«Приют святого Георгия, образованный в 2009-м году, за всё время своего существования помог тысячам людей; оставшиеся без крова, семьи и денег они шли к нам, и мы помогали всем, чем только могли. Все эти годы нас щедро финансировали, но сейчас мы лишились такой возможности. Именно поэтому мы просим Вас о помощи. Давайте же вместе протянем руку помощи нуждающимся в столь тяжёлое для них время! Не оставим их в беде! Благослови Вас Господь!»
Дориан откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, задумавшись. Так он просидел около получаса, после чего, приняв решение, вбил в поисковой строке название банка, где уже давно был клиентом. Потом взял телефон, набрал номер старого друга, — по совпадению, работника этого банка — и спустя ещё полчаса всё было готово. Он сделал анонимный перевод средств на счёт приюта; Дориан не знал, когда деньги дойдут до адресата, но сумма была немаленькая и должна была помочь встать на ноги. Наверное, это ночь придала Дориану решимости, иначе как объяснить его действия. Пролежав в темноте несколько часов и вглядываясь в ночное небо, он понял одно, — он жутко устал бояться. Этого было достаточно. Страх не исчез, но появилась и какая-то твёрдость, уверенность. В конце концов, он сам строит свою жизнь, никто другой. Хотя бы какую-то её часть он должен построить сам. Пришлось задержаться дома, — Дориану позвонили с работы. Спустя какое-то время он, наконец, поехал к Варрику. По дороге заехал в магазин и купил подарки крестникам. Кристоферу досталась новая компьютерная игра, — Дориан в них не разбирался, но продавец заверил его, что это то, что нужно — а Клэр волейбольный мяч. Погрузив подарки в машину, он вновь сел за руль и скоро уже парковался у дома лучшего друга. Варрик, до этого похоже сходивший с ума от скуки, встретил друга с распростёртыми объятиями. Его примеру последовали и его дети: выбежав из своей комнаты, Клэр, — худенькая бойкая девчонка с забранными в хвост волосами цвета ржи — издала боевой клич и бросилась в объятия крёстного. Кристофер, выскочив на шум из комнаты, секунду-другую непонимающе смотрел на Дориана, после чего заулыбался и радостно побежал навстречу. Обнимая их у порога, Дориан в который раз задумался о собственных детях; заведи он их несколько раньше, они наверняка были бы одного возраста с Кристофером и Клэр. Они могли бы дружить, ходили бы в одну школу. Возможно даже стали бы лучшими друзьями, кто знает. Впрочем, думать об этом уже не имело никакого смысла; но изредка Дориан всё же ловил себя на подобных мыслях и ничего не мог с этим поделать. В гостях у Варрика сидели до позднего вечера. Бьянка приготовила ужин; наевшись до отвала, они с Варриком уселись в гостиной и принялись обсуждать всё подряд. Время от времени к ним присоединялись крестники, — сев на краешек дивана, Кристофер с особым вниманием слушал разговоры взрослых, то и дело напрягая лоб. Он всегда старался быть более взрослым, чем есть на самом деле, но ничуть не мешал. Клэр же была увлечена подарком Дориана, — бегая вокруг дивана, она пыталась перебросить через него мяч. Пару раз прилетало прямо в голову Дориану, — состроив злобную гримасу, он принимался гоняться за племянницей, а та, громко крича, убегала от него в свою комнату. Ближе к двенадцати Варрик предложил играть в Порочную добродетель — карточную игру, в которую играл (и которую очевидно сам же придумал) весь его отдел. Закатив глаза, Дориан согласился, — зачем расстраивать друга? Проиграв три раза подряд, он ничуть не