Что не так, Мин Юнги?

      В пятницу вечером Чимин перебирает весь свой немалый гардероб, пытаясь нарыть хоть что-то похожее на то, что он захотел бы надеть сегодня для похода в караоке с Тэхеном, Юнги и его друзьями. Свободный пуловер? К черту, слишком висит. Водолазка? Нет, в ней ему станет жарко. Футболка? Может стать холодно.       Чимин воет от безысходности и ползет к коридору на коленях. – Тэхен-а! В чем ты пойдешь? – кричит он в коридор. – В рубашке и брюках, – отвечает ему друг приглушенно, будто сам окунулся в шкаф с головой. – Рубашка, – шепчет Чимин задумчиво и садится на задницу, поднимая взгляд и осматривая вешалки. – Рубашка может подойти.       Пак вторым заходом отправляется в недры шкафа, пока не достает оттуда джинсовую рубашку и узкие штаны. Остается все это на себя надеть и уложить волосы.       Спустя полчаса друзья вызывают такси и спускаются вниз на улицу, чтобы ждать такси у дома. – Как у тебя с Чонгуком? – спрашивает Чимин Тэхена, поправляя на плече лямку от сумки и осматривая друга, который порядком нервничает. – Никак. Пару раз переписывались. Спрашивал сегодня про тебя и саджанима. – Правда? – удивляется Чимин. – И что спрашивал? – Он откуда-то узнал, что вы общаетесь. Может, саджаним сам ему рассказал?       Чимин хмурится и прикусывает щеку изнутри. Вряд ли Юнги стал бы болтать с Чонгуком об этом. Не скрывал бы, но и не выводил бы на разговор сам. Хотя, откуда Чимину знать, может, хен делится с Чонгуком всем. – Не знаю, – пожимает Пак плечами, когда на телефоне раздается оповещение о прибывшем такси.       Парни садятся на задние сидения, и оба напрягаются, не зная, чего ждать от сегодняшнего вечера: веселой встречи или напряженного общения. Чимин с Юнги еще не общался при других, это может показаться очень непривычным для его друзей, хотя и для самого Пака это до сих пор непривычно. Он обещает себе забыть обо всех чувствах, выходящих за грань, и попытаться стать с Юнги настоящими друзьями. Это лучшее из того, на что он может надеяться.       Спустя пятнадцать минут водитель объявляет, что впереди продолжительная пробка, и сворачивает в узкий объезд, куда стремятся и другие автомобили. Чимин вздыхает и пишет Юнги сообщение: «Мы в пробке, опоздаем». В ответ получает лаконичное: «Ок, ждем». – Пишешь саджаниму? – спрашивает Тэхен, заглядывая в экран телефона. – Вау, вы желаете друг другу доброе утро.       Чимин быстро блокирует экран, на котором была видна утренняя переписка. – Да. Что в этом странного? – Сомневаюсь, что саджаним желает доброго утра Чонгуку, – усмехается Тэхен и подмигивает. – Нет, Тэ, без вариантов. Он сам сказал мне, что его не интересуют парни, – качает головой Чимин. – Ага, а еще всего пару недель назад он шарахался от тебя. Смотри, какие успехи. Того и гляди влюбишь его в себя через месяц.       Пак смеется от слов Тэхена и толкает его в бок локтем. Вряд ли Мин Юнги способен на такие глобальные метаморфозы. Чимин отворачивается к окну и смотрит на садящееся солнце на горизонте. Волнение понемногу спадает. Это ведь просто встреча с доброжелательными Хосоком, Намджуном и Чонгуком, что явно пускает слюни на Тэхена и вместе с этим тупит, и Юнги, которого Чимину хочется видеть больше всех остальных.       Телефон оповещает о сообщении, на экране имя Юнги: «Скоро будете?». Парень выглядывает в окно, чтобы понять, где они находятся, и как долго им еще ехать. «Минут десять» – отвечает он и убирает телефон в сумку.       Наконец оказавшись в караоке, парни здороваются с хенами и присаживаются на один из диванчиков, где уже сидит Хосок. Последний сразу же начинает спрашивать Чимина, как у него с танцами. Парень улыбается такому интересу к своей персоне и бросает взгляд на Юнги. Мужчина выглядит потрясающе: спокойный, изучающе смотрит на младшего в ответ, будто его глаза там, где и должны быть – никакого смущения или большого интереса. Он просто смотрит. – Последние дни я мало ходил на тренировки. – Да? Почему же? – удивляется Хосок. – Чувствую дискомфорт в колене, – признается Чимин и пожимает плечами. – У меня бывает такое. Обычно я просто отдыхаю недельку, и боль проходит. – Уверен, что не нужно к врачу? – беспокойно хмурит брови Хосок и смотрит на колени Чимина, будто может высмотреть в них признаки болей. – Не нужно беспокоиться, – улыбается Пак и смотрит на стол, на котором расставлены бутылки с соджу, стопки и множество закусок. – Мы собираемся сегодня хорошенько напиться? – Еще как, – подталкивает его Хосок локтем и тянется за одной из бутылок. – Тебе все равно с каким вкусом или нет? – Все равно. – Значит, Юнги-хен был прав, – бормочет Хосок и открывает одну из бутылок, разливая содержимое по стопкам.       