B U R N M E: the last song

Помешиваешь сахар в чашке уже по десятому кругу и этот заход уже четвертый. Панорамные окна показывали всю суету двадцатичетырехчасового дня. Угнаться за человеком, который не хочет останавливаться, определенно, проблема. На языке горький вкус слов и кофе. Тэхену не следует знать вокруг чего или кого крутятся твои мысли, но его глаза все видят. Он придерживается своей позиции «не отпускать», намеренно избегая разговоров «до», пока тебе хочется понять, что в этом человеке, сидящем напротив тебя, изменилось. Нет правильных вопросов. На такие случаи придумали один дежурный: «Что ты хочешь от меня услышать?». Этим вопросом, ты обычно показываешь все свое безразличие к тому объекту, на который он направлен, даже если говоришь это устало и без задней мысли. Ты понимаешь это только сейчас, когда время на часах показывает то, что называется «пора». Юнги не прилетит. Между вами осталась лишь одна песня и его выбор. Выбор, который ты помогла ему сделать, если он открыл конверт, который ему передал Чимин и прочел всего три слова, громоздкие и не имеющие продолжения. Ты бы позволила ему догнать себя только с одной целью – высказать все прямо в лицо. Раскрыть карты и обнажить чувства. Это было бы по-геройски, но ты не герой. Юнги поймет и без слов, потому что ты ответила на одни его слова, которые заставили тебя некогда застыть на месте. Тебе бы хотелось взглянуть в его глаза. Больше не прикасаться, но услышать его голос. Тебе бы хотелось увидеть его снова лишь для себя. Как бы эгоистично это не звучало, но так бы было проще оставить все позади. Весна здесь в самом разгаре. Пора расцветать новым чувствам и жить дальше. «Жить дальше» - это хороший девиз для жизни и новый старт. - Нужный рейс прибыл двадцать пять минут назад, - спокойно произносит Тэхен. Его тон не прогнозирует ничего хорошего, как и тебя не давит на шутку, поэтому ты так же, но уже коротко отвечаешь: - Поехали. Ты позволяешь себе взять его руку первой. Это насыщенный жест, который приносит тебе тепло, а его располагает на более легкий непринужденный разговор дальше. Ты не знаешь, что будет дальше, но ты уже приняла решение, за вас обоих. Сердце – это всего лишь мышца, а любовь – то, что запрограммировано в нашей голове. Такой же инстинкт, как нужда и потребность в пище. В прошлом, ты бы даже не усмехнулась подобному умозаключению, потому что это по большей части было правдой. Правдой, которую знает любой врач, которую преподнес тебе твой психотерапевт когда-то. Жаль, что в правде, не всегда есть спасение, особенно в той, теорию которой, прямо сейчас, ты готова разорвать в пух, превратить в прах. Прах надежд – это когда ничего не делаешь, ожидая, что жизнь повернется к тебе солнечной стороной и благословит. Ты хотела бы, чтобы все сложно – ушли, но найдя точку, когда все мосты рухнули – передумала. Выбор всегда заключался не в выборе определенного человека, а скорее в том, что он может тебе предложить. Юнги – это пламенная любовь, где одна мелодия слишком громко звучит в голове, ничем не выводясь из нее. Тэхен – это предложение свободы, с прочными оковами на запястьях. Странное сочетание любви и преданности в одном человеке. Часть взросления, которое предполагает за собой три слова. Всего три. Вместо: «Я люблю тебя» Тонким грифелем, ровными буквами, были выведены другие слова: «Я не останусь». Твои слова были накладкой на его слова… Кто-то должен был выйти из этой игры первым. Начало было хорошим Само по себе Прежде чем я понял, что мы устали друг от друга В этих бессмысленных призывах Эти нескончаемые качели Я устал от них Эти нескончаемые качели Мы устали друг от друга* *** Он завязывает на твоих ногах шнурки. Эти ботинки, точная копия