После... (сборник небольших историй)

- Зачем тебе мои штаны? - с порога спросил Рамос. - Я даже протрезвел, когда услышал. Или я не так понял? - Понимаешь... - начал Лука, но тут Серхио увидел стоящего немного в стороне Домагоя. - А ты еще кто? - не особо вежливо поинтересовался испанец, разглядывая мужчину в килте. - Вариант ''гость'' тебя устроит? - в тон ему ответил Вида, положив руку на пояс. - Лука, ты где таких гостей находишь? - В одном очень интересном месте, - ответил за Модрича мужчина. - Лука, это что, проститутка? - растерянно озвучил Серхио то, что первое пришло в голову. - Сам ты проститутка, - оскалился Домагой. - Какая наглая блядь, - чуть ли не восхитился Рамос. - Ты хоть знаешь, кому хамишь? - Нет. Я тебя первый раз в жизни вижу, - честно признался Вида. - Хватит, - одернул их Модрич. - Серхио, дай свои джинсы, чтобы Домагой мог переодеться, нормально выйти из дома и сесть в такси. А то боюсь, что его кто-нибудь увидит. Ну, что из моего дома выходит мужик в юбке. - Да, лучше так не рисковать, - согласился капитан Реала, снимая штаны и вытряхивая из карманов содержимое. Пока Вида переодевался, Лука достал бумажник и, посмотрев на часы, отсчитал нужную сумму, которую, не стесняясь присутствия друга, передал Домагою. Футболист думал, что мужчина попробует попросить у него номер телефона или даст свой, предложит свои услуги в будущем, скажет, что не прочь встретиться еще, но ничего подобно не произошло. Он просто взял деньги и, поцеловав в щеку, молча вышел из дома. - Лука, зачем? - немного растерянно спросил Серхио, только что получивший подтверждение своим догадкам относительно ремесла странного гостя. - У тебя не все в порядке в браке? - Не все, - нехотя отозвался мужчина. - Я долго не желал это признавать, но в наших отношениях уже нет былой яркости и страсти. Тепло, уют, поддержка, это все осталось, но... мне все чаще кажется, что мы живем как брат с сестрой. Знаешь, я ведь не собирался с ним спать. Я случайно заехал в квартал развлечений, даже не знал, где он находится, и увидел там этого человека. А взял его только для того, чтобы поговорить, не проводить время перед сном в одиночестве, понимаешь? А потом мы немного выпили, и он сел ко мне на колени. И действовал так уверенно, настойчиво, страстно, что я соблазнился и уступил. Просто не смог противостоять искушению. - Лука, а между нами... ну... как это было? - Охрененно, - горько усмехнулся Модрич. - Приятно вспомнить, но стыдно рассказывать. Горячо, узко, туго и скользко. Ты мужик, должен понять. - Понимаю, конечно, - кивнул Серхио, перекладывая из ладони в ладонь телефон и ключи, - но лучше с этим делом завязывай, а то огребешь какую-нибудь заразу и жене потом передашь. Как объясняться будешь? Все равно всплывут твои похождения... - Да нет никаких похождений. Первый раз сегодня был. Сам не знаю, что на меня нашло. - Вы хоть предохранялись? - Ты меня совсем за идиота держишь? Естественно. - Ну, тогда должно обойтись, - серьезно произнес Рамос, но тут же хихикнул и наиграно тяжело вздохнул. - Эх, пропали мои любимые джинсы. - У тебя их, наверное, штук пятьдесят, и все любимые, - криво улыбнулся Модрич. - Эти самые любимые. - Не переживай. Я тебе новые куплю. Пойдем, провожу в гостевую спальню. Выдав другу постельное белье, Модрич пошел к себе, думая о том, что завтра воспоминания о его незавидном поступке и Домагое померкнут и перестанут волновать, но, как выяснилось уже утром, чувство вины никуда не делось и начало сходить на нет только через пару дней. Однако возникла новая проблема: Луке отчаянно хотелось еще раз увидеть Домагоя. Не лечь с ним в постель, не попользоваться им, а просто встретиться и вместе провести время. Например, куда-нибудь сходить. Ведь если мужчина будет нормально одет, никаких подозрений это не вызовет, и всегда можно сказать, что с ним его друг или приятель. Конечно, самому объекту желаний подобное общение вряд ли нужно, и Модрич был готов оплатить это как услуги эскорт сопровождения. Собственно говоря, именно так он и думал преподнести свою идею блондину. Заводить постоянного любовника Лука не собирался, ему просто хотелось узнать этого человека получше и, возможно, как-то помочь выбраться из того болота, в котором тот оказался. Однако одними благими и бескорыстными намерениями дело не ограничивалось. После долгих размышлений и метаний, футболист все-таки пришел к выводу, что, пожалуй, не прочь провести с ним еще одну ночь, а может быть и две. Воспоминания о подтянутом теле и шкодливой, искушающей улыбке возбуждали и заставляли снова и снова прокручивать в голове их близость и желать повторения. Этим же вечером Лука поехал в квартал развлечений, но, покружив по нему, так и не нашел то, что искал. Через три часа он вернулся, однако результат остался тем же. Решив, что Домагой уехал с клиентом на всю ночь, мужчина пока оставил попытки его найти и отправился домой. Времени до подъема оставалось не так уж много, но Модрич никак не мог заснуть, поворачиваясь с боку на бок в большой пустой постели. Думать о том, что сейчас к Домагою прикасается другой