Нити судьбы. Истории

      Коннору двадцать семь — и он уже главный помощник мистера Айо*. В Бюро Робоконтроля* в основном главными сотрудниками были синты-охотники, а они, люди, служили лишь для координации действий охотников за беглыми машинами. Поэтому Коннор особо гордился, что именно здесь он нашел свое истинное предназначение. Его эффективную работу отмечали сотрудники и знакомые из других отделов Института, он встречался с самим Отцом*, который пророчил ему при дальнейшем хорошем раскладе через несколько лет возможное повышение до первого заместителя руководителя отдела.       Коннор был доволен всем. Хорошая должность, жизнь под землей в стенах Института, где не было ни радиации, ни голода, ни монстров с поверхности, о которых он слышал и читал из рапортов синтов-охотников.       Но когда становится известно о том, что мать самого Отца, находившаяся в криосне со времен Великой войны*, прибыла в Институт с самой поверхности, в Конноре проснулось неизвестное ему до того момента любопытство. И страх, как и у всех находившихся в Институте. Все сотрудники были на нервах. Тревога так и витала в воздухе, что казалось, ее можно физически почувствовать. Нервные перешептывания на каждом углу так и резали слух. Коннор пытался игнорировать сплетни, но ранее спящее в нем любопытство начало волновать его разум.       Отцу было уже шестьдесят и Коннор просто не представлял, какой окажется его мать, которую судя по рапортам шпионов остатки людей на поверхности окрестили Выжившей. Окажется ли она старой женщиной, будучи подобной своему сыну? Или же наоборот, юной девушкой? А когда он увидел в открытых дверях Бюро Робоконтроля женщину, одетую в грязный пыльный синий комбинезон он понял — это она.       На вид женщине было около 30, и если бы не читающиеся на её лице отчаяние и безграничная усталость, то Коннор бы даже назвал ее про себя практически девушкой. Потускневшие каштановые пыльные волосы до плеч обрамляли точёное лицо. Аккуратные черты и пропорции лица и тела, облаченного в синий пыльный комбинезон и многочисленные портупеи и элементы брони. Коннор впервые видел, чтобы на человеке было так много амуниции и оружия. Видимо, эта женщина действительно важна для Отца, если он позволил ей пройти в самое сердце Института с оружием.       Но больше всего привлекали глаза цвета стали, осматривающие пространство с неким пренебрежением. Оценивая. Изучая. Возможно, даже, запоминая. Такие же глаза были и у Отца. А также родинка под левым глазом.       Трудно сопоставить реальность и воображение — мать практически вдвое младше собственного сына. У Коннора пробежали мурашки по спине, когда он представил себя в такой же ситуации. Какого ей будет, когда ее ребенок умрет раньше нее?       Мистер Айо встретил женщину не самым радушным образом, за что Коннору, стоявшему прямо за его спиной, стало неловко. Он понимал опасения руководителя, однако считал, что после тяжелейшей борьбы за выживание эта женщина с холодными глазами заслуживает хотя бы толику вежливости.       Она его даже не заметила, чему он был даже отчасти рад. Весь ее вид так и кричал об опасности, воинственности и даже некой мужественности, хоть и по телосложению она была самой обычной женщиной. Узкие плечи, проглядывающаяся сквозь мешковатую материю грязного комбинезона ладная талия, округлые бедра и стройные ноги. Коннор даже назвал бы ее достаточно привлекательной, если бы не знал, что за такие слова эта женщина его в одно мгновение может застрелить — уж больно грозным был ее вид.       В тот момент он отошел в подсобное помещение, чтобы забрать новую униформу для беглых синтов, которых удалось вернуть спустя лишь несколько часов после их побега. Именно там, в дальнем углу за терминалом, он снова увидел эту женщину-с-поверхности. И судя по бегущим зеленым строкам кода — она активно пыталась что-то взломать. Систему безопасности? Базы данных отдела?       Коннор сам не понял, как судорожно вздохнул, не зная, что делать. И это действие не осталось без внимания со стороны женщины. Она оборачивается и чуть ли не убивает его взглядом.       — Скажешь кому-нибудь — убью, — в ее голосе та же холодная сталь, как и в глазах.       Коннор нервно сглатывает и ничего не может сказать в ответ — лишь лихорадочно кивает, невольно кидая взгляд на кобуру с пистолетом, покоящуюся на бедре женщины. Ему остается лишь поспешно уйти, в надежде больше никогда не сталкиваться с ней.       Однако невольно все следующие разы он наблюдал за женщиной издалека. И с каждым разом замечал все более хмурое и разгневанное выражение лица как на лице Выжившей (даже он стал так ее называть, поскольку не поинтересовался узнать у мистера Айо ее имя), так и на лице Отца.       