Что не так, Мин Юнги?

      Чимин неплохо проводит время со своими однокурсниками, друзьями, с Тэхеном дома. Чимину кажется, что он действительно начинает исцеляться от бесполезной влюбленности. Сердце с каждым днем, проведенным без Юнги перед глазами, болит все меньше и меньше. После того столкновения в кафе Чимин больше не ступает на порог заведения, дожидаясь Тэхена после работы на лавке в парке напротив. Он просто сидит там, приходя за полчаса до окончания смены друга, вставляет в уши наушники, включает музыку и смотрит на окружающую его улицу, небо над Сеулом или читает книгу, прихваченную из дома.       Жизнь налаживается, и Чимин этому несказанно рад. В душе расцветает надежда на то, что в будущем он сможет познакомиться с человеком, который будет всецело любить его и поддерживать. И это будет взаимно. Даже дышать будто бы становится легче от осознания собственного медленного освобождения от ненужных чувств и переживаний.       К середине октября Чимин понимает, что его сердце уже спокойнее реагирует на открываемые двери кафе, мозг перестает подкидывать образ Юнги, выходящего на улицу, пока парень сидит на лавке в парке. И теперь Чимин, наверное, может спокойно посещать кафе, по которому, на самом деле, сильно скучает. Несмотря на то, кто является его владельцем, Чимин искренне любит это место за вкусную еду, интерьер и спокойную атмосферу. А еще он безумно хочет кофе Тэхена, который дома тот совсем не готовит.       В среду, когда октябрь переваливает за половину, Чимин медленно шагает к кафе, греясь под теплым солнцем. Послезавтра состоится университетский концерт, на котором Чимин и Тэхен будут выступать с хореографией к собственным песням, которые они записали еще на прошлом курсе, познакомившись со студентами с музыкального, что захватили их в свою творческую бурю. Предстоящий концерт – это то, что занимает мысли Чимина с начала октября. Волнение и тренировки забивают голову полностью, парень едва ли успевает думать даже о куче литературы по предметам, которую ему необходимо прочитать до конца семестра. Чимин всегда был паникером внутри, хотя и не высказывал этого. И единственное, что может его сейчас успокоить, это кружка крепкого тэхеновского кофе перед тренировкой. iKON – I’M OK       Чимин заходит в кафе, с удовольствием подмечая любимую песню, играющую фоном. Аромат выпечки, кофе как обычно, заполняет помещение, вызывая прилив слюны во рту. Как же он скучал по этому месту, в течение долгого времени смотря на него лишь издалека, как ребенок на желаемый пакет с конфетами высоко за дверцей шкафчика.       Пак проходит к барной стойке, замечая за ней Тэхена. По надутой моське друга сразу понятно, что что-то не так. Чимин садится на барный стул, привлекая внимание. – Что случилось? – Ничего, потом скажу, – вздыхает Тэхен. – Ты, наконец, пришел. Будешь что-нибудь?       Чимин улыбается, предчувствуя во рту вкус крепкого кофе, который скоро будет с ним. – Эспрессо. Мне нужно взбодриться перед тренировкой.       Тэхен кивает и становится за кофемашину. Чимин продолжает: – Кстати, Доён прислал мне видео со вчерашней тренировки, посмотришь? – Конечно. Это репетиция Serendipity? – Нет, это для YouTube, Serendipity мы запишем завтра, – отвечает Чимин и достает из кармана телефон, снимает блокировку и заходит в личные сообщения, чтобы найти присланное видео.       Вчера после тренировки Доён предложил снять короткое видео, так как обновлений на канале не было уже неделю, а видео с Чимином так вообще месяц – подписчики начинали скучать. Чимин был их любимчиком, впрочем, как и во многих других местах: в школе, университете, среди друзей. Парень иной раз даже стеснялся большого внимания к нему.       