его собственных – просто ужасны. Тяжелые и массивные, прямо как его противоречивый характер. Тебе кажется, что это такое счастье, потому что смеешься, делясь с ним комментарием по поводу его выбора. Касаешься его плеча, сначала надавливая слегка, а потом, заставляя его приземлиться на песок. - Ты заставил меня ждать слишком долго, - укоризненно произносишь ты, пытаясь отпихнуть его новой обувью от себя. - Это не я оказался в воде, и продрог до скрежета зубов, - смеется Тэхен. Тебе его улыбка нравится, как и задор в глазах. Сейчас он выглядит как мальчишка с крыши. В потертых джинсах, простой футболке, которая видна из-за распахнутой куртки. Не хватает только бутылки пива, но и газировка сойдет. Баночка стоит совсем рядом, в то время как ты держишь свой горячий напиток в руках. Зубы по прежнему стучат, но сухая одежда очень даже помогает согреться. Пляж в это время года выглядит немного одиноким, но не многолюдность тебя вполне устраивает. Этот момент стоит запомнить и отложить в своей памяти, потому что завтра придется вернуться. - Мина? Переводишь на него свой задумчивый взгляд. На мгновение хочется прикоснуться к его растрепанным ветром волосам, так хочется просто его касаться. Это не сложно, учитывая, что пятнадцать минут назад вы чуть ли не катались оба по пляжу… Сложнее сейчас лишь от того, что этот момент кажется более интимным. То, как он смотрит на тебя и что хочет сказать этим взглядом. Тэхену не хочется задать вопрос «почему именно сейчас?». Он его не заслуживает, потому что на протяжении долгих лет ты и так ощущала его чувства на себе. И теперь, когда научилась за все это время лишь отталкивать, не знаешь, как подпустить к тебе. - Обними меня, - звучит это из твоих уст еще более жалко, чем ты могла представить. Тебе не нужно от него ободрение или же утешения. Достаточно лишь почувствовать запах его кондиционера, сегодня, немного смешанный с запахом океана. Он убирает твою прядь волос за ухо, а ты отворачиваешься, смотря в сторону. Прерываешь ваш зрительный контакт, будто извиняясь за все, что было. «Двигаться дальше» - это скорее резонанс. Даже новая обувь не способна унести далеко от человека, в котором нуждаешься. Возможно, любовь и правда, всего лишь нужда. Потребность в том, чтобы излечиться, но… Упираешься лбом в его плечо. Оно кажется надежным и крепким. Становится даже страшно, но уже не от того, что оно может исчезнуть, а от того, что не хочешь, чтобы это заканчивалось. Гнаться больше не за кем, даже за счастьем, которое уже на пункте выдачи. Его лишь нужно позволить себе получить. Всего на один миг, или длительное мгновение. - Ты голодна? – легкий шепот касается твоей ушной раковины, вызывая дрожь на шее. - Очень, - отвечаешь ненавязчиво, но с трепетом, который он может распознать. Весь его вид говорит о том, что он счастлив, быть тут только вдвоем. Тебе не хочется прерывать его в этом мнимом представлении сегодняшнего дня. Есть вероятность, что мнимость, лишь твоя прерогатива. Делаешь глубокий вдох и улыбаешься, пока Тэхен не увидел. Слишком хорошо. *** Вы стоите в пробке, назвав два адреса. Таксист ведет к ближайшему, настроив свой навигатор на телефоне. Оба не решаетесь спросить друг у друга, что будет дальше. Это заставляет тебя тратить эмоции, растрачивать себя. Слезы – обременительный поток, но также, часть эмоций, после выхода наружу которых, должно стать легче. Только от счастья не плачут так тихо, как ты пытаешься сделать это сейчас. В стекле твое отражение, со сжатыми веками и сложенными руками в замок. Он касается тебя трепетно и легко, принося при этом колоссальную боль. Это несправедливо, не иметь возможность отдать себя человеку, который действительно тебе важен. Юнги – пламя, твой