человек, было не то чтобы неприятно, а как-то странно. Перед глазами поплыли картинки, где какой-нибудь престарелый мужик трахает снятую на час игрушку в маленькой комнатушке публичного дома или просит отсосать прямо в машине. И сколько таких еще будет за эту ночь? Как ни странно, никакой брезгливости от подобных мыслей Лука не испытывал. В конце концов, он и раньше знал, чем занимаются проститутки, откровением это не стало. И желание увидеться и дотронуться до блондина никуда не делось. Он по-прежнему привлекал и очаровывал. И внезапно мужчина осознал, что в сложившейся ситуации профессия Домагоя - это очень большой плюс. Не надо думать, как подойти, как познакомиться, не надо ухаживать и добиваться. Можно просто взять. И стоит ли в таком случае что-то менять? Предлагать помощь и пытаться вытащить его из этого болота? Ведь сейчас ситуация очень удобная. Вопрос остался без ответа, и футболист устало вздохнул, понимая, что его умозаключения, потакающие невесть откуда взявшимся низменным желаниям, сворачивают на очень скользкую дорожку. Так ни на чем и не остановившись, мужчина провалился в долгожданный сон. Следующий день был таким же муторным и неспокойным и, едва дождавшись вечера, Лука опять поехал в квартал развлечений, так до конца и не определившись, что именно ему нужно от Домагоя. Но и в этот раз их встреча грозила не состояться. Очаровательного блондина нигде не было видно. Решив, что такими темпами дело не сдвинется с мертвой точки, привыкший к активным действиям Модрич, припомнил, где именно в прошлый раз стоял его персональный демон-искуситель, не дающий покоя уже четвертый день, и подъехал к первой попавшейся недалеко от этого места проститутке - хрупкому парню в сетчатой майке и драных джинсах, который сразу же подошел к машине потенциального клиента, сверкая совершенно блядской улыбкой, от чего Лука даже поморщился. - Не поможете мне? Мне нужно... - начал было футболист, когда представитель древнейшей профессии подошел к автомобилю. - Все, что хочешь, - перебил его тот. - Нет, мне нужна информация. Я ищу Домагоя. Блондин с длинными волосами. Телефон, адрес, да хоть страница в социальной сети. - Сам не знаю, но могу показать того, кто точно сможет помочь, - произнес парень и сделал многозначительную паузу. - И кто? - Лука протянул мужчине купюру. - А вон там, под оранжевой вывеской стоит молоденький негр. Спроси у него. Модрич кивнул и подъехал к одиноко стоящему чернокожему парню. Молодой человек был одет совершенно нормально, в голубые джинсы и светлую футболку, и если бы футболист столкнулся с ним в любом другом месте, никогда бы не заподозрил в этом человеке работника интимных услуг. Остановившись напротив юноши, мужчина надел темные очки и распахнул дверь автомобиля. - Привет, - видя, что рядом с парнем никого нет, Лука сам вышел из машины. - Привет, - кокетливо улыбнулся тот, думая, что перед ним очередной клиент. - Я ищу Домагоя. Мне сказали, что ты знаешь его контакты. Я заплачу за информацию. - А зачем он тебе? - немного насторожено спросил юноша. - Я провел с ним ночь и хочу еще, - произнес Лука то, что первое пришло в голову, - но не могу найти уже пару дней. - Я его уже четыре дня не видел. И никто не видел, я сам знакомых спрашивал... - И что, всем плевать, что человек пропал? - изумленно спросил Модрич. - А тут периодически кто-то пропадает, - пожал плечами парень. - Иногда возвращаются, иногда с концами. Да и кто будет поднимать шум. У большинства из нас никого нет. Слушай, а ведь я тебя знаю. - Мы точно не знакомы, - немного напрягся футболист. - Ты Лука Модрич, десятка Реала, - прищурился юноша. - Я иногда смотрю футбол. И темные очки тебя не особо выручают, слишком приметная внешность. Хотя с первого взгляда я тебя не узнал, только когда заговорил, мимика помогла. Не думал я, что ты по этой части, хотя не мне тебя судить. - Надеюсь, ты не сильно будешь распространяться о нашей встрече? И хотелось бы уже узнать номер, адрес или хотя бы страничку в интернете. Я заплачу, - Лука полез за бумажником, но парень его остановил. - Не надо мне ничего. Номера его я не знаю, а вот адрес скажу, был один раз. Съезди, посмотри, может, правда, что-то случилось. Хотя теперь, наверное, не поедешь. Нафига тебе проблемы. Тебе же развлечься хочется, а не в неприятности влипать. - А сам чего к другу не съездил? - Мы не друзья. Так, знакомые. Записывай адрес. Ехать оказалось недалеко, но после слов чернокожего юноши Лука начал сомневаться в своем решении зайти к Домагою и уже несколько раз хотел малодушно повернуть назад. А что, если дверь будет не заперта, и он найдет в квартире труп? Или Домагой все-таки откроет, но окажется в таком состоянии, что придется вызывать скорую? Что тогда? Нужно будет объясняться с полицией, а это непременно скажется на его репутации. Как он оказался в этом доме и откуда знает мужчину-проститутку? Мрачные мысли не давали покоя, но футболист решил не отступать и довести задуманное до конца. Ведь вполне может оказаться, что Домагою действительно нужна помощь, и его трусость будет стоить человеку жизни. Через