Разгоняя тьму

И когда она успела так низко упасть? Эмили не знала. Вся её жизнь была как-будто бы одним большим падением. Всё шло не так, везде она была как-будто бы лишней. Мысль эта уже так давно сидела на грани сознания, что стала привычной и даже родной. Уже давно она водрузила победный флаг на вершину общего разочарования от жизни. Почему-то, начиная с ее двадцатилетия, всё пошло к чертям и решило там задержаться — постоянные конфликты с Министерством, Дамблдор с его вечными тайнами и желанием контролировать ситуацию, а теперь ещё и проблемы с магией. Эмили одернула себя. Вот уже пять минут она стояла возле двери и не могла постучать. Мысли слишком громко звучали в голове, и не обращать на это внимание было невозможно. Наконец, собрав себя заново, девушка постучала. Дверь сразу отворилась. Эмили прошла через узкий коридор в гостиную. Здесь у камина в кресле сидел Ньют Саламандер уже в почтенном возрасте. Он обернулся к ней и приветливо сказал: — Я уж думал, ты никогда не зайдёшь. — Простите за беспокойство, мистер Саламандер, — начала она, подавляя смущение, — я надеюсь, вы меня помните? — Помню, приёмная дочь Альбуса Дамблдора, да, я помню, — произнёс он задумчиво и замолчал, Эмили не была уверена, спит ли он, но тревожить его ей не хотелось. Она оглянулась по сторонам: на каминной полке стояли семейные фотографии, несколько фигурок нюхлеров. — Кажется, когда мы виделись в последний раз тебе было двенадцать. — Пятнадцать, — вежливо поправила она, — вы принимали у меня итоговый экзамен. — Да, кажется, так и было. У тебя что-то случилось? — На самом деле, да, — девушка присела на диван рядом, — с некоторых пор я не совсем контролирую свою магию. Раньше это проявлялось лишь в лёгкой дрожи пальцев, но сегодня, — Эмили замолчала на мгновение, — в какой-то момент я почти потеряла контроль. Знаете ли вы, что мне может помочь? Лицо его сделалось до жути странным. Он как-будто переменился, внимательно разглядывая девушку тяжёлыми глазами. — Единственный совет, который я могу дать — никогда не подавляй магию, иначе в какой-то момент она поглотит тебя, разрушит. Эмили сидела какое-то время недвижимой, хаотично пытаясь осознать сказанное. — Неужели нет никаких заклинаний, которые бы помогли? — Мне такие неизвестны. — глаза его лихорадочно блеснули, — Но ты всегда можешь обратиться к Дамблдору, он должен помочь. «Я не могу!» — кричало всё внутри. Дядюшка всегда говорил ей не терять контроля над собой, и она сама привыкла к этому. Каждая часть её жизни была под жёстким контролем Эмили и Дамблдора, конечно же. А ей предлагают полностью противоположное. Противоречия поедали её изнутри. — Да, спасибо. Извините за беспокойство, — она встала и собиралась было уже уйти, но волшебник крепко вцепился в её руку. — Дорогая, не стоит забывать кто вывел тебя на свет, а уж тем более кто гасит его в тебе. От этих слов по коже девушки пронеслись мурашки. Она не понимала о чём он, и как это причастно к ней, но ей стало не по себе оставаться здесь больше. Эмили высвободила руку и прижала к груди, всё ещё недоверчиво смотря на мужчину перед собой. А затем ушла, не дав возможности сказать что-то ещё. Конечно, это было не совсем учтиво, но сейчас ей было всё равно. Нужно было подумать, что делать дальше. Идти к дяде? Точно нет. Пожалуй, она и сама толком не знала, почему она так сильно не хочет просить помощи у Дамблдора, но знала совершенно точно, ей надо справиться самой. Закатный свет оранжевым пламенем разлился по горизонту. Эмили смотрела до тех пор, пока солнце не скрылось, а потом одним взмахом руки трансгрессировала. Она