удивился, ведь Варрик всегда играл слишком хорошо. Отыграться у Дориана не получилось, — Бьянка погнала всех спать. Дориан лёг в гостиной; Бьянка не позволила ему ехать домой в такой поздний час. Проснулся Дориан под запах яичницы с беконом. Еле разлепив глаза, размял затёкшие мышцы, — на диване спать было жутко неудобно — после чего сонно поплёлся на кухню. Наспех позавтракав, он поблагодарил Бьянку, распрощался со всеми и направился к машине. Сев за руль, он призадумался на секунду о чём-то своём и напряг лоб, а потом выехал на дорогу и направился в сторону приюта. Через полчаса он уже был на месте и, наспех припарковавшись, вышел на улицу. Двери приюта были закрыты; Дориан было подумал, что они не работают или типа того, но тут из приюта на улицу вышла полная женщина. — Том, убери это отсюда! — прокричала она кому-то внутри. Потом трясущимися руками достала пачку сигарет и закурила. Пригладила мышиного цвета волосы; увидев Дориана, округлила глаза и нахмурила густые брови. — Здравствуйте, — улыбнувшись, поздоровался Дориан и подошёл ближе. Женщина кивнула в ответ и затянулась. Потом оглядела его и спросила: — Вы из спонсоров? — Нет, — ответил Дориан, не переставая улыбаться. Женщина под таким напором немного расслабилась и теперь смотрела не так враждебно. — У меня здесь живёт друг, Андерс, если знаете такого. Я хотел бы его увидеть. — О, вы совсем немного опоздали, — улыбнулась женщина. — Он уже ушёл. А он, кажется, говорил о вас. Вы Дориан, верно? Дориан вскинул бровь. — Он говорил обо мне? — Совсем немного, — ответила женщина и сделала ещё одну затяжку. Потом какое-то время молчала, кидая на Дориана заинтересованные взгляды, и сказала. — Он хороший парень, Андерс-то. — Да, — кивнул Дориан. — Я тоже так думаю. Правда, он немного закрытый. И нервный, наверное. Женщина неопределённо пожала плечами. — Он с войны, чего ещё ожидать? Молодой какой, а уже столько пережил. Вы бы знали, сколько он делает для приюта. У нас здесь врачей толком нет, — кто захочет работать за эти гроши — а он их заменил, и даже денег не просит. О себе совсем не думает. Я ему говорю постоянно, — Андерс, посмотри на себя, худой какой, хромаешь через раз. Подумал бы и о себе иногда. Дориан молчал. — Хороший парень, — повторила женщина. — Друзей правда совсем нет. Приходил к нему как-то мужчина, угрюмый такой, капитан его что ли бывший, я так и не поняла толком, и больше никого не было. Одинокий он очень, — она затянулась и подняла взгляд на Дориана. — А как вы познакомились? Не обижайтесь, но вы… как бы это… из разных социальных слоёв, что ли. Дориан засмеялся, и вместе с ним чуть улыбнулась женщина. — Мы разговорились на улице, — просто ответил он. Женщина понимающе кивнула. — С тех пор общаемся. Он очень интересный человек. — Это верно. — Кстати, — сказал вдруг Дориан. — А он хорошо себя чувствует? — Да, — удивлённо ответила женщина. — А что-то случилось? — Вчера было холодно, — сказал Дориан, решив не говорить правду незнакомому человеку. — Я подумал, он мог простудиться. У него есть привычка шататься весь день по улице. — Нет, всё хорошо, — сказала женщина и заулыбалась, явно очарованная такой заботой о друге. — В таком случае, мне надо идти, — сказал Дориан, на прощание подмигнув. Женщина чуть покраснела и подмигнула в ответ. — Спасибо вам большое.***
