Dear Agony

      Ближе к утру все начали расходиться. Не став дожидаться рассвета, Гокудера и Джулиана тоже отправились домой: парень, как настоящий джентльмен, вызвался проводить девушку. Ребята шли по улочкам ещё не проснувшегося города и разговаривали — тихо, словно боялись разбудить горожан. На всём пути их сопровождали звёзды и луна, никак не хотевшие сдавать пост солнцу. Хаято накинул свой пиджак Джули на плечи: лёгкое платье не было предназначено для ночной прохлады. Девушка держала Гокудеру под руку, а сама мечтала одновременно о поцелуе на прощанье и о том, чтобы дорога была как можно длиннее.       — Я и подумать не мог, что когда-нибудь буду вот так идти рядом с тобой, — неожиданно выдал Хаято. Когда он понял, что ляпнул что-то не то, было уже поздно. Джу улыбнулась.       — Я тоже почти потеряла на это надежду, — иронично заметила девушка.       — Не знаю, помнишь ли ты… Это было ещё в первом классе средней школы. Ты тогда попросила помочь тебе с математикой, — юноша страшно смущался и потому радовался, что на улице было всё ещё темно, а свет фонарей сильно искажал цвета. — Там, в библиотеке, когда ты посмотрела на меня… Именно тогда я понял, что уже не смогу выбросить тебя из головы.       Откровение было неожиданным и очень приятным. Сердце радостно забилось быстрее.       — Выходит, я поняла это чуточку раньше, — улыбнулась Джулиана. — В какой-то момент я просто подумала, что ты не такой плохой, каким хочешь казаться, а потом… Потом поняла, что хочу быть с тобой, каким бы ты ни был.       Повисло молчание, которое вряд ли можно было назвать неловким. Каждый прокручивал в голове эти неожиданные откровения, смешивающиеся с одной-единственной мыслью: а что дальше? Что будет через неделю, когда Джули уедет? Сумеют ли они развить эти отношения, или всё закончится здесь, в этой прохладной весенней ночи?       — Почитаешь мне как-нибудь свои стихи? — попросила Джу. — Ведь то не было единственным, правда?       Хаято улыбнулся. Ей были посвящены все стихотворения в его блокноте. Чтение всех потянет, пожалуй, на целый поэтический вечер, но лучше ей этого не знать.       — Как-нибудь прочту, — с задумчивой улыбкой отозвался Гокудера.       Они пришли как-то слишком быстро, хотя и замедляли шаг как могли. Джули бросила на Хаято робкий взгляд, не решаясь сделать что-либо ещё. Глаза слипались, но в то же время хотелось побыть с ним рядом хоть чуточку дольше. Словно поняв безмолвный намек, Гокудера наклонился к девушке и нежно поцеловал.       — Спокойной ночи, — улыбнулся парень, отстранившись. — Я зайду днём.       — Спокойной ночи, Гокудера-кун.       Улыбнувшись на прощание, Джулиана исчезла за дверью. Хаято постоял во дворе ещё немного, после чего медленно побрел домой.       Джули с чувством невероятной легкости, хотя и с трудом преодолевая усталость, вспорхнула наверх. Погруженная в счастливые мысли, девушка открыла дверь в свою комнату и резко остановилась на пороге.       — А вот и наша принцесса, — донесся из темноты вкрадчивый, до мурашек знакомый голос.       Стоило Джули закричать, как на голову обрушилось что-то тяжелое, и она провалилась во тьму.       