оказалась на подступах в Хогвартс. Картина потрясающая, споров нет, но как же её всё бесило. И замок, и лес, и озеро… Злость бурлила по венам, злость на себя, на собственную беспомощность. Эмили со всей силой пнула камень, что лежал на дороге, прямо перед ней, но промахнулась и упала на спину. Голова кружилась и болела. На глаза наворачивались слезы, а магия вновь стала прорываться наружу. «Спокойно, Эмили. Спокойно. Этого тебе ещё не хватало.» Поднявшись на ноги, она приняла форму феникса, сильные крылья несли её вперёд, к замку, и дальше прямо в свою комнату. Теперь она сидела на своей кровати совершенно недвижимая. Комната была тёмной и чужой, и тихой, очень тихой. Эмили не любила тишину, в ней рождаются самые ужасные вещи, а главное: мысли. В комнату кто-то вошёл и остановился на пороге. Это был Снейп, он казался очень рассеянным и отстраненным. Девушка приняла форму человека, но всё равно осталась недвижимой. Профессор не сразу заметил её, он, кажется, даже удивился её присутствию. — Как ты вошёл? — тихо, почти не слышно произнесла Эмили, но звук её голоса словно лезвием прорезал хрустальную тишину. — Ты не заперла дверь, — отозвался профессор. Девушка отвернулась от него, сжимая дрожавшие руки в кулаки. Она силилась успокоиться, но у неё плохо получалось. Эмили не знала, зачем он тут? Его прислал Дамблдор или может он сам пришёл? Плевать. Она хотела остаться наедине с собой, смотреть в стену, разрушал себя собственной магией. — Ты хотел показать мне лабораторию, — спустя какое-то время сказала она, чтобы просто что-то сказать. Снейп молчал. И это начинало бесить. Эмили глубоко вдохнула, а затем на выдохе прошептала: — Оставь меня пожалуйста. На этом разговор был окончен. Эмили не сказала больше ни слова, она лишь сидела и ждала, когда он уйдёт. В похожие моменты она чувствовала себя ужасной, морально-падшей, черствой. Снейп и так-то нечасто проявлял инициативу в их отношениях, но несмотря на всё, от чего-то ей сейчас было глубоко наплевать. И от этого становилось только хуже. Он ушёл, забрав с собой, кажется, всё, что оставалось в ней хорошего. Эмили совершенно не двигалась и словно совсем перестала дышать. Слезы снова стали наворачиваться на глаза, она их не сдерживала. Чувство обречённости затопило её изнутри. Всё смешалось: слезы, мысли. Она потеряла контроль над собой. Поток струящейся магии устремился наружу. Это был свет, яркий, почти слепящий, он медленно сновал по всей комнате, но затем с неимоверной скоростью разбил окно. Эмили вздрогнула от шума и подняла глаза. Всё прекратилось. Девушка глядя только перед собой, произнесла заклинание. Осколки стекла сложились в единый пазл и снова стали цельным окном. Эмили достала палочку и закрыла дверь. Ей никто сейчас не был нужен. И она не хотела быть кому-то нужной. Замкнутый круг её собственного обмана, но так проще. Она закрыла глаза, но ещё долго просто лежала пока сон не завладел ею окончательно. Она стояла посреди какой-то комнаты. Здесь не было ничего кроме старого кресла, которое она видела в доме Мистера Саламандера. Эмили попыталась сделать шаг вперёд, но не смогла. Всё исчезло. Девушка оказалась в стеклянном ящике. Внезапно он начал наполняться какой-то жидкостью, сначала немного, потом всё больше. Это была кровь. Эмили стучала по стенкам ящика, кричала, но ничего не помогало. Она захлебнулась, утонула в крови. Проснулась Эмили с криком. На небе забрезжил алый рассвет. «Сегодня пролилась чья-то кровь». Девушка вскочила на ноги и побежала вниз. Ворвавшись в кабинет, она остановилась. Дядюшка был тут. Он улыбнулся ей, но очень