Чимин смотрит на Юнги, который тянется палочками за кальмарами на столе. – В чем прав? – Он сказал, что тебе нет дела до вкуса, – отвечает Хосок. – О, это правда, – подтверждает Чимин и внутренне радуется тому, что Юнги запоминает даже такие мелкие детали.       Спустя какое-то время и примерно пятнадцать стопок Чимина и всех вокруг конкретно развозит от выпитого. Свое добавляет еще и духота с плохой вентиляцией в комнате, отчего алкоголь умножает свое действие на организм. Компания, не стесняясь, вовсю дербанит песни в караоке. Более-менее разумным остается только Юнги, которого, кажется, такие дозы алкоголя практически не берут. Он становится лишь более разговорчивым, показывая свою куда более дружелюбную сторону.       Чимин, у которого от выпитого начинает бурлить кровь, и плавятся мозги, выбирает в плейлисте песню «Stop» Сэм Браун и встает со своего места вместе с микрофоном, прокашливаясь. Он не собирается серьезно петь, он собирается ребячиться и расслабляться. Хихикая, Чимин выбирается со своего места и вместе с первыми строчками в песне начинает плавно двигаться, покачивая телом. Голос его в некоторых местах не дотягивает, но это не главное. Он идет по направлению к дивану напротив, где сидит Юнги и смотрит на него с интересом. Чимин проводит пальцами по подлокотнику и заходит назад, наклоняясь к мужчине со спины, который и не собирается поворачиваться, лишь вздыхает и приподнимает подбородок. Пак допевает куплет и на словах «you’d better stop», кладет руку Юнги на грудь, ощущая под пальцами сквозь футболку горячую кожу и быстро бьющееся сердце, которое, кажется, способно пробить грудную клетку. Чимин ведет ладонью вниз, крышу срывает окончательно, в висках стучит кровь, но ему просто хочется поиграться, пока он может бесстыдно делать это под действием алкоголя. Пальцы добираются до ремня на джинсах, и ногти цепляются за искусственную кожу. Юнги резко перехватывает его руку и разворачивает парня к себе, сажая на колени.       Чимин больше не поет, музыка играет впустую, кто-то недалеко смеется, а он смотрит только на яркие глаза Юнги, в которых нет ни капли злости или раздражения, скорее он сам перенимает правила игры младшего. – Поиграться решил? – спрашивает мужчина и кладет свою широкую ладонь на колено Чимина, сжимая мышцы сквозь ткань штанов.       Пак делает глоток воздуха, приоткрыв рот. Юнги перемещает взгляд на его губы и усмехается. Усмехается хитро, по-лисьи, будто сейчас в его руках не просто Чимин, а вся его жизнь. Хотя тот безропотно отдал бы ее ему. Он несмело улыбается Юнги, словно нашкодил, но извиняться совсем не хочется. – Да, – отвечает парень и поудобнее устраивается на коленях старшего, запоминая, каково это – быть так близко.       Юнги берется за свою стопку с соджу, вливает содержимое в себя и наполняет её снова, протягивая Чимину. Тот послушно выпивает из его рук, думая о том, что край стекла только что соприкасался с губами Юнги, и что ему очень хочется стать этой стопкой, как бы тупо это ни было.       После этой мысли Чимин практически ничего не помнит из оставшегося времени в караоке. В памяти лишь обрывочные моменты того, как Юнги обнимает его за талию, как Хосок сидит весь красный от прилива крови к лицу, Намджун клюет носом в стол, а Чонгук с Тэхеном где-то пропадают на время.       Когда состояние организма совсем выходит из-под контроля, Тэхен оповещает Чимина, что поедет к Чонгуку, тогда Пак решает, что до дома лучше добраться пешком. Все равно, что идти полчаса, и на такси было бы сейчас куда быстрее, ведь дороги свободны, но ему жизненно необходимо проветриться и протрезветь на улице. – Я провожу тебя, – говорит Юнги ему на ухо и что-то спрашивает у Чонгука, пока снимает Чимина со своих колен.       