Их интересы разнились. Цели, возможно, были одними и теми же — восстановление человечества и планеты, но методы достижения этой цели кардинально отличались. Даже Коннор понимал, что похищение людей с поверхности и замена их синтами 3-го поколения — это слишком жестокие меры, которые уж точно никак не помогут им завоевать доверие жителей Содружества, что в итоге и произошло.       Там, на поверхности, люди их боятся и ненавидят. Женщина в синем комбинезоне могла бы помочь им изменить эту ситуацию, но Коннор чувствовал, что совсем скоро и она больше никогда не появится в Институте в качестве нейтральной персоны. Лишь в качестве врага.       Они пересеклись около телепорта, в зоне, в которую никто из сотрудников практически никогда не совался. Коннор же там оказался по чистейшей случайности — ему понадобилось несколько деталей, которые находились в дальнем и заброшенном складе, как раз около телепорта. Когда он выходил из помещения с заполненными многочисленными микросхемами коробками, то снова увидел её.       Лицо женщины было еще более печально, чем обычно. Брови нахмурены, между ними образовалась глубокая складка. Уголки губ опущены вниз, а сами губы сжаты в тонкую полоску. Выжившая сначала не заметила его, видимо, глубоко задумалась о волновавших ее разум вещах, пока Коннор случайно не уткнулся боком об стоявший в центре помещения терминал. Из одной коробки выпала колба. Тишину прервал тонкий и звонкий звук разбивающегося стекла, заставивший в один миг женщину поднять голову и выхватить из кобуры пистолет.       Дуло направлено прямо на него.       — Какого хрена? — повышает она голос, но видя, что это Коннор, глубоко вздыхает и убирает пистолет. — Снова ты. Твой лысый недоверчивый говнюк приказал следить за мной?       Он несколько секунд пытался понять, кого она имела в виду под человеком, которого назвала «лысым недоверчивым говнюком», а затем до него дошло.       — Нет, мистер Айо послал меня за кое-какими вещами на склад, — он кивает головой на коробки, которые держит в руках. Каштановые волосы, обычно идеально уложенные, слегка растрепались, несколько прядей упали на лоб.       Выжившая лишь окидывает его подозрительным взглядом и направляется к площадке с телепортом.       — П-постойте! — Коннор окликает ее, и даже сам не замечает, как скидывает с рук коробки на терминал и подбегает к женщине. Та оборачивается к нему вполоборота. — Вы ведь… уходите навсегда, да? Я замечал, что после Ваших с Отцом разговоров Вы, как и он, были не в духе.       — Дедукцией увлекаешься? Или психологией? — в её голосе слышна усмешка, а на губах растянулась кривая ухмылка.       — Нет, простое наблюдение.       Она моргает, ухмылка пропадает так же быстро, как и появилось. Женщина упирает взгляд серых глаз на свои ботинки.       — Ты прав, я не вернусь.       — Но почему? Ведь, здесь в разы лучше чем там, наверху. Там сплошная опасность, радиация, Вы на каждом углу можете умереть в любой момент. А здесь уют, безопасность, цивилизация и… — он нервно сглатывает, — Ваш сын.       — Тебе не понять, — тихо говорит она, нервно сглатывая. — Единственное, ради чего я пыталась выжить — это вернуть сына. Он — последнее, что осталось от моего мужа. Но теперь, найдя Шона, я… ничего не чувствую, — она все продолжает упорно смотреть в пол. — Он вырос без меня. Его растили другие люди. Он меня не знает. Как и я его. Мы чужие друг другу люди. И я не знаю, как теперь его любить.       Коннор молчит. Он был готов поклясться, что на одно мгновение увидел, как в уголках глаз женщины блеснули капли слез, которые она поспешила сморгнуть.       — Он не понимает, что людям сверху нужна помощь. Не чертовы похищения живых, кому-то близких, людей и замена их бездушными машинами, чтобы таким образом шпионить. А предлагать помощь, нет, даже не так. Навязывать, даже, — она вскидывает голову и теперь смотрит прямо на него. Коннора передернуло. — Ничего удивительного, что все вас ненавидят.       Он не знал, что ответить. А женщина лишь поправила потертые кожаные перчатки без пальцев на своих руках и темную портупею, опоясывающую ее торс. Подносит левое предплечье с Пип-Боем*, щелкают переключатели.       — Если мы еще раз однажды встретимся, — его голос чуть хрипит от волнения и Коннор уверен, что сейчас он выглядит как наивный побитый щенок, как его однажды сравнил отец, — Вы возьмете меня с собой туда, на поверхность? Чисто научный интерес.       И прежде чем её тело растворилось в воздухе, телепортируясь, она снова ухмыльнулась и ответила:       — Если мы доживем до этого момента.