Долгая дорога домой

      Вот такого поворота событий я никак не могла ожидать! Я знала, что Ханна меня ненавидит, об этом она говорила мне в глаза, когда мистера Джонса не было рядом, об этом она рассказывала по телефону своей подруге, называя меня малявкой, нарочно громко, чтобы я слышала. В то утро она даже отказалась к завтраку выйти, потому что там, за общим столом, сидела я. Мне тогда показалось, что Ханна просто брезгует, но на самом деле она замышляла ужасную вещь — она решила подставить меня, обвинив в краже шкатулки матери мистера Джонса! И это ещё не всё — Ханна оскорбила и ударила мою маму. Вот этого я стерпеть не могла! — Ах ты, курица расфуфыренная! — закричала я. Ханна повернулась ко мне. Она бы меня ударила, если бы не появился мистер Джонс. — Что ты делаешь, Ханна? Не смей бить ребёнка! — Эта девчонка украла шкатулку твоей матери, — с наглым видом заявила Ханна, — а её мамаша нагрубила мне. Поэтому они получат по заслугам! — Это неправда … — попыталась оправдаться я. Мистер Джонс обнял меня за плечи: — Я знаю, малышка! — Сколько нежности было в его глазах, и так ласково звучал голос… Он громко позвал охранника и велел выпроводить Ханну вон. Та что-то кричала, но никто её не слушал — все были рады избавиться от этой капризной бездушной куклы. Мистер Джонс повернулся к моей маме, которая лежала на полу без сознания, бережно взял её на руки и понёс в свою спальню. Я побежала за ним. — Батюшки мои! — ахнула Азалия. — Как же это?.. — Миссис Азалия, срочно зовите Дженни, нужно остановить кровь…       Горничной не нужно было повторять дважды. В следующую минуту мама лежала на кровати мистера Джонса, Дженни делала ей перевязку, мистер Джонс помогал. Я сидела в кресле чуть поодаль и не мигая смотрела на маму. Азалия обнимала меня за плечи и тихо шептала слова утешения, но я почти ничего не слышала. — Её жизнь в безопасности, — сказала Дженни, — мисс Мелоди скоро придёт в себя. — Спасибо, Дженни, — тихо ответил мистер Джонс. Что это? Никогда его таким не видела… — Можешь идти домой. И Вы тоже, миссис Азалия.       Обе горничные вышли из комнаты. Мистер Джонс остался у кровати, на которой лежала мама. А я не выдержала и заплакала. Никогда раньше я не плакала, разве что в детстве, когда ещё в колыбели лежала. Я не плакала, когда меня озорники-одноклассники дёргали за косички, когда однажды меня незаслуженно наказали, а вот сейчас… Мистер Джонс подошёл ко мне. — Что же ты плачешь? Ты слышала Дженни — с мамой всё будет хорошо. Не плачь, слышишь меня? Не плачь, доченька…       Что? Он просто оговорился или?.. Вмиг слёзы высыхают, я смотрю прямо в глаза мистера Джонса. Он встал и взял меня за руку. — Идём со мной, пора тебе узнать правду.       Мы пошли в его кабинет. Мистер Джонс открыл ключом ящик стола, достал оттуда незапечатанный конверт и подал его мне. Я открыла его и извлекла четыре фотографии.       Первая изображала мистера Джонса и мою маму. На вид им было лет по 17. Мама с короткими хвостиками и в красном платье, мистер Джонс в джинсах и белой рубашке. Они смеялись и крепко держались за руки.       На второй мистер Джонс с мамой выступали на концерте. Он с гитарой, в тёмных брюках, синей футболке и белой жилетке, она с микрофоном, в длинном голубом платье, зал аплодировал стоя.       На третьей мама сидела в пижаме на диване, скрестив ноги по-турецки, и обнимала красную подушку в форме сердца.       А на четвёртой мама выглядела немного грустной и глаза отвела. Мистер Джонс стоял за её спиной. Его руки лежали на маминых плечах, взгляд был виноватым и растерянным.       Я посмотрела на него. Мистер Джонс вздохнул и сказал: — Последнее фото сделала Техна, подруга Музы, за день до нашей разлуки. Я надеялся, что мы с Музой больше не будем ругаться, что у нас наконец-то всё будет хорошо. Но на следующий день мы снова поссорились, а потом… — Что было потом? — Разумеется, ты слышала о Селине Браун. Из своей волшебной книги эта ведьма призывала сказочных существ, которые доставляли феям массу хлопот. В тот день она вызвала лепрекона по имени Румпельштильцхен и приказала ему похитить голос Музы, что и было исполнено. Я винил себя в этом происшествии. Если бы мы не поссорились, если бы мы в тот момент были вместе, этот глупый карлик не посмел бы приблизиться к моей милой девочке! Но сделанного было не вернуть. Правда, Музины подруги быстро нашли способ исправить ситуацию, и голос вернулся к ней. Я решил уйти, хотя расставаться с Музой мне было жаль. Тогда я считал, что недостоин быть рядом с ней, что она заслуживает лучшего. Если бы я знал, что моя любимая девушка носит под сердцем моего ребёнка, я бы никогда так не поступил. Я совершил ужасную ошибку. Наверное, ни твоя мама, ни ты, Мира, не простите меня… — Что Вы, мистер Джонс!.. То есть… Папа! Ах, неужели я нашла тебя! Я так рада… — неожиданно я смолкла. — Мы ведь теперь всегда будем вместе? Ты, я и мама… — Навсегда, — сказал папа и крепко меня обнял. — Мирослава, доченька! Сейчас иди к маме, вдруг она очнулась, а мне надо сделать один важный звонок.       Я со всех ног бросилась в спальню. Не верится — человек, который спас мне жизни, оказался моим отцом! Очень надеюсь, что и мама сможет его простить…       Войдя в спальню, я услышала звонок маминого мобильного телефона и взяла трубку. — Алло! — Ой, извините, кажется, я неправильно набрала номер, — услышала я голос мадам Лейлы. — Нет-нет, мадам, это я, Мирослава! — Мира? Нашлась! Какое счастье! А что же мама трубку не берёт? — Она… Она сейчас отдыхает… — Ладно, не буду её беспокоить. Скорей бы Стефания узнала, что ты нашлась, она так переживала… — Передавайте ей привет. До свидания, мадам Лейла.       Вошёл мистер… кхм… папа. — Кто это звонил? — Мадам Лейла, мамина подруга. Только она знала истинную причину, по которой мама оставила клуб Винкс.       В этот момент послышался еле слышный стон, потом я уловила шёпот: — Мирослава…       Мама очнулась.