Парень цепляется за руку старшего и покорно ждет, когда хены расплатятся. Удивительно то, что на вид Чимин бодренький, хотя в голове полная каша.       На улице они с Юнги дожидаются, когда все сядут в такси. Как только головы друзей исчезают в машинах, Чимин машет вслед уезжающим и глубоко вздыхает. – Мне не очень хорошо, – признается он, опуская голову и смотря на тротуар. – Может, отвезти тебя на такси? – предлагает Юнги, придерживая его за локоть. – Тебя не тошнит? – Нет, – качает головой Чимин и делает шаг по направлению своего дома. – Мне просто нужно пройтись и протрезветь немного, иначе дома действительно станет плохо.       Юнги кивает и берет Чимина за руку, готовый в случае чего ловить парня.       На улице свежо и прохладно, по дороге лишь раз в минуту проезжают пара машин. Чимину в определенный момент хочется остановиться прямо посреди тротуара, закрыть глаза и дышать, просто дышать. Тишина между ним и Юнги такая комфортная, естественная, что все кажется сном, особенно с алкоголем в крови и затуманенным разумом. Плюс ко всему, алкоголь снимает обычное переживание Чимина о том, как ему себя вести с Юнги, что делать, что позволять, а что нет. Он просто идет с ним за руку, будто так было и всегда. – Ты все-таки перепил меня, но оказался не таким огурчиком, – внезапно замечает Юнги. – М? Я выпил больше? – Да.       Чимин ухмыляется и цокает языком. – Значит, это я тут главный пьянчужка.       Юнги усмехается и тянет парня на себя, когда того косит в сторону кустов. – Осторожнее. – Ах, – вздыхает Чимин, стараясь идти максимально прямо и ровно. – Не помню, когда я в последний раз так напивался. Это ты так влияешь на меня, хен. – Как «так»? – Опьяняешь еще больше.       Юнги ничего ему не отвечает. Чем меньше им остается пути, тем больше компактных двухэтажных домиков появляется вокруг. Улицы здесь узкие, но чистые. Сам Юнги живет в многоэтажном здании в своей собственной квартире и уже забыл атмосферу подобных домов, когда сам в первый год студенчества снимал небольшую квартирку на первом этаже такого же домика.       Чимин останавливается возле одного и устало улыбается. Выглядит он уже куда лучше, но кажется, будто вот-вот свалится на землю. – Вот мы и пришли. Мне на второй.       На второй этаж ведет лестница с улицы. Юнги осматривает ее на предмет опасности взбирания. – Хорошо. Сам поднимешься?       Чимин кивает и смотрит на его сцепленные с Юнги пальцы. – Останешься со мной? Я не люблю быть один и мне все еще не очень хорошо.       Мужчина думает недолго. Хватает руку младшего покрепче и ведет наверх к квартире. Чимин передает ему ключи из сумки, позволяя открыть дверь самому. Нашарив рукой выключатель, Юнги освещает небольшой коридор. Квартира кажется не такой уж и маленькой по сравнению с той, в которой он жил когда-то сам. – Какая комната твоя? – спрашивает старший, придерживая Чимина за локоть, пока тот разувается. – Эта, – парень кивает по направлению к одной из закрытых дверей и идет туда, цепляя плечом косяк и шипя от столкновения.       В комнате Чимин валится животом на кровать и расслабляется, наконец оказавшись в самом удобном для него положении за весь вечер. Колени Юнги он ставит на второе место в списке. – Тебе нужно раздеться, – замечает Мин, смотря на то, как щеки парня стали похожи на детские, смявшись на одеяле и раскрыв таким образом рот. – Раздень меня, – бубнит младший, двигая губами, как рыбка.       Юнги вздыхает и переворачивает Чимина на спину, забираясь сверху и упираясь коленями в кровать по обе стороны от чужих бедер. – Ты уверен, что тебе двадцать лет, а не пять? – спрашивает старший, начиная расстегивать рубашку Чимина сверху. – В этом году я отмечал двадцатилетие. Если родители меня не обманывали, то мне именно столько*. – Тебя ввели в заблуждение.       Юнги снимает с Чимина рубашку, вытаскивая руки из рукавов, будто младший и вправду ребенок, а не перепивший парень. Затем он вытаскивает ремень и расстегивает штаны, сдергивая их вниз вместе с носками. – Дядя, вы меня не изнасилуете? – бормочет Чимин, подтягивая себя на кровати руками и ложась на подушку. – Я ж не педофил, – отвечает Юнги, доставая из кармана штанов телефон Пака, и пишет Тэхену сообщение о том, что с младшим все в порядке, и он остался с ним дома. – Мы притворимся, что мне уже много лет, дядя, – лепечет Чимин, вытаскивая из-под себя одеяло.       