Persephone

Саундтрек к главе: «Nice for What» Drake       Размеренное тиканье часов действовало на нервы. Мрак накрыл Лондон своим покрывалом. Ночь — это время, когда каждый беглый воришка выходил на охоту, любовники страстно предавались развлечениям, а хорошие детки давно спали в кроватках.       Но для потерянных и одиноких взрослых ночь была временем для размышлений. Пэнси прикрыла уставшие глаза, пригладив торчащие во все стороны короткие чёрные пряди. С тех пор как она узнала о похищении Гермионы, внешний вид перестал иметь значение. Обычно взбалмошная слизеринка предпочитала родному поместью особняки в разных концах мира. Теперь же мэнор погрузился в отчаяние молодой хозяйки.       Все ясно осознавали, что пришла война. Чета Паркинсон проводила свои дни подле Тёмного Лорда, оставив все заботы бизнеса и огромное поместье на неподготовленные плечи дочери. Пэнси росла в роскоши, никогда не задумывалась о расчётах доходов и убытков. Её жизнь текла без хлопот, родители не давали наследнице и повода для переживаний.       Теперь же проблемы стали и её заботой. А новости о Грейнджер выбили Пэнси из колеи. Приглашение на свадьбу было порвано на кусочки так же, как и терпение. Она отказывалась верить в это до самого конца, но, увидев Гермиону в белом платье, на глазах навернулись слёзы. Приехав на торжество, Паркинсон лишь хотела убедиться, что с подругой всё хорошо, надеясь, что Малфой блефует.       Позже она вспомнила: после суматохи с Пожирателями небезызвестная гриффиндорка пропала, и уже тогда в голове возник червячок сомнения и страха. Но уверенность в силах Гермионы была непоколебима. Пока Паркинсон не присмотрелась к невесте, которая перевела затравленный взгляд прямо на слизеринку. Пэнси надеялась, что фальшивая улыбка ободрит Гермиону, вселит в неё надежду на скорое спасение. Удивление в карих глазах сменилось на равнодушие, и Грейнджер поспешно отвернулась, вновь оказавшись в западне из льстивых подхалимов, которые так и норовили сделать комплимент новой миссис Малфой. Бокал с дорогим шампанским полетел в ближайшую стену, как только Пэнси выскочила из зала, ведь не смогла смотреть на то, как сильная личность превращается в свою собственную тень.       На второй день вся Магическая Британия знала о произошедшем событии, конечно, не без помощи Драко, который впустил на свадьбу надоедливых журналистов Пророка. И сейчас сидя за столом в окружении кучи счетов и бумаг, Пэнси чувствовала себя беспомощной. Почему она не заметила изменений в Малфое? Отчего не верила Теодору, который твердил об опасности бывшего друга? Как могла упустить единственную настоящую подругу из виду?       Эти вопросы вгрызались в сознание, сдавливали пульсирующие виски, звеня в ушах. Руки обхватили голову, не в состоянии больше слушать навязчивые мысли. Трусость! Трусость помешала Пэнси взять палочку и обезоружить Малфоя, сбежав с Гермионой. Трусость не позволила обратиться за помощью к Поттеру, который пытается найти подругу всеми способами. Трусость запретила встречаться с Драко, которого можно было отговорить от опрометчивых решений. Её имя и род были могущественны, деньги позволяли подкупить кого угодно, но Пэнси лишь сидела в отцовском кабинете, лелея надежду, что свалившиеся комом проблемы исчезнут, решатся сами собой.       Жаль, что слёзы не помогут Гермионе сбежать…

***

      Маленькими шажками она смогла добраться до приоткрытой двери. Малфой покинул поместье час назад, напоследок приказав домовикам излечить Гермиону. Пара зелий, нашёптанных писклявым голосом заклинаний, и вот вполне здорова. Только шрамы на сердце и в сознании зажить никогда не смогут.       Когда Драко показывал комнаты менора, то Гермиона отчётливо запомнила лишь одну из них. Весь дом был оформлен в тёплых тонах, будто бы желая угодить вкусу гриффиндорки. Однако одно помещение привлекло внимание своими зелёными оттенками, тёмной мебелью и обилием змей на предметах декора. Малфой с усмешкой назвал эту комнату своей берлогой, напомнив ей, что здесь хранятся его вещи, к которым запрещено прикасаться. На это Гермиона презрительно фыркнула, отвернув голову, но в мыслях сделала яркую заметку.       Сейчас же она уверенно ступила в кабинет Малфоя, на ходу рассматривая окружающую обстановку. Везде царил идеальный порядок, немногочисленные стеллажи были заставлены книгами. Первым делом Гермиона подошла к массивному столу и, наклонившись, победоносно улыбнулась. Полки были не заперты, поэтому она начала выдвигать одну за другой, но кроме чернил и пустых белых листов ничего не увидела.       