огонь, который не потухнет, только со временем превратиться в тлеющие угли, пока вновь кто-то не подбросит дров. Юнги – это больно, одно его имя, которое ты попыталась оставить в прошлом, но в отношении которого, преодолела лишь один барьер. Дорога с Тэхеном «домой», такая же сложная, как и твои чувства к Юнги. Ничего не изменится, даже если ты выскажешь все ему в лицо. Ничего, пока не существует запрета на прикосновения и его роль в твоей жизни. Ничего не изменится, потому что боль причиненная им – испарилась, а подчерпывать себя новой, тобой придуманной, не хочется. Его ответ, первый шаг – был красноречив. Твой – жесток. Дорога с Тэхеном «домой» сложна лишь тем, что его чувств может быть недостаточно для вас двоих. Тебе нужно больше времени, чтобы испытать любовь, пусть сердце, даже простая мышца. Оно уже бьется, с перебоями из-за него. Он сжимает твою руку, переплетая ваши пальцы. Такой уместный жест, к которому ты не привыкла. Чувствуешь как его губы касаются твоих костяшек и замираешь, чтобы после повернуться к нему, и позволить притянуть к себе. Ничего не закончилось. Водитель останавливается у твоего дома. В его руках два чемодана, а на лице глупая улыбка, вместо сосредоточенности. - Почему ты улыбаешься? – каждый раз на этот вопрос он отвечает по-разному. Ты заметила это, но каждый раз, его улыбка сводится к тебе. - Потому что тебе нравится моя улыбка. Он снова превосходит себя. Ты знаешь его разного: грубого, доброго, отреченного от мира, наглого, капризного, заботливого и любящего. Он не прячет эмоции в своих глазах. Он не прячет их от тебя, держась рядом, словно нараспашку. Отнюдь, так было не всегда. - Исчезнет ли твоя улыбка, если я попрошу тебя уйти? В ответ на этот провокационный вопрос он улыбается лишь шире. В этот момент его невозможно понять. Кажется, что он издевается над собой и тобой, меняя лишь очередность, но и это не так. Когда он протягивает тебе чемодан, он вновь вручает тебе право выбора. А ты не впустишь, не так скоро. Не в этот дом, из которого все еще не выветрился запах Юнги. Ты берешься за длинную ручку, когда он делает еще один шаг тебе навстречу, такой мальчишка, с еле заметным лукавым прищуром. - Нет, если завтра я вновь тебя увижу, - вертит в руках ключ от твоего автомобиля, и продолжает сводить тебя с ума. Чуть наклоняешь голову, а он рукой касается твоих волос. Одним движением, заставляя забыть о слезах. Становится заметно легче. На смену Зиме приходит Весна. Уже пришла. Тэхен – Весна. И тебе хочется, чтобы это лето стало решающим, выдалось другим. В этот раз в твоих руках свобода, немного трепета в сердце и щепотка ревности к той части себя, которая уже приняла Кима в своем сердце. *** Любой холст чист, прозрачен, безлик, пока на нем не появляются первые мазки, сделанные на твой вкус. Ты используешь максимум света в своей квартире, закрываясь от мира и всего происходящего. На полотне чувства, такие яркие и непохожие на боль. Головокружительный свет и свои черты лица за силуэтом, который преобладает среди массовки с такого угла, что не различить, кто изображен. Тюбики в открытом виде так и остаются лежать на полу, когда ты вытираешь свои руки чуть влажной тканью. Макаешь кисти в растворитель и поднимаешься на ноги. Электрический чайник срабатывает оперативно, и быстрый щелчок теряется в отсчете секунд «до». Вместо черного напитка, на дне чашки кружатся еще не расправленные крылья зеленого чая. Тэхен дал тебе время, и с последней вашей встречи минуло пять дней. Так много часов, которые потратила чтобы найти в этот раз себя, а не попытаться вернуть другого. Никого не нужно возвращать, и нет необходимости размениваться на слова из чувств со знакомыми и друзьями. Ты прежняя. Вернувшаяся