Тэхен ставит перед Чимином кружку с кофе и присаживается на стул. – Ты переживаешь насчет концерта? – спрашивает Пак, делая глоток напитка и довольно жмурясь. – Немного, – пожимает плечами Тэхен. – Завтра буду переживать сильнее.       Чимин открывает видео на YouTube и протягивает телефон Тэхену. Парень сразу расплывается в улыбке, наблюдая за другом на небольшой сцене и прикрикивает «Чим-Чим! О, Чим-Чим»». Он всегда высказывал восхищение Чимином, за что последний был невообразимо благодарен. Кто знает, был ли бы он хотя бы на толику так уверен в своих способностях, если бы не Тэхен. – Давай почитаем комментарии, – с дьявольской улыбкой предлагает Тэхен, закончив просмотр.       Это было его любимое дело – смущать Чимина чтением комментариев. – «Оппа такой красивый и такой недосягаемый», – читает Тэхен высоким голоском, отчего Чимин смущается и одновременно давится от смеха, сгибаясь пополам. – «Тело оппы такое сексуальное, не мог бы он так кататься волнами по мне?» – продолжает – О, боже, прекрати! – молит Чимин, пытаясь выхватить телефон из рук Тэхена. – Стой-стой, тут еще интересное! – отпихивает Ким друга, прислоняя телефон к себе. – «Чимин такой пирожок в университете, но на видео оплодотворяет всех девушек через экран».       Чимин закрывает горящее от смеха и смущения лицо руками. Он редко читает комментарии, и вот такие примеры и являются причиной. – Да ладно тебе, будто ты не привык к этому вниманию, – говорит Тэхен, отдавая Чимину телефон, который сразу оказывается в кармане. – Не привык, и ты это знаешь. Особенно внимание от девушек смущает. Кстати, ты не опоздаешь на встречу с твоим преподавателем?       Тэхен кидает взгляд в угол кафе, куда оборачивается и Чимин. А вот и знаменитый Чон Чонгук, причина влюбленных слюней и карамели из задницы Ким Тэхена вот уже полтора месяца. Мужчина весь такой сосредоточенный на виде из окна, хотя понятно, что он сознанием в своих мыслях. – И почему ты сидишь не с ним? – спрашивает Чимин Тэхена. – Зачем я буду мешать? – Боже, Тэхен, ты сам говорил, что он проявляет к тебе внимание. Бери быка за рога и иди к нему. – Мы все равно скоро пойдем на лекцию куда-то там. – Уверен, что вы идете на лекцию? – Чимин дергает бровью, делая недвусмысленный намек. – Может, он поедет жарить твою попку на капоте своей машины? – Чимин, что ты несешь? – возмущается Тэхен, хлопая ладонью по плечу друга. – Будто ты этого не хочешь, – отвечает Пак. – Это же очевидно. – Заткнись. Это моя больная ноша. Секс с ним из разряда фантастики, я даже не знаю гей ли он. И вообще говорят, что он ни с кем не встречается, типа он фригидный. – Он-то? – восклицает Чимин, кидая взгляд на Чон Чонгука. – Я тебя умоляю, от него за версту несет горячим сексом и теплыми объятиями после. – Эй, не смей даже размышлять о таком, – предупреждает Тэхен, щуря глаза на Чимина. – Больно надо, это твоя больная ноша, как ты сам сказал. А теперь ноги в руки и вали к нему.       Чимин тянет руки к Тэхену, чтобы вытащить его из-за барной стойки, но тот уворачивается. – Иди! Ну же!       Тэхен пытается развернуться к кухне, но Чимин, наконец, цепляет пальцами его рубашку и сжимает в кулаке, таща на себя. – Отстань! – верещит Тэхен. – Тэ, иди уже туда, тормоз! – Тише!       Тэхен старается разогнуть пальцы Чимина, сжимающие ткань его рубашки. У Пака уже ребра болят от столешницы, на которую ему пришлось завалиться, чтобы схватить друга. – Я тут могу еще всякое начать кричать, если не пойдешь! – угрожает Чимин. – О господи, – Тэхен с ворчанием оборачивается к другу и смиренно опускает руки. – Мне неловко. – В этом нет ничего неловкого. Наверняка твоему преподу было более неловко звать тебя на лекцию, – шепчет Чимин, успокоившись. – Может, это ничего не значит, – возражает Тэхен и обращает взгляд на Чонгука, Чимин тоже поворачивается и засекает взгляд мужчины, направленный на них.       Чон Чонгук резко поворачивает в сторону, будто и не смотрел на них только что. Чимин прыскает от смеха. Ну что за вторая влюбленная милашка. – Ладно, я пошел, Ромео, – громко говорит Чимин, а затем уже тише добавляет. – Не забудь познакомить нас перед вашей свадьбой.       Чимин срывается со своего места, видя, как Тэхен намерен отдубасить его прямо посреди кафе. Со скоростью света вылетая из кафе и чувствуя фантомный пинок под зад, Чимин оказывается на улице и довольно улыбается. Хотя бы у его друга будет счастье.

