Что не так, Мин Юнги?

      Все утро Чимин с Тэхеном носятся, как угорелые, по квартире с бутербродами в зубах, собирая свои костюмы для выступления и проверяя любой угол на наличие забытого. И вроде бы не опаздывают, но из-за волнения оба не знают, куда себя деть.       За полчаса до выхода парни решают, что будет неплохо подвести глаза карандашом для эффектного взгляда, и до самого приезда за ними Доёна Чимин с Тэхеном матерятся в ванной, уткнувшись в зеркало и пытаясь растушевать карандаш.       В половину одиннадцатого Доён уже третий раз звонит Чимину и говорит, цитата: «Если вы, два уебка заторможенных, через две минуты не будете сидеть в моей машине, то я уеду без вас, и добирайтесь со своими костюмами на метро». Чимин кидает ватную палочку, которой пытался растушевать карандаш, в раковину и бежит к выходу, за ним – Тэхен. Парни, как солдаты после команды «подъем», скорее надевают на себя верхнюю одежду и вылетают из квартиры, со скоростью света перебирая ногами по лестнице вниз.       Приехав в университет и оставив костюмы в выделенной аудитории, Тэхен с Чимином идут в Большой зал, чтобы встретиться с остальными танцорами. Тэхену так же помогают парни с хореографического, но не те, с кем Чимин в команде. Было даже забавно, что друзья проводили больше времени с парнями с других факультетов, чем со студентами своего направления. Тэхен своих однокурсников вообще недолюбливал, Чимин же к своим был нейтрален.       Студенты группкой толпятся в зале, высматривая знакомых, входящих в помещение. – Нужно занять места Чонгуку и его друзьям, – напоминает Тэхен, выглядывая в наполняющемся зале знакомое лицо. – Может, они уже пришли? Пойду, поищу.       Чимин кивает, провожая взглядом Тэхена, что исчезает за спинами студентов. До начала концерта остается полчаса, Чонгуку с его друзьями желательно бы поторопиться. Чимин пропускает пальцы через волосы, чуть сжимая челку у корней, и выдыхает весь воздух из легких. Спокойно, Пак Чимин, это не первое твое выступление, в конце концов. – Чимин?       Чимин поворачивается к Джисоку, что стоит рядом и оглядывает его. Парень уже одет в черную рубашку и белый жилет – костюм танцоров для выступления. Джисок даже уложил волосы, зафиксировав челку гелем. Выглядело очень привлекательно. – Да, Джисок-а? – Чимин улыбается парню, подходя чуть ближе. – Отлично выглядишь, – Джисок смотрит, кусая нижнюю губу. – Ты подвел глаза?       Чимин фыркает, жалея, что не стер эту жуткую подводку дома, пока была возможность. – Да, пытался по крайней мере. – Выглядит отлично. Тебе идет, – говорит Джисок и хлопает в ладоши. – Я что хотел сказать-то. Мы пойдем куда-нибудь после концерта? – Ох, не знаю, – Чимин вздыхает, вспоминая дорожную сумку, лежащую дома. – У меня вечером поезд в Пусан. – Надолго едешь? – Всего пара дней. Мама скучает.       Джисок вздыхает, переминаясь с ноги на ногу – Ты можешь просто взять с собой сумку в бар, ты ведь не много вещей собираешь? А оттуда на такси уехать на вокзал. Нельзя пропускать такой вечер, Чимин-а.       Чимин смеется от того, как Джисок выпячивает нижнюю губу, пытаясь убедить парня поехать в бар, хотя выглядит скорее так, будто он будет обижен его отсутствием. – Ладно, – Чимин хлопает ладонью парня по плечу. – Отвезем с Тэхеном костюмы домой, переоденемся и встретимся все в баре. – Отлично, – Джисок довольно растягивает губы в улыбке.       В этот момент Тэхен врезается в спину Чимина, толкая его к Джисоку, отчего Пак неловко выпячивает ладони, утыкаясь ими в грудь своего бывшего. Джисок ловит Чимина за предплечья, придерживая. – Чимин, я застолбил места! – радостно кричит Тэхен, совсем не обращая внимания на то, что он стал причиной столкновения двух парней.       