из Ада в свою новую реальность, в которой все по-взрослому. Время лечит, и оно же настораживает, когда приходится выжидать чего-то, сидя на одном месте. Сейчас все иначе, потому что пропала необходимость жить для кого-то, ради кого-то. Листья в воде распускаются, заполняя почти одну треть чашки из хрупкого стекла. Жизни тоже хрупкие, особенно эмоции, которые будучи слишком сильными, могут привести к нежелательным последствиям. На сборы требуется чуть больше двадцати минут. Дым уже не струиться из чашки. Ты захлопываешь за собой дверь, держа в руках лишь легкое пальто и ключи от своей машины. Для решения многого не нужно, особенно, когда знаешь где его искать. *** Проезжаешь мимо бара, который принадлежит Юнги, всматриваясь в табличку, на которой написано «open”, улыбаешься про себя, зная, что его там нет. Это не похоже даже на первое свидание, но заставляет нервничать и слегка ностальгировать. Выходишь из машины, припарковавшись недалеко от студии Намджуна и выжидаешь пока он покинет студию. Кеми не врет, когда ноет о том, что ее муж живет по часам и порой ей кажется, что в прошлой жизни он был тебя, кто их создал. Этакий Бог Времени. Подходишь к зданию и открываешь дверь легко надавив чипом, который тебе дала подруга, на панель. Дверь разъезжается перед тобой, а запах стерильности вперемешку с молотым кофе, терзает нос. Странное сочетание укладывается у тебя в голове не сразу. Поднимаешься по лестнице, минуя пустующую стойку на первом этаже, и все кабинеты, которые находятся на нем, зная, где расположены студии звукозаписи. В этот раз тебе не требуется мужество, чтобы сделать к нему шаг. Эта не та территория, которая может выбить тебя из колеи. Мир Юнги всегда был открыт не для всех, но когда он позволил тебе войти в него – тебе стало не по себе. Возможно, из-за ожиданий, которые ты для себя нарисовала. Он не сверкал. Источником всегда был сам Юнги. Тебе хочется лишь знать, что ваше общее решение было верным, увидеть, что его глаза горят также, как прежде и извиниться за слова, которые обратно, увы, не забрать. Останавливаешься, думая о последнем. Неужели ты каждый раз поступала так с Тэхеном? Больно. Эта боль отрезвляющая, бесценная. Она позволяет смотреть на ситуацию иначе, даже если от нее кружится голова. - Мина? Его голос все тот же и сейчас он раздается за твоей спиной. Он удивлен? Медленно оборачиваешься, будто боишься повредить свои скрюченные от напряжения суставы. Его лицо осунулось, но оно все тоже. Его эмоции закрыты от тебя, тем не менее, он покусывает свои губы, не выдавая насколько взволнован. Ты тоже взволнована. С ходу не спрашивает, зачем ты пришла. Выжидает или нет, тебе неизвестно, но запускает внутрь, заставляя выдохнуть. Открывает перед тобой дверь, и ждет, пока ты зайдешь внутрь. - Когда ты отдыхаешь? – вопрос слетает с губ, как перышко, пока ты ныряешь внутрь его святынь. - Сейчас? – неуверенно отвечает он, затем приподнимает пластиковый стаканчик в своих руках, чуть не выплескивая из него кофе. – Вот черт! Вы начинаете смеяться одновременно, а потом замолкаете, как по команде и смотрите друг на друга некоторое время. В твоей голове пустота, а в его возможно сейчас строится целая конструкция вашего диалога. Ты не хочешь прерывать его от того, что написано у него на лице, но все же делаешь это: - Я привезла подарок. Твои руки пустуют, но Юнги предельно плевать, что ты говоришь. Он ставит свой напиток на край стола, подальше от любой техники и бумаг, боясь даже сесть в свое кресло. Проводит пятерней по волосам, заставляя их встать чуть ли не дыбом. Тебе не смешно. - Скажи, - хорошее начало для разговора, которое тебя заставляет напрячься, но ты готова ответить ему. Это ведь Юнги… Вся его