***

      В пятницу Чимин снова оказывается в кафе после пар, чтобы скоротать время перед тренировкой. Сегодня решающая репетиция в студии. Утром все студенты, принимающие участие в концерте, репетировали в Большом зале, в том числе Тэхен. Оба жутко устали, но Чимин намеревался еще пару раз прогнать выступление в студии хореографов.       Когда Чимин заходит в кафе, Тэхен скучающе сидит на барном стуле и подпирает голову рукой, упершейся в колено. – Ты как? – спрашивает Пак, садясь рядом и телом поворачиваясь к другу. – Жутко устал, – бормочет Тэхен. – Хочу спать, а не торчать на работе. – Мне еще на репетицию сегодня.       Чимин бросает в ногах свою сумку и облокачивается левой рукой на барку. – Ты сумасшедший, зачем столько репетировать? – не понимает Тэхен, хмурясь. – Все ноги себе сотрешь и спину собьешь с этой хореографией. – Хочу довести все до идеала и не оплошать. Чон Чонгук писал после вчерашнего похода на лекцию и выступлений в роли твоего парня? – переводит тему Чимин.       Тэхен сразу меняется в лице, глаза загораются, а щеки чуть алеют. – Да, мы переписывались немного. – Йа, ты что так смущаешься? – удивляется Чимин. – У вас были сексэмэски?       Тэхен давится проглатываемой слюной и смотрит на Чимина с широко открытыми глазами. – Перестань все сводить в пошлости! Если у тебя недотрах, то меня это не касается.       Чимин закатывает глаза и приближает лицо к Тэхену, говоря тише: – Я знаю о твоих пошленьких фантазиях. Я слышал, как ты ночью там постанывал, и слышал имя «Чонгук».       Тэхен шарахается назад, на что Чимин веселенько смеется. Он реально это все слышал. – А что касается меня, – продолжает Чимин. – Даже если секса давно не было, я могу быстро его найти, ты же знаешь, в университете есть пара хорошеньких попок, что так и ждут меня. – Ким Тэхен, тебя клиент ждет, займись делом.       Чимин и Тэхен резко подскакивают со стульев. Рядом стоит Юнги и сверлит взглядом Тэхена, что виновато склоняет голову вниз. – Извините, – говорит Тэхен и семенит за барную стойку.       Юнги провожает его взглядом, жуя губу от напряжения. Такой злой, будто они здесь румбу танцевали, а не просто разговаривали. Чимину обидно за друга, который отвлекся всего на минуту. Он вздыхает и тянется за сумкой в ногах, краем глаза замечает, как Юнги дергается и отходит чуть назад, но совсем не уходит. Чимин разгибается, надевая сумку на плечо и смотрит в глаза Юнги. Мужчина кривит губы, будто зол на Чимина еще больше, чем на Тэхена, хотя тот ничего, по сути, не сделал.       Пак вопросительно приподнимает бровь, всем своим видом показывая, будто ему безразлична эта ситуация и бесящийся владелец кафе перед ним. Юнги толкается языком в щеку, что-то неразборчиво фырчит и уходит в свой кабинет. Как всегда, в свою гребаную берлогу.       Чимин выходит из кафе. На душе погано и не понятно от чего: вроде Юнги интересует его уже намного меньше, но при этом его поведение все еще посылает микроудары в сердце. Как же ему это все надоело, до тошноты.       Дойдя до студии, которая находится в десяти минутах ходьбы от университета и кафе, Чимин заходит в помещение и идет в раздевалку, по пути здороваясь с друзьями. Его ждут несколько часов изнурительных прогонов хореографии, но зато он будет намного более уверен в себе завтра на сцене.       