Повелитель: Новогодняя история

      Тронный зал Великой гробницы Назарик был залит невероятным и теплым светом. Первый отряд постарался на славу. Блеск множества гирлянд, шаров и огоньков слепил глаза, отражался в сотнях хрустальных бокалов и украшений, развешанных повсюду. На стенах появились светящиеся портреты стражей: Шалтир в ярко-красном платье; Гаргантюа, разукрашенный как елка; еще более искрящийся, чем обычно Коцит; Аура и Маре в красных колпаках; элегантный Демиург, изображенный в алом фраке с блестками; непонятный переливающийся шар, в котором Аинз еле-еле опознал Виктима; почти не изменившийся Себас, с пририсованной пышной длинной бородой в красной кепке и, наконец, Альбедо в голубом наряде, с бубенчиками на рогах. А у трона, за рядами играющих на музыкальных инструментах гвардейцев Назарика стояли и сами стражи, в таких же нарядах, как на портретах. Да, да, тут был даже Гаргантюа, заменивший отправленную в Карн ёлку. За кучей гирлянд, снежинок игрушек в виде стражей и Аинза, его самого и не было видно.       Гитарный аккорд сопроводил появление Аинза, постепенно обрастая новыми приятными звуками музыкальных инструментов. Все склонились перед ним, Владыкой Нового года. — Я ра… — томный голос пропел первую строчку одной из давно ставших классикой новогодних песен. Это был самый настоящий снеговик с едва съехавшей цилиндрической шляпкой. Голос был специфичным, будто старая, протертая пластинка трубила песню со скоростью 0.5.        Пускай запланированное появление и было смазано, Владыка продолжил движение внутрь. Залп конфетти и фейерверков окружил Аинза и накрыл волной радостных воплей. — С Новым годом, Владыка Аинз! — не теряя и мига, стражи повели… вернее поволокли Аинза и усадили его на трон, дополнительно украшенный черепами и костями разных существ — верх мастерства Демиурга.        Как подобает по многим обычаям, верные дамы господина должны сидеть по обе стороны от него, но, пока едва не рвя друг на друге праздничные наряды, Шалтир и Альбедо выбирали сторону, места заняли более расторопные эльфы, умудрившиеся забраться на колени Аинза, и прочие стражи, оставив самозваных горе-женушек далеко от возлюбленного, дальше даже, чем Нейронист.       Закончив очередную протяжную песню, снеговик соскочил с подиума и подошел к столу Владыки. Вернее, так ему казалось, хотя на самом деле, он перемещался рывками, словно сбежал из лагающего приложения, наспех сколоченного студентом. Даже его речь серьезно искажалась, словно на ней применяли одновременно не менее пяти аудио эффектов, которые не стоит совмещать. В итоге вышло существо, понять которое куда сложнее, чем Виктима. Кстати о страже восьмого этажа. Виктим порхал над головами, время от времени сбрасывая на всех снежинки и конфетти, при этом от него доносилась мелодия, отдаленно напоминающая «Джингл Беллс», но вот слова пелись задом наперед. — Врагыха Аитж, я орлоской щрас тяпохо эдаша, Фикс! (Владыка Аинз, я областной страж пятого этажа, Фикс!) — нормально произносить снеговик мог только своё имя, в шутку данное Перорончино и гласные звуки, по которым зачастую и ориентировались слушатели. Хотя, второе правило работало не всегда.        Весьма странно видеть стольких стражей и просто верных слуг гробницы за столом, ведь никто из присутствующих не нуждался в еде и почти никто не был способен даже опьянеть, что превращала добрую, а порой выходящую из-под контроля традицию в чистую формальность и возможность подгадать момент для внезапного удара… — Владыка, сим недостойным даром я попытался высказать всю нашу признательность вашему величию, — первый удар нанес командующий обороной Назарика Демиург, держа перед повелителем кожаные перчатки приятного, слегка розоватого оттенка. — Для этих перчаток были отобраны лучшие и породистые овцы и использованы ценнейшие ресурсы поддержки.       