Чимин убирает ладони от теплой ткани рубашки, на секунду смотрит на Джисока и отворачивается к Тэхену, боясь увидеть у своего бывшего взгляд, который говорил бы о том, что его эта ситуация не позабавила, а скорее смутила, как мальчишку. Влюбленного мальчишку. Чимин очень надеялся на то, что Джисок уже избавился от чувств к нему. – Тэхен-щи! – слышится крик со стороны входа в зал.       Чимин с Тэхеном удивленно оборачиваются, замечая вдали Чонгука с компанией друзей одетых, между прочим, очень круто: черные футболки, джинсы, на Чонгуке рубашка и джинсы, закатанные до щиколоток. Чимин уже хочет присвистнуть, когда видит рядом с Чонгуком Юнги, который скучающе осматривает помещение. На нем все черное: джинсы, футболка, вправленная за ремень, и косуха. Кровь у Чимина начинает быстро гнать по венам, сердце стучит в ушах. Это ужасно. Сейчас он не хочет, чтобы Юнги смотрел на его выступление, потому что он просто не сможет сосредоточиться и сделать все идеально.       Чимин жмурится, пытаясь совладать с паникой, когда Тэхен хватает его за руку и тащит к компании мужчин. Он на автомате здоровается и сквозь гул в ушах слышит имена незнакомых мужчин, которых им представляют – Намджун-хена и Хосок–хена.       Теперь Тэхен ведет всю компанию к местам, которые он занял несколько минут назад. По пути Хосок, самый активный и любопытный, пристраивается к Чимину, расспрашивая его о танцах и учебе. – Почему ты пошел на филологию, а не на хореографический факультет? – возмущается Хосок, когда слышит от Чимина его специальность в университете. – Мне нравятся танцы, но изучать я хотел именно литературу, – отвечает Чимин и указывает на четыре свободных места в первых рядах. – Эти ваши.       Мужчины занимают свои места, вытягивая ноги, отчего Чимин чуть отходит в сторону, но его хватает за руку Хосок, не позволяя уйти. Рядом с Хосоком сидит Юнги, который морщится и вытаскивает из кармана телефон. Чимину хочется сказать ему что-нибудь резкое, вроде «нахрена ты приперся, если тебе здесь не хочется быть?». Но он только молчит и внимательно слушает Хосока, что, кажется, уже очарован Чимином. – Ты только танцевать будешь? – Еще пою. Мы с Тэхеном оба будем петь и танцевать. Еще к нам присоединились парни с хореографического, мы с ними как раз разговаривали, когда вы подошли, – говорит Чимин. – А что за песня? – присоединяется к разговору Намджун, высокий мужчина, который кажется самым интеллектуальным в их компашке, даже интеллектуальнее Чонгука, о гениальности которого Тэхен Чимину уже все уши прожужжал. – Кавер? – Нет, они наши с Тэхеном, сами тексты. Мы хорошо общаемся с парнями с музыкального, они написали для нас музыку. А хореографию мы ставили совместно. На самом деле, на ежегодных мероприятиях это обычная практика – когда студенты из разных факультетов объединяются. Нам повезло, что у нас есть талантливые друзья. – Вы тоже талантливые, – возражает Чонгук.       Юнги вытягивает тело по стулу, расставляя колени в стороны, чем отвлекает Чимина от разговора. В парне борются две стороны: одна очарована внешним видом и всем Юнги в целом, другая раздражена поведением мужчины, который намеренно игнорирует все происходящее. Почему Чимин умудрился влюбиться в такого ужасно невоспитанного человека? – Эй, долой плохой настрой! – кричит Хосок, вскакивая со своего места и сгребая Чимина с Тэхеном в объятия. – Я сегодня собью ладошки, когда буду аплодировать вам. Могу не аплодировать другим, чтобы для вас шуму в зале было больше.       Чимин смеется, вовлеченный в волну позитивной энергии от Хосока, который уже очень нравится парню. Пак всегда хотел встретить хена, который был бы намного старше его и мог заботиться о нем и поддерживать. – Хлопайте всем, пожалуйста, – просит Чимин, обнимая Хосока в ответ. – Всем нужна поддержка. Ладно, нам пора идти. Спасибо, что пришли, нам очень приятно. Можем мы называть вас хенами?       Чимину, правда, неимоверно этого хочется. Он почему-то чувствует, что это не последняя их встреча со старшими, уж больно живой интерес они проявляют к двум парням. – Конечно, можете, – кивает Намджун.       