десять минут Лука уже стоял перед нужным подъездом многоквартирного дома на окраине города далеко не в самом хорошем, но вполне приемлемом районе. Кодовый замок на двери был сломан, и мужчина беспрепятственно прошел к лифтам, впрочем, подозревая, что они тоже не работают, но, к счастью, оказался не прав, и подниматься пешком на десятый этаж не пришлось, хотя особых проблем это бы и не вызвало. Внутри подъезд был неожиданно чистым и ухоженным, с явными следами недавнего ремонта, но на одной из стен уже появилась похабная надпись, и судя по всему, никто не спешил ее закрашивать или оттирать. Поднявшись на нужный этаж и пройдя по длинному коридору, Модрич нашел квартиру под номером двадцать один и, собравшись с духом, нажал на кнопку звонка. Время шло, однако ничего не происходило, и через пару минут Лука нажал еще раз. Он уже собрался уходить, но тут в холле послышалось какое-то шуршание, щелкнул замок, и дверь приоткрылась, являя гостю хозяина квартиры. На этот раз Домагой был одет в свободные домашние штаны темно-зеленого цвета и белую футболку с каким-то дурацким абстрактным принтом на груди. Никакой косметики на лице не было, и светлые глаза уже не выглядели такими выразительными, как при первой встрече, но в целом облик остался таким же приятным. Хотя теперь к усталости во взгляде добавилось еще и искреннее неприкрытое недоумение, говорившее о том, что меньше всего мужчина ожидал увидеть у себя дома человека, который еще совсем недавно отказывался от интимных услуг, а потом, все же соблазнившись, сожалел о содеянном. - Лука? - удивленно произнес Домагой. - Что тебе надо? - Ты один? Можно зайти? - Ну, заходи, - Вида посторонился, пропуская гостя в коридор. Домагой жил в довольно просторной однушке с большой кухней и спальней. Обе двери были распахнуты настеж, и Модрич не постеснялся сунуть нос в оба помещения. Просто окинул взглядом, потакая своему любопытству. Квартира оказалась довольно светлой и чистой, но почти безликой - ни затейливого дизайна, ни фотографий, ни разных безделушек. Везде только строгий и минимальный функционал. Лишь в спальне наблюдался небольшой беспорядок: смятое покрывало на кровати, свисающее с одной стороны почти до пола, да разбросанная по комнате одежда. - Ты пришел квартиру посмотреть что ли? - усмехнулся мужчина. - Ну, смотри, а я пойду прилягу. - С тобой все в порядке? Лука посмотрел на Домагоя более внимательно и только тут увидел, какой у него усталый и изможденный вид. Гордая осанка исчезла, спина начала сутулиться. Движения стали какими-то медленными и, как показалось Модричу, осторожными. А еще Вида время от времени поводил плечом и морщился, словно оно доставляло дискомфорт или болело. - Типа того, - Домагой дошел до кровати и лег на живот. - Откуда адрес узнал? - Поспрашивал на твоем рабочем месте. - Ну, да, можно было догадаться. Так зачем ты приехал? Неужели там не нашлось другой шлюхи на твой вкус? Слово противно резануло слух, и Лука покачал головой. Одно дело, когда оно использовалось кем-то, как оскорбление, но когда человек так называл себя сам, это производило совсем уж удручающее впечатление, как бы говоря о полной потере самоуважения и надежды на что-то лучшее. - Я не искал другую. Я хотел еще раз встретиться с тобой, - Модрич присел на край широкой кровати, продолжая смотреть на мужчину, с которым творилось что-то не то. - Мне, конечно, льстит внимание такого золотого мальчика как ты, - на полном серьезе произнес Вида, приподнимаясь на локте и с некоторым трудом поворачиваясь на бок, - но сейчас я вряд ли смогу тебя порадовать. Разве что отсосать, да и то не уверен, что ты будешь в восторге. Домагой погладил его колено, и только сейчас Лука увидел совсем свежие ссадины на запястье, припухшие и покрасневшие по краям. На второй руке виднелись точно такие же полосы, и зрелище это нельзя было назвать приятным. Модрич представил, как, наверное, ноют такие повреждения, и даже поморщился. - Что это? - растерянно произнес Лука, глядя то на красные следы, то в лицо Виды. - Да так, фигня. От наручников, - вяло отмахнулся тот. - Я сам виноват, не надо было так сильно дергаться. - Клиент тебя что, бил? - тихо спросил футболист, участливо положив руку на предплечье мужчины. - Порол. Хлыстом и ремнем, - Домагой оставил колено гостя в покое и опять повернулся на живот. - Спасибо, хоть не душил. И такое было. Это более неприятно. Особенно когда руки связаны. Прям ощущаешь как пальцы впиваются в твою шею и такое впечатление, что в глубине в горле даже что-то хрустит, а потом начинает не хватать воздуха. Пытаешься вдохнуть и не можешь. Шею больно, во рту пересыхает, горло дерет, начинается приступ кашля, но вздохнуть-то не можешь, поэтому получается какой-то хрип и судороги. А потом начинает темнеть в глазах. Они еще закатываются при этом. Ну, у меня, по крайней мере, закатывались, у других не знаю. На этом моменте он меня отпускал, давал откашляться и немного отдышаться, чтобы я не вырубился и оставался в более-менее адекватном состоянии, и опять душил. А потом он развязал мне руки, усадил верхом на свои колени