решительность иссякает. Он такой же, вернулся в свою первоначальную форму, вновь замотавшись в осколки своей скорлупы. Тебе это не нравится. Он выглядит уязвленным. - Когда ты решил, что у нас ничего не получится? В тот день, когда я улетела или когда вернулась обратно и сказала, что жалею о нас? – бьешь прямо, не собираясь увиливать и вспоминать о его словах. Его «я люблю тебя» не были ложью, но и не были правдой ваших жизней, потому что те никогда не объединялись в одну. - Скажи, ты жалеешь о том, что встретила меня? – ему удается ответить на твой вопрос. Ты чувствуешь его вину, и не хочешь, чтобы он ощущал ее, больше никогда. Все встает на свои места, когда ты вспоминаешь об извинениях Чимина и о том, что угрожала Намджуну, что если он не расскажет Кеми о твоих письмах, ты сделаешь это сама. Неожиданная догадка туманит разум. Было легче, когда об этом знала только ты и Тэхен, который являлся частью того периода твоей жизни. - Я знаю о письмах. Я прочитал их все, - он подтверждает твои догадки, а ты лишь киваешь, проглатывая комок желчи. – Только я видел их, - добавляет, будто пытается успокоить. - Не имеет значения, - без разрешения сев на маленький диванчик, медленно проговариваешь ты. Хотя реакция твоего тела говорит об обратном. - Имеет, - его провокация срабатывает. Ты поднимаешь голову, смотря на него в упор, пытаясь пробить своим взглядом в нем дыру. - Нет, не имеет, если я оставила это в прошлом. Я была с тобой, потому что хотела этого. Возможно, я использовала тебя также, как и ты меня, - разгоряченно произносишь ты, видя непонимание на его лице. - Я не использовал тебя, я… Вам обоим сложно. Вы не должны ворошить гнездо, после того как построили его, потратив достаточно много сил и своего времени, но вы делаете это, потому что являетесь не семьей, а врагами-паразитами, почти союзниками, которые похожи друг на друга во многом. - Я не жалею, что мне достался шанс быть с тобой, когда я вернулась. Ты снова сделал то, с чем никто другой бы не справился. Ты, видимо, не понимаешь, - качаешь головой, вновь приковывая его внимание своими словами. – Ты был моим спасением. Странно, да? Каждый раз, когда мне причиняли боль мужчины, я могла быть лишь с тобой. Открыться лишь тебе, но не быть твоей. Ты можешь не понять, я сама не понимала этого, до момента, пока не осознала, что ты давал мне встряску, которую я хотела и могла получить лишь от тебя. Хотелось бы мне и правда, быть фениксом, возрождаясь из пепла, начинать все заново. Забывать о плохом. Прости меня. - Господи, Мина, - его пробирает также, как и тебя сейчас. Возможно, этот вулкан заснет на долгие тысячелетия, и больше не проснется. – Ты не можешь извиняться. Он садится перед тобой, опуская свою голову тебя на колени. Тебе сложно сдержаться, чтобы не запустить пальцы в его волосы, но не так сложно, когда вместо темной макушки ты представляешь светлую, принадлежащую Тэхену. Тому, кто умеет так красиво улыбаться и указывать в сторону счастья. Юнги отстраняется, понимая, что может все испортить, потому что вы до сих пор не до конца остыли друг к другу. Смотрит на тебя снизу вверх, будто ты всегда возвышалась над ним, только никогда не знала об этом. Юнги не говорил о чувствах, и тебе это было неважно, но оказалось важно прямо сейчас, когда ты, наконец, осознала, что додумывать в своей голове за кого-то – это неправильно. Это искажает реальность. Кривое зеркало, которое показывает не то отражение, но в которое хочется безоговорочно поверить. - С нашей первой встречи ты показалась недосягаемой. Я не был влюблен, потому что был разбит, но я никогда не пожалею о том, что мог держать тебя в своих объятиях. Я не романтик, ты знаешь это. И я думаю, что ты понимаешь меня, принимая