Юнги откидывает телефон на постель рядом с подушкой и помогает накрыться одеялом. – Перестань паясничать. Лучше скажи, где мне спать. – Рядышком, – Чимин хлопает ладонью по пустому месту на кровати рядом с собой. – Я не могу спать с кем-то, – признается Юнги. – Может, в гостиной? Я видел неплохой диван, его можно раздвинуть.       Чимин качает головой и отползает к стене, откидывая одеяло и призывая старшего лечь рядом. – Диван сломан и не разбирается. Нормально спать на нем ты не сможешь, весь скукожишься. Ложись тут.       Юнги вздыхает и обещает себе возненавидеть Чимина на следующее утро. Он снимает с себя носки и залезает под одеяло. Младший выпихивает его ногами обратно. – Эй, никакой уличной одежды в моей постели!       Обещая себе точно прекратить общение с таким парнем, Юнги снимает с себя штаны и футболку, оставаясь, как и Чимин, в одном белье. Он забирается под одеяло и прижимает его рукой между ними, чтобы не касаться телами. – Не бойся, нетрадиционной ориентацией не заразишься, приставать не буду, – усмехается Чимин и отворачивается. – Просто заткнись и спи, – ворчит Юнги и прикрывает глаза.       Через пару минут младший начинает сопеть и глубоко дышать. Одеяло сквозь сон он снимает с плеч, оставляя лежать на талии. Юнги смотрит на идеально светлую кожу, на немного выпирающие лопатки. Со спины Чимин кажется не таким уж подкачанным. Он немного худой, мышцы четко видны сквозь тонкую кожу, но они не такие объемные, как может показаться. Под левой лопаткой у него небольшая россыпь трех родинок в виде треугольника, которая выглядит очень мило и нежно.       Юнги вытаскивает руку из-под одеяла и осторожно ведет костяшками пальцев по позвоночнику Чимина от шеи до края одеяла. Парень даже не шевелится, продолжая крепко спать. Юнги раскрывает ладонь, касаясь пальцем маленьких родинок и обводит их по кругу. Они абсолютно гладкие и кажутся чем-то затерявшимся на идеальной светлой спине. Мужчина наклоняется вперед и, не думая, целует этот сантиметр кожи, задерживаясь на нем губами. Чимин чуть шевелится, но Юнги не двигается, уткнувшись носом в чужую спину и вдыхая ее аромат. – Хен? – зовет Чимин тонким спросонья голосом. – Спи, Чимин-и, – говорит Юнги и кладет голову обратно на подушку.       Парень сворачивается в клубок и прячет голову под одеялом. Юнги остается только смотреть на пряди волос Чимина на подушке и ждать, когда его хоть ненадолго накроет сон.

***

      Утром Пак просыпается на удивление свежим и бодрым. Он переворачивается на другой бок, чувствуя по затекшему телу, что всю ночь проспал лицом к стене. Юнги перед ним спит, укутавшись одеялом до самого подбородка. Чимин впервые видит его лицо таким расслабленным, он приподнимает руку и убирает прядь волос, что спадает старшему на глаза. Тот хмурится и шевелит носиком от щекотки. Чимин улыбается от того, насколько это мило, и разворачивается, чтобы потянуться на кровати, но по неосторожности задевает стопой лодыжку Юнги.       Мужчина мгновенно открывает глаза и смотрит на Чимина так, будто и вовсе не спал – мгновенное пробуждение. – Прости. Спи дальше, еще рано. – Сколько времени? – хрипит Юнги, приподнимая голову и оглядываясь.       Чимин смотрит на часы на стене. – Восемь утра.       Юнги глубоко вздыхает и переворачивается на спину, хлопая глазами и смотря в потолок. – Тебе ведь не нужно на работу сегодня, спи, – настаивает Чимин. – Не могу, я больше не усну. – Почему? – Если проснулся один раз, то больше не засну.       Чимин выдыхает от досады за то, что разбудил мужчину. – Прости. Я пойду приготовлю кофе. Можешь пока умыться, ванная слева, – говорит он, вставая с кровати и перешагивая старшего, совершенно не стесняясь щеголять перед ним в одних трусах. Какая разница, тот все равно по девочкам.       