Аинз молча принял подарок и надел одну из перчаток, идеально подходивших под его костяшки и ещё несколько мгновений молчал, слегка приоткрыв челюсть, пока не завершил серьезное осмысление развернувшегося:       «Забы-ыл!» — Де-Демиург, сейчас я не могу дать вам ответный подарок, но… — Что вы, Владыка! Служение вам, возможность провести с вами праздник — это уже бесценный дар для каждого из нас… — первоначальный запал Шалтир медленно угасал, когда страж за стражем обходил вампира, предлагая свой дар. Сообразив, что еще миг, и она упустит момент, Шалтир поспешила выкрикнуть: -Мой подарок вам — я сама! Я хочу побыть вашим стулом, Владыка Аинз, хотя бы на сегодняшний вечер!        Но ее слова были поглощены голосами других стражей, вновь грянувшим оркестром гвардии и затянувшим очередную песню Фиксом.        На фоне роскошных и изощренных даров особо сильно выделились близнецы. Парочка эльфов, украдкой хихикая, вывела перед Аинзем забавного голема, не выше метра, полностью обвитого молодой лозой, а на макушке у него разворачивалось полноценное цирковое шоу муравьев, впрочем, рядом был и Фикс, еще один подарочек. — Владыка Аинз! Представляете, пока Маре искал новогоднее дерево, то он обнаружил потерявшегося стража Великой гробницы! — прыгала от удовольствия эльфийка, тыча пальцем в холодного снеговика. — Он такой забавный! Просто умора!       «Ну да… Перорончино убил на него несколько суток, чтобы научить извергать случайным порядком тысячи три анекдотов и пару часов стендапа… Он и тогда был нестабильным, а после перегрузки, так вообще стал ходячим багом… Только он мог застрять в любой текстуре, выпасть из Гробницы, забыть свой список действий, застрять в нипе… Даже вспоминать больно, будто его разработали Юбисофт. Из-за тех инцидентов нас едва не забанили. Мы ведь даже имя ему дали, чтобы разрабы заметили. Без толку… Самый опасный страж Гробницы Назарик: Снеговик 50-го уровня, Фикс.» — Вы… Вы постарались на славу. — Аинз утаил часть информации, лишь погладив по головам детишек. — Владыка… — томно протянула Альбедо, выкрадывая повелителя из толпы дарителей. — ВЫ должны оценить и мой подарок… Его не получит больше никто. Лишь вы, мой первый и единственный…       Бесконечная то реакция, болезненный опыт или очередная помощь богини удачи, но Аинз вырвался из хватки Альбедо, укрывшись за Коцитом, который одновременно извинялся за побег Фикса (как будто это чудо можно было остановить) и протягивал коллективный подарок людоящеров — изготовленную из костей рыб статуэтку Аинза. Тем не менее, Альбедо не поняла намека, и это стало звоночком отправиться в деревню Карн, где разместилась труппа Актера из горничных и Герцога Ужаса.       Обитателей Назарика встретил свет фонарей деревенской площади, на которой возвышалась… Да, это действительно была идеальная ель. Чтобы увидеть ее макушку с огромной красной звездой, нужно было задрать голову. Повыше Гаргантюа, щедро украшенная бесчисленными гирляндами, она сохранила и природное очарование. На ее ветках по-прежнему лежал белый снег, а хвоя зеленела из-под игрушек.       Все окружающие дома были украшены довольно скромно по сравнению с тронным залом, но со вкусом. Здесь не было той пышности, той кричащей роскоши. Мягко светили теплым светом фонари, создавая атмосферу уюта и семейного праздника, а раздавшийся задорный смех Нему, окончательно успокоил Аинза. Торжественная процессия деревенских встретила прибывших гостей хлопушками и петардами. — А теперь, — прогремел откуда-то издали голос Актера Пандоры. — Раз, два, три! Начи-и-инай! — Боже, Владыку храни-и… — грянул хор из гоблинов-музыкантов, к которым немедленно присоединились прочие гоблины. Где-то звучал задорный голос Люпусрегины, невесть как затесавшейся в зеленую толпу. — Сгавься, раш Калига (Славься, наш Владыка)…- примкнул к хору Пятницкого Фикс. Никто его с собой не брал, но он, верный любви к багам, никого не спросясь, сам переместился в Карн.       