Нахмурившись, откинула волосы за плечи и направилась к стеллажам. Пройдя взглядом по небольшой библиотеке, Гермиона удивлённо вздохнула и призналась, что у Малфоя неплохой вкус на литературные произведения. Большинство из них были магловскими, поэтому, заметив знакомую обложку, вытянула книгу из плотно заставленного ряда. «Парфюмер» гласила надпись, и Грейнджер улыбнулась. Это одно из её самых любимых произведений, поэтому она на пару минут потеряла счёт времени, погрузившись в чтение. Пролистав пару страниц, внезапно из книги выпал листок. Это привело в чувства. Гермиона быстро отправила томик на полку и поспешила поднять упавшую бумажку.       Карие глаза округлились, а тело обдало холодом. Листок оказался колдографией, которую Гермиона отчётливо помнила. В конце четвёртого курса Криви застал её сидящую на берегу и, воспользовавшись моментом, сфотографировал. Потом Гермиона долго ругала Колина за его внезапные съемки, но в душе ей безумно понравилось колдо. А спустя пару дней снимок пропал. Она обыскала всю сумку, стол в библиотеке, общую гостиную, однако ничего не нашла.       Теперь же знакомая колдография была в  руках, которые изрядно вспотели. Она порвала бумагу на кусочки и выкинула в камин. Глубоко вздохнув, в панике продолжила поиски. Открывала все ящики, проверяла книги на наличие тайников, поднимала картины, висящие на стенах. И когда нервы были на пределе, а в мыслях она начинала рыдать от безысходности, Гермиона заметила небольшое углубление в столе. Потянув за прозрачную нитку, она радостно ахнула. Среди перьев и прочих мелких причуд свечением выделялась её палочка. Почувствовав хозяйку, древко стало призывно светиться. Гермиона дотронулась до родной и такой бесценной волшебной палочки. В момент прикосновения она ощутила приятное покалывание и резко схватилась за запястье, которое нещадно жгло.       Превознемогая боль, Гермиона прошептала заклинание, однако ничего не произошло. Конец палочки заискрился, но гриффиндорка ощущала некий щит, который не пропускал её магию. Она попробовала другие слова и взмахи, однако невидимый щит сдавливал всё сильнее. Малфой наложил блок на использование палочки. Трус знал, что в честной дуэли она выиграет, поэтому отобрал единственный шанс на побег. Внутри кипела ненависть! А палочка нагревалась, всем сущим показывая, что готова к бою. Значит план не увенчался успехом, и Гермиона вновь осталась в дураках.       Погружённая в свои мысли и переваривая информацию, она не заметила, как стремительно день сменился на ночь. А шаги сзади и отрывистое дыхание заставили обернуться. Гермиона шокировано попыталась наставить палочку на Малфоя, который, казалось, и ожидал её здесь увидеть. Он примирительно поднял руки, продолжая наблюдать за действиями Гермионы с выраженным смехом в глазах. — Какой тёплый приём, дорогая жена! — древко острым кончиком упиралось прямо в горло Малфоя. В воздухе ощущалась бушующая энергия двух темпераментных волшебников. Они оба чувствовали магические всплески друг друга. И если Гермиона была в бешенстве, то Драко лишь восторженно принимал её эмоции. — Что ты сделал с моей палочкой? — она ткнула концом ещё сильнее, вынуждая Малфоя попятиться назад. Но даже в таком положении Гермиона осознавала свою никчёмность и его превосходство. — Пару простых заклинаний, и теперь твоя палочка лишь деревяшка! Но больше всего меня интересует, что ты делаешь в моём кабинете? Ты ведь не палочку искала, не так ли? — он изящно поднял бровь, вынуждая Гермиону ослабить напор. — Как ты понял, что я здесь? — сложила руки на груди в защитном жесте и, не прерывая зрительного контакта, обошла стол, встав около антиквариатного кресла. Так она напоминала королеву, желающую отрубить преступнику голову и в тоже время не готовую взять на себя грех за убийство. В этом сравнении Драко нашёл бесконечную иронию, ведь палачом здесь был он. — Может быть, я хотел, чтобы ты сюда пришла, принцесса! — он внимательно следил за сменой состояния Грейнджер, когда к ней пришло осознание того, что она сама загнала себя в ловушку. Благо  мозгов малышке не занимать, и озарение наступило крайне быстро, ведь Гермиона побежала в сторону двери, удобнее ухватив свою палочку.       