Моя Осень

      — Аванэ! Ну сколько можно тебя ждать? — раздался строгий мужской голос в окне девичьей спальни.       Эльфийка, расчесывающая волосы у зеркала, вздрогнула от неожиданности, но не заставила отца долго ждать ответа:       — Уже спускаюсь, — воскликнула девушка, — дай мне минуту, — чуть тише добавила она.       Пришла пора прощаться с землями Леди Галадриэль. Лориэн был для Аванэ домом. Она знала каждую тропу Золотого леса, в котором проводила почти все свое свободное время, каждый закоулок деревенских улиц, а чуткость, справедливость и безграничная мудрость правительницы, которую она уважала, славилась на все Средиземье.       От этих мыслей на глазах прекрасной эллет на секунду выступили предательские слезы уже заранее пришедшей тоски и страха неизвестности перед будущим, что так бесцеремонно подкрадывается все ближе и ближе. Самообладание взяло верх, и она грустно окинула свою такую родную комнату взглядом, задержавшись на большом зеркале в углу спальни.       Оттуда на нее смотрела миниатюрная девушка с огромными, блестящими от слез зелеными глазами, зрачок которых окаймлял небольшой медовый ободок. Поправив полы коричневого повседневного камзола и смахнув «для порядка» с него невидимую грязь, Аванэ улыбнулась своему отражению в надежде внушить себе хорошее настроение и, схватив со стола гребешок для волос, поспешила к выходу.       — Собралась, не прошло и трех эпох, — саркастично бросил отец, затягивая седло своей лошади покрепче. — Можем ехать?       — Ты все еще можешь отказаться от этой затеи, — буркнула Аванэ, с надеждой заглядывая в глаза отцу, подойдя ближе, чтобы тот мог в полной мере узреть все ее нежелание ехать.       Отец коротко усмехнулся, поцеловал дочь в лоб и, ничего не ответив, забрался в седло.       Девушка опустила глаза с громким недовольным вздохом, но заняла седло и своей лошади.       — Увы, родная, здесь твой кошачий взгляд бессилен. Мы с тобой все решили.       — Lye?! («мы» — синд.) — начала было свой бесполезный юношеский протест Аванэ, но тут же затихла, понимая, что разговор может уйти не в то русло. — Извини. Да, мы все решили. Я все понимаю, — она вновь опустила глаза.       Они двинулись в путь. По дороге в Лихолесье большую часть времени девушка молчала, предаваясь воспоминаниям о маме, что не так давно отправилась в Чертоги Мандоса. Никто так и не понял, что случилось с эльфийкой, которая начала увядать и чахнуть на глазах. Одни поговаривали, что это вирус, передавшийся ей от смертельно больных пациентов, другие же были уверены, что это проклятье или того хуже — новый, еще не изученный яд! У женщины невероятной красоты было множество завистниц, и даже эльфийская медицина не находила способов спасения. Слишком уж мало времени дала им судьба.       Отец убивался горем и хотел было все бросить и отправиться вслед за любимой, но знал, что ему все еще есть ради чего жить. Ради кого жить. И все свои последние силы он считал обязанным вложить в свое единственное сокровище — в Аванэ. Лихолесье славилось своими мастерами и обилием трав и ингредиентов для эльфийских лекарств и отваров и, желавший для своей дочери самого лучшего, он принял решение отправиться именно туда и немедля приступить к обучению девушки. Он посчитал, что, к тому же, смена обстановки будет меньше напоминать горечь утраты, и они смогут начать новую жизнь.       Что ж. Новая жизнь несомненно наступит.       — Моей королевой все равно останется Леди Галадриэль, — не сдержалась Аванэ после продолжительного молчания.       — Ты, главное, Лорду Трандуилу так не выпали, — ответил мужчина, не поворачивая головы на дочь. — Если, конечно, ты не в темницах сидеть мечтала все выходные.       Эллет слегла улыбнулась, заметив боковым зрением такую же улыбку отца. Она восхищалась его стойкостью. Пережив самое страшное горе для любого эльфа, он продолжает заботиться о ней и не падать духом. Ну, по крайней мере, делать вид, что не падает духом.       — Лучше нашей королевы ему уж точно не быть, — не сдавалась Аванэ, повернув голову на отца с вызовом во взгляде.       — Короли тоже эльфы, и у всех есть свои плюсы и минусы, — повернул голову и он, — Владыка Лихолесья согласился принять нас в свое королевство, предоставить нам кров, место для работы и осуществил доставку всех наших вещей, будь благодарна хотя бы за это.       — Еще бы он отказался принять лучшего специалиста Лориэна, — в саркастичной манере отца хмыкнула эльфийка.       — Amin ‘ail («Свет мой» — синд.), ты ведь знаешь, что я желаю тебе лишь лучшего, — такой типичной фразой попытался передать свои чувства лекарь, — я хочу взять с тебя лишь одно обещание.       Сердце Аванэ как будто остановилось на мгновение, а затем начало биться так, словно от количества ударов зависит судьба Арды. Она знала. Знала, чего отец от нее хочет.       — Только не сейчас, пожалуйста, — ее глаза начали наливаться слезами вновь, — я не буду обещать того, в чем не могу быть уверена.       — Твоя музыка отнимает слишком много времени! — в его голосе вдруг показалась злоба (показалась?), но он постарался далее говорить спокойней, — ты не умеешь уделять этому внимание в меру, значит следует исключить твои гармошки совсем! Только полная сосредоточенность сделает тебя настоящим профессионалом.       Девушка ничего не ответила.       Так они почти молча продолжали свой путь в Королевство лесных эльфов, разговаривая лишь при необходимости или обсуждая планы и дела, ждущие их по прибытию.