Цена доверия

      Влад был очень удивлён, увидев на пороге палаты Мэла. Он и подумать не мог, что тот придёт навестить его. С другой стороны, учитывая последние события, приход Мэла не мог означать ничего хорошего.       Мэл сам не знал точно, зачем пришел сюда. Может, в нём играло желание увидеть поверженным своего противника, но где-то глубоко внутри затаилось и сочувствие к этому глупому, потерянному парню, проигравшему в собственной игре. Узнав, что Фирамир лежит в больнице после тяжелого избиения, Мэл только раздраженно вздохнул: «Да сколько же можно? Когда ему наконец надоест строить из себя несчастную жертву?». Но сейчас, стоя на пороге палаты, Мэл снова испытал жалость с легкой толикой грусти, глядя на Влада, тело которого перетягивали бинты, а под глазами залегли глубокие, темные круги, и весь вид парня говорил о крайней степени изможденности.       Мэл закрыл дверь, подошел ближе к постели, на которой лежал Влад, и сел на стул, стоящий рядом с кроватью.       Фирамир удивлённо и несколько встревоженно смотрел на своего гостя. Он не знал, чего ждать от Мэла теперь, когда враждебность с его стороны лишь очередной раз подтвердилась. Раньше Влад и представить не мог, что станет когда-нибудь, пусть даже в мыслях, называть своего кумира врагом. Даже теперь это казалось чем-то неправильным.       В комнате повисло напряженное молчание, и в этой неприятной, почти давящей тишине даже дыхание казалось слишком громким.       На хмуром лице Мэла застыло осуждение, и Фирамир отвел взгляд.       Как же невыносимо всякий раз видеть такой холод в его глазах!       — Видишь, к чему привели твои действия, — Мэл прервал тишину, удобней устроившись на стуле и скрестив руки на груди. В этот момент он еще больше напоминал Фирамиру судью — «ангела правосудия», пришедшего по душу грешника, заблудшего в лабиринте собственной лжи. И это было так… раздражающе.       Кто дал ему право судить? Почему он думает, что лишь он один прав?       — Ты ведь это подстроил… — тихо просипел Влад. Голос всё ещё плохо слушался, и говорить удавалось с трудом. — Неужели ты так сильно меня ненавидишь?..       Мэл не обратил внимания на последнюю фразу, но первые слова несколько удивили его.       — Думаешь, я подстроил нападение на тебя? А чего более бредового не мог придумать? — раздраженно вздохнув, Мэл посмотрел на Влада.       Ну почему даже сейчас он продолжает разыгрывать спектакль, придумывая на ходу столь нелепую ложь? К чему всё это? Мэл совершенно не мог понять. Но более странным было то, что впервые ему захотелось узнать истинные мотивы поступков Фирамира, впервые захотелось понять его, в то время, как раньше единственным желанием было втоптать подонка в грязь, заставить его понести справедливое наказание за свои авантюры.       — Те парни сказали, что они — твои поклонники, — едва слышно пробормотал Влад, прервав размышления Мэла.       — Какие парни?       — Которые напали на меня.       Можно ли верить ему сейчас? Мэл не знал. Но и продолжать беседу не было смысла: Фир только начал приходить в себя, и ему нужно было время, чтобы немного поправиться, и Мэл прекрасно понимал это. Впереди предстоял долгий и весьма утомительный разговор.       — Я тут не причем, — сказал Мэл, поднимаясь со стула. — Потом ещё приду, тогда и поговорим. Поправляйся давай.       Когда Мэл ушёл, Фирамир ещё долго прокручивал в голове его последние слова: «поправляйся давай» — в одной этой фразе, казалось, было некое тепло и доброжелательность. Обычные слова, которые всегда говорят больным людям, но все же почему-то Влад был рад услышать их именно из уст Мэла. На миг показалось, что и нет вовсе между ними никакой вражды. Но Фирамир тут же осёк себя на этой мысли. Хватит. Незачем снова наступать на те же грабли. Незачем снова надеяться. Видео Томаса стало отличным уроком, доказывающим, что наивное доверие не ведет ни к чему хорошему.       Да и о каком вообще доверии может быть речь, если Мэл до сих пор видит в нем лжеца? Если Мэл по-прежнему не верит ему.       Через пару дней Влад уже чувствовал себя гораздо лучше, только вставать с кровати ещё удавалось с трудом, и ходить он пока не мог без посторонней помощи.       Когда же Мэл снова пришел навестить его, парень читал книгу, удобно устроившись на подушках. Чтение отвлекало от неприятных мыслей, настойчиво лезущих в голову.       — Вижу, ты уже в норме, — сказал Мэл, а Фирамир мысленно горько усмехнулся — к чему эта формальная вежливость? Впрочем, кто станет устраивать разборки прямо в больнице? Но всё же эта фальшивая забота бесила настолько, что Влад скорее был бы больше рад, если бы Мэл, вместо пустых слов без капли искренности, честно врезал ему — по крайней мере так было бы куда легче.       — Да, спасибо, — ответил он, старательно натягивая легкую улыбку, но затравленный взгляд выдавал с головой.       Мэл видел, что его присутствие, мягко говоря, напрягало Фирамира, и это было неудивительно — Влад вбил себе в голову, что Мэл теперь его враг, стремящийся во что бы то ни стало уничтожить «головную боль всего Ютуба». Спорить с Фирамиром и доказывать свою непричастность к избиению пока было бесполезно. Сейчас нужно постараться разговорить парня, выяснить причины всех его обманов и потом действовать по ситуации. В идеале — попробовать повлиять на Влада, убедить его в том, что ложь — плохое средство достижения популярности.       — Ты начал всю эту заварушку ради получения известности? — нарочито громко спросил Мэл, дабы отвлечь Фирамира, вновь занявшегося чтением. — Не пора ли покончить со всем этим?       Влад вздрогнул, крепче сжав в пальцах переплет, но после закрыл и положил книгу рядом с собой.       Все, как он и думал — похоже, Мэл пришел читать морали, вновь наступая на еще не зажившие до конца раны. Фирамир не знал, что ответить: хотелось разом выложить тираду на тему непонимания, слепоты Мэла, и просто сказать ему наконец прямо, как сильно ранят его слова, его обвинения, и в то же время внутри словно стоял барьер, не позволяющий вылить на Мэла поток этих совсем неуместных слов.       Фир только горько усмехнулся про себя; милая беседа больше напоминала допрос с пристрастием, но роль подозреваемого и обвиняемого отнюдь не приятна.       — Не только, — наконец ответил он, поборов страх, подняв взгляд на Мэла. — Мне просто нравилось играть, нравилось снимать видео. Да, конечно, известность тоже радовала, но как и любого другого человека. Людям ведь нравились мои видео… Поэтому… К тому же мне хотелось когда-нибудь стать таким же, как и ты. Но, ты же и сам это знаешь.       На миг он замолчал, попытавшись собраться с мыслями и подавить предательскую дрожь в голосе.       — Покончить со всем? Ты хочешь, чтобы я ушел с Ютуба? — наконец спросил он.       Мэл уже открыл рот, чтобы дать положительный ответ на последний вопрос Влада, но вдруг что-то помешало ему сделать это. Совесть? Внутренний голос подсказывал, что, возможно, огромное количество хейтеров Фирамира на самом деле просто неправильно истолковало мотивы и действия парня. И сам Мэл легко поддался этой разрушительной волне ненависти, с которой справится далеко не каждый «толстокожий» человек, а уж мягкотелый нежный паренёк, с детства сталкивающийся с неприязнью и враждебностью окружающих, тем более. Ещё немного — и Влад просто сломается, но Мэла почему-то перестала радовать перспектива морального уничтожения Фирамира.       — По-моему, ты запутался, Фир. Запутался в собственном вранье, утонул в лицемерии, потерял самого себя, и я не уверен, что ты сможешь стать тем, кем был когда-то. Я не прошу тебя уходить с Ютуба, я лишь хочу, чтобы ты прекратил совершать те отвратительные поступки, за которыми якобы прячется желание всем понравиться.       Как убедить Мэла в правдивости своих слов? Как донести до него, что все произошедшее — не выдумка, ради получения славы? Хотел бы Фирамир знать ответы на эти вопросы.       Мелькнула мысль, что, может, и правда стоило просто молчать о случившемся, и тогда удалось бы избежать последствий. Молча терпеть все невзгоды, всю эту боль. Молча терпеть…       — Я не лгал, — голос парня звучал на удивление твердо. — Почему ты запросто поверил Азлагору? Потому что его слова звучали очень убедительно? Если бы я решился еще тогда поговорить с тобой, ты поверил бы мне?       Мэл сверлил парня мрачным взглядом. Неужели Влад наконец-то понял свою ошибку? Поздновато он сообразил…       — Я бы помог тебе справиться с давлением хейтеров. Но ты предпочёл прятаться от меня… А Игорь раскаялся в содеянном, признался, что ему не нравится обманывать зрителей, и потому был прощён. Понимаешь? Он не стал спорить, не стал ничего доказывать, в отличие от тебя.       