Драко схватил убегающую за руку и потянул к столу. Гермиона затрепыхалась, царапая его и толкая в грудь. Он крепко держал бьющуюся в истерике девушку, ожидая её спокойствия. Вскоре малышка выдохлась и повисла в его объятиях. — Я так устала, Малфой! Я так устала! Прошу тебя, умоляю, отпусти! — она схватила его за лацканы пиджака и смотрела прямо в бледное лицо. Карие глаза выражали столько боли и горя, что Драко отвернулся, боясь, что не выдержит и исполнит её просьбу. — Знаю, но не могу! Слишком поздно, Гермиона! — он погладил рыдающую малышку по голове, желая принять все её проблемы на себя. Дорогая рубашка промокла насквозь, и он удивился, что у Грейнджер ещё остались слёзы. Казалось, что она выплакала всё возможное в брачную ночь.       Он аккуратно приподнял лицо Гермионы, которое изрядно покраснело и было покрыто мокрыми дорожками. Щемящая нежность затуманила здравый рассудок, который твердил, что Грейнджер надо отдохнуть и полностью вылечиться. Но Драко наклонился ближе и мягко поцеловал искусанные губы. Гермиона заколотила кулаками по спине и тыкала палочкой куда-то в район живота. Он обхватил ладошку, выдернув древко, отбросил куда-то в сторону. Малышка неосознанно вскрикнула, когда сильные руки обхватили талию, посадили на стол, скинув все бумаги и сломав чернильницу.       Гермиона разорвала поцелуй, отчего Малфой поморщился, мысленно изнемогая без ощущения мягких губ, которые вскоре вновь попали в плен. Теперь Драко кипел от страсти и настолько упорно исследовал её рот, что чуть не выбил малышке зубы.       Он закинул её ногу вокруг своей талии, чтобы Грейнджер не свалилась со стола. Она всё также ходила в зелёном платье, которое было полотенцем. Драко оторвался от лица и спустился вдоль шеи, попутно расстёгивая манжеты рубашки. Гермиона не могла успокоиться, пиная его и выворачиваясь. Громкий звук от пряжки ремня заставил принцессу забавно раскрыть глаза, в которых плескался неподдельный ужас.  — Не надо! Умоляю тебя! — она слезливо запищала и отодвинулась выше к краю стола, чтобы не прикасаться к разгорячённому телу. — Ты ещё не поняла, Грейнджер? Ты моя! Тебе не сбежать, поэтому прими всё как данность и получай удовольствие! — он дёрнул её вперёд, втиснувшись между худых икр. Провёл ладонью вдоль внутренней стороны бедра и дотронулся до половых губ.       Гермиона непроизвольно ахнула и напряглась, сильно сдавив его туловище между ног. Драко блаженно улыбнулся, а аристократичный палец запорхал в интимном месте, то придавливая, то поглаживая. Она схватила его руку и попыталась встать со стола, к которому оказалась прижата. На эти милые ужимки Малфой лишь издал глухой смешок и активнее задвигал сразу несколькими пальцами, ощутив влажность. Грейнджер прикрыла рот, с горечью понимая, что низ живота горел вовсе не от отвращения, и ублюдок это заметил.       Не в силах больше сдерживать себя, Драко с наслаждением облизал пальцы, и пока малышка пыталась успокоить любые признаки удовольствия, резко вошёл в узкое лоно. Гермиона, явно не ожидавшая такого натиска и глубокого толчка, истошно закричала. Воспоминания той ночи вновь были перед глазами, только теперь она чувствовала себя настоящей шлюхой, которая отдаётся клиенту прямо на рабочем столе. В этот раз свободные руки пытались ухватиться за что угодно, лишь бы остановить ноющую боль. Она схватила светлые пряди и резко потянула, из-за чего Малфой оторвался от её груди и восторженно застонал.       Медленный темп быстро сменился на жёсткие, рваные толчки, которые заставляли Гермиону биться в конвульсиях. Спина нещадно жгла от напора и неудобного для утех положения, ноги были пережаты между двумя телами, голова билась о край стола, а низ привычно разрывался изнутри. Поза Малфоя тоже была крайне неудобна, однако казалось, что это приносило ему ещё большее наслаждение.       Конец был всё ближе, поэтому вздохи стали громче и ярче. Ему резко захотелось контакта. Не такого интимного, скорее душевного. Он наклонился к любимому личику, искаженному гримасой от боли, и сдунул каштановую прядь, которая лезла в глаза. — Скажи, что любишь меня! — Гермиона еле разобралась в сказанном из-за томных вздохов Малфоя. Не дождавшись ответа, Драко чмокнул веснушчатый носик и маленькими поцелуями нашёл желанные губы. Почувствовав скорую разрядку, он оторвался и прикрыл глаза, из-под ресниц наблюдая за Гермионой, которая пустым взглядом смотрела на карниз потолка.       Ещё пару движений, и Драко в экстазе запрокинул голову, ловя воздух ртом. Внезапно Грейнджер схватила потные широкие плечи и притянула ближе, приподнявшись на уровне его уха. — Я тебя ненавижу!       Он кончил, а она безвольной куклой грохнулась на поверхность стола.