В голове Гокудеры крутилась одна мысль: придумать предлог вернуться. Провести с ней ещё хоть мгновение, увидеть хотя бы краем глаза и услышать ласковый голос. Отчаянно цепляясь за любую идею, он наконец нашел ту самую: ведь у Джули остался его пиджак! Быстро развернувшись, юноша широкими шагами пошел обратно, и уже у самого дома Савады услышал крик. Этот голос он бы не спутал ни с чем. Мурашки пробежали по спине, и, подгоняемый страхом — за девушку, не за себя, — Хаято помчался в дом. Колотить в дверь не было смысла, поэтому Гокудера сразу же попытался её открыть — вдруг Джули не заперла её? Дверь легко поддалась, юноша влетел в дом и поспешил наверх. В этой жуткой тишине громом звучали его шаги и бешеный стук сердца, но в ушах до сих пор стоял крик Джу. Спустя целую вечность хранитель урагана оказался на пороге её спальни — безмолвной и тёмной. У открытого окна колыхалась занавеска. На полу валялся его пиджак. Хаято протянул трясущуюся руку к выключателю и зажег свет. Внимание сразу же привлекла записка, оставленная на столе. Парень пересек комнату и схватил бумажку. Хоть на ней и было написано чужое имя, Хаято быстро развернул записку и пробежал глазами по тщательно выведенным строчкам на итальянском языке.       — Вот же дерьмо, — выругался парень, на ходу убирая записку в карман и доставая мобильник.       Не попадая пальцами по кнопкам, Хаято всё-таки набрал нужный номер и уже на улице позвонил Ямамото.       — Ты знаешь, где остановился Скуало? — без лишних приветствий выпалил Гокудера.       Такеши реагировал слишком медленно, но ураган Вонголы не решился его поторапливать.       — В какой-то гостинице неподалеку от храма. Там же, где и Дино, — удивленно отозвался бейсболист.       — Они давно ушли?       — Ну… Не очень, но, думаю, они уже в гостинице.       — Ладно, спасибо, — Хаято чувствовал, что друг хочет что-то спросить, но отвечать на его вопросы времени не было. Да он и сам не особо понимал, что происходит, так что был бы не против, чтобы и ему объяснили.       Раз Вария живет там же, где Каваллоне, то можно позвонить Мустангу — благо, его номер тоже завалялся где-то в контактах мобильного. Дино ответил почти сразу — наверное, ещё не лег спать.       — Бельфегор далеко? — опять же, без лишних приветствий и представлений.       — Кажется, его номер этажом выше. А зачем он тебе, Хаято? — Дино звучал не менее удивленным, чем Ямамото. И правда, с чего бы вдруг Гокудере понадобилась Вария?       — Передай ему, чтобы как можно быстрее шёл к школе. Это касается Джули. Случилось кое-что очень плохое.       Услышав согласие Дино, парень сбросил вызов и сразу же набрал последнего человека, который играл в этой истории не менее важную роль, — Тсуну, который как раз проводил Киоко и теперь довольный шел домой.       — Гокудера-кун? — удивленно спросил Савада, подняв трубку.       — Джудайме, это очень срочно! — заорал Хаято. — Джули похитили!       Судя по звукам, Тсунаеши споткнулся и чуть не упал, поэтому решил закончить разговор стоя на одном месте.       — Что ты сказал? — не веря своим ушам, переспросил десятый Вонгола.       — Её держат в школе! Я уже передал Бельфегору, чтобы он подходил туда.       — Я уже бегу, — бросил Тсуна и отключил звонок.       За считанные минуты и Гокудера, и Савада добрались до школы. Тсуна сразу же набросился на друга с расспросами, но Хаято и сам ничего не понимал. В его распоряжении была лишь записка — и та предназначена не ему.       — Похититель хочет увидеть Бельфегора, так что нет смысла соваться туда без него, — хранитель урагана старался сохранять спокойствие и привести мысли в порядок, что удавалось с большим трудом. Тсуна же места себе не находил от беспокойства.       Неожиданно Гокудеру сбил с ног сильный удар по лицу. Парень краем глаза заметил светлую шевелюру с сверкнувшей в них диадемой. Бельфегор был вне себя от ярости.       — Где Джули?!       — Да успокойся ты, придурок, не на того нападаешь! — Хаято отбивался от попыток принца задушить его. Наконец десятый Вонгола оттащил разбушевавшегося Бела.       — Что ты сделал с моей сестрой? — грозно прошипел вариец. В уме он уже вёл обратный отсчет, когда можно будет снова кинуться на обидчика.       — На, читай, — Гокудера с опаской протянул ему записку.       Бел быстро пробежал глазами по написанному: «Приходи в школу, Джулиана там. Один, братишка, и поторапливайся». Слова словно были пропитаны ядом и ненавистью. Бельфегор, стиснув зубы, скомкал бумажку и отшвырнул её подальше. Если бы его глаза не закрывала челка, ребята бы увидели, сколько в них сейчас было ярости.       — Оставайтесь здесь, детишки, — процедил он. — Вам там делать нечего.       — Джули дорога нам так же, как и тебе, — вдруг заявил Хаято. — Думаешь, ей понравится, если тебя там убьют?       — Мы идем с тобой, хочешь ты этого или нет, — присоединился к другу Тсуна.       — Хватит тратить моё время, — огрызнулся принц. — В записке сказано, чтобы я приходил один.       — Типичная ошибка персонажей, возомнивших себя героями и погибших первыми, — парировал Гокудера. — Хватит уже болтать, нас ждет Джули.       С этими словами парень решительно направился к школе. За ним поспешил Тсунаеши. Покачав головой, Бел обогнал их: всё-таки, во главе должен идти принц, а не кучка ребятишек.       Он уже догадался, кто это устроил, но никак не мог понять, как это вообще было возможно. Единственный человек, способный на такое, был мёртв. А может, тут была замешана Генриетта? Но тогда зачем ей всё это? Вопросов было больше, чем ответов, а времени уже не оставалось. Придется действовать по обстоятельствам.       Дорогу им преградил высокий мужчина в официальном костюме. Бел резко остановился и осмотрел неизвестного. Тот с абсолютно невозмутимым видом проговорил:       — Кажется, в письме было сказано прийти одному, Бельфегор.       — Ты ещё кто такой? — удивился принц.       — Разве не помните? Ольгерт. Я служил в вашем замке дворецким, — объяснение не вызвало должного понимания. Бел всё с тем же презрением глядел на мужчину. — Сейчас я служу истинному королю. Расиэлю.       Бел закашлялся. Кашель перешёл в смех, да такой сумасшедший, что Вонголе стало жутковато.       — Расиэлю? Ши-ши-ши! Да он же мертв!       — Вашей сестре довелось убедиться в обратном, — заметил Ольгерт.       — Что с ней? — Бел вмиг стал серьезным.       — Пока что всё в порядке. Но вам бы следовало поторопиться, король не любит ждать.       — Я отвлеку его, а вы идите за Джули, — шепнул Тсуна Гокудере.       С этими словами мальчишка вошел в гипер-режим и бросился на Ольгерта, пока Хаято и Бельфегор побежали внутрь школы. Они и понятия не имели, где искать Джулиану. В записке ничего не было сказано, дворецкий тоже не успел ничего выдать. Оставалось надеяться на собственную интуицию.       — Где она может быть? — Хаято честно пытался наладить отношения с Бельфегором, тем более в ситуации, когда они должны действовать сообща.       — А мне-то откуда знать? — огрызнулся Бел.       — Ты же гений, — саркастично произнес Гокудера, следуя за принцем.       Вариец пропустил колкость мимо ушей. Времени на глупые разборки не было, сейчас каждая минута была на счету. Немного поразмыслив, парень скомандовал:       — В библиотеку.       Хаято ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Бел-то уж точно лучше знает своего сумасшедшего братца.       Гений Варии не ошибся. Стоило им приблизиться к двери библиотеки, как они услышали смех, ещё более мерзкий, чем у принца. Гокудера невольно подумал, что это у них врожденное, хотя и отметил, что за Джулианой он такого не замечал. Тем лучше.       Девушка сидела на полу в углу читального зала, сжавшись в клубок. Руки были связаны за спиной, на щеке кровоточили свежие раны, волосы растрепались. Сколько бы она ни спрашивала Расиэля о происходящем, король ничего не говорил, кроме как: «Скоро сама всё узнаешь». Она всё поняла, как только увидела в дверях Бельфегора. И подумала, что лучше бы так и оставалась в неведении, потому как сейчас стало гораздо страшнее.       — Так и думал, что Ольгерт не справится со своей задачей, — усмехнулся Расиэль, глядя на разъяренного близнеца. — Ну здравствуй, Бел, давно не виделись. А, так ты не один. Что ж, тогда у нас будут зрители.       — Какого черта ты жив? — вместо приветствия рявкнул Бельфегор. — И что ты о себе возомнил, похищая сестру?!       Пока братья разглагольствовали, Хаято прикидывал пути отступления и посылал Джулиане знаки, что всё под контролем. Хотя о контроле, конечно же, речи и не шло.       — Думал, будущего короля так просто убить? — Гокудера отметил, что Расиэль выглядит ещё более сумасшедшим, чем его братец. Раньше он и представить такого не мог, но, как оказалось, нет предела совершенству. — Все в замке знали о твоих намерениях. Думал, можно связаться с Варией и остаться незамеченным? Как бы не так. Глупый маленький братец. Даже сейчас ты не стал умнее, — король рассмеялся.       — Зачем тебе Джули? — в голосе принца слышалась явная угроза.       — Э, нет, не так быстро, — Рас бросил несколько ножей, когда Хаято попытался подойти к Джулиане. — Ты тут просто наблюдатель, не путай.       Гокудера тихонько выругался и встал поодаль, хотя ему и хотелось стереть улыбку с лица Расиэля.       — Так-то лучше, — кивнул король и снова повернулся к брату. — Зачем мне Джули? Чтобы ты страдал так же, как я.       Расиэль в одно мгновение оказался рядом с сестрой. Джу вскрикнула, когда он дернул её за волосы, притягивая к себе. Молодой человек с дикой улыбкой приставил нож ей к горлу и заговорил:       — Думаешь, я забыл ту ночь? Забыл всё, что было после? О нет. Я видел страдания матери. Видел, как сходит с ума отец. Потерять двух детей в один единственный момент, пережить предательство… Каждый день я наблюдал их горе, слышал их упреки. Ты и представить себе не можешь, как сильно я тебя ненавижу. Я хотел, чтобы ты страдал. Я разработал идеальный план. Хотел, чтобы всё случилось тихо и без свидетелей, дома, но эта упрямая дура не поддалась на уговоры Генриетты. Поэтому я решил приехать сам. И я убью тебя, но прежде… Ты увидишь страдания своей любимой сестренки. А чтобы тебе было лучше видно…       Гокудера, в ужасе наблюдавший за происходящим, заметил, что кольцо на пальце короля загорелось алым пламенем. Быстро оглядевшись, он крикнул Белу:       — Берегись!       И сразу же бросил динамит на шкаф позади, над которым как раз появились летучие мыши с таким же красным пламенем. Раздался взрыв, с полок посыпались книги, но парни успели отскочить. Воспользовавшись замешательством брата, не ожидавшего такой молниеносной реакции на его совершенно новое оружие, Бел кинул в него несколько стилетов. Промахнулся — но так решил только Расиэль, не имевший понятия о технике близнеца.       — Хватай Джули и уходи, — бросил Бельфегор Гокудере.       Момент был подходящий. Расиэль отшвырнул девушку к стене и занялся братом, так что Джули уже ничего не угрожало — кроме случайно брошенных мимо ножей, конечно же. Хаято, помня о лесках Бельфегора, осторожно подобрался к принцессе и принялся развязывать ей руки. Когда запястья были свободны и Гокудера уже был готов подхватить ослабшую девушку на руки, Джу вдруг закричала. Расиэль выхватил кинжал, который сразу же объяло пламя урагана, и бросился на близнеца. Тот бы не успел увернуться.       Джули и сама не поняла, что произошло в тот момент. Но только она вдруг почувствовала на груди такой холод, словно к коже прижали кубик льда. А потом перед Белом возникла плотная завеса из голубого пламени. Близнецы по разные стороны холодной стены отшатнулись.       — Ты что сделал?! — в ярости заорал Расиэль.       Бельфегор также не знал, что случилось, но в своей к этому непричастности не сомневался. Краем глаза он заметил Джули. Её кулон — тот самый, что когда-то носила их мать, светился голубым пламенем дождя. Пока Рас пытался сориентироваться в своём терпящем крах плане, Бел атаковал.       Хаято тем временем схватил Джули и помчался прочь из библиотеки. На секунду он задумался, не стоит ли помочь Белу, но решил всё же не лезть в семейные разборки. И без того принц его недолюбливает, а тут ещё какая-то чертовщина происходит.       На первом этаже он столкнулся с Тсуной. Тот, услышав взрывы, спешил на помощь друзьям. С Ольгертом было покончено. Хаято кратко обрисовал ситуацию. Несмотря на намеки, Тсунаеши решил, что Белу потребуется помощь.       — Присмотри за ней, — попросил он друга, прежде чем умчаться в библиотеку.       Хаято вынес совсем обессилевшую девушку на улицу и опустился прямо на траву, осторожно усадив Джули на колени и прижав к себе. Принцесса тяжело дышала. В лучах солнца, только-только появившегося над горизонтом, её кожа казалась мертвенно-бледной. На шее засохла кровь — видимо, Расиэль всё-таки её поранил. Сквозь тонкую ткань рубашки Гокудера почувствовал холод. Джулиана прижималась к нему, пытаясь согреться, но тело всё равно пробирала дрожь. Хаято покрепче обнял подругу и испуганно заговорил:       — Джули, пожалуйста, скажи что-нибудь. Джули, что с тобой?       Девушка подняла на него глаза и на выдохе проговорила:       — Мне очень холодно.       Гокудера выругался. Почему они так долго? Что ему делать? Рядом даже нет никого, кто мог бы помочь! И пиджак он не забрал. Да что ж это за хрень! Только всё наладилось, как снова жизнь должна покатиться к чертям!       Парень поднялся с намерением вернуться в школу — может, хоть там будет теплее — когда показались Бел и Тсуна. Оба сразу же подскочили к Джули, сил у которой с каждой минутой оставалось всё меньше.       — Что с ней? — с беспокойством спросил Бельфегор.       — Я… Я не знаю… Она очень холодная, — Хаято не хотел поддаваться панике, но вот панику это не особенно волновало.       Бел быстро снял пиджак и укутал сестру. Тсунаеши отдал и свой, но Джу продолжала дрожать.       — Нужно отнести её домой, — скомандовал Савада, и все быстрым шагом направились в сторону дома.       По дороге Бельфегор попытался забрать сестру, но Хаято сказал, что слишком мало сделал по сравнению с остальными, да и нести её совсем не тяжело. Бел не стал настаивать — бой с Расиэлем действительно сильно его вымотал.       — А что у вас произошло? — решился поинтересоваться Гокудера. — Ну, эти ваши братские разборки.       — Я убил… точнее, всегда считал, что убил семью. А Джули, благодаря девятому Вонголе, отправили сюда, в дом будущего десятого, — вдруг слишком спокойно начал рассказывать Бел. — Оказалось, что все были живы: иллюзионисты замка хорошо поработали. Но мать умерла, а отец сошел с ума. Расиэль, который и раньше меня ненавидел — как и я его, — окончательно двинулся и решил мне отомстить. Он думал, что похитить Джули и убить её у меня на глазах станет отличной местью. Не могу сказать, что он ошибался…       Тсуна и Гокудера переглянулись. Такая братская любовь выглядела очень трогательно, особенно в лице Принца-Потрошителя.       — Вот же ублюдок, — вставил Хаято.       — Но теперь всё кончено. Расиэль мертв, — так же спокойно закончил Бел.       — А что случилось, когда перед тобой появился этот щит из пламени дождя? Откуда он? — продолжал задавать вопросы Гокудера.       — Понятия не имею, — честно ответил Бельфегор. — Но в том, что это сделала Джули, я не сомневаюсь. Если ты заметил, у неё загорелся кулон. Это фамильная драгоценность, передававшаяся от матери к дочери. Джули получила его от меня в ту ночь, когда мы сбежали. Видимо, в нём заключена какая-то сила.       Пламя дождя? У Джули? Но как? Хаято молча смотрел на уснувшую у него на руках девушку и поражался, сколько силы заключено в этом хрупком теле. Она действительно похожа на море. Мирная голубая гладь, таящая в себе множество тайн и опасностей. Лишь бы с ней всё было в порядке…       — Кажется, Джули перестала дрожать, — с облегчением отметил Гокудера.       Видимо, эта новая сила слишком её утомила. Использование такого количества пламени в первый раз может быть очень тяжело для организма. А учитывая, что у неё пламя дождя, да ещё и такое леденяще-холодное, не было удивительно, что она так замерзла.       Наконец, ребята пришли домой. Тсуна извинился и, убедившись, что сестра в порядке, сразу же отправился спать, а Хаято и Бел пошли в комнату Джули. Гокудера, чувствуя на себе пристальный взгляд принца, осторожно уложил девушку на кровать и укрыл одеялом. Но только он собрался уходить, как Джу протянула руку и сжала его рубашку. Боясь разбудить принцессу, хранитель урагана присел рядом с ней и попытался убрать руку — хотя ему этого и не хотелось, но грозный взгляд принца он чувствовал очень хорошо. Поняв, что его попытки ни к чему не приводят, Хаято повернулся к Белу и пожал плечами: извини, мол, ничего не могу сделать.       — Ложись с ней, — преодолевая себя, выдавил Бельфегор. — Но только попробуй распускать руки, я тебя живьем закопаю, — грозно добавил он.       Гокудера опешил от такого «приказа», но дважды повторять не пришлось. Юноша лег рядом с Джули, и она сразу же прижалась к нему, словно боясь, что он исчезнет. Помня об угрозе принца, Хаято всё же решился обнять её. Девушка совсем успокоилась, и Морфею удалось окончательно утянуть её в своё царство.       Бел ещё немного понаблюдал за парочкой, надеясь заметить повод оторвать мальчишке руки, но усталость свалила и его, и он уснул прямо на стуле.       Джулиана проснулась лишь к полудню. Ночь она помнила смутно — в памяти мелькали лишь какие-то обрывки, — так что проснуться в чьих-то объятиях было довольно неожиданно. Но услышав любимый запах цитруса, девушка успокоилась. Она так долго мечтала оказаться в объятиях Хаято, что уже ничего не было важно. В голове промелькнуло очередное воспоминание: как он сидит во дворе школы и прижимает к себе, пытаясь согреть.       Почувствовав движение, Джулиана подняла голову и встретилась взглядом с Гокудерой. Тот несколько секунд молча смотрел на неё, видимо, припоминая ночь, а затем улыбнулся.       — Ты в порядке? — шепотом спросил он.       Джу кивнула. Тело болело после такого приключения, но это было ожидаемо, так что она не придала этому особого значения.       — Все живы? — решила удостовериться девушка.       Хаято замялся. Как сказать ей, что один из её братьев погиб от рук другого? Это, конечно, уже не впервой… Но пережить это снова разве не будет ещё страшней?       — Гокудера-кун? — испуганно позвала Джули. Его молчание вызывало панику.       — Расиэль убит, — наконец выдавил Гокудера, решив, что скрывать это бесполезно.       Но, кажется, Джулиана ничуть не удивилась. В конце концов, после всего, что он сделал, он заслужил такой финал. Гораздо важнее, что остальные целы.       На секунду Хаято забыл, что Бел сидит прямо за ним, и потянулся к Джули, чтобы поцеловать. Но в тот же момент раздался недовольный голос принца:       — Эй, голубки, хватит там возиться. Раз проснулись, вставайте.       