быстро улыбка исчезла. — Дядя, нам срочно нужно к Мистеру Саламандеру, с ним что-то случилось. — Тише, милая. Что случилось? — Я не знаю, но это снова был сон. Там было всё в крови. — девушка нервно ходила по кабинету, — Говорю тебе, с ним что-то случилось. — Хорошо. Я немедленно его навещу, а ты оставайся здесь. — Не останусь я здесь! Я иду с тобой. Мне нужно самой всё увидеть, иначе я сойду с ума. Дамблдор казался не очень довольным, но ей было наплевать. Слишком долго её оставляли в стороне. Вся война прошла, а она в это время играла в куклы. Наконец директор кивнул. Он подошёл к ней и взял за плечи. Они трансгрессировали. На улице было тихо и пусто. Дверь в дом распахнута настежь. Дамблдор кивнул ей, они оба держали палочки наготове. Волшебники вошли внутрь. Тут царил хаос: мебель была сломана, разбитые стекла рамок беспорядочно лежали на полу, но кое-где, за паутиной сотни трещин можно было разглядеть мелькание силуэтов. Эмили прошла чуть дальше, услышала хруст стекла под ногами. Сердце её сжалось при виде порванной фотографии. Там была девочка, совсем крошка, лицо её застыло в немом вопросе, который уже никогда не будет высказан. Она аккуратно составила частички и положила их на небольшой столик. Дамблдора не было рядом, он ушёл вперёд. Голова у неё кружилась, и была только одна мысль: «Пусть я буду не права». Эмили пошла дальше, она уже почти дошла до гостиной, но оттуда вышел дядя и обнял её. — Не ходи туда, — он сказал это очень тихо, так, что внутри у неё что-то оборвалось. Она легко высвободилась из его рук и вошла в комнату. На том самом кресле сидел Ньют Саламандер, мертвый. Она не заплакала, нет, лишь тупо смотрела на окровавленные руки, перекошенное болью лицо. Было ясно как день, что умирал он в муках, его пытали. Эмили не замечала ничего вокруг себя, она смотрела прямо в незакрытые блеклые глаза Ньюта Саламандера. И даже когда тело унесли, она продолжала смотреть в том же направлении. Дамблдор подошёл к ней и теперь просто стоял рядом. Девушка обняла себя руками и наконец перевела взгляд на профессора. — Это моя вина, дядя, моя. Я была вчера тут, но ушла слишком рано. Если бы я только чуть больше времени провела с ним, я смогла бы это предотвратить. Знаю, смогла бы, — на глаза всё же начали наворачиваться слезы, волшебница усилием воли подавила желание расплакаться, — Это моя вина. — Нет, милая, — старый профессор очень нежно погладил её по щеке и поцеловал в лоб, — нельзя брать на себя ответственность за всё. Здесь уж точно нет твоей вины. Ты мне веришь? Ты мне веришь. Три таких простых слова. За ними можно броситься в омут. «Верю ли я? Не знаю, но по собственному опыту знаю, что бывает ложь, за которую держишься до конца, потому только, что не хочешь расставаться с некоторыми иллюзиями». — Верю, дядюшка, конечно верю. — прошептала девушка.

***

Дамблдор перенёс их обратно в Хогвартс, но затем снова ушёл, видимо нужно было уладить ещё какие-то моменты. Эмили осталась одна и теперь её никто не мог увидеть, она была на грани истерики, дышала часто, порывисто. Девушка села в кресло. Руки её дрожали, хотелось заорать или разбить что-нибудь, грохнуть чем-нибудь об пол… Сердце чесалось — ужасное ощущение. «Надо успокоиться. Надо взять себя в руки. Так нельзя. Спокойствие!» Но на ум шли только мысли о её ошибках, глупостях, из-за чего она ещё больше нервничала. Зачем? Зачем она пошла к Саламандеру? Почему потом не осталась? Снова поддалась чувствам. Снейп. Зачем она его оттолкнула? Почему не захотела довериться? Эмили и сама не знала, что случилось, но холодящее чувство того, что она может