В раздевалке Джисок, один из танцоров их команды, тоже переодевается, только придя в студию. – Готов к завтрашнему? – интересуется парень, надевая свободные спортивные штаны. – Да, но переживаю, – сглотнув, отвечает Чимин, провожая взглядом скрываемые штанами подкачанные бедра Джисока.       У них с Джисоком не совсем дружеская история. Изначально она была дружеской, когда Чимин пришел заниматься с хореографами на первом курсе. Они были близки, оба в пьяном разговоре узнали об ориентации друг друга. А потом Джисок предложил Чимину встречаться. Чимин согласился, попробовал, искренне восхищался характером, телом Джисока, но сердце упорно молчало все два месяца отношений. Два прекрасных месяца, на самом деле: без ссор, недопониманий со стороны друг друга. Затем Джисок сдался, осознавая, что из Чимина чувств не вытянуть, и предложил остаться друзьями. Теперь отношения были слегка неловкие. Чимин проклинал себя за невозможность чувствовать что-то кроме уважения и дружеского восхищения к этому парню. Вот она – прекрасная возможность быть счастливым с тем, кто ни разу не показал себя в плохом свете, кто всегда был готов помочь, приехать, поддержать, заставить смеяться, в конце концов, секс с ним был просто лучшим в жизни Чимина. Но сердцу не прикажешь, сердце служило совсем другому человеку.       Джисок больше ничего не говорит Чимину и выходит из раздевалки в студию. Пак поджимает губы и стаскивает с себя футболку и джинсы, складывая их и отправляя в шкафчик. Даже если он мирно расставался со своими парнями, то при каждой встрече чувствовал себя жутко виноватым, будто заставил кого-то потратить на себя энергию, силу, чувства, а дать взамен ничего не смог. Собственно, недалеко от правды.       Переодевшись в свободные спортивные штаны и майку, Чимин выходит в студию. В ней парни, что завтра будут на сцене вместе с ним, уже разминаются, переговариваясь между собой. – На какое время назначено наше выступление? – спрашивает Чимин и, присоединяясь к разминке остальных, садится на пол, вытягивая ноги. – Примерно в двенадцать сорок, – отвечает Доён, проходя к ноутбуку, чтобы включить музыку через колонки. – Они больше ничего не станут менять? Надоели с этим передвиганием номеров, концерт уже завтра, – жалуется Чимин, наклоняясь вперед и обхватывая руками стопы. – Вроде нет, завтра уже точно будет известно.       Доён включает Steve Aoki – Delirious , заполняя студию энергичной музыкой. Субин, самый младший из них, подскакивает, начиная кривляться всем телом – он любитель получить какое-нибудь легкое растяжение своей бессмысленной подвижностью в такие моменты, как сейчас. Чонхёк, его брат, дергает Субина за руку, пытаясь успокоить, но в то же время сам смеется от своего брата-балбеса.       Закончив с разминкой и немного расслабившись, парни начинают репетировать выступление. Чимин не поет, боясь навредить голосу перед завтрашним днем, лишь шепчет слова своей песни. По студии разносится мелодия, на сто рядов заслушанная парнями во время прогонов номера. Год назад, услышав эту песню, Джисок, на тот момент в отношениях с Чимином, предложил друзьям и самому Паку придумать хореографию к песне. Никто и не думал, что это когда-нибудь пригодится. Как только пару недель назад объявили, что подготовка к ежегодному концерту талантов университета уже началась, парни немедля записались в участники. А Джисок вспомнил ту самую хореографию к Serendipity, предлагая ее на обсуждении в студии и подбадривающе смотря на Чимина, который тут же смутился. Понимая, что на Пака ляжет намного больше задач: и петь и танцевать – его друзья полностью взяли на себя доработку хореографии, доводя ее до идеала всего за пару дней, проведенных в студии.       