У Жаклин раскалывалась голова, — боль давила на виски и уходила куда-то в спину. Она просила у домработницы обезболивающее, потом ещё одно и ещё, но это не помогало. Мигрени беспокоили её уже восемь лет, и чем старше она становилась, тем сложнее было с ними бороться. Сегодня они обострились особенно, — Жаклин не любила ругаться с мужем, но повод был весомый. И пусть они никогда не кричали, никогда не повышали голос друг на друга, напряжение в комнате было невыносимым. — Я не понимаю тебя, Галвард. К чему эта свадьба? Ты устроил её для того, чтобы слухи о Дориане прекратились, верно? Так в них никто не верит, твоими стараниями, между прочим. Что до отца Николь, — сотрудничать с ним можно и без свадьбы. Ты ему нужен, как и он тебе. — Не говори о том, чего не понимаешь, — холодно отрезал Галвард. Пройдя вдоль комнаты, он открыл небольшой шкафчик и достал оттуда бутылку вина. На немой вопрос мужа Жаклин кивнула, — ей сейчас не мешало выпить. — По поводу этих слухов, — он открыл бутылку и щедро плеснул в бокал вина. — Об этом говорят везде, — в СМИ, на телевидении и так далее. Если говорят о Галварде Павусе, то вспоминают его сыновей. Оппозиция, — и я сейчас говорю о реальной оппозиции, Жаклин, а не о Зои Джонс, которая хоть и поддерживает всю эту мерзость, связанную с геями и лесбиянками, всё же не имеет абсолютно никакого веса — использует все эти слухи как аргумент, и далеко не в мою пользу. Кроме того, эта тема интересна простым людям и о ней говорят, и как бы я не старался всё это прекратить, всем рты не закроешь. — Николас — допустим, — сказала Жаклин и её голос предательски задрожал. Она отпила вина. — В своё время он действительно вёл себя отвратительно. Но Дориан, Галвард. Что он сделал? Не считал нужным афишировать свою личную жизнь и появляться на публике с каждой женщиной, которая у него была? — Многие скрывают свою личную жизнь, — отозвался Галвард, — но не о многих ходят такие слухи. — Значит, Дориану просто не повезло, — Жаклин развела руками. — Он стал очередной жертвой этой Руби Бейкер, которая пишет свои мерзкие статьи обо всех, кто попадает в её поле зрения. С её словца он мог бы стать хоть наркоманом, вот только это неправда. Я не понимаю, почему ты веришь журналистам больше, чем родному сыну. — Жаклин, — голос Галварда вдруг изменился. Жаклин отвела взгляд в сторону и с силой сжала в руке бокал. — Я знаю, вы с Дорианом очень близки. Если ты хочешь мне что-то сказать… — Мне нечего тебе сказать, — чуть покраснев, отрезала Жаклин. Она понимала, что Галвард, хоть и не знает правды, подозревает что-то. Он всегда умел наблюдать, анализировать. Возможно, он тоже заметил, как сильно изменился Дориан в последнее время. Возможно, он заметил, как сильно изменилось поведение его жены сейчас. — Ты заметила, как сильно он изменился? — Конечно, — Жаклин посмотрела на мужа. — Но меня удивляет другое, — первое, что пришло тебе в голову, это те грязные слухи. А ты не думал, что и у Дориана теперь могут быть проблемы, — на работе, с Николь? Ты не думал о том, как сильно всё это сказывается на нём? — В таком случае, — холодно сказал Галвард, — мои действия ему только помогут. Он женится, и ситуация разрешится. Я не понимаю другого, — он пристально посмотрел на жену. — Кажется, Николь тебе нравилась, и Дориан её любит. Почему ты против их свадьбы? Жаклин зарделась окончательно. — Я не против, — сказала она. — Я просто… — она снова отвела взгляд. — Не знаю, хочу подождать, что ли. Ты не должен принимать это решение за своего сына. — Хватит об этом, — Галвард поднял руку. Жаклин нахмурилась, но так и не решилась сказать что-то ещё. — Я устал говорить об этом. Закончим.***