потерять его навсегда, сдавило грудную клетку. Девушка вскочила и бросилась прочь из кабинета. Она бежала по коридорам, стуча о каменный пол каблуками. В конце концов Эмили, буквально, ворвалась в класс зельеварения. Он был пуст. Тусклый свет падал на массивный учительский стол, везде танцевали и поблескивали пылинки. Девушка, тихо ступая и почти не дыша, подошла к столу. Под пальцами ощущалось тепло дерева, казалось, она могла сейчас проследить весь его путь: сырая земля, семя, росток, первые лучи солнца, летний дождь, крошечные лапки птиц, а потом холодный металл топора, перевозка, хранение на складе, обработка, перевозка и пыльный кабинет. Магия соединяла её с этим деревцем и всей его жизнью. Магия пронизывала весь мир и сейчас, когда снова оказалась без контроля, была почти осязаемой. Эмили это чувствовала, но одернула руку, пока не стало слишком поздно. Она оглянулась по сторонам — было тихо. «Уехал». Мысль эта тяжело навалилась на плечи, создалось ощущение, что её хорошенько приложили чем-то металлическим и холодным. Но вдруг краем глаза, Эмили заметила некоторое шевеление возле шкафов в дальнем углу класса. Знакомые чёрные волосы блеснули на солнце. Это был он. Он остался. Девушка стояла к нему спиной и больше всего боялась повернуться, увидеть холодный взгляд. Она обхватила себя руками, как будто пытаясь удержать саму себя, и наконец повернулась, она подбежала прямо к профессору и крепко сжала в объятиях. Одинокая слезинка скатилась по щеке, оставляя за собой мокрый след на бледной коже.  — Прости меня. Снейп вздрогнул. Конечно, к подобному он был не готов. Но сдерживать слезы было невозможно, да и зачем? Ведь рядом был человек, который всегда был рядом и сейчас он её не оставлял. Он неловко положил одну руку ей на плечи, с сильной натяжкой походило на объятия. Весь её мир сейчас был сосредоточен на одном единственном чувстве — тепло и покой. В конце концов она отстранилась и закрыла лицо руками. С минуту она стояла так и старалась дышать ровно, когда это стало получаться, Эмили вытерла ладонями слёзы, а затем посмотрела прямо на Снейпа. Он лишь стоял и смотрел, знал, что ей нужно успокоиться самой. Снейп всегда понимал её лучше прочих, её любимый старший «братик». — Спасибо. — Эмили снова стала собой, она слегка ухмыльнулась и хитрыми глазами посмотрела на профессора. — У тебя, кажется, есть кое-что для меня. — Пошли. Они двинулись к одной из боковых дверей, она была очень маленькой, почти незаметной. За ней скрывалась не очень большая комната с окном. Большой стол посередине, шкафы с уже расставленными пузырьками, сушеными травами и всем, что может пригодиться, по стенам. Похоже, Снейп опустошил собственную кладовую. Возле окна стоял небольшой зелёный диванчик с подушками, на противоположной стене висел портрет некой Идэссы Сакнденберг, отсутствующей на данный момент. Она не стала спрашивать у Снейпа, зачем здесь портрет бывшей директрисы Хогвартса, в конце концов они только помирились, но сказать, что эта дама уже ей не понравилась, ничего не сказать. Эмили медленно прошла вокруг массивного стола, взяла в руки подушку и слегка поглаживая её, обернулась к Северусу. — Спасибо. Он лишь кивнул и вышел из комнаты. Вскоре Эмили перетащила сюда почти всё, что было у неё из ингредиентов в комнате, оставила лишь небольшой аварийный набор на всякий случай. Жемчужина теперь тоже была тут, Эмили поставила её на стол, на небольшую подставку. Девушка понятия не имела, что с ней делать, но была готова искать. Именно поэтому она отправилась на восьмой этаж. Что может помочь лучше, чем выручай-комната?

