Уроки женственности

—...Ну а потом я ему вмазал, да так, что почувствовал, как хрустнула его челюсть! Видел бы ты его рожу, — Ларри скорчил забавное лицо, отчего Сал хихикнул. Ему нравилось слушать забавные истории друга, его мимика и жесты наглядно показывали все моменты так, словно ты находишься прямо там, где произошла история, и наблюдаешь за этим вживую. Хотя сейчас жестикулировать Джонсон не мог, даже если бы захотел — тяжелый коричневый пакет с острой верхушкой лежал на ответственности (и руках). А чтобы он наверняка не выпал, темноволосый крепко прижал его к себе, поддерживая дно ладонями. "Чел, однажды, когда я нес этот кулек недоделанный лишь в одной руке, он порвался, и все четыре бутылки пива упали и разбились! — Оправдывается Ларри, когда Фишер хитро смотрит на его объятия с пакетом. — Боже, какой больной ублюдок придумал этот кусок обертки без ручек!". Снег огромными красивыми хлопьями падал с неба, вмиг застилая собой улицы, машины, дома. Многие останавливались или шагали медленнее, чтобы подольше насладиться такой погодой. Даже ветер сегодня решил не портить идиллию, поэтому сегодня было относительно тепло несмотря на жуткие 13 градусов на термометре. Декабрь вообще вышел теплым и красивым месяцем — Салли не раз видел зарисовки Ларри зимних улочек и дорог, заснеженных окон и недовольных людей, ежившихся от внезапного порыва ветра. Голубоволосый удивляется тому, как его друг может с такой точностью передавать эмоции или детали, которые не видны без детального рассмотрения картины. От магазина, с которого они шли, до дома минут 10 обычной ходьбы, так что Ларри стойко терпел неудобства, но мысленно записал себе носить кулек с ручками всегда и везде, мало ли. А пакет был довольно тяжелым — несколько банок светлого фильтрованного, чипсы, коробки с замороженной пиццей и ровно шестнадцать бич-пакетов. Остальные припасы выпали на долю Салли - три огромные полторашные бутылки с газировкой, которые пришлось так же обжимать, ведь их так было чуть полегче нести. Не смотря на худое тощее тело, Фишер отлично держался и бодрячком шагал с ношей. — Нам действительно нужно настолько много еды? — голубоволосый выдохнул, словно пробежал целый марафон, но пытался казаться сильным качком, тягавшим и не такое. — Ты еще спрашиваешь! Мамы не будет целую неделю, нам надо как-то выживать. А бегать в магазин каждый день — не мое любимое дело, чел. Но-о, если ты хочешь... — кареглазый посмотрел на приятеля с даже небольшой надеждой, но Салливан решительно затряс головой в знак отрицания. Они оба ленивые, оба жертвы зомбоящика, которые не хотят отлипать от него ни на секунду. Ларри театрально грустно вздохнул, опрокинув голову назад и изображал из себя бедного-несчастного, жалуясь на то, что если он съест все запасы, то его друг даже не пойдет в магазин и он умрет от голода. Фишер лишь по-доброму закатывал глаза, но подыгрывал, пообещав, что если это и случится, то он, как принц на белом коне, побежит спасать свою принцессу от ужасного и злого голодания. Они дружно засмеялись, но темноволосый сказал, что припомнит ему эти строки. Пока друзья веселились, они не замечали никого и ничего вокруг себя. А зачем? У Сала был Ларри, а у Джонсона был Фишер, и никто больше их не волновал. Порой они слишком заигрывались и забывали, что, к примеру, сейчас урок, и кто-то из них, на весь чертов класс мог заорать "О, сэр, похоже, у меня тяжелая болезнь — задаченерешаемость", и только под смех учеников могли осознать, какую дикую хуйню сотворили. И, как железное правило, это сыграло свою роль и здесь. — Ах тыж, блядство! - выругался Ларри, совсем неожиданно и по-глупому врезавшись в женщину. Последняя извинилась, и, как-то хитро улыбаясь, быстро ушла в неопределенном направлении. Провожать ее взглядом и долго тупить друзья не стали — до апартаментов оставалось пару метров, поэтому, ускорив шаг, они заторопились домой — в уют и тепло, где их уже поджидала приставка с любимой игрой и целая неделя свободы действий. — Мы дома! — крикнул Ларри, ставя пакет на пол, шумно выдохнув от усталости. Ответа не последовало, но чтобы удостовериться, парень подошел к комнате матери, постучал и открыл двери — ни сумок, ни лишней одежды, лишь идеальная чистота. — Эй, смотри! — Джонсон вздрогнул, услышав громкий возглас Сала прямо над ухом, отчего последний сдавленно усмехнулся. — Тут записка от Лизы, она сказала, что уехала пораньше. — Ахуенно! — довольно ответил Ларри, сразу же вытаскивая пачку сигарет. Темноволосый парень зажал сигарету между зубами, поджег ее и затянулся. Он курил в последнее время часто — то ли от нервов, то ли от самой хуйни, которая происходила в апартаментах. Ларри с Салли уже как пару месяцев изучают паранормальщину, а он привыкнуть никак не может. "Ты у нас впечатлительный мальчик?" — дразнит друга Фишер после очередного призрака, появившегося прямо перед ними и до усрачки напугав. Металлист лишь посмеивается, а