Чимин довольно улыбается, а Хосок начинает издавать эгёшные звуки, кажется, раздражая этим Юнги, который чуть отстраняется от своего соседа, все так же продолжая смотреть в телефон. – Мы пойдем, – говорит Чимин, кланяясь старшим, и берет Тэхена за руку. – Спасибо, Хосок-хен, Намджун-хен, Чонгук-хен…       Чимин делает паузу, сглатывая. Стоит ли? – …Юнги-хен, – с трудом заканчивает Чимин, ощущая огромный комок в горле, от которого даже дышать становится трудно.       Юнги резко дергает головой, отрываясь от своего проклятого телефона, и смотрит Чимину прямо в глаза. Смотрел ли Юнги ему часто в глаза? Нет. Чаще говорил что-то за спиной или тупо пялился, пока парень не видит. По Чимину проходит противная холодная волна, унося все мужество в пятки. Зачем он так обратился к Юнги? Какой, к черту, хен? Чимин был уверен, что Юнги внутри строит планы по его убийству.       Но, на удивление, мужчина только кивает Чимину и отворачивается. Пак не уверен, что еще хоть когда-нибудь обратится к этому человеку, потому что сейчас остается неприятный осадок. Даже если Юнги ничего плохого ему не сказал, он и не ответил ему даже нейтрально. Почему просто нельзя быть нормальным человеком? Чимин ведь не просит быть с ним дружелюбным. Достаточно только проявлять уважение.       Чимин уходит с Тэхеном, чтобы надеть костюмы и подготовиться к выступлению. И в очередной раз размышляет, что не так с этим Мин Юнги.

***

      Юнги ненавидит это место, желая сейчас оказаться у себя дома и отсыпаться с похмелья, пока на сцену не выходит Он. Мужчина невольно отрывается от спинки кресла и выпрямляется, с вниманием осматривая парня на сцене. Белая легкая рубашка, на которой переливается какая-то неведомая штука из кучи цепочек, притягивает взгляд, ноги обтянуты брюками со вставками из страз, что отражают свет.       Юнги видит не человека на сцене. Он видит настоящего ангела, что режет его без ножа, что тянет к себе, не отпускает, завлекает, захлопывает в сжатом пространстве, обволакивая своим великолепием, которое так отличается от юнгиевой потрепанной души.       Чимин для Юнги нечто необъяснимо прекрасное, чем хочется обладать, но что в то же время понимаешь, что не можешь вынести, не можешь сохранить и уберечь. Чимин и Юнги две параллельные Вселенные, которые находятся рядом, но в них все настолько разное, что смешение приведет к коллапсу. JIMIN - SERENDIPITY       Чимин начинает петь, Юнги не верит, что это вообще возможно – крошить его душу еще больше. От легкого высокого голоса парня у Юнги на глаза набегает пелена, появление которой он не может объяснить. Просто ему хорошо и одновременно плохо. Даже не так: он в Раю и в Аду одновременно – наслаждается и страдает.       Чимин не должен был появляться в его жизни, не должен был сметать все привычное, все закономерное и такое обыденное. Юнги всю жизнь довольствовался и стремился к тому, что было возможно получить. Он не лез за звездами, не пытался быть мечтателем. Только реализм, только то, что в его силах. Он неплохо отучился в университете, занимался музыкой, открыл кафе – это все было реальным, все на уровне обозримого, а не высоко за облаками, до чего нужно тянуться, ломая кости.       Юнги даже не пытался реализовать себя в крепких отношениях. Ему было как-то не до этого ни раньше, ни сейчас. В подростковом возрасте он переживал психологические проблемы, в частности, – депрессию и социофобию. Он не загонял себя в это состояние, оно само внезапно накрыло, выбивая почву из-под ног и превращая в человека, которого каждый контакт с людьми доводил до раздражения и нервных срывов. Что такого, скажете вы, в простом общении с людьми? Но человек, не испытавший подобного состояния, не сможет понять, как трудно бывает просто встать и помочь даже другу, как собственное тело и разум сопротивляются какому-либо взаимодействию с самыми близкими людьми, как хочется, чтобы все вокруг оставили в покое и позволили делать только то, что тебе хочется.       