Теперь Чимин, смотря на отражение их команды в зеркале во время бесконечных прогонов, был безумно благодарен за существование их небольшого союза любителей и профессионалов хореографии, которые безо всякой ревности и желания быть первыми, решили позволить Чимину быть во главе их группы на мероприятии.       Спустя два часа, устроив себе перерыв, парни ложатся на пол, тяжело дыша и энергично одергивая на себе майки, чтобы остудить кожу. Чимин смотрит в потолок, восстанавливая дыхание с раскинутыми в стороны руками. – Чимин-хен, твой костюм готов? – спрашивает Ёнгю, перекатываясь на живот, чтобы видеть Чимина. – Да, рубашка пришла еще вчера, цепочку, или как там она называется, мне дала Ёнсон, – прерывисто отвечает Чимин и со стоном приподнимает корпус, чтобы дотянуться до бутылки с водой. – Ёнсон? Это та, которая встречается с Сухёном? – интересуется Ёнгю, подкатывая бутылку ближе к Чимину. – Она хороша. – Даже не думай, – предостерегает Чимин. – Если Сухён и выглядит с ней милым и порой беззащитным, он тот еще зверь и разорвет за нее тебя в клочья.       Ёнгю надувает губы и обижено выдыхает. Парень он был невысокий, привлекательный, но завлекать девушек умел так же, как подросток в рассвет полового созревания: чересчур настырно, пошло и оттого безуспешно. – Давайте сходим куда-нибудь? – предлагает Доён, поднимаясь с пола и пиная рядом лежащего Юнсо, который ворчит на действия старшего. – Все равно из нас уже ничего не выжать, и весь вечер забивать себе голову завтрашним днем я не хочу, надо развеяться. – Выпить? С ума сошел? – возмущается Чонхёк. – Нет, алкаши, можно просто посидеть где-нибудь пару часиков, пожарить мясо, набить животики и довольно уснуть у себя в кроватках. – Я согласен! Хочу мясо! – кричит Субин, подняв над головой руку. – Все, – заключает Доён, хлопая в ладоши. – Подрываем жопы с пола, переодеваемся и идем лопать мясо!       Все встают, направляясь в раздевалку. Чимин, переодевшись, достает телефон, замечая, что время приближается к шести вечера. У Тэхена скоро закончится смена, а ключи от квартиры он наверняка не брал сегодня, понадеявшись на присутствие Чимина дома. Пак находит контакт друга в недавних вызовах. – Да, Чимин-и? – спустя пару гудков берет трубку Тэхен. – Я сейчас пойду с парнями кушать, ты брал с собой ключи от квартиры? Я задержусь на пару часов. – Не брааал, – стонет Тэхен. – Занесешь?       Чимин вздыхает не столько от того, что ему нужно заходить по пути в кафе, сколько от того, что его друг такой несобранный. – Я тебе их в задницу скоро затолкаю, если будешь забывать дома ключи, – шипит Чимин, скидывая тренировочную одежду к себе в сумку. – Прости, – виновато выдыхает Тэхен. – Через минут двадцать буду у тебя.       Чимин скидывает звонок и предупреждает парней, что им нужно будет остановиться возле кафе на пару минут, чтобы он смог передать свои ключи Тэхену.       На улице уже начинает смеркаться, парни под общий смех и обсуждение вкусненького мяса, которое скоро окажется у них в желудках (серьезно, будто век не ели), идут в сторону кафе, сопровождая Чимина, вырвавшегося чуть вперед. Он улыбается, довольный атмосферой и совершенными делами на сегодня: все отрепетировано, готово, сейчас он в компании хороших друзей и абсолютно счастливый от того, что еще пару часов будет наслаждаться этим всеобщим позитивом. Дома перед сном он, как всегда, поговорит с Тэхеном или посмотрит серию аниме или дорамы, а потом они лягут спать, крича друг другу пожелания спокойной ночи через комнаты.       И почему только Чимин считает, что в его жизни что-то не так? Ведь отношения это не главное. Главное – иметь хороших друзей рядом, и чтобы все его близкие были счастливы и здоровы.       