той же ночью не может уснуть — приходится глотать снотворное, ведь в голове вновь и вновь тот призрак, который вот-вот напрыгнет на него, съест, убьет, разорвет на части. Он не пугался самого образа умершего — ни отпадывающих кусков плоти, ни ран на все лицо, ни, возможно, вываливающихся мозгов — с точки зрения художника это все было красиво и порой эстетично. Его пугали неожиданные скримеры, когда сердце уходит в пятки, а дышать невозможно. Поэтому, когда он с Салом выбирал фильм, то его взгляд падал в основном на очередные части "Пилы" или похожего кинца — с большим количеством сцен крови и кишок и без скримеров. Из раздумий Ларри вывела музыка их любимой игры про зомби. Салливан уже сидел на полу рядом с телевизором и джойстиком в руках и ожидающе смотрел на друга. Последний и не заставил себя долго ждать — быстро докурил сигарету и потушил об язык, поморщился от легкого жжения. Как-то раз друзья так же тушили сиги, и Джонсон обучился этому больше для выебона. Темноволосый присел рядом с другом, взял в руки джойстик и полностью погрузился в игру. Сколько времени уже прошло, — час, два, а может всего пару минут — они не унимались и лишь активнее жали кнопки, чтобы победить босса. Это был последний уровень, и игра технически на этом заканчивалась. Конечно, были побочные квесты, но они настолько скучные и в стиле "принеси-убей", что друзья займутся этим только под дулом пистолета. Или от скуки смертной, тут уж что быстрее произойдет. Зомби-мутант-босс был побежден, поэтому парни решили сделать перерыв — Ларри пошел за едой в пакетах, а Сал пока выбирал фильм из набранных в ближайшем киоске. Тут даже очутились диски с романтикой и драмой, отчего носитель протеза ухмыльнулся. "Эта неделя будет о-очень веселой" — отмечает Фишер у себя в голове, откладывая эти фильмы подальше. — Йо, чувак, ты покупал еще напиток? — раздался голос Ларри, на что Салли отрицательно помотал головой, но подошел, чтобы убедится, что это не очередные шутки Джонсона. И действительно: в коричневом пакете, который нес темноволосый, был какой-то странный напиток. Название, как и состав, стерлись, а сама банка была похожа на пивную. "Может, случайно чью-то покупку спиздили? — предполагает Ларри, но довольно улыбается. — Ай ладно, украденное всегда слаще". Металлист смело открывает банку, слышится шипение, как от газировки. Внимательнее осмотрев содержимое, он пожимает плечами и делает глоток. Вкусно. Насыщенно. Чем-то напоминает яблочный сок с послевкусием ягод. Салли резко выхватывает банку и залпом чуть ли не выпивает все содержимое. — Живем один раз, хах? — он улыбается, хоть под протезом это и не видно, но Ларри научился определять эмоции по глазам, жестам. Последний гордо смотрит на Фишера. Его жизненная позиция стала позицией его лучшего друга. Остальной вечер прошел без происшествий: они съели коробку пиццы, запивая пивом, успели задремать на фильме и даже устроить драку подушками. От последнего осталась куча перьев везде: на кухне, в гостиной, в спальне и даже немного в туалете. Но все не вечно, и с наступлением полночи друзья решили прощаться, ведь Салли не хотел спать здесь из-за того, что вечно снимает протез перед сном — чертовски неудобно с ним спать, а еще мало ли, сломается, пока парень ворочался от очередных кошмаров. Ларри понимающе кивнул и, быстро обнявшись, Фишер направился к лифту. Эти объятия больше были важны для голубоволосого — после смерти матери отец совсем мало уделял ему времени, о какой заботе могла идти речь. Поэтому они обнимались везде — утром, после учебы, перед квартирой Ларри (последний сам выходил к лифту, ожидая друга), когда прощались. Это помогало Салу чувствовать тепло и родную душу рядом, ведь ему так не хватало этого. Фишер-младший осторожно открыл дверь в квартиру и огляделся. Отец, судя по свету в его комнате, все еще работал. Или опять напился. Или просто переборщил со снотворным. Хуй его не знает, поэтому Сал шел как можно тише, мельком заглядывая в комнату Фишера-старшего. Забавно, но все его предположения оказались верны — отец заснул за рабочим столом, а вокруг него было полно бутылок из-под алкоголя. Салли вздохнул, прокрался в комнату Генри, взял одеяло и накрыл им его спину. Несмотря на то, что отец о носителе протеза не шибко заботился, последний же проявлял любовь и заботу о единственном, помимо его, члене семьи. Салли плюхнулся на кровать. Вечер был насыщенным, как и всегда, когда он проводил время с другом, однако сегодня он устал больше обычного. Парень аккуратно снимает протез и кладет на прикроватную тумбу, распускает хвостики и, даже толком не раздеваясь, вновь ложится на кровать и засыпает. Завтра будет более активный день, поэтому надо выспаться как следует. Несмотря на кошмары. Несмотря на очередные мысли. Гизмо обеспокоенно ложится рядом с подростком и чует что-то нехорошее, но Салли давно уже спит и не может нежно почесать за ушком, успокаивая кота.