Варрик пришёл на работу раньше обычного. Уселся за стол, раздвинул бесчисленные бумаги и включил старый компьютер. Тот загудел, и Варрик ещё полминуты разглядывал фотографию семьи на столе, прежде чем снова повернуться к экрану. Открыв браузер, — на это ушло ещё полминуты — он забил запрос в поисковую строку. — Ты рано сегодня, — в кабинет зашёл сослуживец Варрика, Морган. — Да, — кивнул Варрик, не отрывая взгляд от экрана. — Привет. — Что делаешь? — Хочу найти одно старое дело. Помнишь, взрыв в жилом доме? — Ага, — Морган кивнул. — Так это ж не наш отдел. Ты как-никак переводишься, дружище? — Нет, что ты, — ухмыльнулся Варрик. — Куда я без твоих великолепных шуток, Морган. Слушай, а ты не знаешь, кто из наших может быть в курсе этого дела? — Никто, думаю. Не наш же отдел, — Морган вгляделся в кактус на подоконнике. — Нет, серьёзно, зачем тебе это? — Просто интересно, — отмахнулся Варрик, нажав на один из наиболее подходящих, по его мнению, заголовков. Компьютер загудел ещё сильнее. Варрик недовольно фыркнул, — и долго ему ещё работать с этой развалюхой? — Слыхал я о твоём друге, — вдруг сказал Морган. Варрик поднял на сослуживца взгляд. — В последнее время он довольно популярен, — какое-то время Морган молчал и словно погрузился в себя, а потом неопределённо пожал плечами и хмыкнул. — Не знаю. Видал я его, когда он к тебе приходил, — нормальный мужик. — Да, — хмуро ответил Варрик. За что он и любил Моргана, так это за наличие мозгов. — Он как, нормально? — спросил Морган. — Да, — Варрик почесал заросшую скулу. — Всё это напрягает немного, но он в порядке. — Ну и отлично, — Морган пошёл к выходу. — Я за кофе, тебе захватить? — Ага, спасибо. Варрик вновь сосредоточился на экране компьютера, — перед ним, наконец, открылась статья.«Взрыв на Милтон-стрит!
Сегодня ночью произошёл взрыв в одном из жилых домов на Милтон-стрит, 26. По предварительным данным, ФБР совместно с сотрудниками полиции и привлечёнными военными произвело попытку задержания религиозной секты, на счету которой насчитывается около семи жертв, — преимущественно подростков и женщин. В процессе проведения операции солдат (имя умышленно не указано — прим. авт.), находящийся в подчинении капитана Гаррета Хоука, своими действиями спровоцировал одного из членов секты произвести взрыв самодельной бомбы, что привело к разрушению четырёх жилых домов по Милтон-стрит и смерти четырёх человек. Представитель ФБР заявил, что они разбираются в происходящем»
Пролистав ниже, Варрик нашёл ещё одну статью, датированную месяцем спустя.«Судебного разбирательства по делу о взрыве на Милтон-стрит не будет! Судья Дж. Браун-младший заявил, что суд не усматривает в действиях военврача Брайана Смита (имя искажено, т.к. неизвестно настоящее — прим. авт.) состава преступления. Расследование ФБР не дало прямых доказательств его виновности, однако заявило о его непрофессионализме. В качестве меры ответственности Смит будет пожизненно отстранён от службы, а также лишён всех наград, званий и привилегий. Судья подчеркнул, что Смит является гражданином другого государства, однако добровольно вступил в армию нашей страны и проявлял исключительный героизм на поле боя. На его счету десятки спасённых жизней, — как гражданских, так и военных. За Смита также поручился капитан Гаррет Хоук, заявив следующее: — В действиях моего солдата не было никаких нареканий, он действовал в рамках всех правил и законов. Вина лежит на сотрудниках ФБР и их недочётах в ходе проведения операции. Многие считают, что лишь влияние капитана