Джу издала смешок, заметив разочарованный вид Гокудеры, и села в постели.       — Доброе утро, братик.       — Доброе… В следующий раз выбери стул поудобней, а то у меня всё затекло, — пожаловался Бел.       В комнату заглянул недавно проснувшийся Тсуна. Заметив столько народу, он слегка удивился, что никто до сих пор не ушёл по домам.       А Джулиане вдруг стало так хорошо. Все любимые люди были здесь, рядом. Никаких больше сражений. Никаких предательств. На душе было невероятно легко. С улыбкой девушка оглядела парней: кто-то потягивался, кто-то зевал, кто-то поправлял помявшуюся после сна одежду. И над всем этим царило такое умиротворение…       — Вставай уже, спящая красавица. Хочу успеть немного пройтись с тобой перед отъездом, — Бельфегор слегка потрепал сестренку по голове.       Бел о многом хотел поговорить. О произошедшем, о Хаято, об отъезде в Токио… Джули наперед знала всё, что он скажет, но за возможность побыть с братом ещё чуть-чуть готова была слушать что угодно.       — Насчёт Расиэля и всей этой ситуации… — конечно же, это было первое, с чего он начал. Не слишком приятное начало, однако.       — Всё нормально, — Джулиана смотрела по сторонам, стараясь не показывать ему своего лица. Она была уверена, что Бел найдет, о чем побеспокоиться.       — Тебе уже ничего не угрожает. Да, ты единственная наследница, но все и так думают, что ты мертва. Про меня и говорить нечего. Вот и получается, что наследников нет. У них там сейчас начнется идиотская борьба за власть, так что можно обо всём забыть и жить своей жизнью, — возможно, Бельфегор хотел бы занять престол, однако возвращаться домой он совсем не желал. Джу улыбнулась, искоса глядя на лицо брата, меняющееся от спокойствия к волнению. — Но меня — и, думаю, тебя — интересует совсем не это. Гораздо важнее сила, заключенная в твоём кулоне.       Девушка нервно сглотнула. Да, действительно, ночью случилось что-то поистине невероятное. Она знала о пламени, знала о коробочках — и то самое оружие из коробочки так удачно обезвредил Гокудера, — но и подумать не могла, что сама обладает какой-то силой. А пламя дождя — почему именно оно? Ведь у братьев пламя урагана. Да и неужели мама тоже обладала какой-то силой? Почему же она тогда ничего ей не рассказывала?       — Я понятия не имею, откуда взялось это пламя. Родители ничего не рассказывали, а я и подумать о таком не мог. Ты, которая так боится сражений, обладаешь какой-то силой… — Бельфегор усмехнулся. Действительно, очень забавная ситуация сложилась. — Но у тебя пламя дождя — пламя успокоения.       И правда. У Ямамото ведь тоже атрибут дождя.       — Я надеюсь, что тебе больше никогда не придется его применить, но… Теперь я по крайне мере знаю, что ты тоже можешь себя защитить.       — Наконец-то ты это признал, — улыбнулась Джулиана.       Они немного помолчали, пока Бельфегор собирался с мыслями для следующей темы.       — Этот Гокудера… — вот оно. Очередные увещевания, что он «плохая партия»? — Мне кажется, я могу доверить тебя ему.       Джу даже остановилась от такого заявления. Уставившись на брата, она переспросила:       — Ты можешь доверить меня ему? Братик, это точно ты?       — Сегодня ночью он показал, что может быть надежным союзником. И я думаю… — было видно, что слова давались Белу с трудом. Не каждый день он кого-то хвалит, особенно если этот кто-то ухаживает за его младшей сестрой. — Я думаю, мне больше не о чем волноваться.       Джули всё так же пораженно смотрела на брата, а потом крепко его обняла.       — Спасибо, Бел. Ты лучший старший брат на свете.       Ему хотелось на это надеяться. Слишком уж много плохого он сделал.