Юнги пережил это состояние, оставил в прошлом, излечился. А теперь, с Пак Чимином в душе, снова заводил себя в червоточину, не имея способности выйти на свет. Он не позволял никому видеть свое состояние, лишь наедине с собой оставляя все маски лежать до следующего выхода к людям.       Страдание от невзаимной любви? Нет, не то. Юнги даже не думал о том, что его состояние может изменить влюбленность Чимина в него. Ему просто было невыносимо осознавать, что парень, который младше его на целых десять лет, может настолько захватывать разум и не давать двигаться в темпе привычной жизни.       Юнги не хочется отношений, он никогда их особо и не хотел, довольствуясь лишь парой кратковременных, которые и то было сложно вынести – уж больно трудно ему сойтись с кем-то, особенно во времена, когда девушки желали, чтобы все внимание и время парней было направлено на них.       Юнги хочется прийти, наконец, в сознание, увидеть что-нибудь плохое в Пак Чимине, чтобы разрушить образ ангела. Он знал, что Чимин, в отличие от него, имел связи с парнями, отношения. Пак приходил пару раз в кафе со своим парнем, мозоля глаза Юнги, который до конца не мог понять, какие чувства испытывает: отвращение к парню, что сидит рядом с Чимином? Разочарование в самом Чимине? Скорее просто тупую боль в сердце, с которой смиряешься и которую принимаешь.       В сухом остатке из всех загонов Юнги оставалось несколько простых вещей: Юнги боялся сходиться с кем-то, столь непохожим на него; Юнги боялся испортить светлую сторону Чимина, добавляя свою темноту в его жизнь; Юнги просто-напросто не понимал, что хорошего он может дать Чимину, который достоин намного большего.       Быть друзьями? К черту. Какие друзья с десятилетней разницей в возрасте? Просто поддерживать нейтральное общение? Юнги мог бы попробовать, но уж больно сильно в него бил любой зрительный контакт с Чимином, что проще было избегать парня, чем иметь вероятность морально сдохнуть раньше времени только от своей глубокой влюбленности, граничащей с одержимостью.       Тело Чимина плавно изгибается на сцене, делает резкие толчки, голос чуть дрожит от волнения. Юнги весь в Чимине, не видит ничего вокруг, лишь с затаенным дыханием наблюдает, впитывая вживую все то, что видел до этого через экран телефона. Мужчина восхищен. Как музыкант, он наслаждается музыкой, голосом. Как зритель, он видит перед собой нечто великолепное, что хочется довести до точки бесконечности, никогда не прерывая.       Песня заканчивается. Чимин кланяется, обращая внимание на компанию мужчин в зале. Юнги заторможено соображает, что весь зал аплодирует, и начинает вместе со всеми отбивать себе ладони, до конца не понимая, как какими-то хлопками можно выразить свои эмоции.       На пару секунд глаза Юнги и Чимина встречаются, и мужчина боится, что не успел спрятать свою слабость. Он опускает взгляд в макушку напротив, сверля ее взглядом, пока Чимин и танцоры уходят со сцены. – Вау, кто-то должен позволить ему полюбить себя, – говорит Намджун слева, отвлекая Юнги от собственных мыслей. – Чего? – спрашивает Хосок.       Намджун переводит строчку из песни: «Let me love you». Хосок начинает петь дифирамбы про то, что «это его должны любить, а не ему позволять», а затем все и вовсе уводится в возможность записать с Тэхеном и Чимином песню.       Юнги это слушать не хочет. Он хочет выйти. Он подрывается с места, бросает короткое «мне надо выйти» и продирается сквозь людей в ряду, спеша покинуть зал.       На улице он достает из кармана куртки пачку сигарет, вынимает одну, прикуривает и глубоко вдыхает дым.       К кому песня Пак Чимина? Это все, о чем он думает, стоя в тишине на улице.