позволило Смиту избежать наказания. В частности, Генри Кейн сказал следующее: — Я не понимаю, как можно было не найти доказательств. Возможностей было невероятно много, — допросы свидетелей, осмотр места происшествия, и это я только копнул по поверхности. Налицо договорённость — уж не знаю, кого с кем — но договорённость. Это возмутительно, такого не должно быть. Николас Павус сказал следующее: — Аргументы судьи Дж. Брауна-младшего мне кажутся неубедительными. Насколько мне известно, награды и звания не дают тебе право совершать преступление. Пускай он спас десятки, — но он убил четырёх человек. Он должен понести наказание. Я считаю, что влияние капитана Гаррета Хоука во многом повлияло на такое решение. Правозащитница Мэгги Томпсон сказала: — Мы устраивали митинги у здания суда, писали письма, требовали, просили, — всё без толку. Смит не отрицает своей виновности, это ли не главное доказательство? Родственники погибших в шоке, они требуют судебного разбирательства. Мы будем бороться до конца и призываем вас присоединиться к нашей борьбе! Принесёт ли это результаты, покажет время. Ясно одно, — наше правосудие не такое уж независимое и справедливое. Будем надеется, что Смит получит по заслугам, а родственникам погибших высказываем глубочайшие соболезнования»
Варрик откинулся на спинку кресла и нахмурился. Поиск не дал никаких результатов, — да, совпадений много, но и доказательств нет. Ни фотографий, ни имён, ничего. Стоит ли ему говорить обо всём этом Дориану? Едва ли. Варрик не хотел принимать поспешное решение и решил понаблюдать за другом. Прочитанное им не предвещало ничего хорошего; по всей видимости, этот Смит опасен и нестабилен, какими бы медалями его не награждали раньше. Стоило понаблюдать. Мало ли, что случится.***
Дориан задумчиво водил ручкой по документам. Почесал ею недельную щетину, — надо бы побриться — отпил кофе, размялся и вновь принялся за работу. Договор, договор, ещё договор, — казалось, они нескончаемы. Потом звонки от партнёров, коллег, и снова по кругу. Он всё говорил и говорил, отдавал распоряжения, кричал. Пару раз отлучался с рабочего места и ездил на встречи. Потом приезжал обратно, снова звонил, отдавал распоряжения Глории. На звонки Николь не отвечал, — нервы были ни к чёрту, и тратить их на разговор ему не хотелось. Так прошло мучительных три дня. Андерс так и не объявился, — упрямый идиот. Дориан часто думал о нём, что мешало сосредоточиться; чтобы как-то отвлечься, он вставал с места и наматывал круги по кабинету, а потом начинал бесцельно листать в браузере ленту новостей. Однажды он случайно наткнулся на статью о Приюте святого Георгия, — кто-то их щедро профинансировал. Подозревали оппонента отца Дориана, Генри Кейна, ведь тот часто вкладывался в благотворительность. Дориан ухмыльнулся, и его совесть его даже не мучила. В обед в кабинет зашла Глория. Она была немного растеряна; Дориан, отложив документы, поднял на неё взгляд. — Что-то случилось? — Мне сейчас Джон позвонил, — Глория замялась. — Там у входа стоит парень, потрёпанный такой. Джон его узнал, это вроде тот музыкант, помните, он играл через дорогу? Говорит, что к вам. Джон его не пропускает. Ну, сами понимаете… как его пустить. Сердце пропустило удар. — Хорошо, можешь идти, — Глория ушла, а Дориан набрал номер Джона. Послышались гудки. — Эй, Джон. Глория говорит, у тебя там тот музыкант на входе? — Ага, шеф, — голос Джона был всё таким же болезненным, но довольно весёлым. Он уже полмесяца не мог выздороветь. — Прям