Чимин надевает домашнюю футболку и шорты и идет на кухню. У них с Тэхеном осталось мало съестного, поэтому он просто поджаривает тосты и заправляет кофеварку. В ванне слышно, как шумит вода, значит, Юнги встал довольно быстро. Чимин раскладывает тосты на тарелке и достает джем, Тэхен бы сейчас радовался такому американскому завтраку. Разлив кофе по кружкам, парень ставит все на стол и сам идет в сторону ванной. – Хен, я войду? – спрашивает Чимин, стучась в дверь. – Ага.       Парень открывает дверь и заходит внутрь. Юнги полощет рот около раковины, футболка на нем немного мятая, волосы торчат. – Я могу достать тебе новую зубную щетку, – предлагает Чимин и берется за свою собственную, выдавливая на нее пасту из тюбика. – Не нужно, – говорит Юнги и отходит в сторону, освобождая место. – В кухне на столе кофе и тосты, можешь садиться и есть, я сейчас приду.       Юнги выходит из ванной, а Чимин быстро чистит зубы и ополаскивает рот и лицо, заодно приглаживая влажными руками волосы.       На кухне старший пьет кофе, не притронувшись к тостам, только смотрит в окно напротив. Чимин садится рядом и лезет ложкой в баночку с джемом. – Почему не ешь? – Нет аппетита по утрам, я уже рассказывал.       Чимин запихивает в себя намазанный джемом тост и запивает кофе. – Если ты всегда ешь только к вечеру, то понятно, почему ты такой худой.       Юнги приподнимает брови и смотрит на свое тело. – Я не худой. – Мне кажется, мои ноги в два раза шире твоих. – Зато у меня руки больше. – Твоя правда, – смеется Чимин и смотрит на свои пальчики. – Всегда хотел длинные и изящные пальцы. – Мне нравятся твои руки, – говорит Юнги и делает глоток кофе, рассматривая чужие ладони. – А еще ты считаешь меня красивым, – напоминает Чимин, подергивая бровями и улыбаясь. – М? – Ты писал мне ночью сообщение о том, что я красивый. Только не говори, что ошибся номером!       Юнги улыбается и качает головой. – Нет, не ошибся, ты правда красивый. – А что во мне самое красивое? – спрашивает Чимин, облокачиваясь руками на стол и наклоняясь к хену, будто допрашивая того.       Взглядом старший проходится по лицу и останавливается на губах. – Улыбка. – Мои глаза прикрываются, когда я сильно улыбаюсь, Тэхен вечно смеется над этим, – жалуется Чимин и отщипывает кусочек от тоста, отправляя его в рот. – Еще у тебя красивые родинки, – добавляет Юнги, делая последний глоток и отставляя кружку в сторону. – А? Где? Здесь, на шее? – Чимин тычет себе в шею с левой стороны, где у него одна маленькая родинка. – Нет, на спине. – Аа, да. Мама всегда говорила, что эти три родинки моя маленькая особенность. Хотя в детстве они мне совсем не нравились.       Юнги поджимает губы и встает со стула. – Мне нужно идти. – Уже? – Да, у меня дома собака. – О, правда? Я люблю животных. Как ее зовут? – спрашивает Чимин, выходя в коридор за старшим. – Холли. – Милое имя.       Юнги надевает обувь и смотрит на младшего, прежде чем потянуться к ручке двери. – Спасибо за кофе. – Ничего особенного, – отмахивается Чимин. – Спасибо тебе, что довел до дома и остался.       Юнги кивает и открывает дверь, выходя. – Пока. – Пока, хен.       Чимин закрывает дверь и идет на кухню, раздумывая над тем, какой породы Холли или, может, она беспородная. Крупная она или маленькая, гладкошерстная или пушистая и мягкая. Зря Юнги сообщил Чимину о своей собаке, теперь забраться в дом и потискать малышку ему хочется больше всего.       Прибравшись на кухне и убрав тосты в холодильник, парень отправляется в ванную, чтобы принять душ. Раздевшись перед зеркалом, Чимин поворачивается спиной и смотрит на свои родинки под лопаткой. Они действительно понравились хену. Видимо, ночью Чимин, как всегда, пытался сдернуть с себя одеяло и оголил спину, так Юнги и заметил его родинки.       Он забирается в душевую кабину и включает воду. Намылив мочалку, проходится ею по телу, задерживаясь на спине. В голове всплывает воспоминание о том, что он просыпался ночью от того, что Юнги… поцеловал его? Чимин опускает мочалку и тупо смотрит на капли воды и пар на стенке кабины. Это было правдой или сном? Он помнит, как проснулся сразу после касания губ на спине, было слегка щекотно от чужого дыхания, и это вынудило его открыть глаза.       Чимин заводит руку за спину и касается места под левой лопаткой. Юнги поцеловал его прямо в россыпь родинок.