и начал рассказывать, как пытал людей. - И ты так спокойно об этом говоришь? - вздохнул футболист. - Я привык, Лука. А кроме того, я не думаю, что эти рассказы были правдой. Скорее, он просто хотел попугать. Хотя, кто знает. Желая поддержать Домагоя, Модрич положил ладонь ему на плечо ближе к лопатке и потрепал. Несильно, по-дружески, как он делал сотни раз, обнимая и дотрагиваясь до одноклубников, но реакция на его прикосновение оказалась весьма неожиданной. Мужчина застонал и дернул плечом, пытаясь сбросить руку и утыкаясь лицом в подушку, чтобы скрыть болезненную гримасу. - Спину не трогай! - донеслись приглушенные слова, и футболист отдернул руку. Вида не то вздохнул, не то застонал и опять повел плечом. Стройное тело было напряжено, и казалось, Домагой никак не может определиться, как ему лечь, чтобы было более-менее удобно. На белой ткани, там, где еще совсем недавно лежала чужая ладонь проступили несколько красноватых пятнышек, которые очень быстро приняли очертание неширокой полосы, и Лука, взявшись за край футболки, уверенно потянул ее вверх, оголяя спину лежащего перед ним человека. Домагой не протестовал, не пытался одернуть одежду или повернуться, а просто замер, позволяя Модричу себя разглядывать. Его плечи, лопатки и поясница с заходом на бока были исчерчены множеством красных, местами вспухших полос, которые покрывали кожу вперемешку с синяками и ссадинами, где уже виднелись корочки засохшей крови. Зрелище было откровенно неприятным, но Лука продолжал смотреть, уже прикидывая дальнейший план действий. - Почему ты позволяешь делать с собой такое? - Потому что это стоит больше, чем обычный секс. - Ты хоть как-то обработал повреждения? - поджав губы, опять спросил Модрич. - Не особо хорошо выглядит. - Водкой протер, там где достал. Лука, можно одну просьбу? - как-то обреченно произнес Домагой, словно сомневаясь в том, что эту просьбу выполнят. - Какую? - Между лопаток болит сильно. Такое ощущение, что там ссадины мокнут. Можешь принести из холодильника водку и прицельно туда плеснуть? Чтобы подсушить спиртом. Огнем горит. - А нормального антисептика нет? - футболист поднялся с кровати, но тут же оглянулся. - Нет, - Вида одернул край футболки и, смахнув с лица прядь волос, завел ее за ухо. - Попросил бы в аптеку кого-нибудь сходить. - Некого. Поверь, и такое бывает. Год назад заболел, с высокой температурой три дня провалялся, думал подохну. Так никто бы и не спохватился. Через недельку бы только нашли, по запаху, - со свойственной ему непосредственностью доложил мужчина и усмехнулся. - Ладно, сейчас. Лука не знал, можно ли верить этому человеку. Говорит ли он правду или лжет. Действительно ли у него нет ни близких, ни друзей, но, по сути, сейчас это было не важно. Главное, что его удалось найти, и все более-менее в порядке. От своей идеи продолжить общение, мужчина отказываться не собирался. Конечно, теперь в простой домашней одежде и без легкого макияжа глаз Домагой выглядел далеко не так эффектно, как при их первой встрече, однако это ничего не меняло. Даже наоборот, Лука был рад, что увидел его таким настоящим, безо всей этой мишуры, наигранной услужливости и показной распущенности. Не радовало только состояние, в котором находился мужчина. Будучи профессиональным спортсменом, Модрич прекрасно знал, что такое травмы, синяки, ссадины, и как это все может болеть, хорошо, если не особо сильно. В такие моменты забота близких бывает совсем не лишней. Да хотя бы просто попросить принести горячий чай, когда уж совсем не улыбается идти за ним самому, но, как оказалось, и такая естественная вещь - для кого-то может являться недостижимой роскошью. Сомнения длились недолго и, смирившись с тем, что в ближайшее время он станет добровольной нянькой для взрослого мужика, Лука вышел из комнаты. Большая кухня с белыми шкафчиками и столешницами казалась совершенно необжитой и неуютной. А еще в какой-то степени пустой. На стеклянном прямоугольном столе и остальных рабочих поверхностях не было почти ничего. Только чайник, грязная кружка возле раковины, потемневшая от чая и керамическая мыльница с зеленоватым обмылком. Хотя было кое-что еще: в углу обнаружился довольно просторный террариум с опилками. Лука подошел поближе и на него сразу уставились черные глаза-бусинки маленького белого зверька, привставшего на задние лапки. Посмотрев на хомяка еще пару минут, мужчина открыл холодильник и сразу же увидел искомое - на треть пустую бутылку водки. Кроме нее на нижней полке стояла банка пива и коробка яиц, и все. Остальные полки были пусты. Правда, в морозильной камере нашлась пара лотков с какими-то полуфабрикатами, но, по мнению Модрича, это не сильно меняло дело. Решив, что если уж начал вести себя как дома, то следует придерживаться этого принципа и дальше, футболист стал в наглую лазить по кухонным шкафчикам. Домагой казался настолько разбитым и изможденным, что Лука просто не мог плеснуть ему на спину водку и уйти со спокойной совестью. Нужно было хотя бы заварить чай и убедиться, что в доме есть хоть какая-то еда, так как Модрич сильно сомневался в