тут стоит. Пустить? — Да, будь добр. — Хорошо, без проблем. Дориан глубоко вздохнул. На удивление, он почти не волновался. Спустя минуту в кабинет снова зашла Глория. — Да, пусть заходит, — сказал Дориан немного ошарашенной секретарше. — Я попросил Джона его пустить. — Вам точно не понадобится помощь? — Ну, — Дориан кивнул на увесистую кружку с кофе у себя на столе. — Если что, я отобьюсь твоим подарком. Глория прыснула и удалилась. В кабинет зашёл Андерс. — Привет, — сказал Дориан, жестом приглашая Андерса сесть. Блондин огляделся, — окинул взглядом диван и кресла из кожи, плазменный телевизор в углу, шкаф с документами и стол Дориана — и сел напротив. — Неплохо устроился, — заметил Андерс. Сегодня он был одет в джинсы и толстовку, — всё было потёрто и старо, но очень опрятно. — Так ты исполнительный директор. На двери табличка. — Да, — ответил Дориан, улыбнувшись. Они замолчали. Андерс скрестил руки на груди и отвёл взгляд в сторону. Дориан начал первым. — Почему ты пришёл, Андерс? — Хотел поговорить, — ответил Андерс. Он явно чувствовал себя некомфортно, скованно, — окружавшая роскошь была ему чужда. — Я хотел извиниться, снова. Я повёл себя как идиот. И хотел бы сказать спасибо. — Будь добр впредь говорить это сразу, — немного холодно сказал Дориан. Он беспокоился за Андерса всё это время и, — пусть это было неправильно — ему хотелось хоть немного отыграться. Андерс слегка опешил, но ничего не ответил и кивнул. — Почему ты скрывал от меня, где живёшь? — спросил Дориан, решив увести разговор в немного иное русло. Андерс теперь не отводил от него взгляда, и сердце вновь пропустило удар. — Если это ещё одна твоя великая тайна, можешь не отвечать. — Ну почему же, — хмыкнул Андерс. — Мне было стыдно, вот и всё. Я не всегда жил в таких условиях и понимаю, как это выглядит. Тем более для такого, как ты. — Для такого как я? — Дориан вскинул бровь. — Дориан, — Андерс принялся подбирать слова. Дориан скрестил руки на груди. — Я ведь вижу, как ты выглядишь, как ведёшь себя. Я вижу, во что ты одет, вижу, какая у тебя машина. Я пришёл к тебе сегодня, — ты исполнительный директор, у тебя шикарный кабинет, личная секретарша и, похоже, куча подчинённых. Я ведь не идиот. — Мы уже говорили об этом, — раздражённо отмахнулся Дориан. Андерс нахмурился, — Дориан редко общался так грубо и это было, как минимум, необычно. — Не понимаю, почему ты поднимаешь эту тему снова. Ты в очередной раз всё усложняешь. И я не понимаю, как это связано с твоими срывами. — Я не понимаю твоих мотивов, — ответил Андерс, чуть повышая тон. Дориан ухмыльнулся, — надо же, он начинает выходить из себя. — В прошлый раз мы этого не обсуждали. — Ты опасаешься меня? — иронично спросил Дориан. Андерс стиснул зубы. Дориан довольно улыбнулся, — он угадал. И вместе с этим искренне не понимал, почему он опасается. — Немного, — ответил Андерс, откинувшись на спинку кресла. Его глаза цвета осени враждебно блестели. — Я не привык. Я имел дело с такими как ты и научился обходить вас стороной. — Мило, — сказал Дориан, не скрывая ухмылки. Андерс оскалился. — Расскажешь мне, чего именно боишься? — Расскажешь мне, почему тебе на меня не всё равно? Тут Дориан не выдержал, — слишком велико было его раздражение и злость. В конце концов, он устал ходить вокруг да около. — Ты меня интересуешь. Как мужчина, — просто ответил он, разведя руками. Андерс опешил и удивлённо вскинул брови. — Твоя очередь, рассказывай. Андерс не ответил. Дориан вздохнул и нажал на кнопку рабочего