таким, какой я есть, но для тебя этого недостаточно. - Когда ты понял это, Юнги? – тихо спрашиваешь ты у него, протягивая ему руку, чтобы он встал с пола, на котором уселся. «А когда я поняла, что мне недостаточно?» - В момент, когда перестал бороться или же даже не начинал, - легко сжимая твою ладонь, говорит он. Встает самостоятельно, упираясь другой ладонью о пол. Тебе приходится вновь стать на ноги, чтобы говорить с ним лицом к лицу. От его слов – холодно, но этот мороз остужает чувства, огонек которых ты продолжала держать в себе, а теперь он гаснет. Гаснет не из-за слов Юнги, а потому что он прав. Он делает выводы на твой хаос мыслей, приводя время «конца» вас, к штилю. - Я уверен, что не отпустил бы меня, если бы ты продолжала смотреть в мою сторону с ожиданием… - он запинается, будто пытается подобрать слова, но ты уже понимаешь к чему он клонит. – Не уходи, останься – это было искренне. Я говорил эти слова чаще, чем объяснил тебе, пока ты была рядом. - Хватит, - чуть громче, чем следовало, заявляешь ты. Ваш обмен «любезностями» норовит перейти границу, а ведь ты пообещала себе, что не будешь позволять себе большего. Юнги мотает головой, соглашаясь, а затем идет к своему столу, чтобы захватить ключи от машины. - Пойдем, у меня тоже для тебя кое-что есть, - устало проговаривает он. Ты выжата не меньше. Он не прикасается к тебе, лишь идет рядом, держась твоего темпа. Постоянно оглядывает твое лицо, боясь упустить любую эмоцию. Тебе кажется, что вы можете говорить и без слов. И тебе же хочется, чтобы в этот день не было произнесено три слова, которые вы до сих пор немного друг к другу испытываете. - Твоя песня, - сглатываешь, не смотря на него. – Она мне понравилась. - Я начал писать ее в тот день, когда встретил тебя в больнице, - совершенно спокойно отвечает он на твой почти комплимент. – Только музыку, - добавляет он. – Я не знал, какие будут к ней слова. - В этом весь ты. Он останавливается, слыша горечь в твоих словах. Вы оба делаете друг другу больно сейчас, но это необходимый этап в ваших отношениях, которые, по всей видимости, будут продолжаться еще долго. Хоть и будут иметь уже совершенно другой оттенок. - Давай сделаем это одновременно? – ты не понимаешь суть его вопроса, и даже не можешь посмотреть ему в глаза, чтобы хоть что-то распознать в темных воронках. – Я про твой подарок, - уточняет он, снова начиная шагать к своей машине, которая припаркована гораздо ближе к зданию, чем твоя. Вновь останавливается, на этот раз, вычерчивая между вами расстояние, которое вы оба не позволите себе нарушить. Только вам нужно обоим начать смотреть друг на друга правильно. Без тоски, без чувств. - Я просто хочу, чтобы ты помнила, что значила для меня и будешь значить. Всегда… Он прибавляет громкости своему голосу. Хриплому, уже не будоражащему, но заставляющему вспоминать. Сколько пройдет времени, чтобы ты смогла забыть о его касаниях к коже навсегда? Отворачиваешься, выполняя его просьбу. На самом деле, на заднем сидении лежит картина, написанная впервые за годы передышки. Ты решила, что это равноценный обмен на песню, которую он подарил тебе. В этом холсте нет света, он более мрачен, жесток, но это настоящее. Ты забудешь. Вы оба сделаете это. Сегодня вы придете в себя. Осознаете, свои ошибки и оставите прошлое. Ты оставишь его. Это оказалось сложнее, чем ты думала. Хочется кричать о несправедливости. Обо всем на свете, кроме «прощай». Но вы оба начали этот день с прощаний. Вы оба даже не думали о том, что могло быть это дальше. Неуверенность поедает тебя изнутри, пока ты медлишь, держа заднюю дверь машины распахнутой. Краем глаза замечаешь, что Юнги ждет, когда ты закончишь, будто дает тебе время одуматься, но