том, что мужчина в ближайшее время выйдет из дома и пойдет за покупками. Однако в шкафчиках ничего съедобного не обнаружилось, только минимальный набор посуды и упаковка корма для хомяка. Не было даже кофе и чая. Впрочем, смятая коробка от последнего наименования нашлась в мусорном ведре под мойкой, куда хорват, непонятно зачем, тоже заглянул. Для семейного человека, у которого холодильник всегда забит до отказа, такое положение вещей было по меньшей мере непривычным. В связи с этим, последующие действия напрашивались сами собой и, приняв очередное странное решение, Лука вернулся в спальню. - Что ты там делал столько времени? Я почти заснул, - Вида опять приподнялся на локте и посмотрел на своего гостя, в руке которого была початая бутылка водки. - Принес? Не заморачивайся, лей прямо на футболку. Лучше продерет с компрессом. - Ты в курсе, что у тебя жрать нечего? - спросил Модрич, не спеша выполнять необычное пожелание. - Даже чая нет. А в холодильнике только банка пива и водка. Как так можно жить? - Там еще два яйца оставались, - вставил Домагой. - Это ничего не меняет. - Лука, мне хреново, так что отъебись от меня. Хотя, чая да, жаль, что нет. - Давай я схожу в магазин и заодно в аптеку, - полувопросительно произнес Модрич, хотя сам для себя уже все решил. - Ты в состоянии будешь еще раз открыть мне дверь? - Тебе оно надо? - удивленно спросил мужчина, глядя в лицо футболиста. - Значит, надо, - уверенно кивнул тот. - Ну, если тебе совсем уж делать нечего, то сходи за чаем, а больше ничего не нужно. Только возьми ключи. Вон, на тумбочке, чтобы мне лишний раз не вставать. - Вот так просто дашь постороннему человеку ключ? А если я сделаю дубликат и что-нибудь у тебя сопру? - Смеешься? У меня есть что-то, чего нет у тебя? Я видел твой дом, да и посмотрел, кто ты такой в интернете. Там еще карикатура прикольная была, где тебя золотой мяч палкой в бок тычет, типа, чтобы лучше играл. - Да, было что-то такое, - невесело усмехнулся Модрич и взял с тумбочки ключи. - Давай быстро думай, что еще надо купить. - Ничего, - упрямо повторил Домагой, - только чай. И плесни мне водку на спину. - Когда вернусь, если не куплю нормальный антисептик. - Козел... - Я быстро схожу, - бросил Лука, пропуская оскорбление мимо ушей. Закрыв за собой дверь, Модрич спустился на первый этаж и вышел на улицу. Круглосуточный супермаркет и аптека, как подсказал поисковик, находились не особо далеко, и по примерным оценкам он вполне мог обернуться за полчаса. Ограничиваться покупкой чая и антисептика мужчина, конечно, не собирался и уже через двадцать пять минут засовывал в машину два внушительных пакета. Как ни странно, этот внеплановый поход в магазин оставил в душе радостный след. У Луки почему-то сложилось стойкое ощущение, что он закупается к какому-то празднику или просто к приятному событию. Хотя ситуация, вроде бы, к этому не располагала. Обратный путь не занял много времени и, спустя несколько минут, Модрич вернулся в неприметную однушку на десятом этаже. Ключ легко повернулся в скважине, щелкнул замок, и открывшаяся дверь пропустила в меленький полутемный холл, освещенный лишь неярким светом, льющимся из спальни. В квартире было тихо, только с кухни доносилось невнятное шуршание, которое в первые секунды очень удивило футболиста, но потом он вспомнил про хомяка и, поставив пакеты на пол, начал расшнуровывать кроссовки. Сняв обувь, мужчина заглянул в комнату, ожидая увидеть там спящего Домагоя, но тот, услышав шаги, сразу же приподнял голову. Очевидно, он все-таки задремал, потому что взгляд светлых глаз был слегка расфокусированным, а голос хриплым, как после сна. Однако, стоило Виде посмотреть на пакеты, спокойное выражение лица сменилось на удивленное, а потом на откровенно раздосадованное. - Ты чего там накупил? Я же просил только чай. Лука, я тебя почти не знаю, но уже ненавижу! - А я тебя люблю, и хоть усрись от этого факта! - весело откликнулся футболист и пошел на кухню разбирать пакеты. Когда все покупки были разложены по полкам холодильника, Модрич поставил чайник, запихнул в духовку готовую пиццу, чтобы немного подогреть и принялся разбирать пакет из аптеки, после чего вернулся в спальню. На этот раз блондин устроился на боку и смотрел на него как-то напряженно и даже подозрительно, однако ничего не говорил, и Лука, не понимая такого изменения в настроении хозяина квартиры, внезапно почувствовал себя очень неуютно, хотя и не подал вида. - Снимай футболку, займемся твоей спиной. Давай, помогу. А потом принесу тебе чай и перекусить, - произнес Модрич, присаживаясь на край кровати и помогая Домагою стянуть одежду. - Зачем ты это делаешь? - Вида сел на пятки в постели и, позволив себя раздеть, серьезно посмотрел на своего гостя. - Что делаю? - Ну, проявляешь заботу, помогаешь? - пояснил Домагой, глядя на то, как Лука распаковывает не то салфетки, не то вату. - У тебя что, дэдди-кинк? - Чего? - Ну, это игра такая? Мне называть тебя папочкой? Тебя это возбуждает? Я просто не совсем понимаю, чего ты от меня ждешь, и что я должен делать, - без доли иронии осведомился