***

      После выступления Тэхен тащит Чимина в зал, чтобы встретиться с Чонгуком и его друзьями. Чимину этого отчаянно не хочется. Он видел, как Юнги отвел взгляд от него после выступления, хотя, на удивление, он аплодировал. Эти два момента не совсем укладываются в его голове. Мин Юнги, как обычно, противоречит логике.       Старшие хвалят выступление парней, Чимину и Тэхену вручаются цветы. Тэхену – от Чонгука, Чимину – от Хосока, который от него в полном восторге и не устает это выражать своими эмоциями. – Ты отлично смотрелся на сцене, Чимин, – внезапно подбадривает Чонгук. – Хосок аж повизгивал, и наш интеллектуал Намджун теперь хочет записать с вами песню. Юнги тоже понравилось твое выступление, Чимин, он оторваться не мог.       Чимин оборачивается к Юнги. Тот, мягко говоря, застигнут врасплох словами Чонгука и лишь хлопает глазами. Чимин старается высмотреть хоть какую-то эмоцию, которая подтверждает слова Чонгука, но Юнги молчит, поджимая губы. Так он и думал. Чонгук лишь хотел подбодрить Чимина тем, что его выступление понравилось всем, включая Юнги, который наверняка переживал эти несколько минут как собственный Ад.       Уверенный в своей правоте, Чимин отворачивается от мужчины, чувствуя распространяющуюся по телу злость. Лучше бы Юнги вообще сюда не приходил и не мозолил глаза. Чимин почти смирился со своими чувствами, начал отвлекаться. В конце концов, безответно любить больше двух лет это то еще страдание, от которого необходимо избавляться. А тут Юнги сам напоминает о себе. – Спасибо, Чонгук-хен, – говорит Чимин. – Нам очень приятно, что некоторым из вас понравилось.       Пак намеренно выделяет «некоторым», надевая на лицо маску холодной отстраненности. – Да, Чонгук прав, – внезапно слышит Чимин справа от себя голос Юнги. – Вы отлично смотрелись. Танец хороший, и песня тоже…хорошо спета.       Чимину хочется зажмуриться от того, как Юнги через силу давит из себя эти слова. Захотел, наконец, побыть хорошим человеком? Если бы они были здесь вдвоем, то Чимин развернулся бы и дал мужчине самую горячую пощечину, вкладывая в нее всю свою злость и больную любовь. Парень чувствует, как ему в глаза накатываются слезы. Он говорит Тэхену, что пойдет переодеваться, и скорее уходит из зала, прижимая к глазам ладони и врезаясь в чужие плечи своими по пути.       Зайдя в первую же свободную аудиторию, Чимин закрывает дверь и скатывается по ней на пол, обхватывая руками колени. Ну почему он плачет? Ведь ничего плохого не случилось. Он хорошо выступил, скоро пойдет отмечать с друзьями это событие, вечером уедет к родителям и пару дней проведет в родном доме. Мин Юнги не должен омрачать все это своим существованием, по сути даже не участвуя в жизни Чимина.       Парень поднимается с пола, аккуратно вытирает глаза, чтобы не размазать подводку, которая и так не в лучшем виде, и выходит из аудитории, направляясь к друзьям.