Чимин вдыхает полной грудью чуть прохладный воздух Сеула и на выдохе улыбается. Все будет хорошо. Сегодня, завтра и всегда – нужно только верить и следовать намеченному пути.       Попросив друзей подождать на улице, чтобы не шуметь большой компанией внутри, Чимин заходит в кафе, направляясь к привычному месту Тэхена за стойкой. Парень подкидывает свои ключи в руках. – Не смей забывать ключи больше, понял?       Тэхен виновато улыбается, хотя по глазам понятно, что он как был забывчивым, так и останется. Чимину остается лишь смириться. – Я пойду кушать мясо, тебе что-нибудь взять домой? – интересует Пак, играясь с брелоком в виде мордочки котенка на ключах.       Тэхен активно кивает головой, как болванчик, облизываясь. – Да, самгёпсаль хочу. – Хорошо, будет тебе самгёпсаль.       Чимин передает наконец ключи Тэхену и оборачивается вправо, почувствовав, как кто-то смотрит на него. Неподалеку за барной стойкой сидят Чонгук с Юнги. Интересненько. – Они знакомы? – спрашивает Чимин Тэхена, переключая внимание с мужчин на него. – Да, они друзья, – отвечает Тэхен и поджимает губы. – И собираются пойти выпить сейчас.       Чимин пропускает мимо озабоченность Тэхена тем, что взрослые мужчины хотят выпить. В этом ведь нет ничего плохого. – Ты звал Чон Чонгука на концерт?       Тэхен застывает, смотря в глаза друга и умоляя не делать того, что он собирается сделать сейчас. – Нет, Чимин-а, не нужно. – Он должен посмотреть на тебя! – настаивает Чимин, хватая парня за руку. – Если он не перейдет к активным действиям в твою сторону после выступления, то он точно фригидный.       Тэхен морщится и смотрит в сторону мужчин. – Я тебя ненавижу, – заключает Тэхен. – Если это расплата за ключи, то я привяжу их к своим ушам и больше никогда не забуду.       Чимин хихикает и заставляет Тэхена выйти из-за стойки, таща за собой.       Он подходит к мужчинам, пытаясь особо не обращать внимание на то, что Юнги отвернулся в сторону зала при его приближении. Пошел он в задницу. – Здравствуйте! – приветствует Чимин, смотря на Чонгука, который поглощен лицом лишь одного Тэхена.       Чимин дергает руку застывшего Кима, чтобы тот проявлял хоть какие-то признаки жизни, а не зомбированного существа. – Здравствуй, Чимин, – отвечает Чонгук, добро улыбаясь парню.       Ну что за милашка. Чимин готов верещать от того, что, по-видимому, Тэхен с Чонгуком перешли даже к обсуждению круга друзей, раз мужчина знает, как зовут Пака. Чимин снова кидает взгляд на отрешенного Юнги, который такой доброжелательности и воспитанности, как Чонгук, проявлять не собирается. Но он ее и не ждал. Вообще не ждал, за пару лет начинаешь привыкать к тому, что в этой жизни есть человек, которому правила приличия неизвестны.       Чимин снова смотрит на Чонгука, который чуть хмурится, замечая, куда был направлен взгляд Пака. Ему стыдно за его хена? Неплохо, если так. – Тэхен вряд ли предложит, но я спрошу. Не хотите прийти на наше выступление? – спрашивает Чимин, приводя свой план по возгоранию сексуального желания Чонгука к Тэхену в действие. – Выступление? – переспрашивает Чон и вопросительно смотрит на своего студента.       Ну, конечно, его милая конфетка Тэхен ничего не говорил Чонгуку. Все, что касается Чонгука, вызывает в Тэхене смущение и внутренний хаос, с которым он пока не разобрался. Но Чимин-и поможет. – Университетское мероприятие, не слышали? – продолжает Чимин. – Творческие номера, все такое. Говорят, даже представители агентств приходят.       Чонгук заинтересованно приподнимает брови. – Что вы будете делать? – У меня и у Тэхена песня и танец. Тэ поет лучше меня, но я лучше танцую, – Тэхен пихает Чимина кулаком в плечо. – Приходите, будет потрясающе.       