блондин, уже полностью перестав понимать ситуацию. - Нет, я нормально к играм отношусь, но мне надо знать, какая у меня роль. Так ты хочешь побыть моим папочкой, чтобы заботиться и наказывать? - Не смей, - резко одернул его Лука. - Я сам отец, и считаю, что подобное может возбуждать только конченных извращенцев. Это не игра. И я ничего от тебя не жду. - У меня клиент был, которому нравилось класть меня себе на колени задницей кверху со спущенными штанами и шлепать. При этом он давал мне леденец на палочке и хотел, чтобы я называл его папочкой и просил не наказывать меня. - Даже слушать об этом не хочу, - покачал головой Модрич. Однако пошлая картина крепко застряла в мозгу, и Лука против воли начал представлять Домагоя со спущенными штанами уже на своих коленях. Вот только без конфеты и отвратительной по своей сути игры, намекающей на инцест, да и шлепать его совершенно не хотелось. Скорее, просто оглаживать упругие ягодицы и ложбинку между ними, иногда, словно случайно, дотрагиваясь подушечкой пальца до маленького сжатого отверстия, в которое, оказывается, так легко и приятно проникать. - Лука, а может ты маньяк? С чего бы тебе с таким рвением заботиться о незнакомой шлюхе? - опять спросил Домагой, ложась на живот и подставляя спину. - Прекрати так себя называть, - поморщился футболист и начал осторожно обрабатывать ссадины. - А что не так? - Все не так. И нет, я не маньяк. С чего ты это взял? И вообще мне по статусу не положено за проститутками охотиться, - неожиданно для себя самого рассмеялся Модрич. - В этом-то и смысл. Ты - известный человек, добропорядочный семьянин, поэтому на тебя никто не подумает. Может у тебя на заднем дворе массовые захоронения. - Ты бы лучше молчал, если ничего умного сказать не можешь. - Слушай, а вот что бы ты предполагал, если бы был на моем месте? - как ни в чем не бывало осведомился Домагой и зашипел, когда Лука приложил вату к широкой воспаленной ссадине. - Даже думать не хочу, что было бы, окажись я на твоем месте. Потерпи, еще немного осталось. - Да я только и делаю, что терплю, - тихо отозвался Вида и уткнулся лицом в подушку. С каждой новой минутой их общения, Лука казался Домагою все более странным. И если в какой-то момент Вида еще мог списать его поведение на пресловутую игру ''папочка-сыночек'', то после опровержения данного предположения все стало еще непонятнее. Мужчина давно привык к тому, что клиентам на него наплевать. О его комфорте, не говоря уже об удовольствии, не заботился никто, а некоторые даже специально норовили сделать больно, словно наказывая за что-то, или просто отыгрываясь на незнакомом человеке за все неприятности прошедшего дня. И Домагой терпел. Сжимал зубы, шипел, стонал, стискивал в пальцах простынь, иногда даже вскрикивал, но не просил очередную тварь быть мягче и осторожнее - просто знал, что это бесполезно. Конечно, были и исключения. Те, кто его жалел и даже ласкал, но такие клиенты терялись в общей массе. И, кажется, Лука был одним из них. Хотя то, что он маньяк, тоже нельзя было списывать со счетов. Самому Виде в этом плане пока везло. Он никогда не натыкался на совсем уж неадекватных клиентов, но историй таких наслушался немало, да и люди из квартала развлечений время от времени пропадали. Может быть бросали торговать собой и начинали заниматься чем-нибудь другим, а может быть и нет... Никто их не искал, полиция никого не опрашивала, и постепенно лица, имена и клички исчезнувших просто стирались из памяти, а на их место приходили другие люди. - Самое неприятное, когда везут за город. Ночью. Когда вокруг лес, а впереди бесконечная дорога, освещенная светом фар, - тихо признался Домагой, сам не зная зачем. - Или дом на отшибе. Никогда не знаешь, что там. - Не думай об этом. Сейчас ты в безопасности, все хорошо, - произнес Лука и в успокаивающем жесте провел ладонью по светлым, немного растрепанным волосам. - Все, я закончил. Футболку пока не надевай или возьми чистую. Ты нормально сесть сможешь, чтобы поесть? Здесь нет повреждений? - не зная, как правильно задать вопрос, Модрич легко дотронулся пальцами до ягодицы мужчины. - Нет. Он меня вообще не трахал, если ты об этом хотел спросить. Сидеть могу. - Не совсем. По ягодицам и бедрам он тебя не сек? - Ну, как же без этого, - недовольно усмехнулся мужчина, - под конец даже пряжкой ремня прошелся. - Там есть ссадины? Нужно обработать? - Наверное, есть. - Снимай штаны, я посмотрю. Не став спорить, Вида кое-как приподнялся и встал на колени, а потом потянул вниз широкие домашние штаны, под которыми не оказалось белья. Модрич даже рассмотреть ничего толком не успел, как Домагой хихикнул и потянулся ладонями к паху. - Ой, - притворно стыдливо прикрылся руками блондин. - Я стесняюсь. - Ну, конечно, - театрально закатил глаза Лука. - Что бы ты и чего-то стеснялся. Хотя там можешь закрываться. Мне с другой стороны надо посмотреть. Ягодицы и бедра были исполосованы чуть меньше, чем спина, но синяков хватало и здесь. Ссадин же почти не было, но Модрич решил, что лучше пройтись антисептиком и тут. Обрабатывать ранки в то время, как Домагой