***

Она провела здесь около трех часов. Это была огромная комната, сверху донизу заполненная книгами, свитками, журналами и газетами столетней давности. Эмили сидела прямо на полу, прислонившись спиной на стопку книг. В воздухе парили пылинки, переливаясь на солнечном свете, непонятно откуда взявшемся. Она дышала ровно, почти незаметно поднималась и опускалась её грудь под лёгкой мантией. За три часа волшебница смогла отобрать только семь книг, которые могли бы быть хоть немного полезными. Семь из бесчисленного множества. Эмили копировал нужные части на свитки, которые принесла с собой. Она встала, потянувшись, и достала палочку. Свитки поднялись в воздух и направились следом за ней. Словно призрак, девушка шла по коридорам замка, и можно было услышать лишь стук её каблуков. В кабинет зельеварения она пришла уже когда солнце начинало садиться. Снейп разбирал какие-то бумаги, по-видимому собирал вещи. Девушка лишь кивнула ему и прошла в свою лабораторию. Свитки опустились на стол. Эмили стала просматривать свои находки, достала парочку книг из библиотеки и уже погрузилась в чтение, но её отвлек чей-то не слишком вежливый кашель. Это была Идэсса, старая дама стояла в полный рост со сложенными руками. Плотная мантия почти полностью закрывала всё её тело, и, если бы Эмили не знала, кто эта женщина, сочла бы, что перед ней монахиня. — Добрый вечер. — Идэсса Сакнденберг, — церемонно поклонилась дама. — Эмилия Сент. — Девочка, не надо мне лгать, я прекрасно знаю, кто ты, поэтому обойдёмся без фамилий. Так открыто хамить без особых причин. Эмили была в лёгком шоке, но поддаваться на провокацию не собиралась, если дерзить в ответ всем старушкам, которым больше нечем заняться, кроме как промывать косточки молодёжи, можно свихнуться. — Я согласна с вами, Идэсса, — добродушно ответила Эмили, — тем более мне бы не хотелось, чтобы каждый день мне напоминали мою родовую принадлежность. Дама высокомерно чуть склонила голову. — Я здесь, чтобы… — О, не трудитесь объяснять, — прервала её Эмили, — мы обе прекрасно знаем, что вас прислал Дамблдор. Идэсса слегка сжала губы и замолчала. Да, ответ Эмили был не слишком учтив, но нельзя позволять сидеть у себя на шее, свесив ножки. Эмили больше не обращала внимание на портрет, она уткнулась в книги и читала до тех пор, пока глаза не слиплись окончательно, а голова не стала неподъемной. Девушка уснула прямо за столом, уткнувшись носом в жёлтые страницы книги. Посреди ночи она проснулась. Сквозь оконное стекло просачивался тусклый свет луны. Всё вокруг замерло, как будто перед бурей. Девушка поднялась из-за стола и потянулась, рана отозвалась притупленной болью. Эмили аккуратно накрыла место раны ладонью — крови не было. Место Идэссы снова пустовало. Скорее всего она уже докладывает Дамблдору о её ужасном поведении. Что ж пускай так. Эмили мало волновало, что о ней думает дядюшка. Да и какой смысл волноваться? Её репутация уже давно была безнадёжно испорчена. Девушка отправилась на кухню, прихватив какой-то старый роман, лежавший на диванчике. Уж очень захотелось что-нибудь поесть и выпить чашку горячего зелёного чая. Она не ела уже где-то 2 дня, и теперь голодный желудок давал о себе знать. Замок был тёмным, даже мрачным, но ей было всё равно, она уверенно шла по коридорам, словно хозяйка в собственном доме. Казалось, случись прямо сейчас землетрясение, она продолжит идти ровным шагом. Вот уже и кухня совсем близко. Где-то здесь удобно расположилась гостиная Пуффендуя. Эмили готова была биться об заклад, что хитрые студенты частенько шастают на кухню за едой для своих тусовок. Девушка зашла на кухню. Здесь трудились домовики, похоже время было близко к завтраку. Эмили постучала по двери, привлекая внимание сразу всех существ, они с любопытством и долей страха направили глаза в её сторону. Вперёд вышел довольно старый эльф, видимо слывший тут за старшего. — Вам что-то нужно, Госпожа? — Мне бы перекусить чего-нибудь. — Конечно, садитесь, сейчас что-нибудь придумаем. Не обессудьте, Госпожа, вы рано встали, мы были не готовы. Девушка села за стол рядом с большой печкой и стала ждать. Домовики продолжили работу, иногда всё же поглядывая на гостью. Каждый тут знал своё место: вот трое месят тесто на свежий хлеб, вот делают любимые