Чонгук смотрит на Тэхена, ища в его лице какие-то эмоции. Чимин понимает, что мужчина хочет прийти, но так же неуверенно себя ведет. Боже, Паку просто хочется настучать по головенкам обоим. Тэхен с волнением смотрит на Чонгука в ответ, и Чимин уверен, что если бы чувства имели физическую силу, все кафе бы сейчас смело ураганом влюбленности. – С удовольствием приду посмотреть, – наконец отвечает Чонгук, за что Чимину хочется потрепать его по волосам. – Приводите с собой друзей, – добавляет Чимин.       Он бросает взгляд на Юнги, думая о том, пришел бы он посмотреть на парня или нет. Вдруг ему открылись бы глаза на то, что Чимин не плохой человек, что он имеет таланты, которыми умело пользуется. Он не надеется, что мужчину пробьет волной влюбленности и желания, как обязательно пробьет Чонгука от Тэхена, но Чимину лишь хочется немного уважения и признания, что он личность, а не пустое место.       Юнги неподвижен.       Сердце Чимина тоже. – Обязательно приведу, – переключает Чонгук внимание на себя. – У меня как раз есть друг, который увлекается танцами, ему это предложение точно понравится. А два других пишут музыку.       Чимин заинтересованно кивает, искренне желая увидеть того самого друга, который увлечен танцами. Потом он спросит, как ему Чимин. И, может, тех, что увлечены музыкой. Они ведь смогут оценить его вокал. – Тэхен-а, проводишь меня? – просит Чимин, на что Ким кивает.       Пак прощается с мужчинами – даже если Юнги ему не отвечает, парень будет придерживаться правил приличия – и идет на выход с Тэхеном. – Сейчас я не знаю, ненавижу или обожаю тебя, – признается Тэхен. – Определенно обожаешь. И ты мне еще по гроб жизни должен. – В этом уже не уверен.       Парни выходят из кафе. Тэхен кивает танцорам, привалившимся к стене соседнего здания в ожидании Чимина. – Не забудь про самгёпсаль, – напоминает Ким.       Чимин кивает и отходит к друзьям. А теперь стоит расслабиться перед завтрашним днем и набить животики. Sufjan Stevens – Visions of Gideon       Юнги выходит из гостиной Чонгука, хватает из куртки в коридоре пачку сигарет и заходит на кухню, доставая из шкафчика блюдце. Из пачки вынимается зажигалка и сигарета, губы зажимают спасительный табак, завернутый в бумагу, палец нервно проходится по колесику для поджига, опаляя конец сигареты. Юнги глубоко вдыхает, чувствуя, как вместе с привычной горечью внутренности заволакиваются дымом, покрывая всю его нервозность, которую не стоит сейчас показывать друзьям, что собрались в гостиной Чонгука, чтобы провести вечер за бутылками пива и разговорами. Которые сейчас заставили его идти на каторгу завтра. Никак иначе он не может это назвать.       Он не может смотреть на Него завтра на студенческом концерте. Ему придется строить из себя равнодушного, отворачиваться, быть холодным, быть чужим, когда все его внутренности заполнены одним лишь человеком, когда по крови течет непрекращающееся: Чимин, Чимин, Чимин, Чимин. Пак ебаный его Чимин.       Юнги делает глубокую затяжку, не беспокоясь о сопротивляющемся горле, которое хочет выкашлять дым. Ему больно и одновременно приятно. Юнги уже давно стал ловить кайф от боли, которую намеренно причиняет себе, чтобы забыться. Он пьет вечерами, вместе с ночной рвотой пытаясь вырвать из себя существо, что не может оставить его в покое. Он курит до головокружения, чтобы лечь на постель и вырубиться, чтобы больше не думать. Ничего не помогает, но он продолжает. Нужно как-то бороться.       Для всех во внешнем мире Юнги остался прежним, как и три года назад. Его друзья ничего не замечают. Юнги умелый актер. У себя в квартире, наедине с собой, он медленно губит себя день за днем. Он потерял в весе, но незначительно, потому что здравым рассудком понимает, что жить надо, а чтобы жить, нужно позволять чем-то заниматься своим органам: перерабатывать пищу, получать воздух.       