стоял на коленях с прямой спиной, было физически неудобно, так как приходилось наклоняться, чтобы все нормально разглядеть, но просить его опуститься на четвереньки почему-то не хотелось. - Лука? - Что? - Зачем ты это делаешь? - Отстань. - Ну, не просто же так ты со мной возишься? - Не вертись, ты мне мешаешь, - опять не ответил Модрич. - Хорошо, задам вопрос полегче. Зачем ты меня искал, узнавал адрес и даже приехал? Так понравился секс со мной? Но, в конце концов, тугую дырку тебе почти любой может предоставить. - Все. Надевай штаны. - Лука, пожалуйста, ответь мне. А то я уже реально начинаю думать, что ты ненормальный, - Домагой подтянул штаны и, развернувшись, в упор уставился на футболиста. - Может тебе мяч в голову слишком часто прилетал, откуда я знаю? - Ладно, - Модрич закрутил крышку на флаконе с антисептиком и поставил его на тумбочку. - На самом деле я хотел договориться об эскорт услугах. - Чего? - искренне удивился мужчина. - И куда тебя нужно сопровождать? Нет, даже не так! Тебе что больше предложить некому, составить тебе компанию? У тебя, наверняка, полно и друзей, и знакомых, и фанатов, в конце концов! - Можешь считать, что ты - моя прихоть. Так понятнее? - Да, но я бы меньше удивился, если бы ты заявил, что хочешь нагнуть меня в какой-нибудь подворотне за помойкой! - А вот этого я как раз и не хочу, - улыбнулся мужчина. - Ты точно сможешь нормально сидеть? Или тебе лучше сюда принести перекусить? - Не, я не могу жрать лежа на боку, как древние римляне. - Тогда пойдем. Пицца точно уже согрелась. - Погоди. Дай мне эту херню, - Вида дотянулся до антисептика и, хорошо смочив им два ватных диска, приложил к соскам. - А это зачем? - Ты понимаешь, у этого козла уже почти не стоит, но он получал свой кайф еще и от того, что покусывал и тянул меня за соски. И вроде бы не особо сильно, я даже не понял сразу, что там небольшое повреждение. Только на следующий день утром заметил. Не представляешь, как от водки драло, когда я плеснул, - Домагой убрал ватный диск, но почти сразу приложил его снова. - Кстати на плече у меня до сих пор твои зубки остались. Мужчина повел плечом, и Лука действительно разглядел среди полос от плети и синяков отпечаток своих зубов, после чего перевел взгляд на грудь Виды. Диски уже валялись в маленькой кучке использованных салфеток, и футболист чуть склонил голову, чтобы рассмотреть соски. По краю бусинок почти кольцом действительно шли очень неприятные ссадины, похожие на маленькие, можно сказать, незначительные, но все-таки разрывы. И как Домагой не заметил такое сразу, Модрич не понимал. Собрав мусор, ребята пошли на кухню, где Лука тут же развел бурную деятельность, а Вида тяжело опустился на стул, стараясь сесть как можно аккуратнее и не опираться на спинку. За то время, что они пробыли в спальне, пицца сильно перегрелась, но не критично, а чай наоборот немного остыл. Без зазрения совести перетащив себе на тарелку самый большой кусок, Модрич тоже устроился за столом и пододвинул блюдо поближе к хозяину квартиры, который поглядывал на него с приятной полуулыбкой. - Чего улыбаешься? - А я думал, профессиональным спортсменам нельзя такое есть, а ты еще и пирожные, как я вижу, притащил. - Если очень хочется, то можно, - усмехнулся футболист, поправляя на горячем куске маслину, которая так и норовила соскользнуть с оплавленного сыра. - Слушай, а можно кое-что спросить о твоей работе или лучше потом? - Спрашивай, - пожал плечами мужчина, не подумав о ссадинах, и тут же скривился. - Я к этому привык и спокойно отношусь. Для меня это, как если бы тебя спрашивали про футбол. Так что тебя интересует? - Я правильно понимаю, что клиенты не всегда хотят секса? - Не всегда. Есть те, для которых сам факт проникновения не так уж и важен, есть те, у кого уже не стоит или плохо стоит, и тогда в ход идут пальцы, игрушки, иногда даже язык... ну, смотря, какие вкусы у человека. По-разному, в общем, бывает. А есть и те, кто хочет просто посидеть, поговорить. Правда таких о-очень мало. В основном все люди хотят трахаться. Кстати, хочешь прикол? Я вот раньше как-то об этом не задумывался... ну, до того, как начал мужиков развлекать... На моей памяти самый большой член, который я видел, был у мужика комплекцией даже немножко поменьше тебя. - Да ладно? - рассмеялся футболист, заинтересованно глядя на Домагоя. - Да. А бывает и наоборот: рост под два метра, а хер маленький. Никогда не угадаешь. Но и в том, и другом случае смотрится не очень хорошо. Непропорционально. - А ты с любой стороны можешь быть? - С любой. Вот только чаще приходится быть снизу. Вообще, по мне, лучше отсосать, чем подставлять задницу, потому что при оральном сексе я сам почти все контролирую. Редко кто вцепляется в волосы со всей дури и тупо трахает в рот. - А какой ты по жизни ориентации? - опять поинтересовался Модрич, все больше и больше втягиваясь в беседу. - Би. Я не делаю различий между полами. А можно теперь я спрошу? Тебя действительно интересует только сопровождение? - Ну... я бы, наверное, не отказался еще от пары раз, - честно признался