***

      В баре студенты знатно накидываются алкоголем, пока Чимин спокойно попивает одну кружку пива вот уже второй час. Напиток успевает стать теплым, но это мало волнует парня. Он просто расслабляется в компании, набивает живот вкусной едой и периодически поглядывает в телефон, чтобы не упустить время, когда ему нужно будет ехать на вокзал, а время летело очень быстро.       Тэхен, который выпил больше всех, кривляется и шумит рядом. Чимин беспокоится лишь о том, как парень будет в таком состоянии находиться сегодня дома один. Тэхен в принципе не любил оставаться в одиночестве и чаще всего ездил домой вместе с Чимином, но в этот раз только у Пака был выходной в понедельник и возможность лишний день отдохнуть.       Телефон вибрирует новым оповещением. Чимин снимает блокировку и читает сообщение на Facebook’е от, кто бы мог подумать, Чонгука: «Чимин, где Тэхен?». Чимин смотрит на Тэхена, что пытается запрокинуть в себя стопку соджу, не касаясь ее руками. «Рядом со мной. А что?» «Он не отвечает на мое сообщение»       Чимин толкает Тэхена локтем, обращая на себя внимание облитого соджу друга. – Тебе там Чонгук пишет, – сообщает Чимин, показывая свой диалог на телефоне.       Тэхен забавно приподнимает брови, удивляясь, и лезет рукой в карман за телефоном. Чимин видит сообщение от Чонгука со словами «Вы уже не в баре? У меня все хорошо», а выше фото Кима на улице, когда он выходил проветриться с друзьями. – Скажи, чтобы он позвонил мне, – буровит Тэхен, убирая телефон обратно в карман. – Ты что, сам ему написать это не можешь?       Но Тэхен не отвечает, отвлекаясь на салфетку, которой промакивает свою рубашку, залитую соджу. «Тэхен говорит, чтобы вы ему позвонили» – пишет Чимин. «У меня нет его номера».       Господи, какие же они проблемные. Чимин отправляет номер телефона и спустя пару минут друг выбирается через Чимина из-за стола, попутно доставая звонивший телефон. Тэхен уходит в сторону туалетов, пошатываясь и заставляя Чимина еще больше волноваться о парне. Может, стоит уже отправить Тэхена домой, поехав с ним, а обратно сразу вызвать такси до вокзала? – Чимин, пойдем, поговорим?       Пак оборачивается к Джисоку, что склонился над ним. Джисок был вторым после Чимина, кто так сильно не налакался сегодня в баре, но все же он был пьянее Пака. – Конечно, – кивает Чимин и следует за Джисоком на выход, накидывая на себя куртку.       На улице прохладно и шумно, парни заходят в переулок возле бара, где чуть тише. Джисок вынимает сигарету из пачки, прихваченной с собой. Чимин соврет, если скажет, что целуя парня в прошлом, он не думал о том, что от Юнги так же пахнет сигаретным дымом. – О чем ты хотел поговорить? – спрашивает Чимин, с интересом наблюдая за тем, как Джисок курит. Так же Юнги затягивается, чуть щурясь, или нет? Чимин никогда не наблюдал за ним в такие моменты, но знал, что тот курит, так как Тэхен рассказывал об этом, и Чимин пару раз чувствовал сигаретный запах, когда мужчина проходил мимо него. – Ты отлично справился сегодня. – Ты танцевал вместе со мной. Как ты мог оценить? – усмехается Чимин.       Джисок тушит окурок носком кроссовка и смотрит на Чимина. Взгляд его меняется с просто дружеского на более горячий. Чимин знает этот взгляд. И начинает переживать. – Пак Чимин со всем отлично справляется, – говорит Джисок, приближаясь к парню и опуская голос до шепота. – Я скучаю по тебе, котенок.       Чимин жмурится. Джисок всегда так ласково называл Чимина и, конечно, перестал после их расставания. И сейчас он чувствует вину за то, что парень, кажется, совсем не подавил в себе чувства к нему. Как же они похожи. Джисок не может забыть Чимина, Чимин не может забыть совсем другого человека, с которым у него вообще ничего не было.       Чужая рука накрывает талию, чуть сжимая кожу и посылая по телу волну мурашек. Губы нежно накрывают чиминовы, делая пробу и не напирая. Пак медленно двигает губами, принимая поцелуй, хотя внутри все верещит о том, что ему нужно сейчас же вернуться обратно в бар. В кармане вибрирует телефон. Джисок плотнее прижимается к Чимину, углубляя поцелуй. – Нет, стой, – прерывает Чимин, отрываясь от знакомых губ. – Не нужно этого делать. – Почему? – хрипит Джисок, утыкаясь носом в чужую шею. – Отношения мы не вернем. Я не хочу их, Джисок-а, – отвечает Чимин, чувствуя, как делает парню больно, хотя совсем этого не желает, но иначе невозможно.       