Юнги живет, потому что умереть он не может. – Ты знаешь, что я не люблю, когда курят в квартире, – слышится голос Чонгука позади.       Юнги зажмуривается, пытаясь собраться и снова стать умелым актером. – А я не люблю, когда меня заставляют делать то, что я не хочу.       Это правда. Чонгук, Хосок и Намджун заставили его пойти на этот концерт завтра. Смотреть на студентов, смотреть на Чимина. Юнги хочется запихать себе всю пачку сигарет в глотку. – Что у тебя с Чимином?       Юнги кашляет, тушит сигарету о блюдце. – Ты о чем? – давит мужчина, пытаясь совладать со спазмами горла и сморгнуть слезы. – Когда тебе не нравится человек, ты просто его игнорируешь, – объясняет Чонгук, Юнги на него не смотрит. – Можешь кинуть пару колкостей, но в конце концов игнорируешь. И игнорируешь не так, что смотришь в другую сторону, а сам ушами в разговоре. Ты думаешь, я не понял, что ты усиленно слушал, что там говорил Чимин в кафе? – Это все твои фантазии.       Юнги начинает паниковать. Чонгук обладает большей проницательностью, чем Хосок и Намджун. Не хватало, чтобы он еще заметил состояние его хена. Юнги открывает окно и высовывает голову на улицу, пряча лицо от Чонгука и остужая свои щеки прохладой. – Я так не ду.., – начинает Чонгук. – Он меня бесит, – перебивает Юнги, бесцельно шаря взглядом по улице. – Просто неимоверно бесит. Если бы я мог, запретил бы ему вообще появляться в кафе, чтобы не слышать, как он ржет с твоим любимчиком или со своими однокурсниками за столиком. Чтобы он больше не пялился на меня через весь зал, когда я выхожу из своего кабинета. Я всеми фибрами чувствую его глаза, и это бесит. И вся эта его вечная веселость раздражает, будто у него пропеллер в заднице. Он беспечный, я таких терпеть не могу, все время только лыбится и ничего его больше не волнует.       Юнги выдыхает и достает новую сигарету из пачки. Ложь ли это? Не совсем. Юнги одновременно ненавидит Чимина и одержим им. Если бы он жил в Средние века, то посчитал бы, что этот парень ведьма, околдовавшая его и портящая ему жизнь своим существованием. Пак Чимин вытягивает из него все силы. Хотя Юнги никогда не был сильным, еще с подросткового возраста углубляясь в свою депрессию и социофобное состояние, сделавшее из него закрытого человека, умеющего общаться лишь на языке сарказма. – Я не думаю, что он такой, – выдыхает Чонгук позади Юнги. – Из того, что я слышу от Тэхена, я понял, что Чимин очень заботливый. Да, он активный и веселый, но Хосок такой же, и это тебя не бесит. И я ни разу не слышал ничего от Тэхена, чтобы подумать, что Чимин беспечный. Он помогает ему с некоторыми предметами, значит, не глупый.       Юнги знает это. Юнги все это, блять, знает. Какое Чимин солнце, какой Чимин умный и популярный, какой талантливый – он глаза затер уже от продуктов его таланта, выложенных на YouTube. Чимин идеальный, светлый, милый, красивый, добрый – Юнги захлебывается в этом. Юнги нельзя даже приближаться к Чимину, чтобы не омрачить его чистую ауру своей прогнившей. Еще Чонгук со своей влюбленностью в Тэхена, будто машет перед носом тем, что могло бы быть у Юнги и Чимина. Нет. Нет, нет, нет. Юнги даже думать о таком не хочет, это не то, чтобы маловероятно – это за гранью понимания, за гранью установившихся законов природы. – Ой, засунь свою влюбленность в задницу, еще твоих соплей не хватало, – огрызается Юнги, желая закончить этот разговор. – Разберись в своих чувствах и не забудь закрыть окно, – говорит Чонгук и выходит из кухни.       Юнги зажмуривается, сдерживая комок в горле, скалит зубы от свербящего носа и колющих солью глаз. Все нормально. Все будет хорошо. Чимин выпустится через полтора года, и все забудется.       Юнги затягивается сигаретой, заволакивая дымкой имя «Чимин» внутри.