Лука. - Но, конечно, потом, когда ты будешь себя нормально чувствовать. - Вот теперь ты кажешься мне не таким странным, как раньше. Хотя, вот этого всего, - Домагой развел руками, показывая на стол, - я все равно не особо понимаю. - Я сам не до конца понимаю, что мне от тебя надо, - улыбнулся Лука, делая глоток чая. - Но ничего страшного - разберемся. Хотя для меня тоже странная ситуация. Я никогда не думал, что буду пользоваться подобными услугами. А в юности мне даже казалось, что это ужасно. - Знаешь, вот я в юности мечтал о Нобелевской премии и физикой увлекался, - внезапно вспомнил Вида то, о чем никогда никому не рассказывал. - Особенно интересовался черными дырами, даже думал о том, что хорошо было бы иметь под мойкой вместо мусорного ведра... - Черную дыру? - догадался Лука и потянулся за еще одним куском пиццы. - Ага. Было бы очень удобно. Там бы все сжималось до невероятной плотности, и не надо выносить. Правда, я не подумал о том, что она начнет затягивать все вокруг... - Да, такое уже тянет на преступление против человечества, а не на Нобелевскую премию, - рассмеялся Модрич и чуть не подавился. - Хорошо, что я не стал ученым, - добродушно улыбнулся Вида. - От меня было бы больше вреда, чем пользы. - Не обязательно, - усомнился футболист и мельком посмотрел на настенные часы. - Куда-то спешишь? - спросил Домагой, заметив его взгляд. - Нет, просто сейчас футбол начнется, прямая трансляция. Как-то машинально это отслеживаю. - Посмотри тут, если хочешь. - Я, пожалуй, воспользуюсь твоим предложением, - кивнул Модрич, в тайне радуясь, что ему предложили остаться. Уходить пока не хотелось. - А твои не будут волноваться? - осторожно спросил Домагой, помня, что Лука не говорит с ним о своей семье. - Нет. Они еще гостят у родственников в Хорватии, - спокойно ответил футболист, понимая, что если он хочет продолжать общение, то запретных тем для разговоров быть, в общем-то, не должно. - Понятно. - Ты не будешь против, если я чай с пирожным в комнату возьму? А то первый тайм уже начался. - Бери, конечно. Только постарайся не сильно свинячить на покрывало. Вида тоже взял свою кружку и, поморщившись, встал из-за стола. Смотреть футбол ему совершенно не хотелось, но перспектива просто поваляться рядом с Модричем, пожалуй, прельщала. Гостей у него не было уже давно, а кроме того, опять оставаться одному очень не хотелось, по крайней мере, сейчас. Они устроились на кровати, телевизор на стене показывал зеленое поле и бегающих по нему игроков, Лука что-то комментировал, время от времени перебирая в пальцах его волосы, а Домагой просто лежал рядом, положив голову на чужие колени и чуть ли не мурлыкал от удовольствия. С этим человеком было тепло и уютно, и мужчина позволил себе расслабиться. Когда закончился первый тайм, Вида решил проявить инициативу и хоть как-то отблагодарить Луку за странную, непривычную заботу и участие. Приподняв край черной футболки, он начал ненавязчиво целовать его живот, одновременно с этим поглаживая ладонью внутреннюю сторону бедра. От движений ссадины и синяки заныли с новой силой, но мужчина не обращал на это внимания, продолжая, пока еще совсем невинно ласкать своего неожиданного гостя. Однако почти сразу сверху раздалось короткое ''не надо'', и Модрич сполз пониже, чтобы их лица оказались на одном уровне. - Если что-то и будет, то потом, - тихо произнес Лука, поглаживая Домагоя пальцами по щеке. - А сейчас просто отдыхай. Я же понимаю, что тебе на самом деле совсем не до секса. - Но я же должен... - Ты мне ничего не должен, - перебил его Модрич. - Единственное... мне бы хотелось тебя поцеловать, если ты, конечно, не против. - Не против, - Вида чуть подался вперед и коснулся своими губами губ футболиста, который сразу же ответил, нежно и осторожно, словно в первый раз. На экране телевизора опять возник стадион, и Лука поднял взгляд на картинку, а Вида, напротив, прикрыл глаза и мягко обнял мужчину, просто положив руку поперек его талии, и тут же почувствовал, как его обнимают в ответ. Футболист опять начал комментировать происходящее на поле, но Домагой почти не вникал в эти слова. Он думал о другом, вспоминал, как обычно проходят его вечера и ночи, в ожидании очередного покупателя, которого заинтересует его мордашка и тело. Стоя на улице и глядя на проезжающие мимо машины, мужчина в тайне мечтал найти среди клиентов своего любимого человека, наверное, как и многие другие проститутки. Того, кто не будет просто пользоваться, оскорблять или даже бить, а подарит хоть немного ласки и тепла, даст стимул уйти с панели, поддержит в трудную минуту и поможет вновь поверить в себя. Того, кого можно обнимать и целовать по собственному желанию, когда захочется, и быть уверенным, что он не оттолкнет, не назовет шлюхой и не укажет на дверь. Ему рассказывали, что так бывает, что знакомые чьих-то знакомых находили себе среди клиентов постоянных партнеров, жен и мужей, и покидали квартал развлечений, но сам Вида таких людей не знал, и все эти истории казались ему выдумками. И вот теперь Домагой снова вспомнил эту сказку. Сказку, в которую он не верил.