И пошло, и грянуло. Ведомый Актером хор продолжал петь, но после третьего или четвертого круга одной и той же песни всем надоел. Вот уже Аура и Маре вместе с Нему лепят снеговиков, а вот Коцит лежит в сугробе, испуская облачка морозного пара, и довольно урчит. В сторонке Демиург демонстрирует местным изделия из кожи абелионских овец, а Виктим… Этот вообще резвится с детьми и гоблинами, служа им мячом, но, вроде бы, он и не против. Рядом какой-то снеговик развлекает всех смешным танцем, на санях катаются дети и взрослые. Где-то под елкой горничные совместно с Рыцарями Смерти раздают всем деликатесы и напитки из Назарика. Особенно местным нравится еда под названием «гамбургер», а также стейк из дракона.       Жители Карна рассредоточились по округе, с любопытством смотря на Хранителя деревни, Владыку Аинза в новом костюме, который о чем-то беседовал с Энфри Баррел и его бабушкой. Некоторые уже начали танцевать, благо Актер Пандоры куда-то ушел, и бравые песни сменились более праздничными. Даже гоблины участвовали в веселье, правда, в основном они лишь показывали свою силу и ловкость в поединках, да сплетничали. — Во-во, еще одну шутку придумал! Братан и Тролль решили жениться. Братан вышел за госпожу, а Тролль за… — Эй, и чего это ты прервал шутку? — за спиной незадачливого шутника раздался озорной голосок уже переодевшейся в офицерский наряд немецкого генерала времен Первой Мировой Люпусрегины, пускай она и хихикала, но гоблины задрожали от страха.       Тем временем Фикс успел перепеть все праздничные песни, что знал, вспомнил об уроках стендапа от Перорончино и решил блеснуть. — Внимание, дамы и господа! — проблемы с голосом у Фикса вдруг резко исчезли, сменившись вдохновением. — Позвольте поведать вам одну историю о Новом годе! Наш бессмертный Владыка Аинз решил как-то выбить в новогодней лотерее особый приз, фигурку. Так, сущий пустяк, бесполезный старикан, который и сейчас стоит у трона. Ну, вы видели. И что же вы думаете? Попробовал раз, другой, третий. Тут ему Перорончино и говорит: «Да забей, видишь, удача не на этой игрушке лежит. А я уже три выбил, да какие! Смотри, настоящие красавицы, прекрасный подарок на Новый год!» А Аинз ему и отвечает…       На этом моменте Аинз не выдержал и подмигнул кинжалопаукам, притаившимся под елкой. Те метнулись к зарвавшемуся Фиксу, но разве можно поймать такого читера? Фикс уже был на вершине ели на той самой звезде и готовился продолжать историю о событиях давно минувших дней: — А нам все равно, а нам все равно, — донесся его хрипловатый голос. — Не боимся мы кинжалопауков…        Аинз понял, что поймать снеговика сейчас едва ли выйдет, и решил сменить тактику. — Начинаем представление! — объявил он. — Актер Пандоры! — Мы готовы, Herrscher (Владыка), — Актер, как выяснилось, бывший тем самым плясавшим снеговиком, ринулся к сцене-Колизею, где Плеяды изнывали от желания начать представление. Тем самым Фикс был лишен аудитории и всеми, кто дослушал его историю, были лишь парой пьяных гоблинов из армии Энри, увы, забывших ее в блеске праздника. — Итак, за кого там Тролль вышел? — ехидно спросил немецкий генерал с Железным крестом на груди у гоблинов, наклоняясь и мило улыбаясь. Недавний шутник побледнел, с ужасом ощущая укрытое за ласковой улыбкой зло. — За-за-за за… — Продолжай, я слушаю, — в руке генерала появился игрушечный пистолет. Впрочем, до того, как попасть в имущество театральной труппы, он принадлежал Сизу, так что вполне мог быть настоящим.        