телефона. — Глория, подай обед на двоих. Я хочу передохнуть немного. — Конечно, — раздался голос девушки. — И я не настаиваю, — обратился Дориан к Андерсу. — Если хочешь уйти, я тебя не задерживаю. Дориан показал на выход. Андерс промолчал, но и не ушёл. За окном, тем временем, начался дождь. — Знаешь, — тихо сказал Андерс, — по тебе не скажешь. — Да, есть такое. Девушки от меня в восторге. Тут Андерс улыбнулся. — Ну ещё бы. Дориан внимательно смотрел на Андерса. — А что на счёт тебя, Андерс? Андерс не успел ответить, — в кабинет зашла Глория и принесла обед. Дориан нервно выдохнул, — как не вовремя. Он поборол желание закрыть кабинет на ключ и не впускать сюда никого. — Вас, кажется, Андерс зовут? — при всём своём недоверии Глория соблюдала вежливость. Андерс улыбнулся и кивнул. — А меня Глория, приятно познакомится. Музыка у вас прекрасная. Шеф, — Глория повернулась к Дориану и многозначительно на него посмотрела, — звонили из «Tiger». Вы просили предупредить. — Отлично, — кивнул Дориан. Глория подмигнула Дориану и удалилась. — Приятного аппетита, Андерс, — сказал Дориан, жестом приглашая Андерса пообедать. — Если ты, конечно, надумал остаться. Андерс кивнул и склонился над супом. — Знаешь, — вдруг сказал он, — ты очень необычный человек. Дориан усмехнулся. — Да, ты говорил. Андерс не обратил на это внимание. — Ты сильно отличаешься от тех, кого я встречал раньше. По крайней мере, пока. Но я не хотел бы впускать неправильного человека в свою жизнь. — А я неправильный человек? — спросил Дориан. — Не знаю, — серьёзно ответил Андерс. — Надеюсь, что нет. Дориан промолчал и склонился над тарелкой с супом. Его с новой силой одолели раздражение и злость, — разве он давал повод так о себе думать? Зачем он всё усложняет? — Как обед? — в телефоне вдруг заговорила Глория. — Прекрасно, — ответил Дориан, пожирая взглядом Андерса. В нём боролись противоречивые чувства, — раздражение, злость, желание и страх. Всё сразу. — За это вы, как минимум, должны повысить мне зарплату, — ответила Глория и отключилась. Дориан закатил глаза и пробурчал: — Такими темпами она будет зарабатывать больше меня. Андерс посмотрел на Дориана и улыбнулся. — Ты приезжал в приют? — вдруг спросил он. Дориан кивнул. — Мне Дороти рассказала, — эта та женщина, с которой ты говорил. Зачем? — Хотел узнать, как ты себя чувствуешь, — раздражённо ответил Дориан, не совсем понимая сути вопроса. — Если тебя это смущает, я больше не приеду. — Нет-нет, всё в порядке, — покачал головой Андерс. — Я просто спросил, — помолчав ещё немного, он добавил. — Со мной всё нормально, пара царапин. — Я рад. Андерс нахмурился. — Ты злишься на меня. — Да, — Дориан выдохнул и отвёл взгляд в сторону. — Немного. — У тебя есть повод злиться. Извини, если обидел. Дориан кивнул. Слов Андерса было недостаточно, — совсем недостаточно — но это хоть что-то. — Так или иначе, этого больше не повторится, — сказал Андерс. — Я про свои срывы. Он встал. Дориан усмехнулся и посмотрел на него, — что ж, ожидаемо. Но он хотя бы попробовал, и совсем не жалел. — Ты придёшь ко мне завтра? — спросил Андерс. Дориан немало удивился; ему казалось, что по этому вопросу они всё решили. — А в этом есть смысл? — иронично спросил Дориан, чуть повышая тон. — Ты ведь понимаешь, Андерс, я не хочу просто общения. — А кто сказал, что мне не нравятся мужчины, Дориан? — Андерс хмыкнул. Дориан удивлённо воззрился на блондина и не нашёлся, что сказать. Сердце бешено застучало. Андерс, тем временем, направился