. Захочется чего-нибудь необычного сделать. Рок позволяет почувствовать, что многое возможно; незримые двери открыты, а если нет, то выломать их сил хватит, несомненно.       И это был повод встретиться с сестрёнкой вновь. Он не мог дождаться, но в то же время боялся, вдруг она за эти дни поразмышляла о произошедшем и решила, что ничего романтичного или эротичного между ними больше не должно быть.       И такое решение было бы правильным, конечно, для большинства, но Измайловым закон не писан, они умеют удивлять. Да и смелостью не обделены, ведь для альтернативного подхода к задаче нужна определённая смелость, чтобы пойти против "стадного инстинкта".       Впрочем, Вероника бывает излишне язвительной и брутальной, она не кисейная барышня. Многие Гришины знакомые представительницы прекрасного пола накидывали на себя образ девочки в соблазнительном платьице, с гламурным макияжем, сидя с каким-то историческим или современным женским романом-книжкой в руках... Слишком приторно веяло от них. Маняще, но приторно.       Нет, такое не про Нику вовсе. Её бушующий нрав выделялся, даже если она пыталась вести себя подстать другим девицам. Изредка она одевала платье или юбку, макияж поярче и радужнее, но это лишь временная смена образа, ничем не перекрыть сложившуюся натуру. Лучше быть собой.       Однако есть то, что спрятано глубоко, что брат знал — она романтик в душе, но у неё своё восприятие и выражение романтики. Верит в настоящую любовь, верит в привязанность, верит в возможность быть честными. Ценит семью. Это самое важнейшее в жизни.       Так что здесь нельзя предугадать её реакцию. Она его любила. Искренне, страстно, отчаянно, тревожно, упоительно. И в какой-то мере была такой же сумасшедшей, как он, по-своему.       Они подходили правильно. Но общество навязывает много табу, ограничивая что-то, не разобравшись до конца, забыв про чувства. Да, они являются родственниками, поэтому окружающие стали бы неодобрительно перешёптываться или более открыто выражать неприемлемость таких отношений. А как же любовь?       В Библии сказано, что надо возлюбить ближнего своего. Ведь это Измайловы и сделали. Это имеет непосредственное значение в данной ситуации.       Размышлять можно долго на эту тему, надо возвращаться к нынешним событиям.       Молодой мужчина позвонил сестре, договорились, что сам вечером заедет за ней. И вместе отправятся на концерт.       Гриша заранее отпросился у Яковлева, рассказал обстоятельства. Хоть причина отсутствия не была достаточно уважительной, но тот согласился, что демон пораньше уйдёт. Смогут и другие сотрудники справиться с каким-нибудь вызовом. Ничего страшного и глобального произойти не должно.       Измайлов поел что-то наскоряк, одел черные джинсы, такого же цвета футболку с красным принтом посередине, поправил прическу. Наверное, не совсем уместно сказать, что поправил... Скорее, придал творческий беспорядок торчащей неровной чёлке. Выглядело круто, как раз для рокерского отрыва. И выжидал последние минуты до ухода из дома.       Накинул теплую куртку. Вышел за дверь. Там снегопад вновь царствовал, не желал отдыхать. Очистил верх автомобиля от накопленного снега. Прогрел мотор и направился за попутчицей.       Настигнув пункта, увидел, что Ника уже ждала у входа в свой подъезд. Снежинки заплутали в её светло-русых волосах, им уже никогда не выбраться. В свете фар отблескивали серебром.       Она была в той самой кожаной курточке, которую он подарил. Такая верхняя одежда не подходила для январской погоды. Слишком тонкая. Но он понял, что девчонка одела ещё теплый свитер. Да и будут же в машине собственной, так что можно обогреватель включить.       — Садись, пока совсем не превратилась в Снегурочку! — игриво пригласил в салон, приоткрыв для неё дверцу.       Девушка предложение не отвергла, с радостью последовала. Тем более тоже скучала по брату. Хотя они говорили по телефону днём, но этого не было достаточно. Совсем иные эмоции, когда видишь его выражение лица, когда осязаешь его близость, когда ловишь мимолетный или пристальный взгляд на себе.       Ехали в полной тишине, не к чему сбивать настрой другой музыкой.       Добрались до места проведения мероприятия довольно быстро, путь не преградили какие-либо непредвиденные препятствия.       Выйдя из авто, он взял её за ручку, сцепил покрепче вместе, чтобы не потерять в толпе. Однако побудило не только это обстоятельство, а к тому же приземленное желание интима. Не сексуального интима, а абсолютно другого вида — единения.       Вокруг напряженно ожидал народ начала представления. Словно вёлся отсчёт, а когда таймер обнулится, то произойдёт взрыв. Эмоциональный, душевный порыв, приносящий невесомость и блаженство. Вовсе не имело это ничего криминального.       Они проложили осторожно дорогу в самый центр, излишне приближаться к сцене побоялись. Натиск толпы может изредка становиться неконтролируемым, приносить серьёзные увечья. Лучше обезопаситься заранее.       