это ведь не так. Все не так. Теперь ты делаешь шаги к нему, заранее зная, что будет дальше. Больше никакой неопределенности и стены между вами. Если это и есть свобода, то почему твои шаги такие неуверенные? Юнги медлит, осматривая завернутую в простую газету твою картину. Своими темными глазами он прожигает ее насквозь, словно видит, что скрывается под оберткой. Его уголки губ чуть приподнимаются. Он определенно рад, что ты сделала это. Ты можешь ощутить его гордость через эти скупые эмоции, но не прощупать его настроение. Вмиг он становится серьезным. Достает из кармана что-то блестящее, а потом сжимает в кулаке. Его кожа становится еще белее. Один его взгляд может прибить тебя к месту, но он не настолько жесток, чтобы делать это с тобой. Не после тех слов. Его глаза блестят, но причина тебе открывается, когда он разжимает пальцы. - Ради кого ты сняла его, Мина? Ты молчишь, смотря на маленькое колечко в его ладони, смутно представляя, как оно могло у него оказаться. Сердце сжимается в тиски. Ты должна что-то сказать, просто дать ему очевидный ответ, но в этой вещи спрятано множество тайн, которые равносильны чувствам Тэхена, о котором не заговорил ни один из вас. - Я знаю, поэтому прости, - его слова еле достигают твоего разума. В голове вертится одно: «Он знает». Он знает. В этот раз ему удалось увидеть твои чувства раньше, чем ты распознала его. Во втором больше нет нужды. - Ты возьмешь его? Обручальное кольцо, которое подарил тебе когда-то Тэхен – фальшивое. Тебе не хочется к нему даже прикасаться, но слова Юнги заставляют вырвать его из его рук, как нечто ценное. Маленький кусочек металла горит в твоей ладони, когда он задает свой вопрос еще раз. - Ради тебя, - не увиливая в этот раз от ответа, говоришь ты. - Может, настало время, жить ради собственного счастья? «Я думала, что мое счастье заключается в нем, а потом один фокусник подкинул монетку и у меня на глазах выпала не та сторона, которую я загадывала. Мне казалось, что все кончено, а незнакомец сказал, что это и есть шанс все изменить. Это случилось в Нью-Йорке, за несколько дней до моего отлета. Фокусника звали Аманда и в тот вечер мы перебрали с вином…» *** Дикие рыдания вырываются наружу, стоит только переступить порог собственного дома. На пальце его кольцо, оно жжет, кусает ужом, оно горит. Ты взрываешься, а после перегораешь. В этот раз глупые чувства не под замок, а наружу. Внутри щелчки, как от петард. Искриться неугомонная печаль, накладывая свой временный отпечаток, который смоется слезами. Через час ты остываешь в ванной, лежа в ароматной чаше. Смываешь с себя осадок, словно облеплена пеплом. Может ты феникс лишь наполовину, но сгореть в этот раз смогла до конца. Песня Мин Юнги, включенная на повторе, заканчивается. Устройство молчит и твой разум тоже. Внутри теперь полная пустота. Вытираешь ладонью заплывшее паром зеркало. Эта немая сцена позволяет улыбнуться своему отражению. Опухоль с глаз почти сошла, а кожа выглядит более живой, чем раньше. Умываешься еще раз, будто проверяя, все ли слезы смыла со своего лица. Остывший чай попадается под руку очень вовремя. Открываешь окно, впуская в комнату свежий воздух, и смотришь на картину, которую дорисовала пару часов назад. Чуть левее, даже не в самом центре толпы, светлая макушка, на ней света больше, чем на других людях. Его силуэт самостоятельно источает свет. Он не призрачный, а реальный. Ты не думала, когда рисовала. Ты чувствовала. Если сердце – это всего лишь мышца, то жизнь еще то дерьмо, но когда ты можешь видеть свет, можно увидеть гораздо больше, ведь даже у черного цвета есть свои оттенки. Человек с картины оборачивается. Он – твое воображение. А лицо твоего воображения принадлежит Тэхену.