дядюшкины пирожки с черникой и помадкой внутри. Кухня походила на большой муравейник — всё было слажено, никто не мешал друг другу. Эти существа так долго служили замку, так тщательно и аккуратно выполняли свою работу, что складывалось ощущение, что им это нравится. Но что если нет? Что если у них просто нет выбора? К своему стыду Эмили никогда не общалась с ними, не знала, чем они живут. Не то чтобы она имела хотя бы возможность узнать, но всё же. Девушка прогнала мрачные мысли. Она открыла принесенную ею книгу. «Портрет Дориана Грея» — прочла на первой же странице. Что ж, это будет занятно. Густой аромат роз наполнял мастерскую художника, а когда в саду поднимался летний ветерок, он, влетая в открытую дверь, приносил с собой то пьянящий запах сирени, то нежное благоухание алых цветов боярышника. — грустно и красиво. Да, с первых строк книга ей приглянулась, было тут что-то очень близкое, родное. Тем временем на столе перед ней появился её завтрак: яичница с беконом, два кусочка свежего хлеба, чашка чая и яблоко. Выглядело это всё аппетитно, а уж пахло изумительно. Эмили отложила книгу, оставив закладку на нужном месте. — Спасибо, — обратилась она к старому эльфу, стоящему рядом. — Просим прощения, Госпожа. — Всё прекрасно, даже слишком, — девушка тепло улыбнулась ему, — как тебя зовут? — Хуки, Госпожа. — Прошу, зови меня Эмили. Расскажи мне о вашей работе, не обижают вас? Хуки потёр свой морщинистый лоб и слегка нахмурился: — Трудно сказать, Госпожа, живётся нормально, трудновато бывает, особенно когда ученики в школе, но для нас честь служить Хогвартсу. — И вы ничего бы не хотели изменить? — «Лучше спросить поздно, чем никогда.» — Нет, Госпожа. — Я ведь просила звать меня Эмили, — с улыбкой поправила девушка. — Вы уж простите, да только так мы приучены, разрешите мне звать по-прежнему? — Что ж, пусть так. Эмили уже больше не могла терпеть и отправила в рот большой кусок хлеба, который тут же растаял на языке. Хуки исчез, видимо отправился по своим делам, а волшебница была теперь полностью поглощена яичницей. Так вкусно она, кажется, ещё не ела. Конечно, нельзя не учитывать тот факт, что она была сильно голодна, но вкуснее этого завтрака в её жизни пока не было. Завтрак постепенно исчез с тарелки. Эмили сидела всё там же, прислонившись спиной к печи и греясь. Книга оказалась настолько увлекательной, что вот уже второй час девушка читала её на одном дыхании. Вы, видно, считаете, что я отстала от времени? Ну и пусть. Меня не прельщает идти в ногу с таким временем. «Да, пожалуй и меня», — улыбнулась сама себе Эмили. На кухне заметно все оживились, видимо время завтрака пришло. Девушка достала палочку и посмотрела время: 9 утра. Эмили медленно поднялась и пошла к выходу. Мешать домовикам сейчас было бы неправильно.

***

— Ты совсем не ешь, — заметила за завтраком профессор Стебль, — скажи ей, Минерва! Макгонагалл лишь строго посмотрела на Эмили, продолжая разрезать свой омлет, но взгляд не сработал, как впрочем и всегда. Девушка невозмутимо потягивала какао из небольшой кружки, рассматривая всех присутствующих на завтраке. Дамблдор сидел прямо напротив и слегка, одними глазами, посмеивался над ситуацией, находясь, видимо, в хорошем расположении духа. В Большом зале было очень светло, большой круглый стол, за которым сидели все присутствующие находился прямо на месте учительского. Почти все учителя уехали домой или собирались уехать в ближайшее время, по неизвестным Эмили причинам в Хогвартсе должны были остаться только директор и она. Девушке это не нравилось. Не то чтобы, она была против или присутствие учителей что-то бы поменяло, но, усмотрев в этом очередной ход Дамблдора, не могла избавиться от некой неврозности. Дядя играл в эту игру довольно давно и ловко, манипулируя людьми и дергая за ниточки, а Эмили до жути хотелось разгадать все его действия или хотя бы не быть втянутой в очередную авантюру, хотя что-то подсказывало ей, что она уже застряла. Девушка почувствовала вторжение в свою голову и перевела взгляд на Дамблдора. — Как ты сегодня?  — услышала она голос. — Я в порядке. — А если честно? Эмили не ответила, лишь слегка улыбнулась. Профессор не стал больше спрашивать, он как ни в чем не бывало отпил из кубка. Денёк обещал быть скучным.