Виновники торжества показались, ознаменуя начало, поприветствовали собравшихся. Произвели движения по инструментам, и разнеслись по залу первые аккорды. Среди тьмы различались освещенные алым прожектором фигуры на сцене.       Строчки первой песни отчётливо отражали происходящую суматоху, словно граничащую с безумием. Заряд энергии запущен умело, попал прямо в намеченные цели — сердце, душу и мысли — обмен взаимно состоялся между исполнителями и поклонниками. Произошел предполагаемый "взрыв". Однако охватила пронизывающая грусть композиции в то же время. "Когда я пришёл, ты уже уплыла, Я забыл, что ты — пароход; Я сам тебе дал это море любви, А оно превратилось в лёд. Куда ты плывёшь, крыша моя? В какие реки, в какие моря? За какою кормой бьёт волна за волной? Я плыву за тобой, лечу за тобой."       Толпа взревела, горячо встречая любимую группу. И дальнейшее поведение не утихало на протяжении всего концерта. Слушатели отрывались по полной мере, подпрыгивая, размахивая руками, выкрикивая слова песен.       Наши герои тоже поддались всеобщей волне. Зажигали бурно и без устали, но наступали моменты иные — более нежные и чуткие, когда хотелось прижаться к сестрёнке поближе. Он охватывал за талию сбоку. Или прижимался сзади, не отпуская, располагая девушку спереди, теребя своим дыханием её щеку. Это дарило необъяснимый экстаз.       Одной из последних композиций была исполнена "Сердцебиение", содержащая строчки, которые засели глубоко у Григория в подсознании уже давно, по-особому ощущал связь, ассоциируя с собой и сестрой: "...Не хочу другой судьбы, Где есть не я, где есть не ты; Благодарю сейчас и здесь За всё, что нет и всё, что есть. Мы, как вода в море, Кровь в жилах, Боль в сердце, Нож в спину. Двое, как крылья, Сон в руку, Миг счастья, Жизнь в муках..."       Какая-то очень близкая была история рассказана в данном произведении его личности. Чувства обособленности, привязанности семейной, смелости, боли, куча мелких и крупных ссор, однако всегда защищал, и оставались вдвоём в итоге. Да, не всё было гладко, но всегда наступало светлое пятно — осознание, что никого ближе нет. И он бы не желал изменить судьбу, ни за что не вычеркнул бы сестру.       Кстати, основные музыканты–певцы тоже имели кровные узы, являлись братьями. Глеб и Вадим Самойловы на концерте вели себя непринуждённо, подтанцовывали возле друг друга, отбивая такт собственной музыки. Тепло обнимались, поддерживали или мимолетно дотрагивались лиц друг друга руками. Даже сигарету делили одну на двоих, по очереди затягиваясь, вбирая в себя вкус и аромат никотина, затем выпуская витиеватый рассыпчатый дым наружу. Они казались невероятно счастливы, что могут так проводить время вместе.       Вот бы время замерло, и концерт растянулся намного дольше. Ах, сказка бы случилась. Наслаждение не хотелось останавливать.       Представление не могло длиться вечно, на самом деле. Прозвучали последние аккорды, благодарность не имела границ за такой прекрасный вечер. Пришлось попрощаться с музыкантами и направиться домой.       Они мало говорили во время поездки, до сих пор царила эйфория от сильных впечатлений.       Проезжали по освещённым фонарями улицам, а на самой дороге образовалась грязь из подтаявших масс. Впрочем, такой грязный вариант Измайлова устраивал больше, чем ледовый. Так безопаснее. Хорошо, что не гололёд сейчас.       Почти подъехав к своему дому, Гриша заговорил. Не мог сдерживать себя больше, ему нужно было найти уверенность в дальнейших действиях.       — Я не хочу расставаться с тобою сегодня. Если честно, я не мог найти себе места в последние дни. Постоянно возникал вопрос немой о том, что будет дальше. На самом деле, готова ли ты к новому восприятию нас? Когда кто-то из окружающих узнает, то это добавит лишних проблем. Не все будут добро реагировать. Возможно, это было лишь единичным порывом, и нам не стоит усугублять ситуацию.       — А ты сам готов? Неважно, что другие подумают, что скажут. Не им нас судить, пусть себя судят, свои поступки, не чужие. Это не их дело.       — Да, конечно, я готов. Знаешь сама, мы давно дали обещание быть всегда друг за друга, даже если весь мир против нас восстанет. И это один из таких случаев. Я за тебя, конечно, Ник.       — Так лучше, теперь вижу, что яйца у тебя появились снова, а то развёл сомнения и мокроту, как баба. Ты же настоящий мужчина.       — Ушастик, с тобой не соскучишься. Временами ты больше проявляешь смелости, чем я, хотя это изредка граничит с безрассудством, но так даже интереснее, — поведал Гриша, развеселившись от её слов.       Они провели ночь вместе, прямо в его постели. Единение не ограничилось тактильным контактом, их связывало нечто незримое, нечто важное. Страстно и глубоко любили друг друга.       Не заботясь ни о чём, разделили миг счастья. Изматывающих мук они уже натерпелись в прошлом, пора бы и насладиться долгожданным счастьем. Сколько оно продлится — неизвестно, поэтому надо ценить и благодарить за то, что имеем. ___