Мэл скривился от собственного воспитательного тона в голосе. Словно он — родитель, отчитывающий нерадивого отпрыска, нажившего проблем из-за своей глупости. И, наверное, можно было дальше ругать поникшего и заметно загрустившего Фирамира, но, поняв, что сейчас это не даст необходимого эффекта, Мэл вздохнул и спросил напрямую:       — Ты хотел, чтобы тебя услышали?       Парень не ответил, но его взгляд выдавал напряжение, когда он, задумавшись, печально улыбнулся, и отведя взгляд, тихо пробормотал:       — Да, но я не думал, что все зайдет так далеко.       После этого разговора, Мэл почти каждый день навещал Влада в больнице. Беседуя на самые разные темы, они лучше узнавали друг друга.       Что-то незримо менялось: стена непонимания между ними постепенно рушилась, и Мэл уже не видел в Фирамире врага, а желание уничтожить его и вовсе исчезло, заменившись куда более иррациональным желанием защитить, и, возможно, освободить, вырвать из череды неприятностей, свалившихся на его голову. Фирамир по-прежнему боялся Мэла, но это был уже не тот страх, что прежде — осталась легкая тревога, боязнь снова чем-то разозлить его и потерять даже ту малую частицу доверия, что возникла между ними.       Страх потерять его?..       Страх снова увидеть в нем врага.       Прошло всего несколько дней, но за это время парни постепенно сблизились.

***

      Азлагора совсем не обрадовала новость о намечающейся дружбе между Мэлом и Фирамиром. Нельзя было допустить, чтобы они объединились против него и начали травлю. Союз хитрого Фирамира и влиятельного Мэла — что может быть хуже?       Однако Азлагор не растерялся, и спустя несколько минут на его странице был опубликован короткий, но содержательный пост с прикреплённой фотографией Мэла:       «Наш детектив-супергерой перешёл на сторону зла.»       Основная задача выполнена — запущен слух среди пользователей «ВКонтакте» (в числе которых немало ютуберов) о том, что Мэл теперь защищает обманщика Фирамира, и Азлагор с нетерпением ждал реакции.       Конечно, голословному заявлению летсплейщика никто не поверил, но нашёлся один человек, который был заинтересован происходящим — Дима Вектор. Парень понимал, что из этого события можно сделать сенсацию и заодно напомнить о себе и своих выдающихся аналитических способностях. Нужно только добыть доказательства, чтобы предоставить их зрителям, втоптать в грязь Мэла и добить Фирамира.       Вектор хищно улыбнулся. Когда ещё появится возможность прослыть великим разоблачителем и затмить Мэла? Скоро весь Ютуб заговорит о «том самом Векторе, что вывел на чистую воду злостных мошенников». Популярность, деньги, связи — вот приз за довольно скромный труд.       Это было несложно — за денежное вознаграждение и обещание славы убедить Азлагора добыть необходимые доказательства. Парень падок на лесть, и Дима, призвав на помощь природное обаяние и красноречие, добился желаемого:       — Прекрасно. Идеально, — бормотал он, просматривая видеоматериал, принесённый Азлагором. Милая беседа кумира с главным поклонником, снятая на скрытую камеру — очень трогательно и… неосмотрительно со стороны Мэла. Надо же было хоть как-то позаботиться о конфиденциальности. Но что взять с этого типа? Ему всегда не хватало мозгов. Вектор громко засмеялся над своей шуткой.       За полтора часа пятиминутный ролик набрал более полумиллиона просмотров. Вектор даже решил не заморачиваться по поводу комментирования записи, лишь поприветствовав подписчиков и в общих чертах объяснив, чего ждать от данного разоблачения.       Мнения зрителей разделились: одни стали презирать Мэла, называя его предателем и «новой тенью Фирамира»; другие, напротив, бросились защищать своего кумира, аргументируя его поступок тем, что он «наставляет Влада на путь истинный»; третьи вообще посчитали видео фэйком и, соответственно, не поверили. Однако какая разница, кто что подумал, если главная цель была достигнута — видео заметили, начали распространять по соцсетям, делиться с друзьями, спорить, обсуждать, делать выводы — люди не остались равнодушными.       Вскоре новости о последних событиях дошли и до Мэла. После того, как информация о наладившихся отношениях с Фирамиром всплыла на всеобщее обозрение, хоть репутация Мэла и несколько пошатнулась, но не настолько, чтобы начать бить тревогу. Но все же и бездействовать не стоило.       «Наш детектив-супергерой перешёл на сторону зла,» — Мэл усмехнулся, вспомнив эти слова. Теперь-то он понимал, что якобы злодей оказался лишь обыкновенным, запутавшимся в себе подростком. Пусть и законченным показушником, ищущим внимания, но это еще не делало его законченным мерзавцем.       Конечно, даже сейчас Мэл не мог простить ему прежних авантюр, но именно потому не мог допустить продолжения всего этого фарса. Репутация может сильно пострадать, если он останется с Фирамиром, но и бросить парня он не мог. С некоторых пор Мэл почувствовал свою ответственность за Влада. Не покидала мысль, что стоит бросить его, как тот натворит новых ошибок с серьёзными последствиями, и снова будет страдать. Главный враг Фирамира — он сам; но защитить человека от него же самого совсем не просто. И всё же Влад доверился ему, и если Мэл отвернётся от него, то окажется ничем не лучше Азлагора.       При мысли об Азлагоре, неожиданно пришла и догадка о том, кто мог устроить всю эту подставу. Ответ напрашивался сам собой.       «Вектор, мать его! Кто ещё, кроме этого долбанного прохвоста, мог это сделать!» — ругнулся про себя Мэл.       Наверняка Азлагор как-то узнал обо всем, и поспешил рассказать свежие новости своему новому дружку, а Дима не мог упустить возможность воспользоваться столь интригующей информацией в своих целях. Да и кто бы стал упускать такой шанс навредить своим недругам? Кто-кто, но не Вектор.       Вместо всплесков злости и пустых причитаний нужно было искать выход.       Припереть Вектора к стенке и выбить признание? Неплохой вариант, однако слишком рискованный — у Димы есть товарищи, которые могут за него заступиться. Опасно связываться напрямую.       И вновь мысли вернулись к Азлагору. Парень легко поддаётся шантажу, нужно лишь надавить, и он сам всё выложит. Но только выловить его будет непросто: заручившись поддержкой Вектора, Азлагор стал очень осторожным и скрытным. Значит нужно найти кого-то, кто смог бы втереться к нему в доверие. Но кто может подойти на эту роль?       Размышляя над этим, Мэл сделал себе чашку кофе и вернулся к компьютеру. Взгляд скользнул к монитору, и в памяти неожиданно проскользнул момент из недавних событий — открытая насмешка Томаса, выраженная в якобы дружеском обращении к Фирамиру. Память сама услужливо подкинула подсказку.       Томас известен своими актёрскими способностями, к тому же все знают о его неприязни к Фирамиру, а то видео лишь стало очередным доказательством этой неприязни. Есть все шансы, что Азлагор поверит ему. Остается только договориться с самим Томасом. Оказать безвозмездную помощь он точно откажется; можно применить силу, но с Томасом этот номер не пройдёт; значит остаётся только предложить ему ответную услугу, за которую тот согласится помочь. Заключить сделку, выгодную для обеих сторон.       С этой мыслью Мэл включил компьютер.       — Что конкретно ты от меня хочешь? — нетерпеливо спросил Томас, переводя взгляд с экрана монитора — с которого на летсплейщика смотрел Мэл, позвонивший по «Скайпу» десять минут назад и предложивший какую-то непонятную сделку — на наручные часы. Через час парню нужно быть в кафе на долгожданном свидании, а Мэл всё никак не может по-человечески сформулировать и озвучить свои мысли.       — Значит, смотри, ты же у нас отличный актёр? Помоги мне достать Вектора через Азлагора, — протараторил Мэл, дополняя слова жестами, — пусть Дима признается, что его «разоблачение» — неудачная попытка подставить меня и Влада.       — Неудачная? — с иронией хмыкнул Томас. — Ты вообще видел, что про тебя в комментариях написали?       Мэл сжал кулаки, таким образом пытаясь не выплеснуть всю злость и обиду на Томаса. Его уважением и хорошим отношением пренебрегать не стоит, особенно сейчас. А Коберман, после нескольких секунд молчания, с хитрой улыбкой выдал:       — Ладно, чё. Я готов помочь, но что я получу взамен?       Мэл шумно выдохнул. Он знал, что Томас задаст этот вопрос, и поэтому заранее определился с ответом:       — Я сделаю то, о чём так долго мечтал ты и другие ютуберы — уговорю Фирамира завершить свою карьеру и удалить канал. Идёт?       На лице Томаса появилась довольная улыбка, говорившая красноречивее любых слов.       — Идёт.