Неизвестно, куда бы завела гоблина та шутка, о которой он сам уже успел пожалеть, если бы не начало «Саги о маленькой Сербии». Свет фонарей в деревне погас, оставшись лишь на сцене. И тогда, когда в спокойном зимнем мраке едва заметно падали пушистые снежинки, плавясь на массивных прожекторах, раздался голос рассказчика: — Ох, благая, юная дева, отчего ты так несчастна? — под протяжный едва стонущий голос Актера Пандоры украдкой, на цыпочках выкралась Сизу в зеленом камзоле и гербом Сербии на глазной повязке. Она просто стояла и молча смотрела в зал. — Ох, бедная! Посмотрите на её повидавшие жестокий труд руки и скованное сердце, — как по сигналу, со словами Актера Сизу подняла свои руки, демонстрируя прекрасный грим на них. — И даже теперь злодеям неймётся! Они жаждут окончательно избавиться от бедной страны.        Под грохот барабанов на сцену вышли Юри и Солюшн, в костюмах, отдаленно напоминавших военную форму Австро-Венгрии и Османской империи.       Публика охнула, когда две сестры весьма убедительно принялись «обижать» Сизу, несколько детишек не выдержали и завопили: «Отстаньте от нее!» На такую реакцию Актер Пандоры мог лишь добродушно хмыкнуть и продолжить рассказ, сопровождая героинь, но всё не могло идти слишком хорошо. — Охо! — оскалилась Люпусрегина, разлегшись на мешках с песком и ковыряя украшение в виде черепа. — Вы привели сестрицу Си… Сербию? Какая она милая и непорочная… — Люпусрегина вскочила и поправила серый костюм, снова скалясь еще более угрожающе. Она уже тянула руки к автоматону, вместе с Юри и Солюшн окружив жертву. — Не так быстро, злыдни! — с высоко поднятыми руками выпорхнула Энтома, грациозно приземляясь на сцене. Она напрочь забыла не только свои слова, но и порядок выхода, вызывая нервные дерганья у Кёфуку. — Именем господа нашего единого и силой благочестия приказываю вам отпустить несчастную! — Герцог ужаса смог стать истинным императором павшей империи, крепко сжав скипетр и державу в лапках. Он старался держаться от забывчивой Плеяды подальше. — Именно, ваш поступки низки и омерзительны, — только Нарберал способна с таким спокойным тоном выразить столь явное отвращение, попивая чай из белоснежной чашки, восседая на медленно движущейся махине, изображавшей танк.        И тут началась всеобщая свалка, которую уже не только режиссер, но и сами участники не могли контролировать. Позабыты были альянсы и союзы, позабыты планы и цели сторон. В общей суматохе, когда танк Набе наглухо застрял и медленно плавился в возникшей из ниоткуда слизи, а Кёфуку эту же слизь соскабливал с волосатых лапок, Люпусрегина лишь громко смеялась, пока голова Юри не сбила отвлекшуюся «Германию» с ног.        Зрители были просто убиты наповал и влюблены в происходящее, что несколько удивило Актера Пандоры, уже почти ничего не говорившего долгое время. Он давно перестал управлять спектаклем, но он не мог не отметить хорошей импровизации. А увидев одобрение зрителей, он решил выпустить остальных участников «Саги».        Появление «США», «Италии» и «Японии» почти ничего не изменило в общей картине на сцене, лишь увеличив число бившихся на ней. Кто бы подумал, что Актёр Пандоры превратит театральную пьесу в давно позабытый реслинг. Впрочем, и его тоже можно назвать театральным искусством, в каком-то смысле.       Актёр за актёром падал без сил, корона Кёфуку слетела с его головы и укатилась со сцены. Сверху всю эту суматоху еще подстегивал Виктим, перекрашенный под самолет, взрывая хлопушки и щедро осыпая сражающихся новыми и новыми конфетти. Даже пылавшая решимостью Люпусрегина пала подкошенным колоском. Лёгкая, слегка слезливая мелодия скрипок разнеслась по округе. Свет прожекторов уставился на вышедшую вновь в уже оборванном камзоле Сизу. Она слегка покачивалась, перебирая босыми ногами и остановилась на середине сцены. Легкий вдох… — Спасибо вам… Герои… И простите мне мою слабость. Теперь я свободна и вольна вершить свою историю в новом году… — со зрительских мест этого не было слышно, но Сизу так напрягала свою мимику для легкой улыбки, что издавала звуки, подобные скрипу перегруженного жесткого диска.        