Джисок отклоняется, делая шаг назад и резко выдыхает, запахивая куртку на себе. – Прости. – Все нормально, – успокаивает Чимин. – Пойдем внутрь.       Внутри бара за их столом Тэхена так и нет. Пак проверяет телефон, который до этого вибрировал, и видит сообщение от Чонгука с просьбой успокоить Тэхена до его приезда. Парень идет в туалет и видит внутри друга, что привалился на стенку головой, сидя на подоконнике. – Тэхен-а, тебе плохо?       Чимин подходит к нему, приподнимая его голову за подбородок. Тэхен в отключке, хотя еще минут пятнадцать назад был во вменяемом состоянии. Каждый раз, напиваясь, Тэхен превращался в амебное существо. Его не рвало, он не истерил и не буянил – доходя до определенной кондиции он просто вырубался. Чимин садится на подоконник рядом и кладет голову Тэхена к себе на колени. За его спиной он замечает разблокированный телефон, на экране которого светится список контактов. Чимин берет его, чтобы заблокировать, но останавливается, видя контакт «Саджаним».       Чимин думает ровно три секунды, а затем достает свой телефон и переписывает номер себе в телефон. Даже если он ему никогда не позвонит, иметь номер Юнги в контактах как-то по-мазохистски приятно.       Спустя десять минут, за которые Чимин сам успевает прикорнуть на оконном стекле, откинувшись назад, приезжает Чонгук. Мужчина подвозит Чимина с его сумкой до вокзала и говорит, что заберет Тэхена к себе домой. Пак извиняется за то, что ему приходится возиться с его другом, за которым нужно было лучше следить, но Чонгук абсолютно спокоен и, кажется, только рад тому, что может позаботиться о Тэхене.       В 21:15 поезд Чимина отъезжает от Сеульского вокзала. Парень достает из своей сумки воду, делая глоток. Впереди два с половиной часа дороги, в которые Чимин обычно спит, но после поездки с пьяным Тэхеном в машине Чонгука сна ни в одном глазу. Пак убирает воду обратно в сумку и достает наушники с портативной зарядкой, подключая все к телефону. Включив музыку, Чимин откидывается на сидении и прикрывает глаза.       У него в телефоне номер Мин Юнги. Эта мысль стучит в голове. Чимин вспоминает сегодняшнее поведение мужчины, как всегда, абсолютно нелогичное и непонятное. Если бы не влюбленность, которая хоть и заглушилась, но никуда на самом деле не ушла, Пак мог бы сегодня восстановить отношения с Джисоком и быть абсолютно счастливым с тем, кто его любит.       Чимин думает, что если бы Купидон был реален, он считался бы самым отвратительным существом, влюбляя людей не в тех, в кого надо.       В наушниках начинает играть собственная песня Чимина – Serendipity. Он написал ее год назад, пребывая в каких-то грезах и мечтах о том, какими могли бы быть его отношения с Юнги. Тогда Чимин думал, что все еще возможно, и что Мин лишь временно бесится и не принимает парня. Он нашел в этой песне свое успокоение в тот момент. В какой-то степени Чимин сейчас ненавидел эту песню – она была абсолютно нереальной, ситуация в ней выдуманная и от того больно бьет по сердцу.       Чимин снимает блокировку на телефоне и заходит в сообщения, открывая новое. Стоит ли? Стоит ли разобраться во всем сейчас? Юнги всегда избегал разговора с ним. Чимин уверен, что он сделает так и сейчас. «Что не так, Мин Юнги? Почему вы ненавидите меня? Что я сделал не так?»       Чимин отправляет сообщение и зажмуривает глаза, сдерживая слезы. Затем осознает, что у Юнги нет его номера, а значит, он не поймет, кто ему написал. Он быстро набирает вслед «Это Пак Чимин» и блокирует телефон, оставляя его лежать у себя на коленях. Пульс бешено стучит, Чимин чувствует, как дрожит его жилка на шее, а ладони потеют. Теперь Юнги будет думать, что он гребаный сталкер, как-то разыскал его номер и теперь станет написывать ему.       Музыка в наушниках на секунду становится тише. Пришло оповещение. Чимин берет телефон со своих колен, смотря на мигающий индикатор. Наверняка это что-нибудь из соцсетей. Он проводит пальцем по экрану, смахивая заставку. В мессенджере ответ. Чимин опускает взгляд вниз строки диалога. «Я не ненавижу тебя»       Чимин сильно сжимает нижнюю губу зубами. Он спит?

***

      За несколько десятков километров от идущего в Пусан поезда, Юнги сидит на кухне, открыв окно и выдыхая сигаретный дым на улицу. Он, возможно, пожалеет о том, что сделал. А, возможно, нет. Но ему точно надоело просто молчать.