к выходу. — Ну, до встречи. Дориан, повинуясь какому-то внутреннему порыву, вскочил с места, — ему было мало, он хотел подойти, прижать к себе, сказать, сделать хоть что-нибудь. Андерс чуть улыбнулся, и Дориан воспринял это как сигнал. Он сделал шаг, но не успел; в комнату неожиданно зашла Николь. Дориан еле сдержался, чтобы не послать её к чёрту, — что она здесь забыла? Николь удивлённо посмотрела на Андерса, потом на Дориана. Дориан раздражённо выдохнул, и невеста округлила глаза. Андерс оценивающе посмотрел на Николь, кивнул Дориану и удалился. Девушка выразительно посмотрела на жениха: — Это не тот музыкант? — Да. Он из Приюта святого Георгия, — ответил Дориан первое, что пришло в голову. Его голос дрожал от гнева, и он повернулся к окну. — Им нужно финансирование. — Насколько я знаю, — холодно заметила Николь; ей было не по нраву, как он с ней общается, — их спонсирует Генри Кейн. Ты поэтому такой злой? Дориан выдохнул и постарался взять себя в руки. «Не забывайся» — Я вспылил, — скрипя зубами, Дориан добавил, — извини. Николь прошла вдоль кабинета и села там, где совсем недавно сидел Андерс. Дориан бросил на неё беглый взгляд, хмыкнул, — Андерс здесь смотрелся куда лучше — и снова повернулся к окну. Потом вдруг словно очнулся, — она ведь не заслужила такого отношения к себе, она ничего не сделала — и вернулся на своё место. — Что-то случилось, Никки? — его голос стал куда спокойнее. Николь улыбнулась и, кажется, тоже слегка расслабилась. — Ты не брал трубки, — ответила она. — Я решила заехать. Понимаю, много работы, но я ненадолго. Меня подвёз Николас, он у входа. — Понятно. Хорошо. Рад тебя видеть.***
Николас стоял у «IBO», опершись о бампер машины. Его взгляд бродил вдоль улицы, словно выискивая кого-то; пару раз он подмигнул компании девушек, и они дружно захихикали. Холодный, но в последние два часа успокоившийся ветер залезал под рубашку; Николас достал из машины куртку и надел её. Какое-то время моросил дождь и пришлось доставать и зонт; впрочем, он довольно быстро кончился. Из «IBO» вышел парень, — какой-то бродяга, не иначе. Слегка потрёпанный, худой, одежда хоть и опрятная, но старая и заношенная; он странно полуулыбался и, кажется, не замечал никого вокруг. Николас брезгливо поморщился и немало удивился к тому же, — его брат хоть и был идиотом, но никогда не опускался до того, чтобы пускать таких к себе на работу. Парень прошёл мимо; Николас проводил его взглядом и вгляделся в лицо. Потом вновь стал бродить взглядом вдоль улицы. — Ты видела, кого сюда занесло? — спросил он у Николь, когда она получасом позже вернулась к нему. — Да, — ответила девушка. Её светлые волосы развивались на ветру. — Он по поводу благотворительности. Приют святого Георгия. — Они издеваются? — возмущённо сказал Николас, открывая для Николь дверь машины. Девушка села, и он вскоре присоединился к ней. — Их же уже спонсируют. Генри Кейн, по-моему. Попрошайки хреновы… — Да, Дориан тоже разозлился, — ответила Николь. Она напрягла лоб и о чём-то напряжённо задумалась. — Ты бы видел его. Николас усмехнулся. — А ты не узнал его? — вдруг спросила Николь. Мужчина бросил на неё вопросительный взгляд. — Это тот музыкант. Он здесь играет иногда. — Мм, — безразлично промычал Николас. Больше всего его интересовало другое, — что он здесь действительно делал? Дориан никогда бы даже не пустил его на порог. Что-то не сходилось. Но сейчас у Николаса были дела и поважнее; пристегнувшись, он снова посмотрел на Николь. — Так куда тебя отвезти?