Тут, как и было запланировано по сценарию, рыцари и их оруженосцы поднялись и крепко обняли счастливого автоматона. Вот он, звездный час праздника! В небе раздался первый взрыв фейерверка, заглушавший вопли и аплодисменты публики. Вслед за первым прозвучали новые хлопки, мрак зимнего неба сменился яркими змеями и драконами, затем — огненными шарами. Каждая новая вспышка сопровождалась удивленными возгласами зрителей, не видевших ничего подобного прежде. Между тем Плеяды, недовольные, что фейерверк похитил их звездный час, уже спускались в зал вместе с режиссером. И направлялись они прямиком к восседавшему на еще одном произведении Демиурга Аинзу. — Мой Создатель, примите мои поздравления с наступающим праздником! Мы все были рады трудиться по вашему приказу!        Поддерживая Актера, Плеяды склонились перед Аинзем. Тот поднял руку, чтобы прервать их, но никто не остановился. — Мы долго думали, что же вам подарить, и смогли прийти к общему мнению. Итак, сначала мой подарок!       Из-за сцены медленно выехал танк в натуральную величину, разукрашенный гербами всех 41 члена гильдии «Аинз Оал Гоун» и собственно гильдии. На башне восседал Фикс, певший новую песню: — Нак лгорто га плаку дуденбичи дрекят (Как звонко на скаку бубенчики звенят) … — эту песню снеговик только сегодня узнал от Виктима и пополнил ей свой арсенал.        Аинз благосклонно склонил голову, принимая дар. Как он подозревал, танк был собран благодаря Сизу. Можно ли это назвать даром самого Актера? — А у Плеяд свой подарок. Садитесь, мой повелитель!       Пока Аинз рассматривал танк, Плеяды успели образовать пирамиду-трон: Солюшн и Юри служили основанием, Энтома и Сизу подлокотниками, а Нарберал спинкой. Под давлением со стороны размахивающего руками Актера Пандоры и умоляющих взглядов боевых горничных, Аинз все же забрался на трон и уселся на него. К его удивлению, было очень даже ничего. Вместе с Аинзем трон медленно двинулся, рядом с ним ехал танк, с которого неслись бравурные песни на исковерканном немецком, с другой стороны шагала Люпусрегина с зонтиком от начавшегося снега. В радостной, возбужденной толпе Аинз увидал Альбедо с Шалтир, которые пытались прорваться к торжественной процессии, но их пути грудью встали Коцит и Актер Пандоры. Аинз мог вздохнуть и успокоиться: эти дамочки к нему не прорвутся. Не сегодня. — Не желаете чаю, Владыка Аинз? — любезно спросила под ухом Нарберал, спокойно попивающая чай. — Я не могу его пить, Нарберал. — Да, простите, я забыла. Жаль, ведь он такой вкусный, — с этими словами Нарберал невозмутимо отхлебнула еще один глоток.        Плеяды вынесли Аинза из театра на площадь, где он выпрямился и громко крикнул: — Что ж, я был счастлив провести с вами этот день. Желаю всем-всем, чтобы в новом году сбылись самые сокровенные их желания, чтобы исполнились все мечты! Желаю самого наилучшего: здоровья, счастья, успеха во всем! С наступающим! Виктим, давай! — Ад, акыдалв, — пропищал розовый ангел, распахивая огромный мешок, из которого на деревню посыпались праздничные открытки с личной подписью Аинза. — Да здравствует Владыка Аинз! — заорали все под грохот нового салюта, который нарисовал на небе дату «ХХХ9». — Ура! Ура! Ура!       Встрепенись, народ! Очнись от серых будней, впереди Новый год! Опомнись и отряхнись от страха и отчаяния! Лишь чистая душа и непорочное сердце пустят вас в Новый Чудесный мир. Покайтесь же в этот великий день. В праздник, когда даже сам Владыка спускается к смертным. С Новым годом!